18 апреля, 2023.
03:45
Его разбудила трель звонка. Во тьме он нашарил светящий в глаза телефон и, щурясь, взял трубку. – Не разбудил? – голос друга звучал привычно низко и скрипуче. – Неважно, – Хосок принял сидячее положение, протерев глаза рукой, – что-то нашёл? – Ну, во-первых, поздравляю. Этот Ким Тэхён точно замешан в чём-то тёмном, больше мне отказались говорить. Чон кивнул и только после вспомнил, что собеседник его не видит. – Угу. – Что угу, с тебя триста Ка. – Угу, – Хосок поднялся с кровати, чтобы поставить чайник, – в этот раз дёшево. – Информации дали мало, поэтому так. – Мне и этого достаточно. – Ну, хорошо, – пока Юнги говорил, Хосок включил свет на кухне и поставил чайник, – вскрыл этого богатого деда... – У Чонина? – Да-да, – Мин на том конце трубки поморщился от звука звенящей в кружке ложки, слышного аж через динамик, – был убит 14-го апреля из-за ножевого ранения в области шеи. Скажу я тебе, разрез филигранный, я бы так смог, конечно, но вообще мало кому под силу такая работа. – Ещё повосхищайся им, – Чон фыркнул, наливая в кружку кипяток, – может ты его и убил. – Ага, делать мне нехуй, бегать, резать дедов. Хосок усмехнулся. Юнги был ужасным чернушником, впрочем, с такой-то профессией сложно не зачерстветь. Как-то Чон спросил у него, почему тот пошел в судмедэксперты, а не в те же патологоанатомы, на что получил насмешливый, но честный ответ, – скучно. – Ладно, ещё какая-то полезная информация у тебя есть? – Ровным счётом нихуя. Никаких следов на трупе нет... Ну, лёгкие у него дерьмовые, стаж курения, наверное, лет тридцать. – Очень интересно, – с сарказмом проговорил Хосок, – ладно. Значит, он был убит раньше Пака, очевидно, Теневые не сразу заметили это, иначе прикончили одного из наших ещё тогда бы. – Видимо. Если что ещё узнаю, позвоню. А пока пошёл расчленять дальше. – Ты вскрываешь, а не расчленяешь... – Да-да, – на этой насмешливой ноте Юнги отключился. – Вас на работу вызывают? Хосок аж дёрнулся от неожиданности. – Блять... Я и забыл, что ты тут, – полицейский уставился на стоящего в дверном проёме Чонгу, одетого в одни шорты. Он выглядел заспано и взъерошено, отчего мужчина про себя чертыхнулся, если бы он помнил, что юноша у него, то постарался бы шуметь поменьше, – пока нет, позавтракаю, схожу в душ и поеду. – В такую рань? Хосок кивнул и указал Киму на холодильник. – Ты если чего захочешь в моё отсутствие, не стесняйся. Я могу сутками дома не появляться. Запасные ключи возьми в тумбочке у входа. Первый ящик. Чонгу кивнул и прошёл в залитую светом кухню, плюхаясь на стул. Хосок машинально подметил про себя, что тот был в прекрасной физической форме, хотя под его объёмными пай-худи этого не было видно. А ещё его смутили татуировки того на правой руке. – Ты не выглядишь как человек, который может решиться на тату. Чонгу поднял на офицера непонимающий, заспанный взгляд. – Почему? – Хосок просто пожал плечами. – Вы предвзяты, офицер. – Чонгу неловко улыбнулся. – Возможно. Кофе, чай будешь? – Кофе, пожалуйста, если не сложно. Чон быстро уточнил предпочтения и налил студенту бодрящий напиток, после сев за стол напротив юноши. Долго он размышлять о тату того не хотел, но взгляд сам упал на единственную цветную. – Что означает эта лилия? – с лилиями у Чона теперь собственный счёт. Пока не в его пользу. – Я набил её в честь моего двоюродного брата, – с грустью в голосе проговорил Ким. – Почему лилия? – Ну... Я хотел набить что-то связанное с ним, но лицо или имя это мега странно, поэтому набил цветок, в день которого он родился. Лицо Хосока сперва выразило полное напряжение, а спустя несколько мгновений просветлело. Мелкая дрожь тронула кончики пальцев. – Точно... Язык цветов, да? – Чонгу лишь кивнул, отпивая свой кофе. – Когда он родился? – Первого сентября. Хосок сощурился, стараясь выудить нужную информацию из головы, но, кажется, на неё он не обратил должного внимания. Поэтому