***
Как же было бы просто, не помни она свое детство, да и юность тоже. Так сложилось, что ее родители и родители Мегуми Фушигуро хорошо общались. На заре своих сил их отцы решили замутить бизнес, который в будущем хорошо окупится. Они решили производить краску для автомобилей, а вскоре и некоторые запчасти. Подняться с колен было сложно: отец Мишель часто приходил домой в середине ночи, а в шесть утра уже снова уходил на работу. Тогда сама Мишель еще не родилась, но очень много слышала эти истории от матери. Весь его кабинет был часто завален какими-то бумагами с номерами. Они набирали менеджеров и помощников, искали поддержки от школьных друзей. — Але. Короче, я сегодня повстречался с Надькой, помнишь с нами училась с шестого класса. Она еще к себе домой пригласила, а у нее оказывается уже муж есть. Ну, мы с ним разговорились, и я смог его заинтересовать. Он как раз на финансиста учился, в общем решился взяться за всю бумажную волокиту. Так, что теперь можешь взять выходной. Слышишь Тодзи? Ты че там спишь уже? — время тогда было и вправду позднее, Александр только возвращался домой, попутно толкая радостные речи. — Маленько засыпаю, сегодня целый день только на кофе сидел. — Вот я и говорю, возьми себе уже нормальный выходной, сходи завтра с девушкой погуляй наконец-то. Когда заводишь, их нужно иногда выгуливать. Она вообще тебя хоть видела в последние дни? — И мне дает советы холостяк. Что ж прислушаюсь к тебе. Сам то чего бодрый такой? — Одобрили рекламу. Я с ней возился почти ежедневно, а теперь как камень с души. Уверен, что теперь наши затраты будут потихоньку окупаться. — Ес!! Ты крут, Саня. — А то. Ладно к дому уже подхожу. Если найдешь время завтра заскочи за документами в ту квартиру на центральной. — Так уж и быть. Давай до завтра. — Ага… Никто себя не жалел. А через пол года отец Мишель находит свою будущую жену. Он долго не решался начинать какие-либо попытки развития отношений, все-таки он был еще молод. Но смотря на своего друга, который к тому моменту уже делал предложение своей невесте, решил действовать. Приглашение, быстрые свидания, работа, снова встречи. График был безумный, хоть и говорят, что за двумя зайцами не угонишься, но он смог. Не без помощи друга. Свою компанию они раскрутили и теперь делали немалые деньги. Вскоре после чего Тодзи приглашает его на свою свадьбу. По девушке было видно, что она успела привыкнуть купаться в роскоши, поэтому и свадьбу тоже сделали громкую красивую и масштабную. — Дорогие гости, сегодня не только мы забираем этот день. Он еще и принадлежит моему самому лучшему корешу. Тому, кто мне не раз помогал, с кем мы ссорились и снова мирились. Кто выслушивал все мои школьные проблемы и поддерживал. С кем мы замутили бизнес и теперь может себя считать заслуженными трудоголиками. Саня! Александр. С днем рождения тебя, брат. — Сказал так будто это мы тут женимся. И в горе и радости… хах. Спасибо за поздравление. Тоже хочу сказать от себя. Чтобы у тебя в семье был мир и покой, жена была опорой, а потом и дети душу радовали. А еще, чтобы врагов себе не наживал. В следующие несколько месяцев, по заработку они выходят на почти что мировой уровень. В те времена это было еще реально. Столько себя вкладывали, а теперь пожинают плоды, сочные, как яблоки в райском саду. Майер старший начинает замечать, что Фушигуро понемногу остывает к их общему делу. Но тому есть объяснение, ведь его жена теперь носит под сердцем его ребенка. На дворе тогда было начало 2002 года. Отец Мишель делает предложение своей второй половинке. Однако случается непредвиденное. Роды жены Фушигуро проходят очень плохо, удается спасти только ребенка. Есть ситуации, что ломают и пытаются сбить с ног, но после черной полосы обязательно настанет белая. В середине 2003 года на свет появляется Мишель. Сложно было и радоваться и грустить за друга. Майер тогда старался всегда держать Тодзи на связи, часто приезжал к нему домой вместе с женой, что помогала ухаживать и за вторым ребенком. Он сильный, всегда таким был, даже когда принимал решение отречься от семьи и фамилии, пойти