Растаял снег и треснул лёд

До начала учебных занятий оставалось три дня. Утром меня разбудили звонком бабушка с дедушкой, чтобы поздравить с тем, что мне стукнуло пятнадцать лет. Мы проговорили два часа, а после я начала собираться в гости. Су Ён же то ли забыла, то ли, как я, не умеет и стесняется поздравлять других, но я в обиде не осталась — мне это не столь важно. Она была безмерно счастлива, что я наконец-то подружусь с соседским мальчишкой, и подобрала мне одежду для этого похода. Она чуть не опоздала на работу из-за этого! Тем не менее выбор, который она мне приготовила, был спрятан на дно огромного шкафа. Я люблю розовый цвет — он мой любимый, но это платье с рюшами просто ужасно. Безумно милое для трехлетки, но, как подростку (боже, я уже давно не ребёнок даже), мне было невероятно стыдно надевать его. Сегодня я собиралась повеселиться и оторваться на прелестном мальчике, поэтому оделась в шортики и просторную чёрную футболку Такаши-сана, нагло украденную из сушилки. Я терпеть не могу вещи с принтами, коими забит весь мой шкаф. Знала же, что нельзя доверять вкусу Су Ён, но все равно оставила половину вещей в Корее. Будет мне уроком. С пустыми руками идти не хотелось, поэтому пока было время, я испекла кексиков с шоколадной крошкой (спасибо бабушке за рецепт). Получились они страшные, как моя жизнь, не похожие друг на друга, а один даже подгореть умудрился! Ну я ему показала, где раки зимуют, и могу сказать одно — вышло очень даже вкусно. — П-привет! — мне открыли дверь так быстро, что создалось впечатление, будто мой приход караулили со вчерашнего вечера. — Проходи! — он отступил в сторону и положил у моих ног запасные тапочки. — Вот, это вам, — я протянула ему деревянную салатницу, забитую маффинами и глазки его сверкнули. — Простите за вторжение, — мямлю неловко, шаркая тапочками по направлению гостиной. Оттуда раздавались звуки из телека и приятный, бархатный смех. Я сразу узнала по нему хозяйку дома. Квартирка у них мало чем отличалась от моей, но все же казалась просторнее и куда важнее — здесь чувствовался тот самый уют, которого мне так не хватало в собственном временном жилище. Все же мой дом и мое сердце остались там — в Корее с Хуан и Джун У. Пусть мы теснились в маленьком захламлённом домишке, а дедуле каждую осень приходилось чинить крышу от протечек, я была там счастлива. Там пахло солнечными зайчиками и аппетитным рисовым хлебом, который бабуля пекла сама. — Здравствуйте! — я поклонилась, когда в поле зрения попалась Инуока-сан. Она сидела на диване с дочерью и смотрели какое-то одно из реалити-шоу по телеку, коих в Японии было миллиард, если не больше. — Меня зовут Такада Боми, простите, что не заходила раньше познакомиться! — поклонилась дважды, а когда выпрямилась, хозяйка уже шла ко мне, чтобы поприветствовать. Дети были ее точной копией. Цвет волос и глаз, а также смешные прямые брови, выдавали их родство. У девочек разве что подбородок более острый. Завидую. Мне от Су Ён достались лишь лисьи глаза, а все остальное от отца: большой лоб, и ещё уши торчком, которые, к сожалению, не прикрыть волосами. Да, это было предметом издёвок в детстве, но я старалась не обращать внимание. Я их не стесняюсь и все равно считаю себя красивой. Все же самооценку нужно беречь смолоду: опустить ее может любая мелочь, а чтобы поднять — уйдут годы. — Спасибо, что заглянула к нам, Боми-тян, — женщина легко улыбнулась и уперлась руками в коленки. Вот как надо разговаривать с людьми, ростом ниже тебя. Меня такое ущемило и я чуть было не встала на носочки, чтобы казаться выше, чем я есть. — Меня зовут Нанами-сан, — обозначает сразу, как к ней обращаться. — Твоя мама мне рассказывала, что ты усердно изучаешь японский, поэтому не могла зайти, — спасибо, мать, что придумала мне отмазку! Хотя это же чистая правда? — Но я вижу ты уже прекрасно им владеешь! Какая ты милая и усердная девочка! Ой, а это нам? — она тут же подскочила к сыну, вырвав у него несчастные кексы. — Да, — смущённо потираю щеку. Эту женщину мне