***
Ночь в подвале тянулась бесконечно. Селина смотрела в сторону узкой щели в потолке, откуда проникал слабый луч луны. Этот свет, хоть и малозаметный, приносил хоть какое-то облегчение. Неожиданно дверь в подвал открылась с грохотом, и внутрь вошел Карим. Его грубое и хамоватое присутствие проникло в комнату, словно холодный ветер. — Покупатели уже ждут, — он громко прохрипел, — время узнать вашу цену. Карим подошёл к Селине и грубо одной рукой схватил за запястья, пока второй доставал ключ и отстегивал девушку от оков. — За мной, — сквозь зубы прошипел мужчина. Селина с трудом поднялась с пола. Девушка чувствовала боль в ногах и руках, ощущая себя разбито, она перестала обращать внимание на грубость Карима, и молча следовала за ним наверх. Они вышли из подвала и свет от масляной лампы резко ударил по глазам, заставляя девушку прищуриться. Когда глаза вновь привыкли к свету, Селина заметила что уже стоит перед аристократами, сидящих на пышных подушках, их глаза лениво скользили по Селине, оценивая её как объект покупки. Селина старалась рассмотреть всех: первая из аристократок, была властной и величественной женщиной. Ее длинные черные волосы, переливавшиеся оттенками солнечного света, были аккуратно уложены в сложную прическу. Её глаза, как два ярких звездных созвездия на ночном небе, сверкали надменностью и самоуверенностью. Женщина была одета в роскошное платье из ярко-белого льна, украшенное изумрудами и сапфирами. Ее кожа, словно мраморная фаянсовая статуя, оставалась холодной и безупречной. Второй аристократ, был более молод и жив. Его короткие черные волосы искрились и даже давали слегка синеватый оттенок — словно гроза. Он был одет в тунику из тонкой белой ткани, при этом несмотря на его юный возраст, его манеры выдавали в нем настоящего джентльмена. Взгляд парня был остр, как у орла, он изучал Селину, — она была неким интересным артефактом. Прямо рядом с ним была его спутница: девушка с золотистыми волосами, которые придавали её лицу нежный и женственный облик. Глаза аристократки сверкали, отражая в себе её статный наряд. Когда Селина перевела свой взгляд на последнюю женщину - её сердце пропустило удар. Аристократка средних лет. Она была воплощением изысканной красоты и элегантности: изящная фигура, словно созданная из фаянса, подчеркивалась изысканным длинным платьем, усыпанным драгоценными камнями. Волосы, как шелк, спускались по спине, а их локоны окутывали плечи благоухающей розой. Её лицо, созданное богами, обрамляли длинные ресницы, придающие её большим глазам загадочное очарование. Черты её лица были безупречно симметричными, а губы, словно красная роза, манили своей нежностью. Все в ней излучало грацию и власть, будто бы она была неизбежной судьбой, и Селина не могла оторвать от неё свой взгляд. Эта женщина, несомненно, была одной из самых красивых и влиятельных в Хрисалисе. Все аристократы испускали ауру роскоши и власти, они были великими правителями Египта. — Итак, — голос первой аристократки звучал высокомерно и презрительно. — Это та девчонка про которую ты говорил, Карим? — Да, госпожа Хасеп, — ответил Карим, преклоняясь перед аристократами. — Это Селина. — И что она умеет? — произнесла третья аристократка, поднимая бровь в знак насмешки. — Как ты можешь знать, Карим, внешность — не всё. Я ищу не только красоту, но и способности. — Да, уважаемая Тахосет, я знаю, — ответил Карим, чуть наклонив голову, — Но я думаю что каждый может стать способным, когда его добротно накажут. Селина открыто фыркнула в ответ на его слова и встретила взгляд Тахосет. — Ты действительно считаешь, что она достойна нашего внимания, Карим? — спросила Хасеп, обводя взглядом Селину. — Вы думаете, что я хочу быть вашей рабыней? Мечта всей моей жизни, — произнесла Селина с явным презрением. Тахосет ухмыльнулась, но её голос оставался спокойным и хладнокровным: — Подойди. Селина не собиралась выполнять приказов. Она продолжала стоять на месте до тех пор, пока Карим не приблизился к ней. Его взгляд был полон насмешки и жестокости. Он медленно подошел сзади, словно кошка, готовясь к прыжку — рука его была как тень: Селина почувствовала сильный толчок в спину. Девушка не смогла удержаться и упала на колени и руки перед Тахосет. Как кукла, выброшенная на пол. Её грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а сердце