дальше своей дорогой, которую он видел четче. Для всех стало новостью его пропажа. Оставил ключи соседке, выключил телефон и выкинул симку, даже денег почти не взял. Если бы не Майер, кто знает, сколько бы в одиночестве в пустой квартире пролежал бедняга Мегуми. — Не отвечает, — шипит мужчина, ему уже надоели однотипные повторяющиеся фразы, что абонент не в сети, — ни одно сообщение не увидел. — Он мог уйти в запой? — обеспокоено размышляла жена, покачивая в руках свое чадо. — Ты поверишь, если я тебе скажу, что поле выпускного ни разу не видел его пьяным? — У него горе случилось, тут даже не пьющий человек может запить. — Это, конечно, не в его стиле. Но что-то во мне говорит, что лучше заехать к нему домой. Чем скорее тем лучше. Запрыгивают на кожаные сиденья, и Майер давит педаль в пол. С учетом пробок, добираются до квартиры за пол часа. Стоят, трезвонят, но снова никакого результата. — Подожди, мне кажется или… — она прикладывается ухом к двери, — Мегуми, он плачет! У тебя есть ключи от его квартиры? — От этой нет. Надо у соседей спросить, мало ли. Сейчас любая информация подойдет. — направившись к другой стороне коридора, он стучится к пожилой даме. — Если крайняк, то взломаем. — спустя немного времени, за дверью слышатся шаги. — Вам чего? — Здравствуйте, вы не знаете, как давно Фушигуро дома не появлялся? — А, это ж вы, которые к нему часто приезжали, — она открывает дверь чуть шире, — он мне со вчерашнего вечера ключи отдал, сама не знаю почему. Я бы могла вам отдать ключи, но не знаю правильно ли это будет. — Нам очень нужно к нему попасть. Пожалуйста, передайте, все по нашу ответственность. — неосознанно для себя стал торопиться и тараторить, чем и напрягал старушку. — Я вас не так много раз видела, кто угодно может притвориться его знакомыми. — Емае, пожалуйста, не тяните резину, у него дома ребенок походу один остался, мы хотим помочь. — У него есть дети? — походу шумоизоляция тут прекрасная. Заполучив билет в его квартиру, они не увидели ровным счетом ничего. В посудомойке лежит грязная посуда, на столе недоеденные роллы, в другой комнате один лишь Мегуми. После еще одних тщетных попыток дозвониться до Тодзи, Саша решает поездить по точкам, в которых теоретически мог оказаться друг, а жену с ребенком пока отвезет домой. — Он же не мог его просто бросить, вдруг что-то случилось? — Зачем ему тогда понадобилось отдавать ключи? Я не знаю. Как бы он глупостей не натворил… сиди в квартире и жди от меня звонка. Когда на него уже хотели подавать заявку, как пропавшего, Фушигуро возвращается, и даже не в свою квартиру, а сразу к другу. Его молча пропускают и ждут объяснений, которых явно нужно вытаскивать из него клещами. — Где ты был? — У сестры. — Не ври мне, где ты был? Посмотри мне в глаза! — однако на вид все хорошо, он не выглядит нетрезвым или под чем-то, только как-будто и вправду сожалеет о содеянном. — Я все переосмыслил. Все эти дни меня грызла совесть, я понимаю, что поступил ужасно, но теперь все будет как прежде. — На кой ты оставил своего ребенка одного в запертой квартире? — Я знал, что на вас можно положиться. — гулко выдохнув, Майер продолжает. — Я понимаю, что у тебя случилась трагедия, но это не повод, предоставлять беззащитного самому себе. Что бы произошло, если бы у меня начались проблемы, и я бы не смог приехать к тебе. В прочем, тебе надо мою жену благодарить, если бы она не услышала его плач, возможно мы бы развернулись и уехали ждать от тебя звонков или сообщений. — Я… понимаю. Больше такого не повторится, я пришел в себя. Действительно ли он раскаялся тогда, известно лишь ему самому, но прежним он уже не будет. Начинается еще один неприятный этап в жизни. Но перед этим Мишель и Мегуми исполняется по четыре года. Как и ожидалось, они хорошо ладят, даже других друзей не стараются искать. И в этот момент на самом крупном производстве вспыхивает пожар. Прямо посреди ночи. Майер и Фушигуро срываются с места, вызывают бригаду, но краска оказалась легковоспламеняющейся. Склад пылал почти сутки, его долго не могли потушить. — Мам, почему папа посреди