***
Сам Мегуми из прошлого никогда не хотел впутываться ни во что громкое. С самого детства его его продали Дзенинам, отца он не помнит, только по словам Годжо, который говорил о нем, как о занятном и необычном человеке. Как-то скрывать от него, что он вполне может обладать способностями, не стали, но и энтузиазма тоже не проявляли. Только Сатору решил, что сделает из него хорошего мага, поэтому почти сразу взялся стать его наставником, чуть ли не вторым родителем. Когда Фушигуро стал подрастать, у него появились особенные холодные наклонности характера, о которых никто не подозревал, наверное ему не хватало настоящей родительской любви. Пришлось быстро повзрослеть и начать понимать, что если ты ничего не добьешься, то никто за тебя этого не делает. И сейчас у Дзенинов, он до сих пор ведет себя осторожно. — Катерина. Прошу вас. — брюнет, как и обещал, нашел спустя небольшой перерыв и аккуратно подал руку. — Знаете, я думаю одна девушка тоже желает потанцевать с вами. — кивая в сторону Утахиме, ответила Мишель. Когда парень взглянул на ее соседку, реакция не заставила себя долго ждать, судя по ее порозовевшим щекам. — Вы меня оскорбите, если откажитесь, после того, как уже согласились. — Такое ощущение, будто тогда меня забронировали. — Что? — Не обращайте внимание, — сказав это, она все-таки вложила свою руку в его, — возможно из-за того, что я не из высшего общества, у меня все еще осталась привычка говорить, как раньше. — Мисс, у вас хорошо поставлена речь, это достойно похвал. Откуда же вы тогда прибыли? Расскажете о себе? — Кажется танец предполагает, что мы будем находиться на дистанции. Не думаю, что это будет удобно. — Во второй же части мы сойдемся. Но в таком случае я буду вынужден пригласить вас пройтись где-нибудь после торжества. Эта часть пролетела довольно незаметно. Луна быстро сменила свой караул, а воздух наполнился сухостью морозца, что обжигал легкие. С такой зимней одеждой долго не погуляешь, Мишель вспоминала, как замерзала стоя на остановке в теплом пуховике, а тут все сделано преимущественно только для красоты. Варежек не нашлось — только меховая муфта, даже подштанники не наденешь — довольствуйся множеством юбок. Хорошо,то есть теплое пальто-накидка с меховой прослойкой, сделанная из одного из северного дикого животного. Мегуми должен был уехать раньше по своим важным делам, поэтому на улице почти никого не было. До самого выхода с ней болтал Юджи, он хоть и говорил, что сам бы пообщался с Фушигуро, но отправляя туда Мишель, отгонял мысли, что он только ее увил и уже сильно навязывается. Почему он мог так ей заинтересоваться? Неужели они и вправду были знакомы? Подавая Мишель свой локоть, брюнет сдержанно улыбнулся и кивнул в сторону заснеженного сада, где вдалеке загорались огоньки в фонарях. Если приглядеться, то можно увидеть над кустами лестницу, что несет фонарщик. — Ну-с, надеюсь зимняя атмосфера вам по нраву. Расскажите, кем вы были? — Верно вы хотите услышать нечто интригующее, но я была обычной деревенской девушкой. Вставала с восходом солнца, помогала родителям по хозяйству и не только, у меня было много сестер и братьев. — Отчего же были. Вы с ними не видитесь? — Нет. Больше они не моя семья. Таковыми я их и не считала. Они мне не родные. — Примите мои соболезнования. Наверное не просто о таком говорить. — Как-то уже все равно. После пережитого, я наконец оказалась здесь. В этом я благодарна господину Чосо. Он приютил и меня и Юджи в тот непростой момент. Еще она думала о том, чтобы спросить Фушигуро о его прошлом здесь. Хотя это странное ощущение, узнавать заново человека, о котором и так знаешь все, даже самые грязные секреты. — Раз уж я с вами поделилась своими ценностями, может просветите меня о своей жизни? — И что же вам интересно? — глянул