16:48
Время близилось к вечеру, но солнце садиться ещё не собиралось, поэтому на улице было по весеннему тепло. Можно было идти в тени деревьев и не чувствовать холода. Хосок как раз подошёл к месту преступления, которое до сих пор было огорожено жёлтой лентой, подвязанной к деревьям. В парке всегда было много людей, но на эту тропу сегодня никого не пускали, поэтому Чона не отвлекали зеваки и настороженные граждане, однако он всё равно не терял бдительности, – мафию вряд-ли остановит работник парка. Хосок надел бахилы и приподнял сигнальную ленту рукой, одетой в кожаную перчатку. Беглый осмотр не принёс результатов, кровь жертвы уже запеклась на асфальте, однако всё ещё выделалась алым пятном, совершенно точно способным напугать обывателей. Больше на месте преступления было ровным счётом... Ничего. Чон как заворожённый разглядывал пятно крови, словно оно могло прошептать ему ответ на сжирающий его вопрос. Где цветок? Не мог же преступник устроить всю эту заварушку с кражей телефона просто так. Ради забавы. Или мог? А могли ли члены оперативной группы скрыть от Хосока факт находки? Хотя это уже из разряда вселенских заговоров, даже если бы начальник приказал не раскрывать ему деталей, Сокджин бы наплевал на такой капризный запрет. Дело не несло гриф секретности, а пока Хосок не увидит соответствующие документы, уведомляющие его об отстранении от дела №501, имеет полное право знать всё о ходе расследования. Нет, скорее всего полиция действительно не находила никакого цветка. Мог ли его подобрать кто-то до приезда полиции? На парковке Ким сообщил, что в полицию обратилась молодая пара, решившая взобраться на одну из вершин Пукхансановского хребта, они были до жути напуганы. Как показывала практика, люди, случайно обнаружившие труп, старались отойти от того как можно дальше и не трогать ничего поблизости, чтобы не попасть под подозрения полиции. Да и мертвецы пугали, если не сталкиваться с ними на протяжении всей своей карьеры. Так что этот вариант тоже казался неправдоподобным. Парковая дорожка хоть и была асфальтированной, но во многих местах она была усеяна мелкими камнями, веточками, шишками и хвоей, даже в месте преступления валялось несколько шишек и тонких веток, теперь заляпанных кровью. Чон задумался, вглядываясь в упадшие с деревьев дары живой природы. Его мысли медленно уходили от провальных идей, стараясь выискать иное направление. Ещё с академии он запомнил золотые слова преподавателя по криминалистике: Если размышления зашли в тупик, вспомните Алису в зазеркалье. Иногда нужно выйти за рамки ожидаемого. Остановиться, чтобы добраться до нужного места или бежать со всех сил, чтобы остаться. Хосок зубами стянул одну из перчаток и выудил свой телефон. Связь ловила плохо, но спустя несколько минут поисковик всё же открыл нужный ему сайт. Его запрос был до безобразия прост: корейский цветочный гороскоп включает в себя только цветы? Казалось бы, как кореец Хосок должен был разбираться в национальных гороскопах, но он был так далек от мира примет и судеб, что даже своего цветка то не знал, не то, что какие-то другие. Хотя лилию и львиный зев он, так и быть, запомнил. Каково же было его удивление, когда в процессе прочтения информации с сайта, он узнал, что "цветком" может быть и мох и деревья и даже камыш. Глянув себе под ноги, он усмехнулся. Среди нескольких шишек яйцеобразной формы затесалась одна продолговатая, ещё наполовину зелёная, меньше всех заляпанная кровью. Чон задрал голову вверх, над ним раскинулись ветви величественной сосны, большая часть шишек принадлежала ей, скорее всего они были прошлогодними, ведь нынешние не успели ещё разрастись. А вот та единственная, которая выделялась, выглядела вполне свежей. Словно только недавно была сорвана прямиком с ветки. Хосок навёл на неё объектив камеры, чтобы запечатлеть для дела, а затем найти в поиске по изображениям, какому еловому дереву она принадлежит. К сожалению, в ботанике он был не особо сведущ. "Пихта корейская" – подсказывали результаты. Вернувшись на сайт с гороскопом, Хосок сверил информацию и уже через секунду довольно улыбался. Седьмое октября – пихта корейская, означает элегантность, либо утонченность. Улыбка