22 апреля, 2023.
11:12
– Отврат, – вздохнул Хосок, морща нос. – Мне тоже не нравится, – согласился Чонгук, стоя позади офицера, сидящего на табуретке. – Почему она пахнет дерьмовой химозой? – Потому что это и есть химия в чистом виде, – мужчина точными движениями распределял осветлитель по волосам полицейского. Как недавно выяснилось – уже бывшего. – Если у меня выпадут волосы, я посажу тебя на пожизненное. Чонгук хохотнул, кончиком кисточки отделяя новый ряд прядей. – Ты больше не полицейский, тебя отстранили. Повисла тишина, в которой Хосок пытался понять, в какой момент всё так бесповоротно скатилось в тартарары. Вот он начальник уголовного розыска, старший суперинтендант, а вот он на кухне серийного убийцы осветляет волосы, чтобы на улице меньше походить на того человека в розыске. От криминалиста до преступника, как оказалось, один шаг. Вся карьера, всё, чего он так долго добивался упорным трудом, больше не имели значения. – Это цена справедливости, – словно читая его мысли, произнёс Чонгук. – Как ты смирился со своей ценой? Ты перестал существовать не только как полицейский, но и в принципе. – Сожаления были похоронены вместе с моим именем. На самом деле, – мужчина нахмурился, – я не назывался Чон Чонгуком уже больше десяти лет. Поэтому для меня немного дико, когда ты обращаешься ко мне по имени. – Ясно, – бывший начальник угрозыска разглядывал свои голые колени, за неимением вида поинтереснее, – спасался символизмом. – Иногда ничего иного не остаётся. Так проще. Можешь считать, что новый цвет волос знаменует новую главу в твоей жизни. – Мне это не нужно, я не хочу отрекаться от прошлого. Чонгук пожал плечами. – Если бы я не отрекся от прошлого, я бы не смог убить. Хосок ничего не ответил, очередной раз ловя себя на мысли, что он всё ещё не может смириться с тем, что Ким Чонгу оказался серийным убийцей. Один крутой поворот и прошлые ценности больше не имеют значения. Когда-то были важны. Когда-то очень давно. Несколько дней назад. Чонгук одел на голову бывшего офицера простой целлофановый пакет, после ещё повязывая полотенце поверх. – Ждём полчаса. – Открой форточку. – Честно говоря, Хосок уже порядком устал быть менее мобильным, чем обычно. Бесполезным.13:02
Чон склонил голову, глядя на своё отражение в зеркале. После первого осветления они нанесли ещё одно и в конце затонировали цвет оттеночной краской. Холодный блонд выглядел на Хосоке непривычно и диковато, но Чонгук стоял рядом с кривой усмешкой и не сводил с мужчины глаз, что дало ему понять: главному обожателю всё понравилось. – Тебе идёт, – подтверждая догадки, прошептал серийник на ухо старшему. Он сложил руки офицеру на талию, возвышаясь за ним тенью. – Теперь на ангела похож. – Только я далеко не ангел. – Хосок резко вогнал локоть под рёбра младшего, отчего тот отшатнулся. – Ну и сиди тут один, – прохрипел он, уходя в спальню. Когда он вернулся из неё, взгляд его был наивен и юн, на крепком теле висела разноцветная толстовка, скрывающая мышцы и татуировки. – Хён! Я мигом по делам. Хосок смерил его мрачным взглядом, ненавидя всей душой, как хорошо Чонгук отыгрывал юных студентов с широкой душой и обаятельной улыбкой.14:34
– Вы уже четвёртый начальник уголовного розыска за этот месяц, что происходит с полицией? – дотошный репортёр перехватил Сокджина на парковке. – Обстоятельства так сложились, – Ким хотел бы сесть в машину и уехать, но репортёр стоял ровно напротив двери. – Что за обстоятельства такие? Двое прошлых начальников убиты, третий находится в уголовном розыске. Почему это происходит? Сокджин вздохнул, тяжёлый взгляд опустив на юношу в цветастой толстовке, но с увесистой камерой и журналистским бейджиком. – Даже полиция не застрахована от несправедливости. Большего сказать не могу. – Вы считаете обвинения Чон Хосока несправедливыми? Если даже полиция не справляется, то чего ждать обычным гражданам? Сокджин нахмурился, вновь пытаясь пройти к своей машине, но репортёр был пронырлив и не собирался оставаться без ответа. – Полиция делает всё возможное, чтобы защищать граждан. – Вы не ответили на первый вопрос! И как полиция защитит нас, если себя защитить не может? Репортёр никак не отставал, а силу к нему применять было нельзя. – Если граждане так волнуются о своей безопасности, то стоит не полицейских цеплять, а людей повыше. Ким, наконец, подобрался к двери и дëрнул её на себя, вынуждая репортёра отступить. – Вы считаете, что виной всему бездействие правительства? – Я ничего такого не говорил, – Сокджин захлопнул дверь и завёл машину. Репортёр спрашивал что-то ещё, но начальник угрозыска покинул парковку, не обращая на него внимания.17:06