ему пришлось резво набрать номер участка на телефоне, игнорируя недоумение на лице Чонгу. – Дежурный офицер Ли. – Извините, что беспокою так поздно, это офицер Чон Хосок. Мне нужно, чтобы вы проверили даты рождения Пак Сувона и У Чонина. – Так точно, – в трубке послышались шаги, а после шорох бумаги, – Пак Сувон, дата рождения второе июля 1981 год. У Чонин, седьмое августа 1969 год. – Спасибо, на этом всё, до свидания. Хосок положил трубку и тут же забил в поиске на смартфоне цветы, обозначающие нужные даты. Несколько минут поиска информации и на лицо полицейского наползла неподдельная улыбка, а тело наполнилось энергией, словно не было никакой усталости вовсе. Как же прекрасно разгадывать сложные задачки. Один из лучших моментов его работы. Он тут же набрал Чимину короткое сообщение: "Найдите мне по базе данных людей, которые могли бы стать будущей жертвой. Человек обязательно должен быть рождён первого сентября и как-то связан с незаконной деятельностью." Хосок положил телефон на стол и с благодарностью глянул на Чонгу, который уже не знал, чем себя занять. – Спасибо, ты мне здорово помог. – Я? – удивлению парня не было предела. – Да, – Хосок усмехнулся, довольно разваливаясь на стуле. Глаза Кима просияли и он счастливо разулыбался. – Блин, прикольно. Ничего не понимаю, но рад, что чем-то смог помочь. Обращайтесь, – хохотнув, добавил он в конце. Чон не успел ответить ему, на экране высветился вызов от Пак Чимина. – Вы что-то нашли? – Вы чего не спите? – А вы? – Ладно, один один, – настроение Хосока было необычайно хорошим, – во-первых, Чонин был убит четырнадцатого апреля, – Чон покосился на Чонгу, но того, кажется, подобные разговоры не смущали, его мальчуганская любовь к полиции была сильнее страха, – а значит, раньше Пака. Помните цветок, который мы нашли рядом? – Лилия? – Это у Пака. – А, точно... Кажется, мне всё же стоит поспать. Львиный зев? – Да, на языке цветов он приписывается людям, родившимся второго июля. – Чонин родился второго июля? – Нет, он родился седьмого августа, но это не так важно. Куда важнее, что Пак родился второго июля. Какое-то время в динамике стояла тишина, Хосок мог наяву представить сосредоточенное, но уставшее лицо Чимина, пока в его голове складывалось два плюс два. – Чёрт... – наконец проговорил тот на выдохе, – вы полагаете, преступник оставляет нам подсказки?! – Пока это только предположение, но... Думаю, да. Чонгу заинтересованно прислушивался к разговору. Его будоражило всё происходящее, ничего увлекательнее с ним ещё не происходило. Закончив разговор, Хосок, наконец, притронулся к своей кружке с кофе. Он сделал задумчивый глоток, глядя в никуда, а после внезапно для Чонгу, который в этот момент рассматривал его, перевёл взгляд на юношу. Ким растерялся и опустил глаза. – Прости, я совсем с этой работой о человечности забыл. Ты говорил о брате в прошедшем времени... Он погиб? Воодушевленное настроение студента резко сошло в ноль, а уголки губ печально опустились. Он молча кивнул. – Не хочешь говорить об этом? Чонгу тяжело вздохнул и покачал головой. – Не то, чтобы не хочу... Просто это сложно. Мы с ним были не разлей вода, наши матери родные сёстры, поэтому мы с детства много времени проводили вместе. Ходили в одну школу, потом думали поступать в один университет, но меня в полицейскую академию не взяли по состоянию здоровья. А он пошёл. – Так он собирался стать полицейским? – заинтересованно спросил офицер. Обычно он не любил разговоры, если они не касались дел, но из-за того, что одна из загадок только что была разгадана, его обуревала энергия и жажда чем-то заниматься. На кухне сложно заниматься чем-то, кроме болтовни. – Да. И погиб, пока проходил стажировку, – голос Чонгу сошёл на нет. Хосок нахмурился. Стажёров не берут на опасные задания, но, видимо, во время операции что-то пошло не так. Весьма прискорбно. – Мне жаль... Как его звали? – Чон Чонгук.