ночи уехал? — спрашивала маленькая Мишель, она пока ничего не понимала о крупных неприятностях, но дети тоже способны чувствовать тревогу за родителей. А мать сидела зажав рот рукой, пока по каналам крутили новости о пожаре. — Почему там показывают так много огня? — Милая, это катастрофа… — Спасатели же всех спасут? — Да, надеюсь никто не погиб. К счастью, обошлось без пострадавших, только несколько человек попали в больницу с ожогами. Причину воспламенения еще не выяснили, но следствие больше склонялось к ошибке на производстве до полного рассмотрения дела. Конкуренты стали пользоваться проблемами лидера и подали в суд за халатное отношение, отсутствие лицензии, которая сгорела вместе с этим чертовым зданием, объявились предатели, которых считали надежными союзниками. Сколько бы Майер не пытался разрулить ситуацию вместе с Фушигуро, но это стало слишком сильным ударом в спину. Доход упал, как это было в начале пути, работники стали резко уходить, опасаясь потерять не только рабочее место, но свои деньги. Мишель впервые увидела, как родители стали серьезно экономить. Она ведь родилась с золотой ложкой во рту, ей ни в чем не отказывали. Ей этого было не понять. Ее отец снова метался из угла в угол, было видно как он стареет на глазах. А потом компания совсем обанкротилась. На Майере и Фушигуро повис долг. Продолжалось это около двух лет. — Я теперь не числюсь, как банкрот. Поговорив с нужными людьми, я сделал так, будто никогда и не работал с тобой, — говорил Тодзи, устроив личную встречу, для выставления вердикта, — 50 процентов моего долга перейдет к тебе. Из-за того, что я почистил себе историю, теперь смогу начать какое-то другое дело. Тогда со своей частью долга разберусь. — Сука. Ты просто кинул меня! — Я же сказал, что помогу с частью долга. Просто теперь нас ничего не связывает. — Ты просто выдал меня главным засранцем, вот и все. Да, ты разберешься с этой несчастной частью долга. Но в большей степени остаюсь виновным я. — Ты с самого начала готов был идти на риск, вот он произошел. Теперь каждый выкручивается сам. Здесь нет ничего неожиданного. — Я тебя чуть ли не родным считал. Давал в долг, помогал справиться с горем твоим, нянчил ТВОЕГО сына. — Ты еще не доволен, что я помогаю? Я знаю, что мы были близки, поэтому и остался! У каждого на протяжении жизни появлялись свои ценности. Майер ценил честность в людях, подлые методы были не для него. Таковы были его моральные установки. В какой-то мере его еще держало то, что Мишель тоже очень привязалась к его сыну. Скоро они пойдут в школу. Хотелось бы, чтобы они пошли в одну. Дети не причастны ни к одной взрослой проблеме. Это было бы подло, разрывать их дружбу, потому что здоровые мужики что-то там не поделили, хоть это и серьезно. История с долгом начала развязываться к 2008 году, Тодзи отдал свою часть, обещал помочь семье Мишель, но сам залег на дно. Происходили очень странные вещи. Он куда-то уехал вместе со своим сыном, что сильно раздосадовало девочку. А потом через общих знакомых Александр узнает, что его друг женился второй раз, так еще и на женщине, у которой уже была дочь. Возвращается сам не свой, с непонятно откуда взятыми, большими деньгами. — Вот. — Он кидает на стол плотную пачку с купюрами. — Теперь я свою часть сделки выполнил. Я помог тебе, по-дружески решил все проблемы с судами. Но это не те деньги, которые я готов подарить. — Откуда они вообще? От тебя три месяца ничего не было слышно. Я узнаю от левых людей, что ты женился второй раз, а теперь у тебя на руках есть восемь лямов? — Неважно откуда они. Я теперь работаю сам по себе. — Если они нелегальны, то я их не возьму. — Такими темпами твои внуки только отдадут долг. Не бойся — все легально. — Ладно. А как ты вообще женился? Кто она? — Это неважно. — Как это неважно. Что с тобой вообще произошло? Ты изменился… — изменился не только характером, но и внешне: подкачался, вытянулся, на углу рта теперь красуется шрам. Чувствовал Майер, что это теперь другой человек. — Хотя не хочешь, мне можешь не говорить. Но не порти жизнь нашим детям. Мишель очень переживала, когда Мегуми пропал. — Это же дети. Пройдет лет пять и они забудут друг друга, найдут новых друзей. Не думаю, что для твоей это будет проблемой, она и так общительная. — Нет, это неправильно. Я так понимаю эти деньги тебе придется вернуть. Я обязательно все отдам, как заработаю. Только оставь возможность общаться детям. Пусть они пойдут в одну школу. — Ах, школа. Ладно, так уж и быть. Пойдут они в одну. Но ты отдашь все до последней копеечки.***
