🐾🐾🐾
Wolffy: Эм, не пугайся Пожалуйста Если стрёмно, так и напиши… закончим наш чат и разойдёмсяDwekky: Постой
Wolffy: ой, так и думал, что не нужно было отправлять Вот я олух.....Dwekky: Да дай мне сказать уже,
иначе правда в бан кину!
Чанбин сделал дыхательные упражнения, напрягая всю грудную клетку, как его учил персональный тренер, подул на внезапно похолодевшие ладошки тёплым воздухом и посчитал медленно до десяти. Нервозность ушла, но что-то другое зарождалось внутри сознания Бина, намеревавшееся принять ставки игры, в которую его сейчас затягивают.Dwekky: Мне нравится…
Нет! НЕ тАк!
Я заинтересован…
Блять!
Как сказать!
Wolffy: Сказать можно ртом, но я тебя всё равно не услышу Так что жду отчёт с разъяснениями. А потом сразу ко мне в офис!Dwekky: Слушаюсь, господин Пак.
Буду в офисе через 40 минут.
Блять.
Нахуя ты меня разводишь так?
Я же чуть свои штаны не сбросил, намереваясь уже облачаться в офисное
Wolffy: Пхаха. Ну так вот. Понравилось, спрашиваю ещё раз, или я пошёл?Dwekky: Ты — тот ещё сучара, но мне понравились твои фотографии, да
Дрочибельно, не то слово… о, ты качаешься?
Wolffy: Да, каждый четверг и субботу, пока никого нет в квартире, я совершенно на серьезных позициях сижуDwekky: Ого, а я думал, также в качалку ходишь?
Wolffy: и тренирую свою выносливостьDwekky: Это полезно! Респектую!
Wolffy: надрачивая себе в течение трёх часов)Dwekky: Блять.
Бин, чьи глаза до этого момента ещё светились интересом к теме спорта, фитнеса и к упражнениям на выносливость, сейчас немного потускнел. Но в голове уже крутились другие, более подходящие для данного времени суток мысли.Dwekky: Хочу увидеть это
Фотографии
Хотя бы одну
Wolffy: А ты интересный, крольчонок Или лучше называть тебя свинокролик? Хмм, и всё же, на чём мы остановились? Лови^^ <Пользователь Wolffy запрашивает подтверждение на передачу медиа файлов (6 штук)>_______________________________________________________________________
≪Отказать≫ ≪Подтвердить≫
_______________________________________________________________________
От выбора нужной кнопки зависела судьба Чанбина, судьба самого Чана, а, в дальнейшем, и их собственные жизни. И, к несчастью, он выбрал неверный путь для себя и верный лишь для одного человека, коим не является сам Чан. Ведь в истории не всё подвластно лишь непосредственному желанию героев. За каждым поступком, каждым действием стоит причина и мотив. А кто придумывает мотивы их действий — тот и управляет их судьбами. Так и что же выберем, дорогой читатель? Подтвердим согласие или откажемся, спасая чей-то крепкий брак?🐾🐾🐾
Квартира Со Чанбина. Свет в квартире снова загорается, но парочка так и сидит, пребывая в шоковом состоянии, ещё с минуту. Странное дежавю как будто проскальзывает по кромке сознания Чана и перекликается с такими же воспоминаниями рядом сидящего Бина. Тот немой вопрос, заданный кому-то третьему — это точно было в действительности или у них коллективное помутнение рассудка? Почесав затылок и убрав со лба прилипшую от пота чёлку, Чан провёл ладонью перед глазами друга, а затем легонько похлопал того по плечу. Этих действий хватило, чтобы Бин пришёл в себя. Постепенно прояснялся взгляд, а руки наконец-то разжались от охватившего его оцепенения. Но неприятный осадок ещё оседал где-то в горле, отчего хотелось поскорее пойти в туалет и выблевать всё, что на них сейчас накатило. Первым заговорил уже Бин, ещё не до конца осознавая всё, что ему привиделось: — Так ты обо всём знал? Скажи честно, Чанни, ты с самого начала знал и про меня, и про мой аккаунт, чтобы просто меня провести? Повертеть вокруг пальца как ёбаную стрипуху на шесте, а потом также кинуть, вдобавок распространив всё, что я тебе, блять, написывал? Под конец голос Чанбина уже едва переходил на крик, смешанный с истеричным подёргиванием правой руки, когда тот пытался изобразить «вращение». Губы сами собой дрожали от нервяка, а кадык как будто намеревался порвать кожу, пока его хозяин пытался не сорваться уже на что-то посерьезнее обвинений. — Бин, я… — Блять, Чан. Мы, сука, взрослые люди! Скажи мне как есть или я прямо сейчас сваливаю из этой квартиры! — Я узнал об этом от госпожи Ким, — опустил голову Чан, серея на глазах. Дышать становилось мучительно больно, а глаза бегали, ища спасения, но находя только презрительный взгляд Чанбина, который сейчас проходился лезвием ножа по тонкой бумажной коже Чана. — А КАК ОНА ТУТ ЗАМЕШАНА, СКАЖИ МНЕ НА МИЛОСТЬ?!!! Чанбин уже горел, но не от страсти и возбуждения, а от ужаса и осознания того, что его предали, что им, блять, воспользовались, его слабостями, его пороками — всё расхреначили к хуям, оставляя на месте лишь опустошение. — Её сын, Ким Сынмин, порекомендовал мне это приложение. И я нашёл тебя… — Так. И как всё дошло до нашей, блять, госпожи? — с придыханием от наступающего бесконтрольного обморочного состояния произнёс Со Чанбин, до крови кусая щёку с внутренней стороны. — Я стал маниакально желать тебя. Хотел узнать о тебе всё: твой возраст, рост, вес, хобби, что ты любишь читать, как ты проводишь свободное время. А главное — я хотел узнать, кто ты на самом деле! Я перерыл кучу форумом, задавал самые идиотские вопросы в блогах, получая не менее убогие ответы на них. Я просто с ума сходил от того, что нихуя не знаю о тебе. Хотя ты видел меня всего! Ты знал каждую родинку на моём теле. Знал про мою особенность с выгибаем рук и ног в обратную сторону. Знал, что на правой ягодице у меня есть родимое пятно в виде сердечка, а на левой щиколотке — не заживающий порез, который я получил в третьем классе, выпав, блять, с третьего этажа школы. Это было несправедливо! Воздуха не хватило, отчего Чан решил прочистить горло, откашливаясь в другую сторону от Бина. Лицо полыхало похлеще самого огромного костра. Такое состояние Чана вводило друга в ещё больший ступор. Он реально не знал, какую эмоцию ему использовать, чтобы ненароком не оскорбить все старания Чана сейчас, когда он так сокрушительно признался. Пройдя быстрыми широкими шагами к холодильнику и достав оттуда две банки чешского пива, которое недавно привёз из командировки его старина-отец, Чан ловким движением пальца откупорил крышку и пригубил пойло к губам, жадна вливая в себя алкоголь. Вторая бутылка была также мгновенно опустошена, и тоже Чаном. Бину ничего не оставалось, как просто наблюдать, в попытках решиться на хоть что-то, кроме идиотских извинений. — Ну так вот, — продолжил Бан, промахиваясь одной из скомканных банок мимо мусорки, отчего в глазах уже начали появляться нотки горечи, которые также оставались и на языке мужчины, — с поиском информации мне помогла госпожа Ким — как главный информационный источник нашей студии. Я ей доверился в вопросах распознавания твоего айпи адреса и контактных данных, после чего мы и вышли на тебя. — Знаешь, я когда-то тебе дове… — последнее слово не было закончено, так как человек, что сейчас так рьяно пытался отсалютовать Бан Чану, сказать «адьёс» и убежать как можно дальше, лишь бы не чувствовать всего позора, теперь именно этот человек так слабо, так робко, но так собственнически наседает сейчас на своего друга, на когда-то своего лучшего друга и тайно обожаемого волчонка. Не видя ничего, не слыша молящие стоны пощады, Чанбин вторгается в рот Чана быстрым и резким движением, наводя уже свои порядки на давно изученной им территории. Губы сами находят то неприметное для обычного глаза углубление ниже левого уха, мужчина целует каждую неровность кожи, с закрытыми уже глазами вспоминая все детали, что копились в памяти целых два года. Сжимая тугие широкие плечи и приподнимая длинные руки Чана, мужчина наклоняется прямо к области живота, чтобы зубами поднять мешающую ему ткань футболки. Такой ход Бина будоражит сознание, отчего хочется реально и безоговорочно сдаться, и отдать себя на рассмотрение и изучение, а может, и на какие опыты со своим неугомонно жаждущим телом. Чанбин же видит это, даже не заглядывая в глаза и не читая по губам немое «прошу». Само тело говорит о своей готовности — а значит, Бин всё делает правильно. Обхватывая верхнюю часть тела Чана и закрепляя руки там, где находятся лопатки, пылающий от желания мужчина подкладывает под спину друга мелкие подушки, что повсюду раскиданы по постели Бан Чана. Так прогиб в спине ощущается как болезненный, но сами ощущения становятся даже в три раза чётче. Каждое движение горячего языка Бина по вздымающейся грудной клетке, каждое тяжелое надавливание всей массой тела, переходящей в ладонь, на пресс мужчины, усиливаются настолько, что Чан неосознанно начинает стонать, то ли от боли, то ли от возбуждения. Развернув тело своего искусителя на живот, Чанбин заламывает сначала правую руку, а затем и левую, удерживая обе в собственном кулаке. Расположившись на такой родной и упругой жопе своего друга, мужчина наклоняется на Чана передней