***
Морриган прибыла в класс Чар самой первой из курса. Она уже было инерционно направилась занимать своё место, чтобы повторить материал перед началом занятия, как углядела кипу свитков проверенных домашних заданий на столе преподавателя. И работу Мракса в том числе… Воровато оглядевшись и удостоверившись, что никого нет поблизости, Морриган на одном дыхании втиснула похищенную ручку статуэтки в найденный свиток Оминиса, который следом юрко закинула в горку, а сама поспешила скрыться с места преступления за дальней партой. Вся выходка заняла около пяти секунд, и Крауч мысленно восхвалила привитую Имельдой привычку везде появляться заранее, как и свою ловкость рук. Сонные ученики не спеша прибывали на урок, и только школьные часы пробили нужное время, появился и вечно задорный профессор Чар, по совместительству и декан Слизерина, Абрахам Ронен. Главный затейник Хогвартса отличался нестандартным подходом к образованию, превращая каждый урок в игру. Энергичный старичок восточной внешности был эксцентричным весельчаком, что было видно по его образу, состоящему из яркого зелёно-фиолетового костюма, мантии со змееобразными заклёпками, забавной бабочки и чудаковатого головного убора с кисточкой. — Приветствую, приветствую! — пробудил класс профессор незаконно бодрым голосом в столь ранний час. — Сегодня мы будем изучать отвлекающие внимание чары! Очень пригодятся в мире маглов, когда не хочется доводить дело до «Обливиэйта». Например, как насчёт чар задымления? — Ронен наколдовал демонстрационный «Фумос» и скрылся в пурпурном смоке. — Но прежде чем мы начнём практиковать это заклинание, — появился он позади учеников, заставив их вздрогнуть, а то и вскрикнуть от неожиданности, — дорогой Артур Пламли, почему бы вам не воспользоваться продвинутым «Левиоса» и раздать проверенные мной эссе, м-м? — игриво предложил он условие. — Мисс Дейл, попрошу помочь вашему однокурснику, ведь на общей лекции для всех факультетов собралось довольно много ребят. Пуффендуец и когтевранка с готовностью взялись за свитки, которые под совместными волшебными усилиями поплыли к своим владельцам. Морриган же, уместив голову на ладонь, довольной кошкой наблюдала за Мраксом — благо П-образная расстановка парт класса Чар позволяла видеть окружающих почти из любого угла. Класс погрузился в галдёж, которым студенты открыто выражали своё отношение к выставленным оценкам. Под воцарившимся шумом никто и не заметил, как Оминису выпала маленькая посылочка. Его цепкие пальцы прощупывали со всех сторон инородный предмет, пока до слизеринца наконец не дошло, что он держит. Его кулак сомкнулся до белизны костяшек, рука нырнула в карман, пряча напоминание о ловушке, в которую он угодил ночью. Казалось бы, делов-то, разбил вещицу — с кем не бывает! Но Морриган вывела простую случайность на личный вызов своими утренними посланиями. — Кто передал моё домашнее задание? — считала она по губам гневный вопрос, адресованный неизменному соседу по парте — Себастьяну Сэллоу. — Э-эм, кажется, Саманта, а что? — Эта когтевранка устроила мне скудоумный розыгрыш! — Зубрила-Дейл? Ты чего, она такая же твердолобая, как коллекция плюй-камней, в которые играет с Ноук. Мракс капризно сжал губы, признавая, что его друг прав. А Крауч же мечтательно улыбалась. Со стороны могло показаться, будто она воздыхает по возлюбленному, но это не так: она наслаждалась негодованием человека, на которого давно точила зуб. Казалось, он даже мог потенциально стать её личным опиоидом — её пальцы уже зудели в ломке насолить ему как-нибудь ещё. «Скоро, — решила она, — а потом снова. И ещё». А тем временем профессор Ронен успокоил класс и направил внимание всех к теме грядущих лекций, которая, по мнению Морриган, была как никогда кстати: «Отвлекающие чары».***