— О, поручик. Почему же вы не танцуете? Вы оказываете неуважение к хозяину этого особняка. — Катерине стало нехорошо, не думаю, что беспокойство о чьем-то здоровье можно посчитать за неуважение. Сейчас как раз начинается новая партия. — Юджи протягивает руку, а Мишель легко ее подхватывает. Все места в центре заняты, они наблюдают за Фушигуро, как он, после небольшой передышки, приглашает какую-то девушку на танец. Оркестр снова заиграл, только ленивый не узнает в этой мелодии вальса. Тут даже импровизация не подойдет, все эти танцы учат, чтобы поразить своими плавными и красивыми движениями окружающих. — Что-то я волнуюсь. — неуверенно прошептал Юджи, когда все стали на начало. — Хуже, чем в первый раз уже не будет. А если тебе станет спокойнее, то я тоже немного переживаю, что наступлю тебе на ногу. — Главное не упасть. С первыми нотами, дамы и господа начинают кружиться как на карусели, по кругу. В этой партии мужчины ведут, а через несколько куплетов, партнеры меняются девушками. Последний поворот, Юджи придерживает Мишель за спину, а затем ее перехватывают. Этот мужчина намного выше самой Мишель, высокий статный блондин в очках. Если бы она его встретила в будущем, то он бы не отличался от типичного офисного планктона. Взгляд что-то между спокойным и усталым, он даже боится подойти ближе к Катерине, невесомо касаясь ее талии. Он ничего не говорил, даже не считал, как это обычно бывает. Но возможно она бы никогда не увидела, что он считал, ведь тогда бы ей пришлось смотреть наверх. А она смотрит себе под ноги. Последняя смена, и ее, к несчастью, перенимает сам Фушигуро. «Наверное спланировал. Но у меня уже нет никакого желания с ним взаимодействовать. Внешность обманчива, и он уже меня ‘обманул’» — Отчего же у вас такой печальный вид? Многие девушки рады со мной потанцевать. — Похоже, что я отличаюсь от этих многих. — Вы замужем? — Нет, но это может быть ненадолго. — И все же, откуда вы знаете мое имя? — Могла угадать, разве это так странно знать имя популярного человека? — Понимаете, его знает очень маленький круг лиц. По какой причине и вы в него входите, мне непонятно, ведь я вижу все впервые. И вероятность того, что вы его просто угадали, тоже мала. Это имя не популярно в наших округах. «Какой дотошный» — Вам станет легче, если я скажу, что вы очень похожи на одного мне близкого человека, — говоря это снова к горлу подступает ком из сожалений. Мишель держится как может, но ее голос дрожит, — по счастливой случайности, его тоже так зовут. — И где же он сейчас? — он тоже не дурак, понимает контекст сказанного, но отчего-то все равно спрашивает. — Не знаю. Жизнь слишком сложна, она развела нас очень далеко, но и дает шанс быть на расстоянии вытянутой руки. — Вы увлекаетесь поэзией? Если да, то я впервые вижу в этой сфере девушку. Но как понять развела далеко и на расстоянии вытянутой руки? — Можно не отвечать? Вы все равно не поймете. — уже ожидая скорейшего конца вальса, их пара выходит из импровизированного круга в центр, отчего все взгляды устремлены именно на них. — Вы интересная персона, однако грусть не идет вашему лицу. После небольшого перерыва, давайте сойдемся на кадрили. — Возможно. Если мой молодой человек не будет против. Спасибо за сегодняшний вальс. — после поклона, сразу замечает его сдержанную улыбку, хотя вроде ничего смешного не говорила. — Здесь о таком не спрашивают. И это не вальс, а полонез. Звучало как-то по занудски. Тот, кого она помнит, никогда не был заучкой или вроде того. Наоборот, Мегуми рассказывал, что с седьмого по десятый класс был задирой, часто вступал в драки, из которых его соперники