25 апреля, 2023.
02:36
Хосок распахнул глаза, чувствуя как тревога сжала грудную клетку, подступая к горлу. – Чонгук, – тут же позвал он полушепотом. Тот не ответил. Тогда полицейский скинул ноги с кровати и встал босыми стопами на холодный пол. Крепко сжал зубы из-за прострелившей голень боли, первые пару шагов сделав на полусогнутых ногах. – Чонгук! – повторил он чуть громче. Диван в соседней комнате заскрипел под весом мужчины. Чон отворил дверь и замер на пороге. Секунда затянулась петлёй вокруг его шеи. Окно было распахнуто, ночной ветер тревожно колыхал тюль, висевшую вместо штор. Мужчина вскинул голову, Хосок не видел его лица, света луны не хватало, но он мог поклясться, что тот внимательно разглядывал его. Офицер не стал ждать приговора, ринулся к комоду, на верхушке которого лежал охотничий нож. Разного рода оружие было рассыпано по всей квартире серийника. Боковым зрением Чон заметил, что мужчина вскинул руку с пистолетом, вернее, самого огнестрела было не видно, но таким образом руку можно держать лишь в том случае, если в ней покоится пушка. Второе ранение могло бы стать для Хосок последним. Пули летят быстрее, чем способен передвигаться человек с ножом. Чонгук перевернулся на другой бок, переняв внимание мужчины на себя. Секунда затянулась петлёй вокруг его шеи. Хосок метнул нож, целясь в лицо. Лезвие прошлось вскользь рядом с щекой, наверняка через время останется шрам, но это отнюдь не смертельное ранение. Блять. У него был один шанс. Вот что тихое существование в размеренном темпе сделало с ним. Не успел Чон принять судьбу и раздосадоваться как следует, Чонгук из положения лёжа сбил мужчину с ног ударом колена в солнечное сплетение. Тот стоял аккурат над серийником, потому провернуть подобное было проще простого. – Не думал, что у тебя руки из жопы, киса, – хмыкнул Чонгук, уже прижимая взломщика всем весом к полу. Его передвиженья были по-хищнически проворными и молниеносными. – Ещё дольше бы меня взаперти продержал, я бы и ходить разучился, – вспыхнул Чон. Он ненавидел, когда его профессиональность ставилась под сомнение. – Он Теневой. Внезапно всю квартиру сотряс ор. – Он здесь! – что есть силы крикнул мужчина, тут же нарвавшись на злость Чонгука. Цветочный убийца схватился пятерней за череп мужчины, впечатывая его лицом в пол. За волосы было бы проще, но все мафиозники ходили бритыми. Через несколько мгновений вместо лица у мужчины находилось кровавое месиво. Чонгук подобрал нож, которым Хосок пытался отбиться от нападения, и всадил его в шею бугая. Полицейского в это время уже не было в комнате, он вылетел в прихожую, забыв о боли в ноге. Быстро напялил кроссовки, схватил обувь Чонгука и кинул ему в комнату пару. Перекинул через плечи портупею, с уже прикрепленным к ней пистолетом. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что сейчас им придётся путь на свободу выгрызать зубами. Чонгук оказался рядом с его плечом уже скоро. – Наши отпечатки окажутся у копов, – недовольно просипел младший, цепляя на спортивные штаны ремень с травматом, старший в это время форматировал раскладушку. Пользы от неё никакой, но номера сотрудничающих с ним полицейских при обыске могли бы подставить всю операцию. – Ненадолго, – хмыкнул Хосок, когда послышался первый толчок во входную дверь. Чонгук распахнул окно в комнате гостя, а после схватил полицейского за руку и втащил его в ванную комнату. Ногой он отпихнул коврик, впитывающий влагу возле ванны. Под ним оказался люк, которого Чон никак не ожидал здесь увидеть. Под ними находилась квартира первого этажа, но Хосок не знал, кто в ней живёт. Зияющая дыра пояснений не добавляла. Внизу было ещё темнее, чем в квартире убийцы. – Ты первый, не ссы, никто за жопу не укусит. Хосок цокнул, но спустил ноги в дыру, присев на край люка. После он перенес вес тела на руки и опустился ниже. Прыгать в никуда было некомфортно, но Чон не потратил на размышления и мгновения. Ведь наверху ещё был Чонгук, башку которого снесут без промедления, если он не успеет нырнуть в люк. Приземление отдалось пронизывающей болью в раненой ноге, но Хосок лишь прикусил губу, не издав и звука. Следом за ним сиганул Чонгук, благо старший успел сместиться. Видимо Чон подцепил крышку люка, потому что тот с тихим стуком закрылся. – Минута от силы. Хосок просто кивнул. Открытое окно в его комнате отвлечёт Теневых, но ненадолго. Хотелось задать Чонгуку кучу вопросов, по типу, чья эта