Растаял снег и треснул лёд

Кислород в легких давно иссяк, ноги гудят от боли, но я не смею затормозить. И без того тяжелую голову разрывают снедаемые мысли и чувства. Кроссовки промокли насквозь, коленки и ладони жжёт от боли — содрала кожу при падании. Вода застилает глаза так, что невозможно разобрать дороги, но смотреть под ноги — последнее, что мне нужно в этой ситуации. Пока я вижу впереди силуэт в красном, я не сдамся. Даже если меня собьёт машина на повороте — это не станет для меня оправданием. Упустить его сейчас — то же, что потерять его навсегда. Вернись. Не оставляй меня. Накануне днем перед Турниром всех, безусловно, накрыло волнение. Исключением являлись разве что капитан, Нобуюки и Лев. Первому не положено из-за статуса, второму просто пофик, ну а третий… Лев он и в Африке Лев. Нам уже было известно, кто наш противник и всю неделю мы усердно готовились ко встречи с ними. В том году, они заняли первое место в Межшкольных и в Весеннем Турнире, и у многих из нас тряслись поджилки (у меня в том числе), но никто не падал духом. Хайба был оптимистичнее всех и первым рвался в бой, хотя в этом матче играть его не поставили. Одно радовало, что на тренировке он всех поддерживал (пускай в своём стиле), и нисколечко не сомневался в успехе команды. За таким надежным тылом, ребята воспылали и тревожность сошла на нет. Один Кенма продолжал морщиться, потому что заранее знал, что игра будет «напряжной». — У них три лучших аса страны… Ты меня слушаешь, нет? — Тецу пришлось повысить голос, чтобы обратить на себя внимание. — Да-да, — отмахнулась, продолжая гуглить школу противника. Надо было сделать это раньше. — В общем, имён я их не знаю… — Мгм. — Чем ты там занята? Если я мешаю, давай тогда закругляться. — Нет, подожди! — испугалась, что он сбросит и тут же прижала телефон к уху. — Просто искала о них информацию в интернете. — Ну, ладно-о-о, — я завалилась на спину и уставилась в потолок. — И что там пишут? — по его голосу было понятно, что ему это вообще неинтересно. Нужную информацию он и без этого знал, о чем мне уже поведал. — У них есть программа обмена, представляешь? Вдруг у них в команде иностранец! — Подумаешь, — фыркнул. — Я в школе каждый день иностранку вижу. И что в этом такого? — Я не считаюсь! А вот если у них в команде длинноногий американец — другое дело. Нет-нет, лучше немец! — Ну, все, замечталась, — в голове ясно всплыло, как он закатывает глаза и улыбка сама растянулась на лице. — И не стыдно тебе про других парней думать, когда я с тобой разговариваю? — Я же чисто теоретически! — Чисто теоретически я сейчас скину трубку! — Ревнуешь что ли? Хи-хи. — Мне хватает реальных угроз, постоянно мельтешащих перед глазами. Избавь меня хотя бы от выдуманных, — тяжело вздохнул. «Какие ещё угрозы ему мерещатся? Совсем дурной?», — подумалось мне, но вслух не спросила. — Спать не собираешься ещё? — перевела тему и мельком глянула на часы, которые показывали пол одиннадцатого ночи. — Надо бы, — задумался. — Да пока неохота. А ты? — Так волнуешься, что сон пропал? — не удержалась от издевки, и не думала, что попаду прямо в цель. — Только никому не говори об этом, — признался. Мне хотелось его обнять, чтобы разделить это бремя. Тяжело, наверное, держать все в себе. — Мы со всем справимся! — попыталась его приободрить. Свет в комнате резал по глазам и пришлось встать, чтобы его выключить. — А если не справимся, пойдём ко дну вместе? — Я тоже переживаю, Тецу, но все же верю в нашу победу! Если идти с таким настроем, то обязательно, — не хотелось произносить этого вслух и я вывернулась: — что-то пойдёт не так! — Уверен твоего оптимизма хватит на нас двоих, — и он улыбнулся. Я расправила постель и запрыгнула под лёгкое одеяло. — Ладно, ложись спать, время позднее. В последнее время у тебя ужасные синяки под глазами. — И по чьей же вине? — ахнула, а он смеётся. Последние три дня мы постоянно проводим за разговорами