Сказка про Сириуса Блэка и Мэнди Вётцель

Сириус Блэк проснулся, но глаза не открывал. Хотелось ещё чуть-чуть побыть в тишине и покое, раз уж получилось проснуться раньше будильника. То есть Кричера. Вот-вот заявится к нему в спальню и начнёт ворчать: «Хозяин, вставайте, а то на работу опоздаете. А вам на первый урок. А вы до сих пор лежите. Мне, что ли, вместо вас…» Ну, и дальше в таком духе. Что-то долго Кричера нет… Неужели он, Сириус, сподобился проснуться среди ночи, и опять будет до рассвета думать о Мэнди… «Мэнди!» — мысленно завопил он. И открыл глаза. Какая там середина ночи! В зашторенные окна неутомимо рвались золотистые солнечные лучи… К Сириусу постепенно возвращались воспоминания о вчерашних событиях. Мэнди… Бандиты… Драка… Ранение в грудь… Порт-ключ… Снейп… Исцеляющее заклинание… На месте раны он нащупал не очень длинный, но толстый и шероховатый шрам. Дыханию ничего не мешало. Ну-ка, попробуем встать… Ага, потеря крови — значит, слабость… И ещё какая. Но сесть-то в постели он может? Оказалось, может. А раз так — нужно попробовать встать на ноги… Это оказалось посложнее: перед глазами поначалу запрыгали «мушки», голова слегка закружилась… Однако на ногах Сириус всё-таки устоял. — Где же Мэнди? — пробормотал он. И тут заметил на столе записку… Ну конечно — где же ещё ей быть, как не на работе? Уж Снейп и мадам Трюк поведали ему, какая трудоголичка у него возлюбленная. Что там дальше? Вот насчёт еды в холодильнике — это обнадёживающе… Но ещё больше обрадовали Сириуса последние слова записки. Мэнди явно заботилась, тревожилась о нём. А это что-то да значит… Да мы ещё поживём, старый лохматый бродяга! Ну-ка, плетись в ванную, приводи себя в порядок… Прохладный душ освежил его и даже немного придал сил. Над одеждой пришлось поколдовать — вспомнить очищающие заклинания… Пожалуй, ещё заклинания, придающие ароматы. Пусть Мэнди будет приятно рядом с ним находиться… Ну, а теперь можно и подзаправиться. Надо же — котлеты! И овощной суп. Должно быть, Мэнди сама всё это приготовила вчера. И поэтому есть будет вдвойне приятно… Ну вот. Слопал все котлеты и весь суп. Хоть не весь хлеб — и то хорошо… Неважный ты гость, Сириус Блэк… Но что поделаешь — есть хотелось так, что живот сводило. Потеря крови, соплохвост её дери… Кстати, наверное, так чувствуют себя женщины после «больных дней». Вот же досталась им доля! Откуда-то из глубины подсознания вынырнула мысль: а есть ещё у Мэнди эти дни? Сможет ли она, если вдруг Счастье улыбнётся ему, родить ребёнка? Маленького Блэка… Да ну тебя, старый шелудивый пёс! Кто рожает после сорока? Выкинь это из башки… Кстати, причесать бы её… Вот так. Польза от магии, однако… А он, Сириус, болван. Велела же Мэнди: выпей зелье до еды. Но что уж — лучше поздно, чем никогда. Надо выпить сейчас… Небось, этот Снейп сварганил что-то вроде зелья для усмирения оборотней. Надо же — нет. Не горькое. Даже вкусно… На какой-то миг ему стало стыдно за «этого Снейпа». Жизнью-то он кому обязан? Кто его заклинанием исцелил?.. То-то же… Хоть «спасибо» вчера сподобился сказать — прямо по-слизерински схитрил. Не выдавить даже тогда было из себя «спасибо, Снейп». И перед Мэнди ему уже стыдно. Слопал почти что всю её еду… Так, надо срочно искать в кухне поваренную книгу и что-нибудь приготовить… Будь он маглом — вышла бы у него в лучшем случае собачья еда. Но он всё-таки волшебник. И всё-таки когда-то изучал зельеварение. И даже удостаивался похвал профессора Слизнорта… Так вперёд, доблестный маг! На подвиги!