сошла с его лица. Вспомнилось сообщение преступника: "В этот раз подбирал цветок тебе по вкусу. Надеюсь, тебе понравилось)". Варианта было два. Либо тот считал Хосока утонченным, что, вообще-то, больше подходило комплиментом любой молодой, корейской девушке, а не ему. Жилистому тридцати пятилетнему полицейскому. Либо, что больше импонировало офицеру, тот имел ввиду сложность данной загадки, которая, чего греха таить, Хосоку действительно пришлась по вкусу. Выход за границы привычного и устоявшегося не мог не пойти на пользу. Пришлось пораскинуть мозгами, но результат стоил того. Хосок голой рукой выудил из кармана зиплок, а рукой в перчатке поднял шишку с земли и убрал в пакет. Больше ему здесь делать было нечего, лишь по пути он набрал сообщение Чимину, с приказом отыскать возможную жертву, рождённую седьмого октября.18:21
Тяжелый вздох отчётливо был слышен в тишине квартиры. Чон неудовлетворённо оглядывал свой кулинарный шедевр, больше напоминающий угольки. Надо было даже не пытаться разнообразить свою еду, заварив рамён, времени бы потратил меньше и продукты остались бы целы. С другой стороны, заняться ему всё равно было нечем, он находился в томительном ожидании информации от Чимина. Без зазрения совести офицер выкинул подгорелые куски говядины в мусорку и поставил чайник. Его телефон приветливо пиликнул, лёжа на обеденном столе, и Хосок тут же подорвался к нему, но сообщение было вовсе не от коллеги. Ким Чонгу: Меня сегодня не будет, останусь у подруги) Хосок приподнял бровь в недоумении и быстро набрал ответ. Чон Хосок: У тебя всё это время были друзья, у которых ты мог остаться? Студент не заставил себя ждать. Ким Чонгу: Нет, ну... Это не совсем подруга)) Познакомился сегодня с девочкой с потока на философии. Она позвала поесть рамен вместе!:) Хосок на секунду отвлекся на закипевший чайник, но быстро вернулся к переписке, хмыкнув. Чон Хосок: Про презервативы не забывай. Ким Чонгу: Что?.. Ким Чонгу: Я думаю, что мы просто фильм посмотрим, поужинаем. У неё ещё приставка есть, а вы думаете, что она... Ну это.. Чон Хосок: Я бы посоветовал действительно просто поесть рамен, не лезь ей под юбку на первом свидании. Ким Чонгу: Да я не собирался! Чон Хосок: Будь осторожнее, не теряй голову. Ким Чонгу: Вы как отец себя ведёте... Полицейский покачал головой и отложил телефон, чтобы заварить рамён. Вообще-то дальше отвечать он не собирался, что с этих студентов возьмешь с их горячей головой. Поужинав лапшой, Хосок очередной раз проверил телефон. Он ненавидел безделье, терпеть не мог находиться дома, если это не ограничивалось принятием душа и коротким сном. Повтыкав пустым взглядом в стену, офицер решил сам набрать Чимина. Взяв трубку, тот не позволил Чону и слова вставить, быстро затараторив. – Офицер Чон, я нахожусь на громкой связи, рядом комиссар и несколько следователей. За вами выехала машина с пятого блока, лучше вам не сопротивляться и позволить доставить себя в участок. – Я и сам могу приехать... Что происходит? – Хосок мигом встал со стула и подошел к окнам, из которых виднелся подъезд к комплексу с премиальными квартирами для служащих. Служебная машина с мигалками не заставила себя ждать. – Офицер Чон, – прозвучал строгий голос, будто бы находящийся от динамика дальше, – не сопротивляйтесь задержанию и помогите следствию, тогда у вас будет шанс не запятнать репутацию. Хосок непонимающим взглядом проследил за тем, как двое офицеров покинули машину и направились к подъезду его корпуса. Он решил не утруждать их и пошёл обуваться. Что бы не произошло за этот день, сопротивляться задержанию он не собирался. – В чём меня обвиняют? – лишь спросил он, самолично открывая дверь полицейским. – В убийстве, либо в содействии. Сердце суперинтенданта ухнуло, а сам он поражено застыл на несколько мгновений, но поспешил взять себя в руки. – Ясно, – Хосок повесил трубку, уже на этом этапе понимая, что его подставили, уж что-что, а свою невиновность он точно сможет доказать, – у меня на тумбе улика по делу №501, возьмите еë с собой. Один офицер кивнул и прошел внутрь квартиры, а второй растянул губы в извиняющейся улыбке и достал наручники. Чон лишь кивнул и позволил себя арестовать.