целыми не выходили, но ко всему прочему, учился хорошо. Не отличник, а твердый хорошист. — Катерина, — после того, как она отошла в первый попавшийся угол, в надежде отдохнуть, ее сразу заметила Утахиме, от нее не отвертишься, — как же это вам так везет, что именно с вами Фушигуро танцевал дольше всего? — Это была не моя инициатива. — Ну ладно, рассказывай, каков он? — Обычный, как и все богатеи. — Что-то вы поскупилась. Вблизи же он еще красивее наверное. И танцевал он уверенно. Вы говорили о чем-нибудь? — О да, он приставал ко мне с вопросами, в итоге сказал, что приглашает меня на следующую партию. — Что? Да так нечестно. Самые первые говорили, что он вам не интересен, а теперь все лавры вам. — Закон подлости.***
Первое сентября прошло на ура. Майер всегда с теплотой вспоминал свои школьные годы, а теперь ведет за руку учиться свою дочь, в красивых белых бантиках. Она была очень рада, в особенности тому, что будет учиться вместе с ее другом. Но на линейку он не явился. Почему Тодзи забил в этот день на своих детей и его жена тоже. Неужели это так сложно? От него снова никаких вестей. На следующий день мальчик рассказал, что его родителей резко вызвали на работу, а ни он, ни его сводная сестра не знала, как дойти до школы. Если так и дальше будет продолжаться, их могут лишить родительских прав, однако есть два больших НО. Отец Мишель точно не будет подавать заявку, ведь кроме отца у Мегуми родственников, с которыми они бы поддерживали связи, нет, он должен расти в семье, а если это заметит кто-нибудь другой, вероятно Фушигуро откупятся деньгами. Они теперь у них есть. На протяжении всего года Майер усердно работал, бывало даже на нескольких работах. С учетом расходов на жизненные нужды и жилье, в месяц выходило отдавать по 60-70к. Но что это, когда нужно отдать 8 миллионов. На лето Мишель отвозили пожить к тете, она не знала всей ситуации, но соглашалась взять девочку на попечение. А потом и Мегуми, потому что он сам упрашивал отца отвезти его к подруге. Сестра всегда оставалась больше со своей родной матерью. — А почему твоя сестра не приезжает, — спрашивала Мишель, пока они гуляли на поляне возле дома. — Она мне не сестра. Папа сказал, что мы сводные — а значит не родные. Она и сама не хочет со мной общаться. — Как это вы не общаетесь, если живете в одном доме? — Просто молчим. Она всегда убегает к тете Лизе, когда я пытаюсь с ней поговорить. — Странная она. — Я бы все равно больше хотел общаться с тобой. — Я бы тоже! Спустя два года Тодзи надоели эти маленькие подачки и то, что Майер часто задерживал долг. Он стал отправлять вместо себя людей, что не совсем вежливо просили его вернуть. Не рэкетиры, но коллекторы захаживали к ним раз в три четыре месяца. Сначала они договаривались, но бывало, что отдавать попросту нечего. Тогда их семье делали предупреждения. Под конец четвертого класса, отца Мишель впервые в жизни избили за это. Это был очень громкий намек, что ждать никто не собирается. Летом 2014 года на даче у тети — Мишель! Смотри, что у меня есть. — подбегая, брюнет показывает две фенечки на красной нитке. — Цумики сейчас их плетет, я попросил сделать две для тебя и меня. У меня еще брелок сломался, я решил что его можно повесить на эти фенечки. — Я помню его. Жаль, что сломался. — Тут луна и солнце. Ты очень похожа на солнышко, давай это будет у меня. — А ты похож на луну. — Тогда он твой. — девочка еще какое-то время улыбалась подарку, но печаль взяла свое. — Что-то случилось? — Они опять. Я слышала, как мама разговаривала с тетей. Эти люди снова избили отца, а еще стали угрожать семье. — слезы покатились по щекам, капая с подбородка на футболку, Мишель смотрела наверх, но это не помогало успокоиться. Мегуми понимал, что к этому причастен его отец, но повлиять не мог. Он обнял ее. Крепко, по-детски, по-родному. Гладил по голове, пока его плечо мокло от нескончаемого потока эмоций. — Тише. Я сделаю все, что смогу. Поговорю с ним или найду другой способ, обещаю. Только не плачь. — Папа всегда говорил, что ни я, ни ты не виноваты, но почему всю эту боль чувствую и я