Сказка про Сириуса Блэка и Мэнди Вётцель

Сириус Блэк, не выдержав, шёпотом произнёс крепкое словцо. Впрочем, через мгновение вспомнил: он у себя в особняке, так что Мэнди его не слышит. Чтобы оглядеться, ему понадобилось немалое усилие. Голова болела так, будто по ней шарахнули не то кувалдой, не то тремя Круциатусами сразу. Перед глазами всё расплывалось… Ага, всё вроде ясно. Он один-одинёшенек в своей спальне. А голова, кажется, вот-вот разлетится на кусочки, потому что трансгрессировал он неудачно. Вернее, неудачно упал, лишившись последних сил после трансгрессии, и сильно ударился головой о ножку стола. Ну вот кто, акромантулы его подери, придумал делать столы с прямоугольными ножками, у которых острые углы? Была бы она хоть закруглённая… Так, а это что за запах? Нет, этот запах Сириус ни с каким другим не перепутает. Кровь… Неужели с такого размаху об эту треклятую ножку шандарахнулся? Он поднял было правую руку, чтобы пощупать затылок. Но тут же застонал от резкой боли и, не стесняясь, произнёс ещё одно ругательство. От плеча — почти от самой шеи — до локтя протянулась длинная и широкая багряная полоса. Чуть повернув голову — что также немедленно причинило боль, — Сириус увидел на полу внушительную лужу крови. — Слава Мерлину, — прошептал он, — что не расщепило пополам ко всем… На третье ругательство раненому не хватило сил. Кое-как вытащив левой рукой волшебную палочку, он срывающимся голосом проговорил: — Вулнера… санентур… Так, кажется, колдовал над ним Снейп… — Вулнера… санентур… Кровь перестала течь, и рана даже чуть затянулась. Но Сириус почувствовал, что вот-вот потеряет сознание: магия-то отнимает силу, что сейчас ощущалось как никогда остро. Если бы тут хоть кто-то был… — Кричер… — прохрипел — или, вернее, пролепетал — он. — Кри-чер… Ох… Нет — домовый эльф не услышал бы его, даже находясь прямо за дверью спальни. А он сейчас наверняка на кухне — если вообще дома. Ему же наверняка сообщили, что хозяина как минимум три дня не будет. «Влип ты, Мягколап», — только и успел подумать Сириус, проваливаясь даже не в сон, а в какую-то гулкую, словно пустая бочка, чёрную пропасть.

* * *

Мэнди доплелась до дома ещё более уставшая, чем накануне. Чтобы не давать тревожным мыслям терзать душу, она постаралась, чтобы этот рабочий день — суббота, между прочим! — был насыщенным до предела. Все тренировки она отработала крайне добросовестно, выматывая и учеников, и себя. А потом ещё вызвалась помогать рассеянной медсестричке Алисе, которая всё никак не могла навести порядок у себя в медпункте… Вот так незаметно наступил вечер. Подходя — вернее, подползая — к дому, Мэнди просто валилась с ног. Но тревога за Сириуса не отпускала. Сдавливала сердце… Кажется, не только в поэтическом смысле. Таблетку бы надо выпить… Проглотив лекарство и плюхнувшись на диван, она почувствовала, что в доме не хватает чего-то очень и очень важного. Нет, кого-то… И без него можно задохнуться от одиночества… Да, раньше она жила здесь одна, работала и была весьма довольна жизнью. Но стоило только появиться здесь человеку, который десятки лет назад был для неё смыслом жизни, как всё это хрупкое сооружение рассыпалось на бесчисленные бумажные прямоугольники. Трансгрессировать она не умеет. А трансгрессия, кажется, опасна… только вот чем? Вспоминай, жертва Обливиэйта… Лучше бы такое не вспоминалось… Неудачная трансгрессия может расщепить человека на части. А Сириус был ещё так слаб… Она уже не помнила ни о Чёрном Озере, ни о том, как ревновала когда-то Сириуса — да, ревновала, хотя даже самой себе не признавалась в этом! — к его многочисленным подружкам… В голове и сердце пульсировала только одна мысль, одно чувство. — Ох, Сириус… — бессильно обхватила она голову руками. Но сидеть вот так Мэнди Вётцель — между прочим, чемпионка мира и тренер по фигурному катанию — не могла. Сидеть на месте и страдать — это для героинь мелодрам. А ей надо что-то делать. Должен же быть какой-то способ попасть к Сириусу… Вскочив с дивана, она стала было мерить шагами комнату. Но почти сразу остановилась, хлопнув себя с размаху по лбу… — Идиотка чёртова! — ругнулась Мэнди. Прямо перед её носом лежала на столе небольшая деревянная шкатулочка. Та самая, которую оставил здесь Северус Снейп. Слегка дрожащими пальцами она откинула изящную крышечку. Под ней лежал выточенный из хрусталя цветок лилии… Как бы Мэнди ни спешила, но не полюбоваться такой красотой хотя бы один миг не смогла. Цветок всеми гранями сверкал золотом под ласковым солнечным лучиком, который ещё проникал в комнату… Но в следующее мгновение померк. Тоненькие пальцы крепко сжали порт-ключ…