захотелось съесть. Боюсь, если мы в будущем и дальше будем дружить с Соу, то от неё будет много проблем. Вижу это по ее хитрющим глазам с искрой доброй насмешки. — Готовила сама, надеюсь вам понравится. — Как здорово! Ты такая умелица, Боми-тян, — продолжала меня расхваливать и подмигнула своему сыну. Она откусила один и блаженно зажмурилась. Лучшая похвала для повара. — Невероятно вкусно! Иди попробуй, Мока, — подозвала к нам младшенькую, которая все это время пряталась за диваном. Та недовольно, с явной опаской встала и подошла, словно ее тянули силками. Не будь здесь их матери, я бы возможно пошутила, что эти маффины из таких же сладеньких девочек, как она. Гы-хыхыхы. Соу после слов матери тоже выцепил угощение, чтобы подать сестре пример и они одновременно надкусили. — И вправду вкусно! — восхитились дети и за один присест умяли мой десерт. Они хотели взять ещё, но мать разрешила только после обеда, на который меня тоже пригласили. Запах карри уже вовсю пропитал помещение и я согласилась. А пока мы ждём, Соу вызывался показать мне свою комнату, чтобы не сидеть без дела. Мока-чан с нами пойти не решилась и я ей подмигнула, прежде чем скрыться за дверью. — О, — внутри было чисто и все аккуратно лежало на своих местах, — у тебя тут ничего, — я сама себе кивнула, оставшись довольной. Светло-голубые обои приятно радовали глаз, а на полу посреди комнаты лежал огромный ворсовый ковёр, перед которым я бросила свои тапки. Мы с Ину переглянулись и он послал мне неловкую улыбку. Наверное, это впервые, когда девочка заходит к нему в комнату. Моя — немногим больше, загроможденная различной мебелью, но по ощущениям здесь куда просторнее, хотя бы есть место развернуться. Ничего лишнего: возле стены стоит двухъярусная кровать; напротив — комод; рядышком стеллаж с книгами, памятными вещами, фотографиями; в углу справа от двери, переносной столик для учебы и небрежно брошенный школьный портфель. — А там кто спит? — указала на незастеленную кровать сверху. — Старший брат, — он все выискивал взглядом по комнате то ли что-то его компрометирующее или может смущающее, но мне ничего примечательного на глаза не бросилось. Разве что волейбольные мячи: один был совсем новеньким, а второй потрёпанный годами и ещё расписанный чьими-то пожеланиями. — Кейчи в том году поступил в институт и теперь приезжает один раз на Новый Год. Он уехал поздней ночью. Видимо, третья комната в доме все же принадлежит Моке. А у нас же она служит личным кабинетом Такаши-сана, в который мне запрещено ступать. Радует, что у этой малышки все же есть своё укромное место. Это правильно. И к сожалению, я не могла похвастаться такой роскошью в прошлой жизни. — У вас большая семья, — я присвистнула. В той жизни у меня тоже был старший брат, с которым мы все детство делили комнату, пока он не уехал учиться в столицу. Моему счастью не было предела, когда я осталась одна в своей обители… Иногда кажется, что мне все это приснилось. — Да! — он радостно кивнул, кажется ничто на свете не могло огорчить это солнышко. Соу перенёс столик на середину комнаты и мы уселись за него. — Я понимаю, что ты уже отлично говоришь на японском, и не знаю, чем смогу помочь, — признался он, неловко потирая затылок. — Но все равно ты можешь у меня спрашивать все, что хочешь. Вместе думаю мы разберёмся, — и улыбается. Вот она братская сила. Хоть Ину и был ещё ребёнком, но я уже чувствовала, что на него можно положиться. — Японским я занимаюсь с репетитором каждый день, — изначально я планировала притвориться, что я такая глупышка ничего не могу разобрать, но раз он такой понимающий братец, то у меня найдутся для него другие вопросы. — Так что с этим у меня проблем нет. Но мне интересно, что у вас происходят в школах. Ты где учишься? — В средней Нэрима, — он склонил голову набок, не совсем понимая, к чему я веду. — Ты тоже туда пойдёшь? — я кивнула и он сразу вскочил, даже не скрывая своей радости. — Здорово! Будем вместе ходить в школу! Надеюсь, мы будем в одном классе! — А как там у вас