Растаял снег и треснул лёд

Следующим днём, Соу проходил просто бешенный. С красными глазами, от недосыпа, весь взвинченный, на него было не то, что страшно смотреть, но и находиться рядом. Жестикуляция усилилась и приходилось уворачиваться, чтобы не попасть под случайный удар, а скорость речи ускорилась до раздачи пулемета. Гиперактивность достигла своего пика настолько, что в обед мы пошли не во двор, а в спортзал. На тренировки! Лев тоже приобщился к нему, а мы с Юки и Теширо наблюдали за этим в огромном осадке. Кусок в горло не лез. — Чего это с ним? — спрашивает Теширо и смотрит на меня, будто это я довела Соу до такого состояния. Я весь день задаюсь этим же вопросом, но так и не нашла на него ответ. А Ину ведёт себя так, будто у него все под контролем. — Если бы я знала, — устало потёрла переносицу. — Я его таким не видел ещё, — не успокаивается Тамахико. — Немного пугает, — оглядел друга, казалось, беспристрастным взглядом, а сам поёжился. Зайчишке сегодня досталось сполна: мало того, что Ину загонял его на утренней тренировке, так еще и получил от него же локтем по голове. Случайно, конечно же, но приятного мало. — Поговори с ним, — Шибаяма с боку грубо подтолкнул в плечо. — Я?! — когда он в такой маниакальной фазе и мне страшно! — А кто ещё?! — вопросили оба. Мы пуляли молнии из глаз в молчаливой борьбе. Никто не хотел уступать, но Юки подал голос. — Ты единственная можешь его успокоить! — решил лестью отправить меня на амбразуру. Я попыталась разгладить морщины на переносице, но брови упрямо не хотели расходиться. Доля правды есть в его словах, но так просто сдаваться не в моем стиле. Тем более когда Юки, как второй лучший друг, прекрасно знает правду. Он мне, конечно, не сказал этого, но я чувствую! Весь день косится на меня подозрительно, в осуждении, а на все вопросы отмалчивается! Держат меня за дуру вдвоём и не пускают в свой мужской клуб. Я понимаю, что у пацанов должны быть свои секреты от девчонок и все такое, но я ведь для них своя! Во всяком случае, так я всегда считала. И вообще только я имею право хранить секреты, другим — запрещено законом! Мы сверлили друг друга, пока я не спросила прямо: — Ты знаешь, почему он такой? — Шиба тут же стушевался. — Не уверен, — мямлит в ответ, потянувшись ко рту. Я тут же ударила его по руке, которой он принялся сдирать кожу с губ. Ну врет же! Даже Теширо недоверчиво хмыкнул! — Ладно, — приняла на себя эту участь, поднимаясь с пола. На деревянных ногах, двинулась к занимающимся парням. — Эй, — окликнула сразу, чтобы не попали в меня мячом. Лев и Ину остановились по команде и обернулась. — Хватит, — приказываю, — вам надо поесть. — Точно! — опомнился Лёва. — Спасибо, малявка, — и усиленно треплет по волосам. Я отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Сожру! — кричу в бешенстве, бросаясь на него. Хайба заржал и без проблем остановил меня одной рукой: размашистая ладонь прилетела прямо в лоб и меня по инерции откинуло назад. Я упала прямо в объятия Ину. — Нельзя же так, Лев! — возмутился, поставив меня ровно на ноги. — Это было грубо. Тебе следует извиниться, — старший брат в деле. — А? — обернулся через плечо, так как уже собирался уйти. Усмехнулся на то, как я злостно скриплю зубами. Показал открытую ладонь, а вторую закинул за шею. — Звиняй! — высунул кончик языка и умотал вперёд. — Больно? — Ину обошёл меня и поднял чёлку, чтобы посмотреть. — Голова не кружится? — я же не фарфоровая, ей-богу. — Нет, — попыталась его заверить. Он быстро оглядел мой пострадавший лоб и в недовольстве покосился в сторону парней. Юки и Теширо радушно приняли бугая: сразу же открыли перед ним бенто и принялись впихивать в того еду. Лев имеет дурацкое свойство откладывать палочки, даже во время приёма пищи: то говорит без умолку, то взахлёб слушает собеседника, а иногда