на нее с небольшим азартом в глазах. — Кто вы такой? — Я один из наследников клана Дзенинов — Фушигуро. Обычно я не называю своего имени, но вы его уже знаете. Я не рождался в нищете и не вел подобного образа жизни. Здесь в высшем обществе у таких, как я, уже предначертана их судьба. Так что я живу, как того пожелают те, кто находится надо мной. — Вы стесняетесь своего имени? — неужели в этом они будут похожи? Зная своего Мегуми, она помнила, что он был не в восторге, когда его так звали. — Понимаете, в некоторых краях это имя носят женщины. Я своего отца не помню, но незадолго до своей кончины, он дал мне именно это имя. Говорят он плохо запоминал мужские имена, поэтому дал мне именно такое. «И все же эта часть истории не поменялась. Но постойте… тут у него умер отец? Если он был таким же, каким я его помню, то не к лучшему ли это?» — А вам не рассказывали, каким был ваш отец? — на секунду он задумался, даже остановился, но потом снова продолжил идти, утягивая девушку за собой. — Все что мне рассказывал мой учитель, это то, что он был необычным человеком, возможно даже чрезмерно жестоким. — Наверное хорошо, что вы не узнали его жестокости. — Отчего же, обычно те, кто жестоки, властны и справедливы. — Ошибаетесь. Таким людям, просто неведомо чувство совести, поэтому они могут спокойно отнимать чужие жизни. Справедливые люди могут быть тверды в своих решениях, но это никак не относится к жестокости. — Впрочем, это лишь слова учителя. Сколько бы я не пытался у него узнать о своих ближайших предках больше, он постоянно увиливал от ответов. — говоря это, он смотрит наверх, выпуская изо рта облако пара. Никто не любит ворошить такое прошлое. — Учитель знающий ваше прошлое. Чему он учит? — Он… жизни полагаю. — Как-то неуверенно. — После той истории, он поручился за меня и можно сказать воспитал. Но я все равно могу назвать его только учителем. — Походу он очень добр, раз решился взять незнакомого ребенка под опеку, наверное еще и мудр. — Вот тут могу вас разочаровать. Если, называя его учителем, вы представляли какого-нибудь профессора, то нет. Он все еще молод и озабочен. — последняя фраза прозвучала особенно раздраженно, это вводит Мишель в заблуждение. — Хоть под таким статусом у него и есть кое-какие привилегии, во многом он может себя вести как мальчишка, которого только отправили в свободное плавание. И как человек с таким описание может воспитать ребенка? Но если взглянуть на Фушигуро, со стороны он не кажется неполноценным. Однако рассказывает он так, будто недавно вместе с этим учителем не поделили девушку. Ей ли жаловаться на других людей. У каждого есть свои странности. — Становится все холоднее. Мне было приятно с вами побеседовать, но думаю меня уже ждут. Все-таки мы остановились на краю города. — Мне было тоже приятно узнать вас поближе. Давайте я провожу. — Не стоит. Я дойду сама. Фушигуро поцеловал на последок ее руку, что немного смутило Мишель. Она быстро кивнула и решила поспешить обратно к назначенному месту. Как бы ей не было холодно в последние несколько минут, но сейчас стало теплее. Не от быстрого бега, а скорее оттого, что она вновь встретила его — Фушигуро Мегуми. Пусть и не совсем такого как раньше, но его образ ни на грамм не изменился, как в последний раз. Во время прогулки Мишель Проходя мимо игральных столиков, Юджи наткнулся на Чосо, играющего с его знакомым офицером. Судя по их счету они идут на равных, но самое интересное, что оба мухлюют. У кого туз в рукаве, а кто, отвлечение внимания, раздает паршивые карты. Стало спокойнее, когда он узнал, что играют они не на деньги. Лишь при проигрыше выпивают стопку крепкого алкоголя залпом. Невзначай он присел рядом, наблюдая за стелющимися мастями, как одна сменяет другую, на смену вальту приходит дама и так