тоже? — сжимает в руках фенечку, ощупывая луну. Обещает себе, что больше никогда ее не снимет. — Вы семья, родные люди, поэтому и переживаете друг за друга. — Я иногда переживаю и за тебя тоже. Но мы не семья. — Наверное мы исключение. Может это из-за того, что дружим с рождения. — обещаешь, что так продолжится и дальше? — Конечно, обещаю. — он кладет голову на ее макушку, пока всхлипы не останавливаются полностью. Глаза красные, мокрые ресницы подрагивают, но он готов успокаивать ее каждый раз, ожидая в конце счастливую улыбку. В следующую неделю Фушигуро уезжает обратно к отцу. Он был настроен очень серьезно. Для начала решил поговорить. Весь разговор по несколько раз он прокрутил в своей голове, придумал несколько предлогов, пару оправданий, и казалось, уже говорить не обязательно. Но вердикт можно услышать только от него. Тодзи встречает его на пороге дома вместе с женой. Водитель помогает достать вещи, но Мегуми уже не маленький. Он подходит к крыльцу, вспоминая слова, с которых хотел начать. — Вернулся. — констатирует факт Фушигуро старший. — Да. Пап, я бы хотел с тобой поговорить. — Ну что ж, раз хотел, то давай поговорим. Они заходят внутрь, для большей официальности проходят в кабинет отца. Тут становится более некомфортно, чем если бы все это происходило на кухне за кружкой чая. А тут он словно отчитывается перед директором. — И о чем же ты хотел со мной поговорить? — О Мишель. Точнее о том, что сейчас происходит в ее семье. — глава семейства вздыхает, как будто собирается говорить одно и тоже в сотый раз, опирается на стол, сцепляя руки в замок под подбородком. — На эту тему я уже с тобой говорил. Повторяюсь, это разборки взрослых. Помнишь ты давал своему однокласснику в долг на обед. Так вот, тебе бы было приятно, если бы эти деньги тебе были нужны, но он не отдавал бы их. — Наверное нет. Но я бы не отправлял людей избивать его за это. — Знаешь сколько мне задолжал отец твоей подружки? 8 миллионов. Многие и половины от этого никогда не держали в руках, даже не видели. И знаешь сколько он мне отдал? — Не знаю. — Меньше половины! — Отец, но мы же не бедствуем. Тем более ты говорил, что вы были друзьями. Почему ты так жесток? Мишель говорила, что они угрожали ее семье. Обещали расправиться сначала с тетей Эмилией, а потом и с Мишель! — неосознанно он стал срываться на крик. — Почему, пап? — Потому что каждый должен платить по заслугам. Это называется справедливость. — Тут нет справедливости, мы были беспомощными детьми, когда все это началось. При чем тут Мишель?! — Потому что за долги своих родителей платят их дети! Так всегда было, есть и будет! Мегуми просто срывается с места и уходит хлопая дверью. Переговоры не помогли. Это был просто тупик. Он же пообещал Мишель, что обязательно поможет, и с этого момента станет искать другой способ. «Дело в долге, да? Значит им просто нужны деньги…» Раздумывая, где можно взять деньги, он открывает один из ящиков в его столе. Снизу лежат коробки от старых телефонов с ними же внутри. В последнее время его баловали только что вышедшими моделями. Некоторые старые еще работают, так почему бы их не продать. Старые наушники, накопленные сбережения. Они бы пошли на какие-нибудь развлечения, но теперь они пойдут в помощь. Пора бы ему стать чадом из ада, который любит тратить много денег на себя. Сможет ли он удерживать такой образ? Посвящать в своей план, он пока никого не торопился. Но обзавелся поддержкой одной из помощниц по дому. Они хорошо ладили, надавив на жалость и рассказав эту душещипательную историю о помощи семье Мишель, служанка согласилась помочь продать все старые вещи. Все оставалось замечательным, за исключением того, что это будет разовая маленькая помощь. Как и планировал, стал больше просить себе на развлечения. То в компьютерный клуб с друзьями, то за новыми шмотками в центр. Само собой он никуда не ездил, лишь уходил из дома и наворачивал круги там, куда родители точно не придут. — Привет, Гуми. — так его ласково называла только она, хотя над сокращение этого имени думала долго. — Привет-привет. — Почему ты не хотел