После занятий слизеринцы устроились за очередным плановым традиционным чаепитием в гостиной факультета. Морриган снова опередила сокурсников и заблаговременно «подготовила» сервиз: отломила ручку чашки Мракса, а блюдце под ней разместила так, чтобы часть выходила за край. Только посмотрите, насколько покладистая мышка Морри: скромно ухаживает за сокурсниками, хлопочет над приготовлениями к важной встрече. — Ничего, мне несложно, — прошептала она себе под нос, любезно изображая саму заботу. Её нынешняя ловушка очень походила на предыдущую, только теперь слизеринке хотелось добавить остринки, поэтому она задумала провернуть её на виду у всех. Итак, все старшекурсники собрались обсудить, как набрать очков, чтобы взять Кубок школы. Никто не беспокоился о нём так, как выпускники: опередить другие факультеты перед уходом из Хогвартса для них являлось вопросом чести. Чайник постепенно разливал чай всем участникам дискуссии, которые достаточно оживлённо строили планы. Никто не следил за этим занавесочным процессом, ведь зачарованные предметы посуды выполняли свои задачи исправно и без надобности надсмотра. Морриган, к слову, предпочитала минеральную воду, поэтому стояла поодаль от кофейного столика с уже полным хрустальным стаканом в руке. Без грамма лукавства можно было смело сказать, что Слизерин располагал довольно сильным составом: каждый выпускник этого года обладал головой на плечах и все они разделяли идею собраться и превзойти по показателям другие факультеты. Одна Крауч до последнего ничем не выделялась (кроме принадлежности к древнему роду, но это, скорее, данность, нежели отличие), пока не поставила себе цель стать мракоборцем. Также она обожала Уход за магическими существами, в то время как многие откровенно гнушались прикасаться к дурнопахнущим животным, тем более убирать за ними. Свою увлечённость этим предметом Морри объясняла отсутствием любви в семье, которую восполняла уходом за диковинными зверьками, как и лаской, получаемой в ответ. По секрету, недавно ей почти удалось оседлать гиппогрифа — но она никому об этом не рассказала. Это была её, личная, сокровенная тайна, которой она не была готова делиться с другими. Да, пожалуй, помимо ЗОТИ и УЗМС у неё хорошо выходило держать секреты… как и строить козни. — Послушайте, нам всем предстоит постараться. Я и моя команда возьмёмся за квиддич, — деловито заявила Имельда, открывая их маленькое собрание, — кто вызовется набирать очки на каких уроках? Знаю, мы должны стараться везде, но изумруды в часах начисляются не за индивидуальные оценки, а за активное участие в жизни Хогвартса! Следовательно, необходимо выбрать представителей, которые заранее ознакомятся с темами занятий и сосредоточатся на получении баллов. Так что скажете? — Пусть Грейс возьмёт на себя Историю Магии. Она единственная, кто не засыпает под бубнёж угрюмого Бинса. Донельзя милая светловолосая Грейс Пинч-Смедли была исключительной студенткой Слизерина, происходящей из семьи волшебников высшего класса, известной своим вкладом в науку и искусство. — Я могу поддержать Грейс на этом предмете, — вызвалась Морриган. В отличие от других учеников, у неё была устойчивость к занудствам привидений, а история волшебного мира с детства вбивалась ей в голову. В прямом смысле. А чайник всё постепенно разливал чай под мелодичные переливы арфы, пока другие ученики оживлённо мешали ему своими руками, накладывая сахар, сливки и сладости. — Восхитительно! Ставлю Крауч и Пинч-Смедли на Историю Магии. На очереди — ЗОТИ… — продолжила деловитая Имельда, — тут, без сомнения, Слизерин представит Себастьян Сэллоу. Не удивлюсь, если он зазубрил программы всех школ по Защите от Тёмных искусств! Впрочем, как и сами Тёмные искусства… — Ну так, когда есть время, а главное, желание, можно достичь невообразимой силы… Я хотел сказать, знаний. — Небрежно вытер нос довольный Сэллоу, принимая высокую оценку своего превосходства. — А в паре с Оминисом у других факультетов вообще не будет шансов! Себастьян Сэллоу был отличным боевым магом и в некой степени конкурентом Морриган по ЗОТИ. На вид беззаботный, растрёпанный русоволосый конопатый паренёк на самом деле являлся адептом Тёмной магии и был довольно жесток. «Лучше бы он вечно улыбался», — опасливо считала Крауч. Ведь когда веселье сходило с его лица… Скажем так, лучше подбирать юбки и спасаться бегством, потому что Сэллоу был беспощаден. Ходили слухи, что на пятом курсе он умертвил своего дядю Авадой, но никто не решался спросить Себастьяна напрямую. И Морри прекрасно понимала почему. Порой она замечала в его глазах тот самый отпечаток злости, который видела у себя в зеркале после побоев отцом. И тем не менее Сэллоу умудрялся быть самим очарованием