Глава 1. О похоронах и улыбках
13 сентября 2023 г. в 22:10
Ramin Djawadi — The Power of Prophecy
Деймон встречает её вновь на похоронах Лейны. Его сердце скорбит по супруге, которая любила его больше, чем он считал себя достойным, больше, чем любил её он. Но разум Деймона всё так же холоден, а взгляд цепкий. Сначала он замечает её волосы: огненно-рыжие, с которыми играет ветер. Среди окружающей серости это смотрится так контрастно, что Таргариен невольно задерживает взор. Пасмурное небо, унылый пейзаж, люди в мрачных одеждах, произносящие не всегда искренние слова утешения, на которые ему, по большей части, плевать. И среди всего этого — она, словно олицетворение самой жизни, вопиюще неуместное здесь и сейчас.
Словно почувствовав взгляд Деймона, девушка оборачивается в его сторону. Они слишком далеко друг от друга, поэтому она просто кивает, давая понять, что узнала его. Наверное, ему кажется, но в её взгляде Таргариен читает непритворное сочувствие. А ещё он невольно подмечает, что за годы, прошедшие со времени их последней встречи, она по-настоящему расцвела, сейчас напоминая только распустившийся цветок или бабочку, выбравшуюся из кокона. Хотя гусеницей Кэтэлина Хайтауэр определённо никогда не была.
Деймон вспоминает первую встречу с ней. Тогда младшая кузина Алисенты была совсем юна, для него — практически ребёнок. Хотя на неё уже тогда заглядывались многие мужчины. К тому же, Рейнира была ненамного старше. Но лишь свою племянницу Деймон видел по-настоящему, безуспешно ища в других женщинах то, что полюбил в ней. Он проводил ночи со шлюхами с белокурыми волосами, представляя, что рядом с ним та, кого он желал больше всего на свете. Но когда появился шанс сделать Рейниру своей, то не решился, отступил. Теперь она замужем за другим мужчиной, рожает детей от третьего, если верить слухам. Деймон не знает, осталось ли в её сердце место для него.
Кэтэлина в те годы являлась для него лишь несносной кузиной Алисенты. Хайтауэров он терпеть не мог, но к этой девчонке не испытывал неприязни, пусть и считал её слишком дерзкой. Помнится, однажды он посоветовал ей встретить мужчину, который займёт её очаровательный ротик чем-нибудь более полезным, чем смелые слова, слетающие с её губ. Пощёчина, прилетевшая ему от Кэтэлины, была неожиданной, но скорее позабавила его.
— Не советую Вам повторять. В следующий раз я это так просто не оставлю, — произнёс тогда Деймон, потирая покрасневшую щёку. Рука у юной леди Хайтауэр оказалась неожиданно тяжёлой.
— А Вы не давайте мне повода, — последовал ответ.
…Сейчас он смотрит на неё, спустя несколько лет, и не знает, помнит ли Кэтэлина о той глупой ссоре. Деймон идёт прочь, от неё, от других людей, надеясь хотя бы ненадолго остаться наедине со своими мыслями. Но это ему не удаётся.
Рейнира идёт ему навстречу, словно ждала, все эти годы. А Деймон вспоминает, как мечтал быть с ней, как почти помешался. Что-то в груди екает… но не так сильно, как прежде.
Они разговаривают, укрытые ото всех деревьями и скалами. Деймон не сразу понимает, что же не так. Нет, дело не в том, что Рейнира стала старше, её лик потерял очарование юности, а рождение троих детей сказалось на фигуре. Изменился её взгляд, он будто потух, исчез горевший в нём непокорный огонь. В её голосе стало больше властности, уверенности, и это восхищает Деймона… но не пробуждает прежних эмоций, желания подолгу вести с ней беседы на валирийском, смеясь над её остротами.
В конце концов он понимает и принимает: изменилась не только Рейнира. Изменения претерпели его чувства к ней. Дело ли в объятиях чудесной любящей женщины, с которой он провел несколько лет, или во времени и расстоянии, что отдалили их с Рейнирой друг от друга? Или с самого начала это была лишь недолгая страсть, смешанная с желанием обладать той, кто по законам Древней Валирии должна принадлежать ему? Деймон не знает ответа. Но он ему и не нужен.
Рейнира говорит о том, как ждала его, какого величия они могли бы достигнуть вместе. Для прежнего Деймона её слова были бы сладкие, как мед. Этому Деймону, по большей части, всё равно.
— Напомнить тебе, любимая племянница, о твоём супруге? — с кривоватым намёком на улыбку спрашивает он. Лейнор где-то здесь, рядом со своими родными или развлекается с очередным любовником.
— Мы всё можем устроить. Я придумаю, — отвечает Рейнира, и искры огня в её взгляде напоминают Деймону о своенравной принцессе, которой она когда-то была. Он с нехарактерной для него нежностью обхватывает ладонями её лицо и обещает:
— Я всегда буду на твоей стороне. Если кто-то пойдёт против нас — они сгорят в пламени.
Она улыбается, подаётся ближе, а её губы слегка приоткрываются. Но Деймон отпускает её, отходит на шаг назад, видя растерянность на лице Рейниры.
— Некоторые вещи лучше оставить в прошлом, — произносит он. — Когда-то нас влекло друг к другу. Этого больше нет. Но моя привязанность к тебе никогда не исчезнет, как и моя поддержка.
Этого мало для неё, Деймон читает по её глазам. Но большего предложить он не может. К чести Рейниры, она держит лицо, не выказывает своего разочарования. Лишь её взгляд становится холоднее. Привыкла за много лет жизни при дворе показывать одно, хотя чувствует совсем другое.