* * *

Мэнди тихонько — а вдруг Сириус спит? — повернула ключ. Бесшумно вошла в дом… Шторы в гостиной были раздвинуты, и комнату наполнял неяркий уже, ласковый свет прощальных солнечных лучей. Один такой лучик пригрелся на щеке Сириуса, который тихо и мирно сидел, прислонившись спиной к стене и бессильно прикрыв глаза. «Так и знала! — со смесью досады и тревоги подумала Мэнди. — Нельзя было его одного оставлять…» — Сиу… — позвала она хриплым от неожиданно нахлынувшего страха голосом. — Сиу… Удивительно, как страх помогает воскрешать в памяти давно забытые воспоминания… А после Обливиэйта, который наложил сам Дамблдор, вообще мало что можно вспомнить. Но она вспомнила. Так звали Сириуса все Мародёры. И Лили. И она, юная гриффиндорка Мэнди Вётцель… Это было. Громадную пропасть лет тому назад, но было… Так случаются Чудеса. Так Детство, которое прошло давным-давно, на одно, но бесценное мгновение возвращается к человеку. Если, конечно, человек этот не хочет забывать, отпускать своё Детство. Мэнди никогда не хотела его забывать. Детство. И его, Сиу… Могучая добрая сила, которую мы, люди — даже маги, — не можем толком описать и понять, наполнила её душу ласковым, животворящим теплом. И она будто снова стала одиннадцатилетней — или двенадцатилетней — девчонкой. И почувствовала всё, что чувствовала тогда. — Мягколап… — шептала Мэнди, не сдерживая крупных, горячих-горячих слёз. — Луни… Сохатый… Хвостик… Лили… Хвостик стал предателем и умер для всех ещё тогда. Лили, Сохатого, Луни давно нет на свете… Но она помнит. Всё помнит, потому что в самых глубинах её души всегда жило горячее желание это помнить… Сириуса пощадила судьба. Почему? Может… потому что она, Мэнди, всегда любила его? Не только помнила, но и любила? Не так, как остальных друзей, а по-особому… И эта любовь сохранила ему жизнь. — Сиу… — быстро утерев слёзы рукавом, осторожно сжала она в ладонях бледное, кажущееся серым в темнеющей комнате лицо Сириуса. — Очнись… Очнись, а то… а то убью на месте… Правая рука скользнула ниже — на шею. И ощутила — хвала Мерлину! — не очень сильные, но равномерные толчки. — М-м? — тихонько простонал Сириус. — М-Мэнди… Я… кажется, уснул… — Прислонившись к стенке? — с облегчением шмыгнула она носом. — Что?.. Ах да… До дивана не дошёл. Слабость как-то… накрыла… — Сможешь подняться? Я тебя доведу, если поднимешься… Попытки Сириуса встать на ноги, однако, ни к чему не привели — только измотали его окончательно. — Сиди тихо, — велела Мэнди. — Побудешь пока тут — я тебя никак не подниму. Сейчас поудобнее устрою… Следующие минут пятнадцать ушли на то, чтобы включить неяркую настольную лампу, перетаскать к Сириусу подушки, одеяло и матрац и, наконец, превратить паркетный пол гостиной в некое подобие постели. — Ой, Мерлин… — не устояв на ногах, осела на край матраца Мэнди. — И у меня голова кружится… Удивить её это никак не могло: почти бессонная ночь, полноценный рабочий день, недавний испуг и бурные слёзы, четверть часа физической работы… А она, между прочим, сегодня только завтракала. А нормальной еды, скорее всего, в холодильнике и нет… — Не вставай… — прохрипела она. А хотела произнести это твёрдо… Сириус, конечно же, притворился, что не слышит её. Сел всё-таки в постели — хотя и с большим трудом… — Мэнди, что с тобой? — прошептал он, погладив мокрую от слёз щёку. — Заплаканная вся… А бледная какая… — Ложись, Сиу, — попросила она. — Побереги себя… и меня. Сириус тотчас повиновался. Но тут же сжал её руку в своей — широкой и тёплой. И ей стало чуточку — самую чуточку, — но легче… — Что с тобой? — тихо повторил он. — Голова сейчас лопнет… Я ночь толком не спала. А пришла… и тебя увидела… и… всё вспомнила… Мэнди почувствовала новую волну слёз. Худенькие плечи снова затряслись… — Ты не плачь… — уговаривал её Сириус. — А то я… на ноги встану, вот. — Не смей! — на миг просияла она сквозь слёзы. — Садист… Оба вдруг фыркнули от смеха. Мэнди прерывисто вздохнула… — Ты что-нибудь ел? — Ага… — А зелье пил? — Ага… — А обратно к дивану сразу пошёл, как я просила? — Не-а… — покаянно вздохнул Сириус. — Так я и знала… И почему, позволь тебя спросить? Почему меня не послушал? — Сюрприз хотел сделать… — Сюрприз получился. Только неприятный… И что мне теперь делать? — Пойти на кухню и поужинать. Но это чуть-чуть позже… Наклонись на минутку… Сириус мягко отпустил её руку. И она почему-то безропотно послушалась — наклонилась к самому его лицу. — Люблю тебя… — прошептал он, глядя ей в глаза — в саму душу. — Люблю мою Мэнди…