рассказывать, как ты поговорил с отцом? — Там и рассказывать особо не о чем. Он не собирается менять своего решения, и я его переубедить точно бы не смог. Но я придумал другой план. Я же говорил, что найду решение. — Ого, и какой? Из своего рюкзака он достает конверт, заклеенный стикером с дельфином. — Что это? — Это все, что я смог насобирать. У меня дома оказывает было много всякого барахла. Служанка помогла мне все это продать, даже от себя немного добавила. А еще мне пришлось стать мелким транжирой. Правда это все не по настоящему) — Это все нам? — Конечно вам. Я же хотел помочь. Не уверен, что тут слишком много, но ты будешь какое-то время в безопасности. — Спасибо тебе огромное! — кидается на шею, как в последний раз, сминая в кулачке край легкой ветровки. — Тогда надо отнести тете, она сможет передать их моим родителям! — Пойдем. Все это было очень по-героически, однако сама тетя была не в восторге. Сама понимала, что Майер не возьмет такую подачку от ребенка, сына его бывшего друга. Не возьмут, если она сама будет пытаться впарить конверт. — Мой водитель может отвести нас в город, мы все отдадим и вернемся обратно. — настаивал мальчик. — Я все понимаю, ты очень честный и старательный, но родители Мишель вряд ли возьмут это. — Теть Насть, ну пожалуйста, я не хочу больше слышать от мамы и папы такое. Я сама их уговорю! — Ты все слышала? — очень тихо произнесла женщина, как будто ее поймали за непристойностями. — Да, все. Каков итог? Было много эмоций. Больше стыда, за то что их дочь все слышала. За то, кто им теперь помогает. — Мишель, что ты? Мы не можем это принять. — опустившись на колени, ее отец сжимал в руках конверт. — Мегуми, ты не должен этого делать. — Но я хочу. О том, что я их собирал никто не знает. — Дело не в этом. — Все и так ясно. Считайте, что это мой подарок Мишель, а она уже решила его отдать вам. Все законно. — Дети не дарят такие подарки. — Я могу, и не буду о нем жалеть, это было от чистого сердца. Это стало почти как глоток свежего воздуха. Ценная помощь, которая заставила многое переосмыслить. Но сам Фушигуро на этом не остановился. Как ему казалось этого не хватает, и он принял решение подворовывать некоторые суммы из семейного сейфа. Ему не нравилось слово воровать, поэтому он его заменял на брать для хороших дел. Он прекрасно понимал, что то, как зарабатывал его отец, незаконно и неправильно. В своих самых дальних воспоминания он еще помнит его хорошим и сопереживающим человеком, но их настолько мало, что можно усомниться, а были ли эти воспоминания вообще? Потом в их семью он привел женщину. Как он предполагал, это она его направила на такой путь. Поэтому за то, что он брал деньги, его не мучала совесть. Мегуми брал немного: сначала по купюре, потом несколько из разных пачек, чтобы не было видно отличий, плюс собранное с его хотелок. Как-то Майеру напомнили о предательстве и из-за чего сейчас все это происходит. Тогда то он и решил, что справедливость восторжествует. Он отдает все как и положено, до последней копеечки, а потом сын его друга ворует для него часть денег обратно. Потихоньку у всех начинает ехать крыша, особенно если каждую ночь в голове устраивать самосуд. Это неправильно и справедливо или гнусно и бесчестно? Судьба наказывает за такое. Они верили в карму. Только наказывает ли она того, кого надо? Как-то говорили, что любая тайна когда-нибудь станет явной. Хотя некоторые секреты точно уйдут со мной в могилу. Тодзи узнает обо всем и убивает Александра Майера, прямо в его доме на глазах у семьи. Не своими руками, но все прекрасно знали от кого исходят все указы. Мишель на следующий день должна была идти в школу, но как тут пойдешь, когда знаешь, что можешь не дойти до школы. Хотя он бы это не сделал, ведь все самое неприятное наследство переходит в руки женщин. У Эмилии начинаются проблемы со здоровьем — частые болезненные судороги, а Мишель переводится в другую школу и начинает жить у своей тети. Судьба Мегуми после этого ей неизвестна, но одно знает точно, она больше его не увидит. По крайней мере на протяжении ближайших шести лет.