Оникс и изумруд

       Les Friction — World on Fire        Рейнира смотрит в окно на простирающийся внизу город и горько смеётся. Она надеялась, захватив Королевскую Гавань, что её окончательная победа близка. И что теперь? Вот она, королева на Железном Троне, нелюбимая народом, от которой отвернулись многие союзники, даже родня со стороны мужа. Рейнира чувствует, что победа уходит из её рук, словно песок, просыпающийся между пальцев.        Войско Дорна здесь, и Эйгон на своём драконе, Солнечном Огне. Эйгон, её брат, её главный соперник за трон. Сколько усилий её люди приложили, чтобы найти его. И вот он, вернулся в столицу, намеренный отобрать трон у сестры. Трон, который всегда принадлежал ей… Она желала бы забраться на Сиракс, самой кинуться в бой, ведя своё войско. Но её дракон мёртв, и Рейнире остаётся лишь бессильно наблюдать за ходом сражения.        Она не теряет надежды, что Королевскую Гавань удаётся отстоять. Цепляется за эту надежду до последнего и не собирается отказываться от неё, пока дышит. Её войско достаточно сильное, и ещё остались люди, что преданы ей.        — Ваше Величество. — Лорд Дарклин смотрит так, словно опасается вспышки гнева со стороны королевы. Он знает, чем чревата ярость дракона. Сожжёт и оставит лишь кучку пепла. — Стало известно, что к столице подошли ещё союзники Эйгона. В их главе — сир Кристон Коль.        Рейнира сжимает кулаки, чувствуя, как отчаяние и безысходность всё больше захватывают её. Но нет, она не позволит сломить себя. Она будет сильной, до последнего. До последнего вздоха или до своей окончательной победы.        — Так сражайтесь с ними. Разбейте их! — Её голос звучит повелительно и наполнен мощью истинного дракона. Сейчас она похожа на ту самую королеву, за которой следовали люди в начале Танца Драконов, за которую они готовы убивать и умирать.        Рейнира отворачивается от лорда Дарклина и вновь смотрит в окно. Она знает, что это сражение окончательно решит её судьбу и судьбу Вестероса.        Известие о поражении доходит до неё быстрее, чем воины-знаменосцы одного из домов, что приняли сторону Эйгона. Рейнира не склоняет головы, глядя на них гордо, без тени смирения.        — Хотите отвести меня к моему брату-узурпатору? — усмехается она. — Что ж, я готова.        Она не боится и сейчас смело взглянула бы в глаза даже Безымянному богу. Лишь тревога за детей царапает сердце. Рейнира опасается, что они пострадают тоже.        Её выводят на площадь перед замком, прямо к Солнечному Огню, на котором восседает Эйгон.        — Вот мы и встретились, сестрица, — произносит он с оттенком превосходства в голосе. — Ты искала меня? Я пришёл.        Она невольно думает, что сейчас Эйгон наконец похож на настоящего короля, а не на испуганного мальчишку, на плечи которого выпало бремя правителя, тяжкое и нежеланное. Видимо, война изменила, закалила его. Или ещё кто-то в этом помог.        — Если ты ждёшь, что я принесу тебе клятву верности, то этого не будет, — гордо произносит Рейнира. До последнего дыхания она останется королевой, что носит корону своего отца.        — О, я вовсе не рассчитывал на это, — усмехается Эйгон. Она ждёт, что брат прикажет страже посадить её под замок или дракону — сжечь её. Но происходит иное. Он кричит короткую фразу на валирийском, смысл которой известен Рейнире, и Солнечный Огонь устремляется к ней. В последнюю секунду она вскрикивает и пытается закрыться руками, но мощные челюсти смыкаются на её теле. Так и встречает свой печальный конец Рейнира Таргариен — в пасти дракона, принадлежащего Эйгону, отныне неоспоримого короля Вестероса.        Unsecret & The Powder Room — Till I See You Again        Эйгон отдаёт приказ, чтобы его мать выпустили из тюрьмы, как и остальных пленниц. Когда к нему приближается Кристон Коль, король спрашивает, известно ли рыцарю, какая судьба постигла Эймонда.        — Ваш брат жив, — рассказывает Кристон. — Он сильно пострадал в схватке с Деймоном, но идёт на поправку. Сейчас он находится во владениях лорда Баттервелла.        Эйгон облегчённо выдыхает, затем уточняет:        — А Деймон?        — О нём ничего не известно. Скорее всего, он погиб. Его тело не нашли, но вряд ли Порочному Принцу удалось спастись.        Печали из-за того, что дядя мёртв, Эйгон и близко не испытывает. Но понимает, что есть человек, которого это действительно огорчит. А пока он идёт в замок, всем сердцем стремясь к той, о ком не прекращал думать за время своего отсутствия.        Когда он видит Лаис, то думает, что она стала ещё прекраснее. Взгляд её карих глаз будто загорается при виде короля, её наречённого, а на губах появляется счастливая улыбка. Эйгон в считанные секунды сокращает расстояние, разделяющее их, и крепко обнимает свою невесту. Он чувствует, как её сердце часто бьётся, и сам снова по-настоящему оживает.        Он прижимается к губам Лаис, и этот поцелуй пьянит, кружит голову. Эйгон не замечает больше никого вокруг. Есть лишь они двое, и больше их ничто не разлучит, а если кто-то попытается — то пускай этот мир сгорит в огне.        После Эйгон нехотя отпускает Лаис. Понимает, что она желает увидеть брата, возглавляющего дорнийское войско, которое немало помогло в этой битве. Ему же нужно увидеться с членами семьи. Он догадывается, что Серена в нетерпении дожидается новостей о своём муже, тревожась за него. Но слова Эйгона наверняка отчасти успокоят её.        Вот только чьё-то сердце разобьётся, несмотря на победу «зелёных». Многим известно, как дорог был Деймон для кузины королевы Алисенты, настолько, что они едва не поженились. Но война разрушила надежду на счастье для них. Эйгон не хочет сообщать Кэтэлине горькую весть, но будет правильно, если она всё узнает от родного ей человека.        Когда он говорит ей, что Деймон Таргариен, скорее всего, мёртв, младшая Хайтауэр бледнеет и слегка пошатывается, но Серена мягко поддерживает её за плечи, давая понять, что она не одна. Серена понимает Кэтэлину, ведь её муж и возлюбленный едва не погиб. И сейчас не имеет значения, что в том сражении бились те, кто был дорог их сердцам. Это не разделяет их ни на мгновение.        Едва павших воинов предают земле, в столице устраивается празднество по поводу победы короля Эйгона, а в замке — роскошный пир. Ещё многое предстоит сделать: связаться с Веларионами, отвернувшимися от Рейниры незадолго до её поражения, добиться клятв верности от её сыновей и лордов, вставших на её сторону, если те хотят сохранить свои жизни.        Но сейчас они пируют, веселятся, упиваясь долгожданной победой. Правда, Серена не притрагивается к вину и не танцует, что неудивительно в её положении. Она беседует с Алисентой, бледной и исхудавшей после заключения в темнице. Обе надеются, что Эймонд в ближайшем времени поправится и вернётся в столицу. Только неизвестно, успеет ли он к рождению своего первенца. Эйгон что-то оживлённо говорит на ухо Лаис, которую едва не потерял, которую могли отдать в жёны другому, если бы он потерпел поражение. Но, видимо, на этот раз Семеро были милостивы к нему, вернув ему и трон, и возлюбленную. Она громко смеётся его шуткам, но осекается, когда её взгляд падает на Кэтэлину.        Ни вкусные яства, ни музыка, ни танцы, которые кузина королевы всегда так любила, сейчас не приносят ей радости. Она вспоминает, как когда-то танцевала на одном из пиров вместе с Деймоном. Она была юна, счастлива, и её сердце только-только открылось для любви, которая прошла столько испытаний, чтобы в итоге…        Нет… Кэтэлина не верит, что всё должно закончиться именно так, что она потеряла Деймона навсегда. Его тело не нашли, и это значит, что он мог выжить. Она будет надеяться, до последнего. Ведь он клялся, что вернётся, чтобы больше никогда её не покинуть, чтобы сделать своей женой.        Или же не вернётся никогда…