квартира, откуда у него вообще люк в ванной комнате и куда он планирует направиться сейчас, но на это не было времени. Все окна в квартире были заклеены газетами, а мебели практически не было. Тихо пробравшись ко входной двери, Чонгук глянул в глазок. Хосок стоял за его спиной в пол оборота так, чтобы боковым зрением его было видно, но лицом к комнате с закрытой дверью, в которой находился спуск из ванной серийнка. Его пистолет был наготове. После того, как мафия найдёт люк и спустится вниз, ещё несколько секунд они потратят на то, чтобы оглядеться и понять, в какую дверь из гостиной могли смыться эти двое. На мгновение полицейского бросило в жар, пока он всматривался в темноту прихожей. Что-то было не так. Настолько неправильно, что сердце уходило в пятки. Чонгук поднял вверх два пальца. Хосок кивнул и как можно тише снял пистолет с предохранителя. Не время ловить панику. Придётся стрелять. Желательно на поражение. Он мельком глянул в глазок сам, чтобы понять, где находились прислужники Теней, после чего Чонгук дёрнул ручку, распахивая дверь. В этот же момент офицер услышал звук тяжелой подошвы, приземляющейся на деревянный пол. Вот счёт и пошёл на секунды. Мужчины явно не ожидали встретить искомых тут, поэтому не успели отреагировать, как Чонгук уже накормил свинцом голову близстоящего. Второго должен был прикончить Хосок, но дверь за спиной бывших полицейских распахнулась и его внимание перекинулось на первого бритоголового, следующего за ними из квартиры Чонгука. В этот раз он не промахнулся. И время не остановилось. Вся жизнь не пробежала перед глазами, никакие Фемиды не явились вызвать его на страшный суд за убийство. Даже зрачки не расширились. Послышался второй выстрел со стороны Чонгука, после чего Хосок рванул из прихожей вслед за серийником, рукой успев зацепить дверь и захлопнуть её. Всё ради драгоценных секунд. Они понеслись наверх. Как бы странно это не было после спуска на первый этаж. Перепрыгивая через ступеньки и хватаясь за поручни, чтобы придать себе ускорения, мужчины быстро достигли выход на крышу. Хосок и думать забыл о ране. За адреналином не почувствовалась и толика усталости. Крыша была ровной с четкими очертаниями краев, виднеющихся лишь из-за лунного света. Фонари то не работали. Пятиэтажки стояли вряд, бежать по таким крышам было просто, в какой-то степени Хосоку даже понравилось. Пусть это и дико. Особенно, когда за спиной засвистели пули, врезающиеся в бордюры. Чоны были слишком далеко, у Теневых не выходило прицелиться как следует. И всё же пятиэтажки не могли тянуться вечно, край уже виднелся впереди, но Чонгук резко свернул вбок, хватая старшего за плечо, чтобы тот по инерции не пробежал ещё пару шагов вперёд. Весьма вовремя, потому что с края, который Хосок оценивал как конечную точку, по пожарной лестнице на крышу ввалилась ещё кучка Теневых. – Прыгай, – успел приказным тоном сказать Чонгук за метр до бокового края. "Ты охуел", – хотел бы ответить Хосок, но успел лишь сгруппироваться в прыжке. Он знать не знал, что ждёт его по приземлению, оттого сердце забилось о грудную клетку как бешенное. Можно быть каким угодно ловкачом и сильным парнем, но прыжки в темноту с пятого этажа вряд-ли могут закончиться хорошо. Первобытный страх смерти ничем не перебить. Полёт длился целую вечность, пока в одно мгновение не закончился. Чон почувствовал удар и уже подготовил себя к вспышке боли, но вместо этого его отпружинило, а после он снова почувствовал, что приземлился, но уже куда мягче. Конечно, впечататься всем телом в спасательную сеть было неприятно, но терпимо. Особенно если вспомнить, что не будь её, Чоны уже сдохли бы. Чонгук словил равновесие раньше, ещё бы, он то точно знал, с чем столкнется. Подпихивая Хосока под бок, он начал двигаться к краю. – Уцепись как можно крепче, – сказал он, а после дождался, когда старший справится с передвижением по болтающейся сети, и они оба схватились за край, утягивая тросы вниз. Земли под ногами так и не оказалось, хотя они сильно продавили сеть под своим весом. – Опять прыгать?.. – недовольно прошептал Хосок и, дождавшись сигнала от младшего, отпустил трос. На этот раз прыжок оказался сильно короче ожиданий. Земля была буквально в полуметре от них, так что Чон лишь тяжело выдохнул. – Ты как, киса? – Прекрасно, – без преувеличений ответил офицер. Наконец-то какая-то движуха. Рисковая. Сумасшедшая. Его любимая. Чонгук кивнул, а после оба