далее. Чосо сидел непринужденно, покуривая скрутку, пока его собеседник, с нахмуренными бровями, делал непростой выбор. — Мы скоро будем возвращаться, Юджи. Не забудь вернуть там вовремя нашу даму. — обращается к нему, но по-прежнему увлечен игрой. — Конечно. Мы уже договорились, что она вернется вовремя. — Вот, три козыря и у тебя все карты слабые, ты ни одну не бьешь. — Констатировал факт Чосо. — Ах ты, червь, — опрокидывая в себя стопку, бормочет офицер и потирает седые усы, — еще одну! Я не могу остаться проигравшим! — Как пожелаете. — и снова начинает тасовать колоду. — Катерина прямо нарасхват сегодня. Аж сам Фушигуро ей заинтересовался. — Ага. — немного с грустью ответил Юджи. Это заставило играющего отвлечься. — Не беспокойся ты так. Я уверен она девушка принципов. Катерина верна тебе и не станет менять своего решения. Тем более, зная, что с вами было, это образовало достаточно крепкую связь. Ты так не думаешь, Юджи? — Да, все так, но она изменилась. — Все люди меняются, мальчик мой, люди не могут жить без прогресса. — Я бы не сказал, что это прогресс, но и плохого тоже не произошло. Раньше она была мягче и наивнее, но сейчас она стала часто думать о будущем, почему-то всегда старается полагаться только на себя. — Ха, таким женщинам разве что на витринах стоять, — все это время слушая чужой разговор, добавил служащий, — потом они начинают хотеть власти и не терпят конкуренции. Знал я одного такого, он считал это очень сексуальным в девушках, но, как бы он не старался, они его не хотели. Женщина должна быть покладистой, иначе какой толк от мужика, что стелится перед ней, как ковровая дорожка? — В твоих словах есть доля правды, старик. Но, как по мне, она должна еще вдохновлять, быть музой. Такие приковывают взгляды, и, если она не одинока, то обязательно будут те, что с восхищением посмотрят на джентльмена возле нее. — Романтик ты эдакий, Чосо. Податься бы тебе на службу какую-нибудь. Вот, поручик, уже явно прознал все прелести романов на службе. — Нет, что вы, — засуетился Юджи, — я никогда не заводил романов с другими женщинами. — Неужели никто по вкусу не пришелся за все это время? Даже та кастелянша с выразительными… глазами. — У меня уже есть возлюбленная. К чему мне лишние связи? — И хорошо ли она супружеский долг выполняет? — на нетрезвую голову он снова начинает заводить откровенные темы, кажется подобная ситуация уже была, пару месяцев назад в казарме. Но это все равно заставило парня засмущаться. — Не мучай ты мальчишку, — вступился Чосо, — у него еще вся жизнь впереди. Когда созреет, тогда все и поймет. — И сколько говоришь тебе лет, поручик? — 19 есть, товарищ офицер. — на что мужчина лишь усмехнулся, но расспрос прекратил. Последняя стопка все равно была за офицером. Довольный собой, Чосо собрал всю колоду в руку, перемешал весьма нехитрым способом и стал собираться. — Пойдем, Юджи. А ты, пьянчуга, завязывай уже с этим. Шум и гам из основного зала все еще не утихали, в окнах зажглись всевозможные свечи, предвещая долгую ночь. В поместье становилось душно, хоть температура опустилась достаточно низко. — Ты же все еще думаешь над словами старика? — Такая ветреность не по мне. Может я и скажу, что он был прав, к старости, но сейчас я так не думаю. — Я о том, что в ваших отношениях наступил штиль. — по-философски рассуждая, он разглядывал даль, где шла компания из девочек и мальчиков, сыновья и дочери графов. — Или может я не прав? — Вы правы, в последнее время с ее неоднозначностью мне трудновато справиться. Я не хочу ее в чем-то винить, наверное я просто еще не нашел нужный подход к ней. — Тебе стоит быть настойчивее с ней. В этом нет ничего страшного или постыдного. В следующий раз, когда она снова будет пытаться отстраниться от тебя, возьми ее уверенно за талию да скажи что-нибудь, что заставит ее сердце трепетать. Не дай ей уйти. — Мне кажется, я не смогу ее принуждать. — И сколько это будет продолжаться? Ты мужчина, Юджи, когда ты в последний раз был с ней близок? — Не было такого. — опустив голову, он стоял как нашкодивший ребенок, пока его уши горели, выдавая его окончательно. — Ну-с, ответ напрашивается сам собой. Я уверен ты еще сможешь ее удивить!***