Чонгук снова стоял у плиты, готовя ужин. Это стало почти обыденностью. – Пока тебя не было, я всё думал о своём расследовании. – А чего о нём думать? Ты же нашёл меня. Хосок сидел за столом с бумагами по делу №501, которое неожиданно пропало из участка. И совершенно случайно из базы данных. – И что? Есть некоторые моменты, которые я не понимаю. Меня это бесит. – Спрашивай, – Чонгук пожал плечами, нарезая овощи. – Сообщения от тебя пришли в тот момент, когда ты был со мной на кухне... – Отложенная отправка. Двадцать первый век, киса. – Хорошо, – Чон нахмурился, переворачивая файл. – О, не будешь даже возникать из-за кисы? Хосок оторвал взгляд от бумаг и непонимающе глянул на мужчину. – Чего? – Ничего. – С губ серийника не слезала хитрая улыбка. Бывший офицер покачал головой и вернулся к бумагам. – Зачем Пак покинул участок? Ты соврал про пары и свалил за несколько часов до его убийства. – Я отправил ему фото его сына, выходящего из школы и угрозой заставил покинуть участок. Я знал, где чаще бывают Теневые, по сути просто понадеялся, что он заинтересует их и не прогадал. Честно говоря, я удивлён, что ты ничего не знаешь о фотографиях. – А когда бы я о них узнал? У меня не было времени. Я занялся этим незадолго до убийства Усока, а после... – Мужчина глубоко задумался, за эти дни столько всего произошло, что события в голове смешались в кучу. – Наверняка был занят чем-то другим. Погоди, ты правда мог убить его сына? – Чего? – Чонгук аж обернулся. – Я просто сфоткал его и больше не видел. Если бы это не сработало, я нашёл бы другой способ заставить его отъебаться от тебя. Хосок хмуро глянул в глаза убийце. – Он умер только потому, что мешал мне работать? – Отчасти. Ещё из-за того, что он явно не был тем человеком, который решился бы выступить против мафии. Скажи мне, что он собирался делать со мной? – Ничего. Чонгук приподнял брови, мол, о чём и речь, а после вернулся к готовке. Хосок откинулся на спинку стула, глядя на голые плечи мужчины. Тот часто ходил дома без футболки. – Скоро я стану соучастником преступления. Может я и не зря в уголовном розыске числюсь. – Скажи мне, если убить убийцу, станет ли убийц меньше? Хосок нахмурился. – Нет. – Верно. Это философский вопрос, который так любят моралисты. Но ведь он звучит неверно. Догадаешься, какой вопрос правильный? Чоны одновременно хмыкнули. – Если убить убийцу, станет ли жертв меньше? – Верно, – Чонгук удовлетворённо кивнул, перекладывая рис из рисоварки на тарелки, – и ответ? – Да, станет. – Эта мысль немного успокоила волнения и совесть бывшего офицера. По закону такие выводы ничего не значили, убийство есть убийство, но если отбросить всю официальщину, то смысл сильно менялся. Ужин проходил неспешно, оба мужчины особо не разговаривали, утопая в своих мыслях, пока Чонгук не нарушил тишину. – Я не боюсь тюрьмы. А ты? – Чего мне её бояться, разве что от скуки там сдохну. А с чего такие вопросы? Чонгук вновь уставился в окно, Хосок уже понял, что он делал так каждый раз, когда размышлял о чём-то. – Я понимаю, что скорее всего мне придётся сесть, когда всё закончится. Не хотелось бы. – А кому хочется, – Чон хмыкнул, глянув в окно. Что такого интересного в нём, что подталкивало убийцу к высоким мыслям. Темнота парка только. – Чего ты ждёшь от жизни? Хосок нахмурился. Он никогда не заглядывал наперёд, слишком опасно было мечтать в его-то положении. Что ни день, то опасная вылазка. – Ничего. Просто живу. А ты? – Сейчас только восстановления справедливости, но раньше... Раньше я много мечтал. – Восстановление справедливости это тоже мечта. Знаешь, я слышал, что мечты должны быть несбыточными, так жизнь людей наполняется смыслом. – Тогда это не мечта, – Чонгук грозно глянул на мужчину напротив, – а цель. – Как скажешь, – Чон хохотнул, отпивая воду из стакана. – Значит, мечты у тебя нет. Лицо убийцы переменилось и он обольстительно улыбнулся. – Может моя мечта прожить с тобой спокойную жизнь, когда всё закончится. – Похоже на мечту, действительно. Весьма несбыточно. – Почему? – Во-первых, я с тобой жить не собираюсь. Во-вторых, спокойная жизнь, серьёзно? Думаешь, я не попытаюсь обелить своё имя? Я без работы в полиции свою жизнь не представляю. – Тогда я бы тоже хотел стать полицейским, – запально проговорил мужчина, крепко сжав в руке палочки для еды. Хосок задумался, склонив голову набок. – А вот это не так уж несбыточно. Ты не опасен для общества, по крайней мере я так считаю... Любой другой, наверное, скажет, что это бред, ты же хладнокровно избавлялся от людей. И дальше собираешься продолжать в том же духе. Но мораль иногда мешает мыслить шире, кто-то всё же должен делать то, что остальные считают чудовищным. Ты убиваешь людей не из удовольствия, это главное для меня. Ты убиваешь ублюдков... Если, конечно, не считать то дерьмо, на которое ты обрёк полицейских. Единственное, что мешает мне полностью оправдать тебя в своих глазах. И всё же... Дела на тебя больше нет, никто не сможет тебя вычислить без моей помощи. Ты бы смог по поддельным документам снова поступить в Академию. – То, что ты сейчас сказал, очень важно для меня... Но, не смеши. Какая мне академия. Я мечтал об этом ребёнком. – Детские мечты самые чистые. Знаешь, никогда не поздно всё исправить. Никогда не поздно попробовать. Чонгук опустил голову вниз, глядя в свою тарелку. Какое-то время висела тишина, пока мужчина хриплым, уставшим голосом не ответил бывшему офицеру. – Прекрати вселять в меня глупые надежды. Я давно за чертой. И пути назад нет. Хосок сожалеюще уставился на младшего. Завтрашний день должен был очередной раз доказать, что Чонгук готов на всё, чтобы избавиться от своих врагов. Очередной шаг от черты в пропасть. Вечерние новости вещали о странностях, творящихся с правоохранительными органами.