пустились в бега. Марш-бросок проходил по территории, которую младший знал как свои пять пальцев, они петляли от камер и людных мест, пока не остановились выдохнуть у одинокого круглосуточного ларька. Никаких следов погони или хвоста обнаружено не было. Свет вокруг исходил лишь от магазинчика, поэтому Хосоку не составило труда скрыться в тени, пока Чонгук наведался за продуктами и вещами первой необходимости. По улицам шаталось несколько молодых компаний, изрядно выпивших в каком-то местном баре. Но им было глубоко плевать на офицера, облокотившегося спиной на стену здания, находившегося в паре метров от ларька. – Люблю, что в таких магазах от батона до гандона можно найти. – Чонгук не заставил себя долго ждать. Хосок хмыкнул. – Я, кстати, захватил парочку. – На ужин батон? – мигом отбил атаку на свой зад офицер. – Надейся, – Чонгук раскрыл пакет и первым делом протянул старшему маску для лица и бутылку воды. Чон жадно присосался к напитку, а когда уталил жажду, передал его младшему, сам незамедлительно надевая маску. Что-то, а он всё ещё числился в уголовном розыске. Светиться тут и там было опасно. – А это снять не хочешь? – серийник подцепил пальцем ремешок от портупеи на груди офицера и потянул его на себя. Хосок чертыхнулся и потянулся расстёгивать застёжки, но в момент руки его застыли и медленно повисли вдоль тела. – Сними, – лисий взгляд поднялся к глазами Чонгука. Губы младшего приобрели форму буквы "о", чего-чего, а заигрываний со стороны офицера он никак не ожидал. И всё же нельзя было терять ни минуты. Чонгук опустил пакет на землю и придвинулся ближе к телу старшего, пальцами ловко колдуя над ремешками портупеи. Пожалуй, он стоял даже ближе нужного. Если бы не маска, дыхание Хосока чувствовалось бы в районе его щеки. Портупея сползла с плеч полицейского, и Чон потянул её вниз, убирая после в пакет, но затем он вернулся в прежнее положение, выпрямившись. На офицера выходило смотреть чуть свысока. Не ментально. Лишь физически. Хосок не мог себе объяснить происходящее. Как и вообще всё, что касалось Чонгука. Ха. Или он не хотел себе объяснять ничего, ведь ищейка вроде него никогда не пропускает мелочи и подсознательные выводы. Всё он понимал. Губы старшего растянулись в ухмылке под маской. Зачем он себе лжёт? Он ведь давно всё понял. Рука офицера потянулась к маске и приспустила её до подбородка. Флэшбекнуло в день убийства Усока. Тогда макса была на лице загадочного серийнка. Неуловимого. Умного. Взгляд Хосока скользнул к губам младшего, в попытке отыскать след от давнего укуса. В темноте не было видно. – Не издевайся надо мной, киса, – низким голосом прошептал Чонгук, носом аккуратно поддевая кончик носа офицера. Почему-то зажимать его и лапать казалось ему чем-то менее интимным, чем поцелуй, который хотелось заполучить по инициативе Хосока. Не заставляя. Чон хмыкнул. – Целуй уже. Чонгук повиновался мгновенно, сминая губы полицейского в жадном поцелуе. Никакой усталости от бешенной пробежки не осталось, пробило током от пяток до макушки, заряжая его ещё на тысячу таких погонь. Обветренные, ни черта не мягкие губы оказались самыми приятными и желанными. Хосок же не почувствовал отвращения, и уже это должно было стать для младшего победой. Но и восторга особого не испытал. Словно что-то было не так, а игра, которую он сам затеял, не стоила свеч. – Ну всё-всё, – Чон с нажимом отодвинул от себя Чонгука, когда окончательно убедился, что его не кроет, а сердце не щемит. Но зачем-то добавил, словно не хотел обидеть. – Нам нужно куда-то убираться, а ещё я чувствую, как штаны к ноге прилипли, похоже рана кровит. – Да-да, – очень шелково ответил младший, давя счастливую лыбу, – тут недалеко ещё одна хата, так что о безопасности не парься. Хосок просто кивнул, натягивая маску под глаза. Стоило ему сделать шаг, как рана завибрировала импульсами боли, пришлось передвигаться, облокотившись на младшего.04:13