по телефону и наши беседы могут затянуться до первого часа ночи. И не сказать, что мне это не нравится. — Вот не надо на меня сваливать. Я звоню по делу, а ты меня потом подолгу не отпускаешь, — я покраснела, потому что это чистая правда. Благо его нет рядом в этот момент. — Как же «по делу»! Расспрашивать меня о моей пижаме, знаешь ли, неприлично! Ты бы ещё про мои трусы спросил! — А я неприличный, — усмехнулся и я вспыхнула только ярче. — Та-а-к, какие на тебе сегодня? — Все! Я отключаюсь! Доброй ночи! — и под его весёлый ржачь повесила трубку. Все были настроены на победу и готовились выйти в полуфинал! Частная школа Итачияма. Найти соперника грознее надо постараться, они — наш потолок. И если мы их победим, то обеспечим себе вечную славу! Так я думала. Какой же наивной я была. Аж самой тошно. На утро нас ждал он — Токийский Дворец Спорта. Минуло всего семь дней, как мы были здесь последний раз, а кажется прошла целая вечность. Неделя выдалась слишком насыщенной на события. Небо с самого утра затянулось грозовыми тучами. Вооружившись зонтами, народ все прибывал во Дворец. В этот раз людей собралось даже больше, хотя команд стало втрое меньше. Репортеры отлавливали в коридорах зевак и брали у них интервью о предстоящих матчах. Я чуть было не рванула под камеры, чтобы дать какому-нибудь журналюге пару слов, но меня быстро словили и за шкирку вернули обратно в строй. Нас даже почтила своим присутствием «главная болельщица». На той неделе она не могла присутствовать на игре и была очень огорчена этим фактом. Младшая сестрёнка Торы — сущая прелесть. Энергичная и боевая, как брат, она была в восторге от предстоящего матча и обещала громче всех болеть за нашу команду. Все умилялись Акане и были ей рады, даже Наой тепло ее поприветствовал. Соу обещал в следующий раз привести Моку, чтобы они могли подружиться. Инуока-младшая далека от волейбола и менее активная, но думаю они поладят. Мока только строит из себя серьёзную буку, но в душе та ещё милашка. Акане, с рупором наперевес, сразу побежала в спортзал, чтобы занять место, а мы пошли готовиться к матчу. И ведь все было так хорошо, ничего не предвещало беды. Быстро переодевшись в форму и взяв с собой необходимое, я вышла и ожидала, что буду первой. На выходе стоял капитан, а с ним бок о бок — незнакомый мне парнишка. Волосы — тёмные у корней, плавно переходят в серебристый и смешно стоят торчком в разные стороны. Дугообразные, толстые брови и круглые, золотистые глаза. На сову похож, хех. Его волейбольная форма под цвет его волос — чёрное с белым, а на груди кандзи, наверняка, название школы. Народ вокруг всполошился и несколько людей прошли по стенке, чтобы не столкнуться с взбалмошным чудилой. Незнакомец смеялся во весь голос и говорил так громко, что все слышали тему их разговора. Куроо, как ни странно, улыбался и будничным тоном поддерживал беседу. Наверное, они старые друзья. Я подошла ближе, хотя это тоже самое, что подписать себе смертный приговор. Вблизи можно было наконец прочитать надпись на футболке. Академия Фукуродани? Кажется, третьегодки их обсуждали однажды и обмолвились, что мы встретимся с ними в летнем лагере. — Ты почему ещё не в форме? — обратилась к капитану. Я глянула на наручные часы. Ладно, время ещё есть, но все же ему следовало поторопиться. Золотые глаза заинтересованно уставились на меня, посмевшую прервать чужой диалог. — О, — выдал многозначительно, осматривая свой внешний вид. — Заболтались, — нисколечко не раскаялся. Совёнок пару раз пихнул локтем капитана и кивком головы указал на меня. — Познакомься, Боми, это… — Куроо собирался представить друга, как тот сделал это сам. — Бокуто Катаро! — до чего же крикливый, ужас. Он с размаху ткнул себя большим пальцем в грудь. — Я капитан, ас и просто сильнейший волейболист в Фукуродани! Хахахаха! — самомнения ему не занимать. — Ага, ас — простофиля, — едко подметил Тецу. И я с ним в