Часы бьют двенадцать и карета превращается в тыкву, волшебство заканчивается, а фея крестная перестает отвечать. Воспоминания навернули еще один кружок, и Мишель, смотря в холодные голубые глаза, мысленно возвращается во времена, когда до их воссоединения остается несколько лет. После смерти ее отца, Тодзи дал им время перевести дух. Но как только фора кончилась, он продолжил требовать возвращение долга. А здесь одинокие женщины, что держались на процветавшем бизнесе главы семьи. Мишель перевелась из школы и стала жить у тети. Сестра Эмили понимала, что рискует помогая своей семье, но и отказать не могла. Решила вопрос с документами Мишель, покупала ей одежду и принимала за свою дочь, пока Майер искала работу и цеплялась за любую возможность в пределах допустимого. Это время скорее окутано плотным мерзким туманом. В одни месяцы все могло идти хорошо, а в другие — матери Мишель могли угрожать, что найдут ее дочь и то, что с ней сделают, будет воплощением всего придуманного теми людьми, которых Фушигуро обычно нанимал, или они работали вместе. Она звонила дочке и говорила, чтобы она никогда не ходила одна по улицам и держалась в людных местах. Время может лечить, и эта смута тоже смогла закончиться. К тому моменту Мишель уже поступала в институт, даже почти получилось пройти на бюджет. Целых шесть лет она была пугливой и тихой девочкой. Привыкла, что ее холили и лелеяли, а тут пришлось научиться защищать саму себя. Она любила полагаться на доброту людей, которые помогали ей в ответ. Но пропали те, у кого можно спросить совета. Все, что не убивает — закаляет. И ее сердце покрылось коркой льда, чтобы не стало еще больнее. Она решила, что ей показалось, когда в списках поступающих промелькнула фамилия Фушигуро. Ну невозможно, чтобы жизнь снова свела их вместе. Была бы ее воля, она бы носила его фотку у себя в бумажнике. Не было ни дня, чтобы она не подумала о нем, а больше всего надеялась, чтобы его не убил собственный отец. Такие риски были, но решиться принять это Мишель не могла. Она ходила вдоль коридоров, с осторожностью высматривая знакомые черты. На второй день она застала его, разговаривающего с деканом в одной из аудиторий. Мегуми стоял к ней спиной, но она не могла ошибиться, как и сомневалась, а стоит ли показаться ему на глазах сейчас. В итоге нашла человека, который должен был передать ему записку. Да, банально, однако она успеет морально подготовиться к неизвестному. С последней встречи он заметно вытянулся и возмужал. Еще больше стал похож на своего отца, разве что не такой качок. Глядел тоже грустно, когда, приходя на место указанное в бумажке, никого по близости не оказалось. Он посмотрел на свои часы и, оперевшись на стену, продолжил ждать. Ему обещали какую-то девушку. Собравшись с силами, Мишель выходит из-за угла, сначала делает вид, будто просто идет мимо, пока ее не окликает встревоженный голос. — Мишель?! — глядит на нее, как на седьмое чудо света, или может приведение увидел. — Нет, я не мог ошибиться, это и вправду ты! От его теряющихся фраз кружит голову. Каждое «Мишель» скребет по душе острыми когтями, задевая ту образовавшуюся корку льда. Она молчит, потому что если попытается сказать хоть что-нибудь, может разрыдаться, если не сделает этого раньше, ведь ком в горле поднимается все выше и выше. Мишель поджимает губы, но та слеза все равно скатывается по ее щеке. Она