частью тела, так и оставив заломанные руки как маленький ограничитель между их трепещущими телами. Бан Чан, осознавая всю грандиозность своего положения, силиться освободить стальную хватку своего друга, но тот опускается уже полностью, заставляя второго задыхаться, не скрывая игривой улыбки. Одной рукой продолжая держать захват, вторую он располагает сначала близ живота Чана, а потом резким движением заводит руку ниже, обхватив в ладонь два яичка, которые мгновенно прижались к члену от неожиданного и непрошенного касания. Вертя в руках два маленьких мячика, массируя их наподобие антистресса, Чанбин наслаждается картиной, что сейчас предстоит уже перед его глазами: Чан, несмотря даже на подложенные под живот подушки, полностью изгибается в пояснице, как будто сам хочет избавиться от своего позвоночника. Такая красивая и длинная линия спины сейчас наливается оттенками багряно-красного, похожего на ягоды годжи в японском саду. Кудри волос цвета пшеницы уже чуть-чуть, и достанут всей длиной до изнывающих от боли лопаток. И эти глаза — такие прекрасные глаза цвета свежезаваренного кофе, так нелепо и обидно всегда обрезанные на фотографии, дабы не раскрыть личность их обладателя. Чанбин потихоньку ослабил хватку, так как чувствовал вместо стремительной продолжительной тряски уже еле различимые подёргивания, предупреждающие о затекании суставов. Он же был не изверг. Просто хотелось понять, как же «работает» это тело — как может прогнуться, сжаться, какие звуки может издать каждая косточка. А главное — как на всё это реагирует сам Чан, обуянный похотливым естественным феромоном с ног до каждого кончика шелковистых волос. Уже полностью отпустив руки Чана, Чанбин располагается ниже, усаживаясь на ногах второго так, чтобы открывался вид на уж очень аппетитные две половинки. Ведь тогда, именно два года назад, распознавая фетиши друг друга, два «незнакомца» сошлись во мнении, что огромная жопа — это действительно произведение искусства. И сейчас, именно в эту секунду, её единственным созерцателем будет он — Со Чанбин. Сначала была сильная хватка, стянувшая кожу бёдер Чана до видимого покраснения, потом легкие поглаживания и похлопывания ладошкой. После очень крепко, даже слишком крепко, по-собственнически он опустил шершавую большую ладонь между половинок, проводя всей поверхностью от копчика до яичек, на мгновение задерживаясь у заветной дырочки. О, это чувство, когда человек, о котором ты мечтал каждую ночь, из-за которого изнывало твоё тело в порывах предать забвению все желания, теперь находится на расстоянии микрометра, если не ближе. А то, что сейчас само сокращается и сжимается, явно показывая готовность хозяина принять Бина, делает этот момент ещё ослепительнее. Сплюнув в правую ладонь достаточное количество слюны, Чанбин было уже приступил к стимулированию и расслаблению дырочки, как Чан вдруг встрепенулся, поднявшись на месте, и молча проследовал в соседнюю комнату, щеголяя в чём мать родила по квартире. — Хочу, чтобы и тебе было приятно, — еле слышно проговаривает Чан, быстрым движением вложив в руки мужчины вибратор нежно-голубого цвета. А сам, не дожидаясь приказа (или что там может сказать Чанбин), располагается на кровати в исходном положении, лишь убрав пару подушек для удобства. — Хах, а я и не знал, что мы будем по-извращённому, Чанни~~, — протянул каждую гласную имени Бин, опуская прибор прямо к дрожащей дырочке Чана. — Нет, это для тебя, дорогой, — многозначительно взглянув в сторону зада Чанбина, Чан прикусывает играючи свою губу и высовывает язык, как бы увлекая в свою озабоченную игру. — Вооу, а это неожиданно, — не скрывая настигшего удивления, произносит мужчина. Разместившись между ногами Чана и заставив его приподняться самому на локтях, прогнувшись в позу «кошечки» настолько сильно, что грудью почти припадать к скомканной простыни, а ноги расставить в разные стороны, опершись на коленках в стоячем положении. Как же охуенно хрустнули позвонки Чана, что кайф словили уже оба… Обливая правую ладонь полностью смазкой, Чанбин постепенно вводит сразу два пальца в Чана, зная, что он — уж он это выдержит. Левой рукой проводя от шеи до копчика, массирующими движениями поглаживая спину около позвоночника по разные стороны, Чанбин вводит мужчину в свой транс, также постепенно и аккуратно вводя средний и указательный палец в узкую дырочку. Чанни издаёт надрывистые вздохи, после переходящие