один голос: — Ну и чудик, — вырвалось прежде, чем успела подумать. Куроо сразу же заржал в голос, а я стыдливо поджала губы. Парнишка довольно эксцентричный, но тем не менее выглядит дружелюбно и мирно, не хотелось бы его обижать. — ХЭ-Э?! — мне пришлось накрыть локаторы. Это что, его какой-то особый приём? — С чего это я чудик и простофиля? — он мотал головой то на меня, то на Куроо, не зная, на кого обижаться первым. Все же его взор остановился на мне. — А ты сама, кто такая? Уперев руки в бока, Котаро нервно постукивал носком ботинка и медленно начал клониться к моему лицу. Его глаза странно поблёскивали и я нервно сглотнула ком. Что не говори, а пучеглазые меня пугают. Я думала, что выработала иммунитет, благодаря Фукунаге, но как же я ошиблась… — Такада Боми, приятно познакомиться, — я хотела в его стиле выдать и свой послужной список, но на ум ничего не пришло. Что я вообще могу сказать, кроме того, что я менеджер? Когда между нами оставались жалкие несколько сантиметров, а отступать мне было некуда, вклинился Тецу и прикрыл меня своей спиной. Я облегченно выдохнула, что на меня больше не давят. Вцепилась в толстовку капитана и осторожно выглянула. — Не приставай к Моему драгоценному менеджеру, — капитан довольно усмехнулся на свои слова. Щеки невольно вспыхнули. Мне нравится, как это звучит. — Та самая?! — ясно, его в шпионы не берём. Я тут же ущипнула прикрывающую меня спину. Он что сплетничал обо мне?! Кэп смущённо кашлянул в кулак, но ничего не ответил. У меня глаза на лоб полезли. Неловкость зависла в воздухе, но энергетический вампир ее не ощущал так, как мы. Тецу накрыл лицо рукой и смотрел на парня сквозь пальцы. Скрытого намёка в его глазах, тот, ожидаемо, не увидел. Сейчас это все меркнет на фоне того, как… Мяч падает на нашей стороне и в тот же миг раздаётся свисток судьи. Мой мальчик смотрит на свою красную ладонь, а затем на одинокий шар, что катится от него все дальше и дальше. Он сам лично остановил его и вот к чему это привело… У меня слёзы навернулись на глаза, от того, что он наверняка начал корить себя в мыслях. Капитан мягко постучала его по плечу и сказал что-то приободряющее. Они слабо улыбнулись друг другу, но стоило отвернуться, как улыбки бесследно исчезли. Парни построились перед командой соперников, поклонились друг другу и покинули поле боя. Блядство. Спорт — довольно жестокая штука… Естественно, досматривать остальные матчи никто не захотел. И в школу Нэкомата нас тоже не потащил, пообещав устроить разбор полётов завтра. Но хотя бы пригласил на обед, чтобы сгладить отрицательные эмоции. Приуныли все, кроме третьегодок. Хотя в первую очередь это для них большой удар. Проигрывать никто не любит, но у первогодок в будущем ещё будет шанс отыграться. Куроо стойко держался перед своей командой и я зауважала его ещё сильнее. После матча Соу ни словом не обмолвился и я не хотела его тревожить еще больше. Ждала, идиотка, когда он сам заведет диалог. И к чему это привело? Когда наш дом уже показался на горизонте, истерика, что он пытался скрыть, вырвалась в двойном размере. Сломленный и проигравший, он не мог показаться родителям на глаза в таком виде. — Про… Иди без… Я забыл. Мне надо. Прости, — и он дал деру в обратную сторону. Ему даже не помешали две сумки, грузом висящие на плече. — Что? Эй! — кричу ему в спину. — А ну, стоять! — и я срываюсь за ним. Несчастный зонт был откинут сразу, чтобы не сбивал темп. Я знаю, что Ину гораздо быстрее меня, но погодные условия для него тоже являются отягощающими обстоятельствами. Да и, будем честны, его моральное состояние сейчас оставляет желать лучшего. Надо было заметить раньше. Еще там — в кафе. Но я, дура, слишком увлечена была рукой Тецу, которую держала под столом. Дождь хлыщет, как из ведра, и ветер нещадно бьет в лицо. А ведь чертовы синоптики обещали, что сегодня будет ясно и солнечно! Так почему же облака затянули чёрные тучи? Природа