кивает, чтобы парень наконец перестал засыпать ее одним и тем же вопросом, удостоверился, что это не розыгрыш. Тело, вспоминая старые привычки, само тянется в объятия, и никто не сопротивляется ему. — Я думал, что это точно был конец. Как же ты изменилась! Не могу поверить, что снова вижу тебя. — Мне… мне было так страшно, что он мог с тобой что-то сделать. — сквозь всхлипы, говорила Мишель. — Тише, тише. Видишь же, я цел и невредим. Уж за кого переживать надо было, так это за тебя. Я до сих пор не могу ему простить то, что он сделал с твоим отцом, мне очень жаль, Мишель. Ведь это случилось и по моей вине тоже. Каюсь, я действительно хотел, как лучше, желал помочь, но он застал меня прямо у того треклятого сейфа. Он заставил меня все рассказать. Прости, пожалуйста. Естественно она его простит, ведь получили за сделанное все. Мишель чуть отходит, сжимая в руке брелок с луной на фенечке, оказалось Мегуми тоже его носил и носит сейчас. — Мишель, давай начнем все с начала. Наши семьи больше ничего не связывает, я уверен, что теперь все будет хорошо. — Сможешь ли ты снова сдержать это обещание? Было очень много разговоров, но как уместить шесть лет в пару минут? Да никак. В тот день Фушигуро пригласил Мишель посидеть в кафе, и вышли они только к вечеру. Словив пару раз культурного шока, их дорожки разошлись на входе в метро. Но теперь ребята знают, что они точно еще встретятся. Как удачно их объединили наклонности к медицине. — Ну, я пойду. — остановившись на краю платформы, сказала Мишель. Они стояли и молчали, оттягивая момент прощания. — Может, мне все-таки проехаться с тобой? — Не надо, не хочу тебя задерживать. Мы и так долго сидели в кафе, тебя наверное дома ждут. По ногам пробежался ветерок, треплющий край штанины. Мегуми гулко выдохнул и направил взгляд на приближающийся поезд. — Вагоны наверняка забиты, все возвращаются с работы. Надеюсь ты хорошо доберешься. — Я тоже. Идти было нужно, но вовсе не хотелось. Парень расставляет руки для прощания, короткое объятие, и ее силуэт скрывается за дверьми. Фушигуро уже не маленький ребенок, но вернувшись в квартиру, Тодзи все равно решает поинтересоваться, где же тот мог таскаться. — Что-то ты поздно. Цумики просила утром, чтобы ты забрал свои вещи из ее комнаты, забыл? — Нет, я помню, что обещал. Просто встретил старых друзей. Со мной поступило много знакомых, так что мы решили вспомнить былые деньки. — Друзья? — Это те, с кем я разминулся, при выборе профильного класса еще в школе. — Ясно. Иди уже, сестра ждет. Раньше То жди хотя бы немного пытался скрыть тот факт, что начал работать киллером, но теперь, по атмосфере дома, можно было понять, сложный заказ был или нет. После того предательства со стороны сына, но хорошенько промыл Мегуми мозги, стал держать в ежовых рукавицах, опасаясь, что парень сдаст его. Откупиться деньгами в случае всегда было возможно, но этот второй нож в спину, мог стать фатальным. Однако быть покладистым в своем роде тоже актерское мастерство. В обиду смог себя не дать, и теперь сидит тише воды ниже травы. Майер исполняется 19, когда Мегуми признается в том, что будучи мелким имел к лучшей подруге какие-то чувства, недолго думая, предлагает преступить эту черту, но уже по-настоящему. День рождения, утром мама встречает с яркой улыбкой, все, кому не лень, написали строчку с поздравлением. Без приглашения, прямо на пороге дома, уже ждал брюнет, в комплекте с очаровательным букетом цветов. Он не говорил, что строил на этот день планы, не оставляя Мишель выбора, сказал, что ее ждет особенная программа. Не соврал. Днем заехали в ресторанчик итальянской кухни, забежали в ювелирку, где девушка себе выбрала изящное ожерелье, что подчеркивало ее тонкую шею и ключицы. Не обошлось без прогулки по красивым местам, и