колотилось, будто оно хотело выбраться из груди. Она прижала ладони к полу, пытаясь восстановить равновесие. Глаза Селины наполнились гневом и она могла поднять глаза, чтобы взглянуть на женщину, сидевшую перед ней. Тахосет изучала лицо девушки, словно оно было произведением искусства. Её пальцы касались щек Селины, слегка приподнимали челюсть, плавно гладили линию подбородка. — Нельзя быть такой, — прошептала Тахосет, и Селина услышала как голос женщины звучал по другому, как мёд, сладок и медленный. Её руки снова вернулись к щекам Селины, но теперь она приблизилась ещё ближе, будто пытаясь разглядеть что-то глубже, чем просто кожу. Селина чувствовала, как за ней наблюдают, раздевают взглядом и словно хотят проникнуть внутрь её самой души. — Она станет звездой наших вечеринок, настоящей жемчужиной в нашем дворце, великолепной танцовщицей, которая развлечет наших гостей и увлечет их в мир искусства и страсти, — сказала Хасеп. С важностью присутствия и с облегчением в голосе, молодой аристократ возразил: — Да, да, она будет великолепной танцовщицей, но давайте не забываем о других возможностях. Моя комната требует новой служанки, и эта молодая дама может удовлетворить мои нужды, так же как и жены. Их диалог разгорался все более напряженным и страстным. Оба аристократа пытались убедить друг друга в своей правоте, предлагая всевозможные аргументы и альтернативы. Селина ощущала, как их глаза скользили по ней, ведь для них она была всего лишь предметом сделки. Тахосет, которая давно отодвинулась от Селины, сохраняла спокойствие и молчание. И вот, когда спор достиг своего пика, Тахосет вдруг подняла руку, чтобы утихомирить всех. Её голос был тих и решителен, как команда фараона: — Уводи её, Карим. Карим жестко схватил Селину за плечо и поднял её с колен. Его хватка была грубой и болезненной, он метался как зверь, готовый нанести вред. Селина почувствовала, как он толкнул её вперед, направляя к двери в подвал. С той же беспрекословной жестокостью, с которой он её достал из подвала, он затолкал её обратно внутрь. Селина упала на пол в мгновение, от внезапного удара об камень. Карим прошёл мимо неё, не обращая внимания. Он направился к другому из рабов, взял его за руку, и жестко потащил к двери. В комнате снова царила затишье. Карим продолжил возвращаться и забирать одного раба за другим, но никто из них больше не возвращался.***
Подвал стал темнее, когда последний из рабов был выведен из помещения. Селина осталась одна, забитая тоской и отчаянием. Стены давили на неё, и она чувствовала себя беспомощной Через какое-то время, Карим вернулся. Он вошел в подвал с тяжелым вздохом, словно его терпение было исчерпано. Его глаза сверкали злобой и агрессией, когда он направил взгляд на Селину. — Ты, маленькая грубиянка, думаешь, что можешь навязывать свои правила? — прошипел он, приближаясь к ней. — Ты знаешь что делают с рабами, которых не хотят покупать? Селина не отвечала, она только устало смотрела на него. Возможно, девушка сама хотела чтобы всё закончилось. Карим достал нож и поднял его в воздух. Угрожающий блеск лезвия отражался в тусклом свете. — Ты думаешь, что можешь сопротивляться мне? — Карим приблизился к Селине настолько близко, что она могла почувствовать его душащее дыхание. Он приставил нож к её горлу одной рукой, готовый прервать её жизнь при малейшем движении. Другой рукой он попытался приподнять её одежду, наполняя подвал угрожающей напряженностью. Дверь подвала с треском открылась, и в комнату вошла Тахосет. — Оставь её в покое, Карим, — её голос был низким и звучал как приговор. Карим отступил, отпустив Селину. Тахосет приблизилась к девушке. Её глаза, горячие и властные, скользнули по лицу Селины, изучая каждую черту. В её мозгу мелькнули размышления — это действительно стоит того? В глубине своего сердца, Тахосет ощущала, что это решение может стоить ей дороже, чем просто потеря Уте́нов. Наверное, она могла бы приобрести других рабынь, более подходящих её потребностям. Но необъяснимое желание толкнуло её на то, что она хочет именно Селину. Тахосет кивнула сама себе, её решение было принято. Она взяла на себя судьбу этой странной девушки, и, если нужно, заплатит за это: — Я забираю её. — Как угодно, госпожа, — ответил Карим, и ненависть в его глазах моментально сменилась на услужливую и добрую гримасу. — Она Ваша.