Возможно ли растопить твое сердце?

Жить под ее крылом было прекрасно: пусть она и гоняет в шею, когда дело касается тренировок, но и обделённым ни за что не оставит: шикарные застолья, дорогая одежда, постоянные любовь и внимание. Тацуми наслаждался вечерними разговорами, ее лаской и изяществом, но раз все дошло до такого, то значит была какая-то проблема? За это время Тацуми удалось утянуть ее в утехи страсти и заставить позабыть об охоте и войне, однако она никак не хотела идти на уступки: --Да когда я говорила, что стою на стороне людей, принца или министра?! Тацуми, убирай из головы дурь. --А на стороне чего ты тогда?! --На стороне своих устоев. К какому черту я должна помогать простым людям и ночному рейду, если они сами по себе ничего не могут? --Потому что в душе ты добрая и желаешь справедливости! --А кто не желает? --Министр. --Кончай ныть, Тацуми. Она села на кровать и страстно поцеловала его в губы, однако было в этом что-то зловещее -- юноша вдруг начал чувствовать, что ему не хватает воздуха. Они смотрели друг другу в глаза, а затем она силой закрыла ему нос и повалила на спину. Тацуми извивался и гудел, в попытке ухватить ее за волосы и оттащить от себя, а она с наслаждением наблюдала, как вдруг он в кровь раскусил ее губу. --Мм... --Эсдес, все не убирая рук от парня, облизала новоиспеченную рану. --Неплохо. --Сказала она и тотчас вцепилась зубами в его шею. --Ччшшш... --Закряхтел он. От возбуждения в штанах было тесно, но от страха думать приходилось в основном о побеге. Хотя, вероятно, она только и хотела его испугать, ведь в остальном ее укусы не были болезненными. Их любовные утехи всегда начинались по-разному. Например сейчас казалось, что дело дойдет до пыточной, но Эсдес не была исключительно садисткой и Тацуми это помнил: --Будешь ещё на меня нападать? --Самодовольным шепотом спросил он, скрестив руки на ее шее. Но она, даже с ощущением удушья, беспечно улыбалась: --Мм... --В какой-то мере ей нравилось быть игрушкой в его руках. --А иначе станет скучно... --Да?.. --Он опустил руку на ее оголенную грудь и крепко сомкнул ладонь. --Тацуми... --От этого ей было достаточно больно, однако она даже и не думала признаваться. --Да... --Он продолжал двигаться, наслаждаясь ее теплом и по-детски смущенным выражением лица. В который раз между ними пробегает настолько сильная страсть, что приходится заниматься любовью даже не снимая с себя толком одежду? --Какой же ты дурачок... --Подметила тихо она. --Но я тебя все равно люблю. --И я тебя... --Улыбнулся он, наклонивши голову к ее груди. *** Можно было бы сказать, что всё идёт просто прекрасно, но чем больше Тацуми пытался уговорить ее пойти против власти, тем больше убеждался, что в этом вообще нет никакого смысла. --Держи. Выпей. --Что это? --Ты же жаловалась, что последние дни у тебя сильно болит голова. Вот я и подумал... --Ты такой заботливый... Эсдес без раздумий приняла напиток из его рук и выпила его до дна, но никак не думала, что через какое-то время очнётся непонятно где, связанная по рукам и ногам, привязанная к стулу. Ей далось только еле-еле двинуть шеей, ибо остальное тело даже не чувствовалось. --Проснулась, сучка! --Послышался рядом мерзкий и писклявый голос. --Сейчас ты за все заплатишь! --Майн, успокойся. --Напротив раздался очень знакомый голос. --Ты так не верещи, она даже связанная может тебя прибить. Эсдес почувствовала, как длинная игла выходит из ее шеи и что затем кто-то прижимает к месту укола проспиртованную ватку. --Давно не виделись, генерал Эсдес. В поле зрения зашла знакомая женщина. Ее вид не вызывал гнева, но было как-то неприятно. --Генерал Надженда... --Ответила Эсдес спокойно и сонно. --Вот это новости... --Да. Сейчас ты обездвиженна и ничего не сможешь нам сделать, но и мы, обещаю, не будем тебя трогать. Нам нужно только поговорить. --Кха... --Скрипнула Эсдес, оглядев свое связанное тело. --Я вижу. --Нет, это правда. --Повторилась женщина напротив. --Тацуми, держи ее голову ровнее. --Тацуми... --Эсдес ощутила невыносимую ментальную боль, но плакать перед кем-то не собиралась. --Не переживай. --Он нежно поднял ее подбородок. --Это только ради общего блага. --Помоги нам свергнуть императора. --С чего вдруг? --Ты ненавидишь слабость, а император и министр без твоей помощи те ещё слабаки. --Не желаю. В этот момент взорвалась Майн: --В конце концов, если ты сейчас подохнешь, мы выиграем и без твоей помощи! После ее слов вся комната на момент упала в молчание. --Вы можете убрать от меня эту писклю? --Спокойно спросила Эсдес, чем даже рассмешила некоторых, но обидела саму Майн настолько, что та решила отыграться пощёчиной. --Майн, отойди. --Учтиво попросила ее Надженда, но Эсдес напротив спровоцировала: --Удар достойный слабака. --Ах так! Девушка замахнулась на ещё один, и, в момент соприкосновения ее ладони с бледной щекой, Эсдес увернулась и поймала зубами ее пальцы. --Черт! Отпусти! Все подорвались с места, но Майн всё-таки вырвалась, прижимая к груди окровавленную конечность. --А я ведь говорила тебе! --Упрекнула ее Леоне, но та уже убежала. --Боюсь, что договориться с ней не получится. --Сказала Акаме. --Придется уничтожить. --Постой! --Тацуми явно не был с этим согласен. --Я не позволю! --Значит я даю вам времени до утра. Если сможешь ее убедить, то так тому и быть, но иначе... --Она постучала пальцем по своей катане. --Будем решать насилием. После ее слов, все члены Ночного Рейда поднялись со своих мест и покинули комнату. --Эсдес... --Молебно произнес Тацуми и обошел ее. --Я прошу тебя, прими нашу сторону... Но девушка увела от него взгляд, промолчала. --Я знаю, как сильно ты сейчас на меня обижаешься, но все, чего я желаю, это только быть счастливым рядом с тобой. --Тогда ты бы ни за что не притащил меня сюда. --Я притащил тебя сюда, потому что не мог иначе. Ты не хочешь меня даже слушать, а я не могу жить спокойно, когда другие страдают. Он обнял ладонями ее щеки и силком заставил посмотреть себе в глаза. --Послушай хотя бы сейчас. Я люблю тебя несмотря на все твои странности, но прошу лишь об одном -- помоги закончить эту войну. Прежде чем ответить, Эсдес долго молчала. --Это какие у меня странности? Тацуми на момент растерялся, но позже ответил: --Иногда по ночам ты очень громко храпишь. И Эсдес, вся красная от стыда, возразила: --Это неправда... А он улыбнулся, поглаживая ее холодные щеки. --С этим я давно смирился, потому что люблю тебя... --Но его улыбка вдруг стала печальной. --Мне так хочется развязать тебя и целовать твои губы, но я не могу. Очень скоро его слова обернулись влагой на ее ресницах. --Ты можешь... я согласна... --Ты согласна? --Да... Впервые за все это время он увидел ее слезы и от этого странно как-то, но очень сильно защемило в груди. Тацуми согнулся и поцеловал ее, обнимая онемевшие плечи своими горячими ладонями. --Я сделаю тебя счастливой... я обещаю...