наконец, вечером он посвятил ей себя, чтобы Мишель больше не смогла сомневаться в нем. Просторная снятая квартира, ароматное вино в красивых бокалах, даже его суета очень умиляла. Майер понимала, к чему все идет, и очнулась уже, когда ее парень пригласил принять совместно ванну, плавно перешедшую к первому разу. Бабочки кружились не только в животе, но и походу в голове. Она не могла поверить, что все это устроили ради нее, любой каприз и она чувствует все то тепло и любовь, которое без остатка отдает человек рядом с ней. И Мишель делится тем же. Порог в 20 лет тоже пройден, но вокруг начинают происходить странности. Жуткие сны на черноводной реке с мрачным собеседником, начинают повторяться с пугающей регулярностью. Она уже и знать позабыла, что такое кошмары. Потом Мегуми говорит, что толком ничего не объяснив Мишель вручила ему странную подвеску, попросила обязательно сохранить и ушла. Но в этот день, по словам девушки, они даже не виделись. Чувство тревожности иногда появлялось абсолютно без каких-либо предпосылок, и кажется не зря. На третьем курсе Фушигуро вступил в конфликт с однокурсником. Дело чести и гордости, они могли бы помириться в этот же день, но были и третьи лица, что приложили этому свою руку. Из мухи раздули слона, тот знакомый решает отомстить, или скорее сделать неприятно, чтобы сказать в лицо «мы квиты». Он выкладывает к себе фотку, Мегуми гуляющего под руку со своей девушкой. Он лишь хотел высмеять его, аля «Посмотрите на этого каблука». Но фото попадает вообще не туда, куда надо. По некой иронии судьбы это видит Тодзи и узнает в девушке Мишель. В отличие от своего сына, но видел ее уже повзрослевшей. Да, долг они отдали, и казалось причин для ненависти остаться не должно, если бы не приобретенная неприязнь ко всему семейству Майеров. Предупреждение было словно смертный приговор, но для начала Мегуми строго попросили, закончить все то, что он начал, ведь от их связи никакой выгоды, он должен искать себе девушку по статусу. — Эй, Мишель. — машет рукой и зовет в маленькую подсобку в спорткомплексе. — Почему ты удалил все переписки и игнорил меня два дня? Что происходит? — Я дурак. Он все узнал. Будь я внимательнее, такого бы не произошло. — Кто узнал? О чем? — беспомощно разводила руками Мишель. — Тот, от кого я бегаю, лишь бы встретиться с тобой. Он узнал о наших отношениях. — Твой… — Да, он. — И что сказал? — Конечно же он казал мне расстаться с тобой. Вынуждает искать девушку среди его окружения, типа по статусу. — И что делать? — Отец явно еще какое-то время последит за мной, пока не удостовериться, что я точно разорвал с тобой все связи. Я скажу ему, что все кончено, но нужно быть очень осторожными. — разглядывая старый линолеум, он водил носом кроссовка по полу, оставляя черточки. — Кажемся у нас с тобой снова появились интригующие секреты. — Это не смешно, только если это не мой персональный ад. Я не хочу снова терять тебя! И снова нас разделяет твой отец. — Думаешь, я этого хочу? Я очень боюсь наступить на старые грабли, но это единственный вариант, который пока пришел мне в голову. Сейчас будет лучше сократить наше общение и поменьше пересекаться, пока от нас не отстанут. — Но это же и есть расставание, разве нет? Может мне еще сделать вид, что я тебя и не знала? Чтобы у него сомнений не осталось, может нам реально расстаться? — Ты не понимаешь, он не шутит. И он не тот, перед кем можно разыгрывать спектакли. Знаешь откуда у него тогда появились деньги? Он вступил в криминал. Думаешь, если его это все не будет устраивать, его остановит какое-то там чувство вины или совести? — Меня уже бесит, что нам что-то постоянно мешает, мы взрослые люди, почему же тогда он говорит тебе с кем встречаться, а с кем нет? — Мегуми устало вздыхает, глядя на потолок, чувство