бушует, а вместе с тем трепещет мое сердце, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди. — Соу! — отчаянный крик вырывается из недр души, потому что преследовать его уже выше моих сил. Но если я отпущу его, я умру. Он наконец-то замедлился и это дало мне сил на последний рывок. Он обернулся. Промокшие насквозь, уставшие и с красными от слез глазами, мы наконец-то остановились. Догнала, фух. Пока он не сбежал, я преодолела расстояние между нами и утянула под ближайший козырек. — Бо… — он заходится в надрывном вздохе, проглатывая слова. Мое состояние не лучше, но камень с души упал от облегчения, что я смогла догнать его. И я его больше никогда не отпущу. — Заставил ты меня побегать, — от облегчения кривая улыбка сама расползается по лицу. А он хватается за сердце, пытаясь сделать вздох. Холодный пот побежал по спине. — Ха, кха, ха, — хватает ртом, но не выдыхает. Да у него же паничка! Я показываю ему дыхательные упражнения, призывая повторять за мной. — Не говори, — тут же хватаю его за шею и притягиваю ближе. — Дыши, ладно, — нас обоих колотит и мы соприкасаемся охладевавшими лбами. — Слушай. Слушай меня, мой голос, — практически умоляю, невольно впившись ногтями в кожу. — Вдох, — дышим в унисон, — выдох. Молодец, — подбадриваю, чтобы успокоить. — Вдох-выдох, — и так по кругу, пока его дыхание не пришло в норму. Чужой пульс под моими ногтями замедлился, и я дала ему несколько секунд придти в себя. — Посмотри на меня, — прошу, вложив всю свою нежность в голос. Но лучше бы я этого не говорила. Сморгнув слёзы, карие глаза раскрылись. Их разрывало от нестерпимой боли. Могу ли я ее забрать? Получится ли у меня облегчить ее? На кончике языка вкус горького шоколада, а слюна вязкой нугой склеила рот. Хочется кричать о несправедливости этого мира, крушить стены, разбить кулаки в кровь. Ину носом утыкается в шею, руки обнимают за поясницу так крепко, будто я единственное, за что ещё есть смысл цепляться в этой жизни. В кольцо рук обхватываю его за шею, приподнимаясь на носочки, чтобы ему было удобнее. Его всего бьет мелкой дрожью от холода. А дождь не щадит наши бренные туши. Бушует все сильнее, желая прогнать скорее с улицы, но мы не двигаемся с места. — Все будет хорошо, — поглаживаю его по голове. Сколько мне уже лет? Позор на мою голову, если говорю такие банальности. — М-меня… заменят, — совсем слабо, прямо в ухо. И я готова разорвать свои барабанные перепонки, лишь бы не слышать отчаяния в его голосе. Невыносимо. — Не заменят, — с чего он это взял? — А если уже… заменили? — Я их сожру, — клянусь. — Не сожрешь, — не верит. И мне нечего сказать на это. Да и на споры нет сил. Друг из меня паршивый, что тут ещё можно сказать. — Спасибо, — было бы за что. Хочется фыркнуть, но он слишком раним сейчас для этого. Мои внутренние терзания должны остаться для него под семью замками. — Нормально все. Он выпрямляется и я сильнее цепляюсь за его одежду, боясь потерять его ещё раз. Но Соу лишь перекладывает руки мне на шею, чтобы прижать к груди. Его сердце бьется быстро-быстро, но от чего меня это успокаивает. — Я не хочу тебя отпускать, — признался мне в макушку. Ты меня сегодня уже бросил. — Можно ещё пару минут? — Сколько угодно, Соу. Телефон в моем кармане разрывался от постоянных звонков, но мы не расцеплялись. Нас двоих можно было выжимать, как мокрую тряпку, но мы грелись в руках друг друга. Было сложно понять, сколько прошло времени, так как мои внутренние часы не работают. Словно повинуясь настроению Соу, ливень утих. Отпускать его было физически тяжело. Нам пришлось взять новый зонтик, благо в такие дни их продают на каждом углу, и, взявшись за руки, мы пошли домой. Нам не нужно было больше слов, чтобы понять чувства другого. Прежде чем разойтись по домам, мы взяли с друг друга обещание обязательно принять горячую ванну и выпить чай, чтобы нас не застала простуда. А потом снова сошлись в крепких объятиях.