* * *
— Ой… — ошалело заморгала Мэнди. Ибо попала она совсем не в комнату Сириуса. И это явно был не особняк Блэков. В уютной, светлой, просторной гостиной сидели за большим столом и хрустели конфетами два удивительно похожих друг на друга — рыжих, тощих и длинных — парня лет двадцати пяти — тридцати. — Ещё чаю налить?! — донёсся из кухни пронзительно-визгливый женский голос. Ответа не последовало, так как оба парня во все глаза уставились на Мэнди. У одного даже выпала изо рта на тарелку половина длинной конфеты. — Я спрашиваю, ча… — осеклась, войдя в гостиную, полная женщина лет шестидесяти. — Фред, Джордж! Я всё понимаю, но эти ваши розыгрыши уже выходят за все мыслимые и немыслимые рамки… Фред! Только не говори мне, что решил-таки жениться, и эта… м-м… дама — твоя невеста! Твоей матери не помогут никакие зелья от сердца… тьфу, для сердца! Близнецы лишь переглянулись, но так и не проронили ни слова. Глаза у обоих стали, пожалуй, ещё больше. — П-произошло недоразумение… — пролепетала наконец Мэнди. — Фините инкантатем! — раздался совсем близко знакомый мужской голос. Только не плавный, спокойный, как обычно, а… какой-то слишком уж странный для вечно угрюмого профессора Снейпа. Перед вконец сбитыми с толку представителями всеми уважаемого семейства Уизли, а также не менее ошарашенной Мэнди предстали сразу три волшебника. А именно — Сириус Блэк, Северус Снейп и не кто иной, как сам Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Первый из них гоготал в голос, согнувшись чуть ли не пополам. Второй, как было хорошо видно всем присутствующим, не особо успешно пытался сдержать смех: его выдавали заметно дёргающиеся губы. Ну, а третий, сохраняя присущее своему возрасту достоинство, добродушно усмехался в бороду. — Ну что, родственнички? — более-менее отсмеявшись и утерев весёлые слезинки, обратился к братьям-близнецам Сириус. — Даже таких мастеров розыгрышей кто-нибудь когда-нибудь да пере… перемастерит, вот. Так что теперь мы со Снейпом войдём в историю как Те-Которым-Удалось-Разыграть-Фреда-И-Джорджа-Уизли. Видели бы вы свои физиономии, когда здесь появилась Мэнди… — И когда же вы успели всё это продумать? — вопросила уже немного пришедшая в себя Мэнди. — Ну, Северус же меня лечил… — посерьёзнев, стал объяснять Сириус. — И так получилось, что мы разговорились… Знаешь — на людей нашего возраста, которые много лет мучились от полного одиночества и выпили залпом не один ковш лиха, иногда такое желание излить душу накатывает… Ну, мы о тебе говорили. О том, как я мечтаю на тебе жениться и сделать нашу свадьбу такой, чтобы ты её точно запомнила… — По-моему, тебе это удалось, — весело переглянувшись с симпатичными рыжими парнями, изрекла Мэнди. — …ну, и ещё я обмолвился, что неплохо бы, соплохвост подери, заставить Фреда и Джорджа хоть раз почувствовать себя в шкуре тех, кого они всю жизнь разыгрывали. И тут Снейп — нет, всё-таки гениальные мозги у человека! — выдаёт мне вот такой план… — А директор Дамблдор что тут делает? — с обычной для них непосредственностью поинтересовались близнецы. — А директора Дамблдора, — заговорил белобородый старец, — любезно пригласил наш друг Сириус. А ещё я здесь для того, чтобы с вашего великодушного разрешения, дорогие мои Молли, Фред и Джордж, провести здесь и сейчас торжественную и необыкновенную церемонию бракосочетания. — А откуда вы знали, — подозрительно склонила голову набок почтенная миссис Уизли, — что мои близнецы будут дома именно в это время? Чую, без кой-какого непростительного заклятья тут не обошлось… — Каюсь, — с притворным сожалением вздохнул директор Хогвартса, — пришлось наложить на тебя, дражайшая Молли, одно малюсенькое Империо… — То-то я думаю: какого фестрала мне надо было сегодня приглашать в гости близнецов, если я вроде как собиралась сходить в колдопарикмахерскую? Ха! Издав сей пронзительный визг, миссис Уизли со страшно обиженным видом удалилась на кухню. — Как неудобно вышло… — тихо сказала Мэнди. — Да ни соплохвоста она не обиделась! — дружно заверили её Фред и Джордж. — Уж мы-то по голосу различаем, когда