просто для того, чтобы заключить меня в объятия. Возможно он грубый и неотесанный, но злиться взаправду на этого чудика я не могу. Тем более он обещал познакомить меня с сестрой! По его словам, Алиса неплохо говорит на русском языке и сама изъявила желание поскорее узнать меня поближе. Все же, в Японии редкость, чтобы кто-то изучал русский. Я коснулась щеки друга, чтобы обратить на себя внимание. Он вздрогнул и опустил глаза на кроссовки. Весь день меня избегает. Хочется выпытать из него обо всех душевных терзаниях. — Ты из-за Турнира себя так изводишь? — идём по второму кругу за сегодня. — Ага, — и в этот раз он кивнул. Да он бы в убийстве Кеннеди признался, лишь бы я отстала! Криво улыбается, потерев шею. Может, у него переходный возраст? Рука сама находит его тёплую, влажную ладонь. Осторожно сжимаю его указательный и средний пальцы. — Голубки, — слышим издевательский смешок от Хайбы. Он тут же получил оплеуху от Юки и злостное шиканье, призывающие заткнуться, от Теширо. — Пошли поедим, ладно? — я неловко собиралась опустить его, но он перехватил меня покрепче. Притянул ближе, подняв наши руки на уровне своей головы, и впервые за весь день посмотрел на меня. — Что такое? — сглотнула. — У меня что-то на лице? — настала моя очередь отводить взгляд, потому что он оказался слишком близко. — Ты покраснела, Боми, — издевается надо мной. — Правда? — почесала щеку и неловко рассмеялась. — Просто здесь так душно, ты же знаешь — я не выношу жару. — Угу, — улыбается, прежде чем отпустить меня. — Пошли, — как ни в чем не бывало. Я тут же схватилась за пылающие щеки. Чего это он вдруг ни с того, ни с сего? Ину в один присест умял свой обед, так как до звонка оставались считанные минуты. Казалось, он успокоился и все смогли нормально выдохнуть. Вот только после уроков, в клубе, он больше ожесточился, а тренера подначивали, мол молодец, продолжай в том же духе. Удивительно, но в таком состоянии он играет даже лучше обычного. Полностью сосредоточенный на игре, он не выдавал лишних эмоций, и при этом умудрился для всех остаться привычным дурашливым Инуокой. Но меня так просто не обмануть: я вижу его насквозь. Каждый раз, когда он закусывает губу. Когда нервно подёргивает ногой. Когда его руки тянутся, чтобы пригладить причёску торчком, на деле — тянет себя за волосы. Мыслями он был далеко не здесь. За всю тренировку капитан подходил пару раз и мы любезно обменялись колкостями. Отдельное ему спасибо. Он не кидал на меня томных взглядов, не искал подходящего момента, чтобы как-то прикоснуться и никак не выделял меня. Это я его просила вести себя, как обычно, и он успешно справлялся со своей ролью. В один момент даже обидно стало, что он так хорошо может контролировать свои эмоции. С виду никого труда ему это не составило, а вот меня лично, внутри одолевала буря эмоций. От одного его вида мне хотелось расплыться в блаженной улыбке, но я успешно взяла себя в руки. Даже Мориске, который чутко чувствует любое изменение в эмоциональном фоне друзей, ничего не заподозрил. Либо слишком обеспокоен Инуокой, который, по его меркам, явно сошёл с ума. Пока парни играли два на два, Яку подсел рядышком и толкнул в плечо. — Вы что, поссорились? — зрит в корень. Хотя ничего такого не было. — Нет, — вышло резко и в ответ меня наградили приподнятой бровью. Секундное замешательство сменилось тёплой улыбкой. — Правда, не ссорились, — исправила ситуацию, сменив тон. — С чего ты взял? — позволила себе полюбопытствовать, может он подскажет мне, как быть дальше. — Обычно он всегда бахвалится перед тобой, — сложил руки на груди. И вправду, ещё ни разу не было такого, чтобы Ину за всю тренировку не потребовал моего внимания. — Кое-что не даёт мне покоя, — задумчиво стал постукивать себя по локтю. Мне бы следовало вытянуться, чтобы показать свою заинтересованность, но