обстановка? Я слышала, что японцы часто травят иностранцев. — Ну, — он задумался, его обеспокоенный взгляд выдавал с головой, — я не замечал ни за кем такого. Но если тебя кто-то обидит сразу говори мне, я с ними разберусь, — он сложил руки на груди и серьезно уставился перед собой. Такой его вид вызвал во мне умиление и тепло. Невинные дети честны и довольно просты в своих желаниях. — Хорошо. Мне стало гораздо спокойнее, — я попыталась убедить его своей улыбкой и следом перевела тему. — Так ты увлекаешься волейболом? — я кивнула на два мяча. — Да! — он обрадовался, что можно с кем-то разделить своё увлечение. — Я хожу в спортивный клуб после школы, но людей не хватает и из-за этого у нас смешанная группа с девчонками, поэтому мы и на соревнования не ездим. Но мне все равно нравится играть, а тренер сказал, что в следующем году я буду вице-капитаном! — и обезоруживши улыбнулся, не горделиво, но доля хвастовства при этом была. — Здорово! — я искренне восхитилась. Когда человек горит своим делом, это подкупает, особенно если это спорт. Может, тоже приобщиться? Все-таки, иметь спортивное тело — это однозначно плюс, а если еще и натренированное, то я и постоять за себя смогу. — Хочешь со мной вечером на тренировку? — быстро воодушевился и так же быстро стушевался. — Хотя не думаю, что тебе будет это интересно… — он наигранно рассмеялся и потёр затылок. — Почему же? — удивилась. — Мне нравится, что у тебя есть любимое дело. И то, что ты занимаешься этим вне школы — впечатляет! — Правда? — а глазки-то какие изумлённые и наивные, просто прелесть, не могу. — По вечерам я обычно разминаюсь перед домом, а потом бегу до площадки… хотя тебе не обязательно тоже бежать, можем просто пройтись, тут недалеко! — А что? Звучит неплохо! — как говорится, рождённый бегать — пизды не получит. Кхм. — Только надо будет посмотреть купила ли мне Су Ён кроссовки… Обед с семьей Инуока прошёл весело за разговорами. Самое смешное было то, что Нанами запретила своим чадам разговаривать за столом, а сама постоянно задавала мне вопросы про особенности корейской кухни. Различий, естественно, много, но главное — корейцы просто обожают специи. И мне очень не хватает этой перчинки в японских блюдах. В три часа дня я покинула их дом, чтобы снова увидеться с Соу в шесть вечера уже во дворе. Мы встретили Су Ён, что вернулась с работы, перекинулись с ней парой фраз (она зачем-то сфотографировала нас на память), а после побежали в парк. Путь был недолгим, но с непривычки тяжёлым. Пока бежали, Соу мне рассказывал о волейболе, правилах и позициях. К концу я уже выглядела, как выжатый лимон, а он был, как огурчик. Для него эти пару километров — сущий пустяк, а я, почему-то, старалась не отставать и отказывалась от остановки, о чем после жалела. Уже в парке мы быстро разогрелись и принялись изучать основы. У меня ни черта не получалось, хотя уже был опыт в прошлой жизни, но Ину подбадривал меня и хвалил по мелочам. Видимо, чтобы я не забросила это дело сразу же после первой тренировки. Мы перекидывались мячом и чтобы это было интереснее, я предложила игру из своего детства «съедобное-несъедобное». В случае несъедобного, нужно было отбить мяч вверх и после дать пас. Соу очень воодушевился и честно старался играть по правилам, но иногда не мог удержаться от вопросов. — Вертолёт. — Можно звать тебя по имени? — спрашивает, пока выполняет приём. — Бургер. — Конечно, — согласилась с удовольствием. У меня запоздалая реакция, когда ко мне обращаются по новой фамилии. — Опоссум. — А когда у тебя день рождения? Манго, — он говорил только съедобное, так как понимал, что мне трудно отбивать предплечьями. — 4 января. Звезда, — я понадеялась, что он не знает, какое сегодня число, да и просто решила запутать его. — А у тебя? — 1 ноября. Пицца. — О, так я тебя старше. Паста, — мальчишка на мое заявление раскраснелся и неожиданно словил мяч. — Зато я выше… — бурчит обиженно. Я весело рассмеялась. — Телефон, — а вот такой подставы я не ожидала, тем не менее быстро сориентировалась и