— Спасибо и за это… дядя, — говорит она. С губ рвётся наполненное нежностью «Деймон», но Рейнира сдерживает это, заталкивая неуместные слова как можно глубже в свою глотку.
Он покидает её, не зная, задержится ли в Королевской Гавани. Пока для этого нет весомого повода.
Ramin Djawadi — An Impossible Choice
Но пока Деймон остаётся здесь, а это значит, что ему приходится снова и снова сталкиваться как с теми людьми, которых он по-своему любит, так и с теми, кто вызывает у него раздражение или неприязнь. Последних гораздо больше.
Он не может отнести Кэтэлину Хайтауэр ни к одной из этих категорий. По правде говоря, они видятся с глазу на глаз лишь на третий день его пребывания в Королевской Гавани, когда случайно сталкиваются в коридоре. Деймон нейтрально-вежливо приветствует её, и Кэтэлина едва-едва улыбается, но даже это мгновенно освещает её лицо изнутри. И вся она кажется такой тёплой, солнечной, что на несколько секунд это сбивает с толку.
Она говорит, что сочувствует его утрате, о том, какой доброй была Лейна, достойной представительницей своей семьи. Первый порыв Деймона — выпустить по привычке иголки, рассмеяться, сказать что-то язвительное. Однажды удалось, он до сих пор помнит, как горела щека от её удара. Но он смотрит в искренние глаза Кэтэлины — и язык не поворачивается сделать это. Деймон сдержанно благодарит рыжеволосую леди Хайтауэр и задерживает свой взгляд на её миловидном лице. Гораздо дольше, чем позволяют приличия, дольше, чтобы это осталось незамеченным для неё. Кэтэлина слегка выгибает бровь, и в её взгляде на пару секунд мелькают лукавые искры.
Деймон желает ей доброго дня, с невозмутимым видом идёт дальше и слышит звук удаляющихся в противоположную от него сторону шагов. И тогда он не выдерживает, оборачивается и смотрит, как Кэтэлина плавно идёт прочь. На ней темно-зелёное платье, напоминающее своим цветом, к какой семье она принадлежит, чью сторону поддерживает. Её тёплые отношения с кузиной, королевой Алисентой — ни для кого не секрет. Кэтэлина — Хайтауэр, а члены этой семьи удостаиваются от Деймона, в лучшем случае, презрения, в худшем — открытой враждебности. Он не должен испытывать к этой девушке никаких тёплых эмоций. Сейчас она уйдёт, и когда в следующий раз столкнутся, ей больше не удастся взволновать его сердце.
Но происходит незапланированное. Кэтэлина оборачивается, смотрит на него, и на её губах играет улыбка. Деймон, не думая ни о чём, делает шаг навстречу, словно всё его существо неосознанно тянется к ней. Но Кэтэлина отворачивается и продолжает свой путь, как ни в чем не бывало. Вот только нечто в душе Деймона необратимо меняется.
Спустя несколько дней он поднимается на крепостную стену, устав от приторных улыбок и опасливых взглядов, сплетен и интриг, проникших в каждый уголок замка. Деймону нравится там бывать, оттуда открывается красивый вид. Но вскоре он понимает, что не ему одному приглянулось то место.
Кэтэлина стоит к нему спиной, и ветер треплет её рыжие волосы. Так легко представить, что это всполохи пламени. И хочется руку протянуть, согреться об него. Обжечься Деймон не боится, ведь он Таргариен, огонь всегда был близок ему.
И снова на ней одежды зелёного цвета, который он с недавних пор ненавидит. С тех пор, как Алисента избрала этот цвет своим символом. Кэтэлина оборачивается, задерживает взгляд на его крепкой фигуре, облаченной в чёрное, на длинных серебристо-пепельных волосах. И улыбается, словно цвета их одежд ничего не значат, словно это вовсе не символы двух соперничающих сторон. Будто она действительно рада видеть его.
Деймон подходит ближе, встаёт рядом, у края стены и глядит на бушующее море, разбивающееся о скалы. Оно дикое, непокорное, так напоминает Деймону его самого.
— Не знал, миледи, что Вам нравится сюда приходить, — говорит он.
— Вы многого обо мне не знаете, милорд, — отвечает Кэтэлина.
«Но хотел бы знать». — Эта мысль появляется в голове неожиданно и так ярко, что Таргариен едва заметно вздрагивает от осознания. Уходить отсюда прямо сейчас было бы странно. Это создало бы впечатление, что он намеренно избегает Кэтэлину. Она тоже не чурается его компании. Деймон заводит ничего не значащую беседу, постепенно переходя к теме своих путешествий, далёких земель, в которых бывал. Хайтауэр оживленно расспрашивает его, иногда вставляя остроумные комментарии. В ней прямолинейность непостижимым образом сочетается с лукавством, но это больше не раздражает его. Это его очаровывает.
Впервые за время со смерти Лейны Деймона не одолевают тяжёлые мысли о боли утраты, о том, удастся ли ему быть хорошим отцом для своих дочерей. О том, что, в конце концов, ему теперь делать со своей жизнью, ведь даже Рейниру он отверг, когда она сама себя предложила. Он наслаждается обществом Кэтэлины и на это недолгое время забывает, что она — Хайтауэр.
Деймон не замечает фигуру в тёмном платье, с такими же платиновыми волосами, как у него, которая несколько минут тихо наблюдает за ними, после чего так же неслышно удаляется прочь.