в отчётливые стоны прошения о пощаде, когда два пальца одним резким движением врезаются в его полость, раздирая кожу в некоторых местах в заломах от перенапряжения. Чану хочется рыдать. Это нескончаемо больно, но это не остановить. Только не сейчас, только не здесь, только не в этой комнате — ведь наконец-то, спустя целых блядских два года пыток и страданий от чёртовой анонимности он не мог находить себе места. Никто, даже Феликс, самый лучший человек, по мнению самого Чана, не мог ему помочь. А теперь — теперь он с ним, с тем, к кому так непреднамеренно влекло и кого так преднамеренно смущал своими откровенными фотографиями сам Чан. Поэтому, уж он-то потерпит, лишь бы слиться уже воедино, так, как только они могут себе позволить… Пока Чан размышлял о прошлом, Чанбин уже, не раздумывая ни секунды, вставил сразу наполовину свой хер, при этом жадно вдохнув воздух всей грудью. Чан, не смеющий даже вздохнуть, не то, что дёрнуться, просто закатил глаза, в которых отразился весь спектр эмоций от такого анормального проникновения. Приобнимая своего друга за талию так, чтобы хоть как-то успокоить накативший на него ужас, Чанбин продвигается дальше, находясь в болезненной схватке с внутренними стенками, предотвращающими проход его члена к заветной точке внутри Чана. Немного ускорив процесс, чтобы не истратить былой настрой, Чанбин одним сильным толчком входит полностью, как будто вдалбливается в берлогу к спящему голодному волку, который сейчас готов сожрать его на части, сжимая своими дрожащими горячими стенками. Чан, принимая в себя Чанбина полностью, в сладостном омуте почти рычит, издавая низкие гортанные звуки, а затем оборачивается, чтобы снова слиться с ним в таких необходимых сейчас животных поцелуях. Чанбин начинает двигаться, с усилием сжимая ягодицы мужчины ладонями, чтобы скоординировать свои движения и добиться лучшего угла проникновения. Чан поднимается на руках, поворачивая в перерывах между толчками отёкшую шею, а затем тянется к вибратору, нажимая на первую скорость. — Твоя жопа или мой хуй, что выберешь? — совсем не загадочно задаёт вопрос Бан Чан, пытаясь словить ртом воздух, который неминуемо обещает скоро закончиться, если ему не дадут отдышаться после такой достаточно продолжительной ебли. — На твой выбор, — улыбается глазами Бин, целуя Чана в лоб, а потом снова продолжает активно полировать проход Чана, с каждым толчком достигая точки истинного разврата. Чанни меняет свою позу, теперь располагая свою спину на кровати, а длинные ноги закидывает на плечи недоумевающего Чанбина. Глаза второго проходятся по каждой неровности кожи, по складочкам живота, розовым набухшим слегка шероховатым сосочкам — всё в Чане кажется чем-то идеальным, таким неповторимым и совершенным, что хочется расцеловывать каждый миллимикрон тела, лишь бы запечатлеть эту картину полностью в своём сознании. Приподняв Чана повыше, чтобы его зад удобно упирался на его ноги, Чанбин вручил вибрирующее устройство кудрявому мужчине. Это странное, но не такое уж и странное чувство, когда ты долбишься в жопу друга, а рядом, где-то сверху, совсем близко что-то также ненасытно вибрирует, унося обоих куда-то в ад (не в рай уж точно). Именно такое прекрасное ощущение ломки, онемения, изнывания ощущали сейчас оба мужчины, ловя себя на чувстве истинного счастья. Вибратор проходился вокруг члена Чана, отчего он невольно подёргивался, немного изливаясь на тело Бина. Затем задевал головку, круговыми движения опоясывая её, не давая ни на секунду расслабиться своим булкам и члену, дабы не излиться первым. Дрожа всем телом и просто рушась на части от таких резких и размашистых вдалбливаний члена в его зад, Чан стонал, перекрикивая сам себя. Рокот Чанбина был более тихий, но разносился по комнате словно дым смога: медленно и всепоглощающе. Чан успел только высунуть язык, чтобы предупредить о подступающем оргазме, как Чанбин делает два сильных убийственных толчка, от которых член Чана, не ощущая преград, выплёскивает всю сперму бурным горячим фонтаном на живот. Следом, высунув свой хуй наружу, изливается Чанбин, стимулируя поток интенсивными движениями вдоль извергающегося ствола. Встав с кровати и подняв затем Чана, Чанбин идёт в душ, уводя за собой под руку мужчину, который ничего не мог делать, кроме как глупо улыбаться, обессиленно волоча за собой всё своё достоинство, которое было полностью размазано по его двуспальной кровати.