мама по-настоящему обижается, а когда — просто делает вид. Сейчас она пирог с яблоками принесёт. Вкуснотища… — Сперва торжественная часть, — с важным видом напомнил Дамблдор. — Итак, сейчас начнётся необыкновенная свадебная церемония… Только вот я пока не знаю, чем именно она необыкновенная. — Это как? — вытаращили глаза близнецы. — А так, — снова усмехаясь в бороду, изрёк старец. — Вы у нас кто? Большие специалисты по выдумкам. Вот и выдумайте что-то необыкновенное, пока пирог ещё не испёкся. В глазах Фреда и Джорджа мгновенно зажглись искорки-хитринки. Весело переглянувшись, они объявили: — Удаляемся на кратковременное совещание!* * *
Через несколько минут близнецы Уизли, страшно довольные, возвратились в гостиную и молвили: — Начинайте, директор Дамблдор! — Прошу молодых стать передо мной… вот так, дорогие мои. Как сказал мне Сириус, официально вы расписались без всяких церемоний. Но здесь, в маленьком кругу друзей — раз уж ты уговорил нашу прекрасную Мэнди нарядиться в настоящее свадебное платье — пусть состоится небольшая, но необыкновенная церемония. Итак, представим, что я имею право проводить обряды бракосочетания… о чём я, собственно, мечтал когда-то в юности, да не сложилось… Так вот… Согласен ли ты, Сириус Блэк, взять в законные жёны… Пока старец произносил сию довольно длинную речь, близнецы Уизли взялись за осуществление только что родившегося замысла, о котором пока что знали только они сами. Но это ненадолго… Волшебниками они были превосходными, да ещё и всю жизнь воплощали в действительность всевозможные необыкновенные замыслы — от превращения в огромного паука мягкой игрушки в руках у бедняги Рона до полётов на мётлах и фейерверков в зале, где Долорес Амбридж проводила экзамен — вместе и только вместе. Поэтому сейчас им не нужно было особых усилий, чтобы сотворить самое что ни на есть необыкновенное Волшебство. Волшебство, которое гораздо лучше получается, когда колдуют сразу двое. Две родные души, неразлучные с младенчества.* * *
Гостиная Уизли вдруг куда-то пропала. Вокруг Мэнди, Сириуса и Дамблдора сияли огромные звёзды — ни дать ни взять открытый космос. А под ногами была самая обыкновенная дорога. Только вот вела она через весьма необыкновенный, светящийся золотистым сиянием широкий мост, под которым несла в Неведомое бурные тёмные воды величественная река. — Ой… — невольно схватилась Мэнди за руку Сириуса. — Не бойся, родная моя, — поспешно проговорил он. — Это всего лишь иллюзия. На самом деле мы никуда не девались из гостиной Уизли… Мэнди немного успокоилась, и Альбус Дамблдор начал наконец долгожданный для всех обряд бракосочетания. А когда молодые дали друг другу все торжественные обещания, губы их слились в недолгом, но переполненном нежностью поцелуе. — А сейчас, дорогие мои, — чуть дрожащим от волнения голосом провозгласил старец, — прошу вас ступить на сей волшебный Мост. Чья нога первой коснётся Моста — тот и будет главой семьи. Тот должен будет всегда, что бы ни случилось, быть опорой, поддержкой для другого. — Если это означает «быть главой семьи», — прошептала Мэнди, — то чур ты первый. — У меня есть идея получше, — с хитринкой глянул жене в глаза Сириус. И быстро прошептал ей что-то на ухо…* * *
Вот так соединили наконец-то судьбы двое гриффиндорцев — герой войны против Волан-де-Морта и чемпионка по фигурному катанию, которой предстоит ещё многое-многое вспомнить и много чему научиться заново. Впоследствии много раз думалось им: поженись они молодыми — расстались бы навсегда и прожили всю жизнь несчастными. Но мудрые Высшие Силы — не без помощи хитроумного старого Дамблдора — сделали так, чтобы они стали мужем и женой только сейчас. Сейчас, когда наконец появилось у них в сердцах немного мудрости. Мудрости, которой, я надеюсь, хватит, чтобы уберечь своё драгоценное, но непрочное гриффиндорское счастье. Чтобы прощать друг другу все обиды и помнить самое главное. Те мгновения, в которые Сириус подумал, а Мэнди сказала вслух «с тобой умирать не страшно». И то, в которое они вместе ступили на волшебный золотистый Мост…