отбила. — Мозги! — Дашь свой номер? Мясо. — Если хорошо попросишь, — я хитро улыбнулась. — Бамбук. — Пожалуйста? — он состроил жалостливое личико. И как тут отказать? Я словила мяч и достала айфон из кармана, а он же побежал к своей сумке и вытащил оттуда кнопочный телефончик. Мы обменялись номерами и он склонился надо мной, заглядывая прямо в экран. — Как подпишешь? — Хм, — я вправду задумалась, подняв на него глаза. Он тут же вздёрнул подбородок, чтобы скрыть своё смущение. — «Ину-чан» звучит миленько, что скажешь? — он в недовольстве пожевал губами. — Мне нравится! — Ну, если тебе нравится, — тяжело вздохнул. — А я тебя подпишу… — он серьезно задумался, даже покраснел, кажется, от мозгового штурма. — Просто «Боми»? — подкинула идею. — Хорошо, — быстро сдался, но не долго я праздновала свою победу. Инуока с нарочитым видом опустил телефон на уровне моих глаз и начал медленно печатать. — «Просто Боми», — ещё и по слогам зачитал специально для меня. — Эй! Так нечестно! — я рассмеялась, выхватив его телефон, и рванула. Пока мы играли в догонялки, я успела переименовать и сохранить новую подпись. — Оно… тебя сожрет? — его глаз дёрнулся. А я лишь гордо ухмыльнулась. — Серьезно? — я кивнула. — Странная ты. — Как грубо! — я ущипнула его за бочок. — Мужчины не должны так обращаться с женщинами! — Прости-прости, — смеётся, отпрыгивая на три шага. — Больше не буду! — пообещал. — Кончено, не будешь! — я схватила его за футболку и притянула к себе. — Или я тебя съем, — ухмыляюсь, заглядывая прямо в глаза. Румянец его перетек на уши и он тяжело сглотнул. — Страшно? — смеюсь, отпустив его, и он не сразу, но отпрянул. — Очень, — смотрит на небо, поджав губы. Я тоже подняла голову. Оказывается, уже давно стемнело, а звёзды весело подмигивали нам сверху. — Поздно уже, — говорит не глядя. — Пошли домой, — и на деревянных ногах бредёт к вещам. — Мяч не забудь! И меня! От своего взвинченного состояния, Инуока отошёл минут через пять-десять. Все это время мы шли молча, он думал, о чем-то своём, а я прервать его мысли не решилась. Но стоило ему придти в себя, воздух сразу же стал легче. Он снова улыбался и завёл диалог. Интересовался, понравилось ли мне играть, и предложил в школе вступить к нему в клуб. Не думаю, что это мое, но нужно будет как-то проводить внешкольное время. Я обещала подумать. День выдался довольно продуктивным и насыщенным на эмоции. Инуока ещё долго не отпускал меня и мы болтали обо всем и ни о чем возле моей двери. На наши голоса вышла Нанами-сан, отчитала двоих и загнала по домам. Спасибо ей за это, а-то я уже не знала, как от него тактично уйти. Дома я перекусила, сходила в душ и улеглась на кровать. На меня сразу же навалилась вселенская усталость, стоило голове дотянуться до подушки. Я блаженно прикрыла глаза и… резко проснулась. «выйди на балкон», — приходит сообщение на телефон. «срочно?», — на ответ уходит какое-то время. Голосовых сообщений ещё не придумали, да и мы общаемся доисторическим методом посредством «смс». Не то, чтобы я не умею печатать по клавиатуре, но к японской раскладке ещё надо привыкнуть. «вопрос жизни и смерти» Укутавшись в плед, я поплелась на балкон. Соу уже был там, все в той же одежде для тренировки. — У меня для тебя подарок, — говорит смущенно. Я проморгалась, а он подошёл ближе к краю и протянул мне руку. Благо они у него длинные и дотянуться до него мне почти не доставило проблем. Он вложил мне в ладонь маленький камушек кремового цвета и поздравил с днём рождения. — Ты даришь мне жемчуг? — у меня отвисла челюсть. — Я нашёл его летом на море, — потирает затылок. — В следующем году, подарю нормальный подарок, — и криво улыбается. — Чего? Этот тоже нормальный! — идеальный перламутровый шарик блестел от уличных фонарей. Возможно, он даже настоящий. Мне не дарили ещё ничего подобного ни в той, ни в этой жизни. — Очень мило, Ину. Спасибо! Вот он мой первый мужчина, который дарит мне драгоценности. Тринадцатилетний мальчишка по соседству! В следующем году мне ждать от него бриллианты?