Горячий рамён обжигал губы. В квартире, куда привёл офицера Чонгук, было пусто и тесно, имелся разве что чайник и матрас на полу. Единственная комната не поражала радушием: обшарпанные стены и холодный линолеум, словно постеленный раньше, чем родился Хосок. – И сколько у тебя таких квартир по Сеулу? – Ещё две, помимо тех, которые ты знаешь. – Всего пять? Чонгук кивнул, а офицер ненадолго поджал губы, что развеселило младшего. – Я же говорил, что долго готовился. Знаешь, меня можно посадить далеко не за одни убийства. Подделка документов, махинации. Мне было нужно, чтобы я не зависел от государства и пережитков капитализма. У меня несколько паспортов, куча счетов в разных банках на липовые имена, квартиры. – Полагаю, спрашивать про люк в ванне бессмысленно, – Хосок хмыкнул, серпая лапшой. Чего вообще было удивляться? Не мог такой человек, как Чонгук, не задуматься о планах экстренного отхода. – Какие мысли по этому поводу? Хосок ненадолго задумался, возводя глаза к потолку. – Квартира пустовала. Возможно бывший владелец умер или просто в постоянных разъездах, хотя... Судя по району, второй вариант отпадает. Видимо он был одинок, раз никто из родственников не перенял её в наследство. Только вот почему тогда после приватизации государством её не продали или не подарили? Погоди, не отвечай, – Чон нахмурился, когда заметил, что Чонгук уже открыл рот, чтобы ответить, – какие-то слухи вокруг квартиры ходят, да? – Верно, – на выдохе произнёс младший, любовно оглядев лицо полицейского, – как я могу не ебать тебе мозги, когда они соу хат? – Ц, – старший покачал головой, – что это за байка? – Не байка вовсе. Там жила пара, группа отморозков пробралась к ним через окно, хотели ограбить. Но, видимо, обдолбанными были, поэтому их унесло во все тяжкие. Мужика связали, женщину изнасиловали и убили. А потом и над тем стали издеваться, полиция приехала только... – Утром следующего дня. Спасать уже было некого. – Хосок потупил взгляд и отставил рамён, облокотившись на стену. Так вот, что за чувство охватило его в прихожей. Пусть было темно, интерьер не просматривался от слова совсем, но стыки стен, запах плесени и едва ощутимый кровавый шлейф, навсегда впечатались в каждый миллиметр квартиры. Это был его первый выезд после перевода в Сеул. Он не успел заступить на должность, как его отправили по этому адресу. Тогда была нехватка кадров, патрули были заняты, просто некого было отправить на вызовы о криках. Тут же Хосок вспомнил и подъезд, который тогда был выкрашен в ядрёно-зелёный цвет, и лысый парк, проглядывающийся насквозь из-за того, что деревья к зиме уже скинули листву. – Я нашёл их всех, это было нетрудно. Чонгук удивленно подвис. – Ты работал над этим делом? – Да. Я тогда только переехал в Сеул. Честно говоря, меня мало что трогает, но то, что я увидел в той квартире... Я постарался стереть это из памяти. И, видимо, преуспел. Рука младшего внезапно опустилась на плечо офицера, но без какой-либо подоплёки. Немая поддержка, которую невозможно высказать словами. Этот жест тронул Хосока. Он накрыл руку того своей ладонью, повисла тишина. – Не хочешь покурить? – хриплым и тихим голосом спросил Чонгук, когда молчание стало давить на черепную коробку. – Я не курю, – Хосок опустил руку, вскоре и младший убрал свою, чтобы порыться в пакете и выудить пачку сигарет со спичками. – Как хочешь, – Чонгук подкурил, откидываясь спиной на стену. Старший глядел на его профиль немигающим взглядом. Что-то неуловимо близкое было в нём. Когда Хосок так спокойно говорил о чём-угодно, не встречаясь с тревожными охами и ахами? Гражданским никогда не понять жизнь работника уголовного розыска. Чонгук стряхнул пепел в упаковку доеденного рамёна, из которого торчали одноразовые палочки. Хосок вздохнул и опустился на матрас, положив голову на колени младшего. Прикрыл глаза. Идиотский Чон Чонгук казался самым безопасным местом в мире, хотя являлся пороховой бочкой. В жизни Хосока всё не Слава Богу, тёмное давно стало светлым, а свет потух. Страх стал приносить удовольствие, а боль преобразовалась в панацею. И неправильный серийник в жизнь Хосока вписался правильно. – А сетка там вообще откуда? – внезапно вспомнил Чон, решая не акцентировать внимание на том, что он сам нарушил личные границы мужчины. Плевать же. Наверняка. – По документам там высотные работы идут, поэтому она предписана там быть. Сам понимаешь, что никаких высотных работ нет. – Вертишь этим миром как хочешь. – Мне нужно было несколько вариантов на экстренный случай. Это была основная квартира. – Понял, – сон стал медленно овладевать офицером. Едкий запах сигарет раздражал, рана ныла, ноги Чонгука мало были похожи на мягкие подушки, поэтому Хосок быстро отключился сном младенца. Как же он привык за годы в полиции спать в дерьмовых условиях, что иного ему и не было нужно. Чонгук ещё долго сидел, окаменев и не смея нарушить сон офицера. Лишь размышлял, как Теневые вообще вышли на них.