вины оттого, что она права, стало пошевеливаться где-то в сердце, но как объяснить доступнее? — Мишель, мне иногда кажется, что мой отец выбрал меня, как цель для вымещения своих негативных эмоций. Ему нравится видеть, как я подчиняюсь, и наказывает, если этого не делать. Сейчас ему нужна от меня только выгода, поэтому и держит меня на коротком поводке. Я бы уже давно ушел из дома, но в его интересах этого не допускать. Прошу, пойми меня, я просто боюсь за сохранность твоей жизни. Как бы Мишель не хотелось, но она приняла это. На какое-то время они свели свое общение к минимуму. Проходя мимо, кидали грустные взгляды, пару раз смогли встретиться там, где их точно никто не потревожит. По словам Фушигуро, его отец перестал поднимать эту тему, но часто заставлял ходить вместе с собой на встречи с его знакомыми и тому подобное. И когда хватка на шее начала расслабляться, фантомное чувство свободы дало решимости, их общение начало возобновляться. — Я дома. — крикнул Мегуми по привычке, сбрасывая кроссовки и кидая куртку на вешалку. На встречу, вместо обычного никого, вышла сестра, лицо у нее было обеспокоенное. — Привет, сильно устал? — несвойственно ей же самой, спрашивает Цумики. — Нет. А почему спрашиваешь? — Просто мне не хочется тебя расстраивать, но вот, — она протягивает распечатку с билетом на самолет, летящим в Швецию. И почему же это должно его расстроить? Тодзи часто летал на пару дней в разные страны, иногда брал с собой жену, — я нашла этот лист у отца на столе и еще несколько таких же. — С чего мне расстраиваться? Если он решил, что вы все поедете без меня, то мне плевать. — Походу он берет всех, билетов было даже больше четырех. Мне было любопытно, надолго ли мы там задержимся, но вместо этого я нашла соглашение о поступлении в университет. Кажется в скором времени мы переедем в Швецию, чтобы там учиться. Но я не понимаю, почему нужно бросать все и ехать учиться заграницу? — Ты же не шутишь?! — Нет, я абсолютно серьезно, сам посмотри. Послезавтра мы уже уедем. Наверное нам расскажут все сегодня вечером. От безысходности Фушигуро сползает по стенке на пол. «Послезавтра, — вертится у него в голове, — до полночи осталось шесть часов и еще сутки, 30 часов.» — Мегуми, я понимаю, что тебя тут держит, а точнее кто. Мне тоже неохота оставлять всех друзей. Не думаю, что в твоем случае, сопротивляться будет разумным решением. — Цумики присаживается рядом с ним. — Я не могу уехать! Иначе это дерьмо повторится снова. Она плакала каждый раз, когда думала о том, что это может произойти. А если Мишель что-нибудь с собой сделает? — Тогда у тебя есть только один шанс все ей объяснить. Побудь с ней это оставшееся время, а я попрошу маму, чтобы она убедила Тодзи не трогать тебя. Скажу, что ты у друга остался до завтра. — она аккуратно встает, поправляя юбку, и направляется в свою комнату, — да, и жди звонка, постарайся тоже не ляпнуть лишнего. Быстро хватая вещи, парень выбегает на улицу. Машина бы сейчас не помешала, но ждать такси себе дороже. Не останавливается даже отдышаться, он может это сделать, пока будет ехать в метро. Сначала добирается до дома друга, у которого мог бы остаться, и оставляет симку на подъездном козырьке, пулей мчится к своей девушке. Снова сопли, слезы и успокаивания. Мегуми старался все это время вообще не отходить от нее. Снова и снова повторял, что будет держать с ней связь, что это не будет так мучительно. Но и без того понятно, что будет непросто. Вместо отца позвонила сестра, сказала примерно все тоже самое, что и ожидалось. Тянул время до самого отлета, чуть не опоздал, хотя это был бы неплохой вариант. Чтобы разбавить всю ту напряженность, пообещал сводить Мишель в кино, как только вернется, с него будет ее любимое мороженое и он, весь в ее распоряжении.