я непроизвольно вжала голову в плечи. — До этого дня Инуока соревновался с Торой и недавно начал со Львом, — я вся скукожилась под его пристальным взглядом, когда он обернулся с лукавой улыбкой. — А сегодня его противник, — умолк на секунду, выдерживая интригу. Наклонился ближе и прошептал: — капитан. — А? — для меня это действительно стало шоком. Мориске рассмеялся в кулак над моим лицом. Я толкнула его в плечо, чтобы неповадно было, и нахмурилась. — Я тут не причём, — хотела отвести стрелки и выдала себя с потрохами. — Как же, — подмигнул и я задохнулась в возмущении. — Мой выход, — кивнул на поле и убежал. Нечестно! Не оставил мне даже возможности оправдаться! Вот жеш. До чего же у нас коварный либеро! С чего бы Инуоке соревноваться с капитаном? Он его любит и уважает, а первое время так вообще хотел ему подражать! Тецу всегда был для него кумиром, и Ину почтительно зовёт его «Куроо-сан». Может, Соу решил, что пора отбросить идолопоклонство и бросил вызов «Богу», чтобы самому им стать? Вполне в его стиле. Он хоть хороший малый и мухи не обидит, но не стоит забывать, что он ноябрьский скорпион. А у них должно быть в крови быть охочими за первенство. И за кого мне болеть тогда в этой войне? Домой мы ехали в тишине. Солнышко утомилось за весь день и всю дорогу проспал на моем плече. Плюс мы слушали «музыку» и это подействовало на него, как снотворное. Под убаюкивающие звуки природы, я чуть сама не отрубилась. Благо я вовремя опомнилась и мы выскочили из автобуса, когда водитель уже собрался ехать дальше. Пока двери раскрывались перед нами, мы услышали о себе много гадостей. Не конфликтные по своей природе, мы махнули рукой на старика и только рассмеялись, когда оказались на свежем воздухе. Уже возле дома мы разговорились, впервые за весь день, и остановились напротив моей квартиры, чтобы ещё поболтать. Положив руки на каменное ограждение, спасающее нас от падения, я следила за прохожими на улице, а Инуока наблюдал за небом. Я глянула на него украдкой. После сна он выглядит помятым и немного грустным, но все же мило. Этого у него не отнять. В основном, из нас двоих, болтала только я, но было приятно, что он остался послушать мою чепуху и изредка поддерживал беседу. По нему было видно, как он смертельно устал. — Может, расскажешь, в чем дело? — Ину высоко возвышался надо мной, как гора, но в этот момент для нас обоих, он был не больше котёночка. — О чем ты? — якобы не понимает. Честно говоря, мне это уже все давно осточертело. — Соу, — смотрю исподлобья, — я тебя съем, — сквозь зубы. И чего я точно не ожидала — его глаза загорелись! Поджатые губы задрожали, румянец игриво заиграл на переносице и он тут же вскинул голову. — А, эм, — выдал что-то нечленораздельное и мне неловко стало. Я впервые в жизни на него так разозлилась и он наверняка растерялся. Я тут же умерила свой пыл. — Прости, — меня это сильно пристыдило. — Нет-нет, — замотал головой и руками, — все нормально! — его лицо все ещё было пунцовым, но расстроенным или обиженным не был. Он все ещё был красным, но отчего-то казался счастливым. И эта дебильная улыбочка была тому доказательством. Казалось, после моей угрозы он готов был воспарить и запеть. Глаз задергался. Совсем сноровку потеряла. — Спасибо, Боми, — неожиданно благодарит. Я вскинула брови и он потрепал меня по голове. — Что переживаешь за меня. Любой другой бы наверняка рассыпался в извинениях за предоставленные неудобства. Ведь это так обременительно за кем-то носиться, как за ребёнком. И ещё тот, за кем бегают, после этого будет чувствовать себя в долгу. Вместо тысячи «прости», ему легче сказать всего одно «спасибо». И это очень ценно. Признать и принять чужую заботу мало кто может. Больше мы к этой теме не возвращались, а в последующие дни до межшкольных, Инуока окончательно пришёл в себя.