со всей своей чернотой души — хоть и неряшливым. Немаловажным фактом было и то, что он приходится лучшим другом Мраксу. «Просто поразительно, насколько Оминиса не волнуют развязные манеры Себастьяна, в то время как он отвратительно категоричен по отношению к другим. Аж тошно». — А я полагала, наш бесподобный змееуст вызовется на Уход за магическими существами! — вырвался неожиданный для всех сарказм Морриган. Она с озорством встретилась с изумлённым взглядом Сэллоу, тем самым бросая вызов им обоим. — Порой мне кажется, ему доставляет больше удовольствия шипеть да общаться со змеями, чем с нами. Дерзкое замечание сорвало пару смешков, но никто не осмелился поддержать Крауч. — Я рад, что твоя очаровательная головка удерживает в себе хоть какие-то знания, — без замедлений последовал кусачий ответ Оминиса, который не позволил Себастьяну вступиться чинным жестом кисти, — но если мне хоть кто-то сегодня даст вставить слово, то я, пожалуй, всё же возьму Чары. — Логично, — согласилась Имельда, признавая его мастерство в этой области магии вне конкуренции. Проигнорировав перепалку, она приступила к распределению следующих предметов. Тем временем чайничек постепенно подводил к завершению свою работу и приступил к наполнению последней чашки, чашки Мракса. И снова Морриган обволокло вязкое предвкушение свершения предстоящей пакости. Время вокруг шло всё медленнее, пока Крауч жадно наблюдала за приближением к скорому падению посуды почти взахлёб. Она сама, как эта чашка, оказалась у обрыва, только мысленно. Зеленовато-бежевая струя чая непростительно медленно наполняла сосуд, чьё блюдце выходило за край столика, как и Морри в своём воображении вынесла ногу вперёд над пропастью. Вот фарфор уже слегка вздрогнул, словно пытаясь удержаться, а Морри внутри колотило от нетерпения сорваться вниз. Сила притяжения взяла своё, и чашка Мракса полетела на каменный пол, разбившись вдребезги, а Крауч пережила внутри сладостное падение, блаженно прикрыв глаза. В зале встал такой же грохот, как и при разбитии статуэтки. И о, как же красиво отразилось чувство дежавю на лице Оминиса! Подобные моменты краха являлись единственным верным заклинанием его временного оживления. А заколдованный чайник всё продолжал лить под нарочито спокойную музыку арфы, и теперь чай медленно растекался отвратительной кляксой по отполированному столу. Точно так же, как расточалось грязное чувство удовлетворения внутри Морриган. Пришлось приобнять свободной рукой холодную мраморную колонну, у которой она стояла, чтобы не стечь на пол от блаженства. И она упивалась им, в то время как все ученики брезгливо отпрянули от грязной лужи в нежелании запачкаться. Но только не Мракс. — О-о, вот что случается, когда школа закупается на базаре! — вознегодовала Имельда, чьё собрание сорвали. Не дожидаясь подмоги, она в два взмаха палочки восстановила чашку, закинула паршивый чайник в камин и позвонила в колокольчик, тем самым приказывая домовику прибраться и принести новый чай. Не тратя ни секунды больше на отвлекающую ерунду, она вернулась к обсуждению, в то время как Оминис остался единственным без напитка. Он терпеливо выждал, когда новый чайник нальёт чай в его починенную чашку. Волшебник уже потянулся к ней, как… не смог ухватиться за петельку. Он нелепо чиркал согнутым крюком указательного пальца по стенке, но так и не нашёл ручку. Имельда, заметив это, чертыхнулась: — Ну что же за дешёвая, бульварная посуда! Просто смехотворно! Прости, Оминис, видимо, недостающая часть далеко отлетела и моё «Репаро» не смогло её притянуть. Давай я отдам команду чайнику налить чай в другую чашку. — Ничего, я так. Взыграли предсказуемые принципы упрямца, ведь у Оминиса всё было обозначено. Это было его место, его чашка, его чай, и он не собирался что-либо менять. Обхватив двумя ладонями фарфор, он приподнял чашку и поднёс к губам. Сквозь полуприкрытые с блаженством веки Морриган видела по рваным движениям, что ему горячо, но он ничем не выдал это другим. Её затуманенный разум не сразу осознал, что Мракс испытывает боль. Когда Оминис плавно вернул чашку на стол, от слизеринки не укрылась и нездоровая краснота обожжённой кожи от указательных до больших пальцев. По его стиснутой челюсти заходили желваки, а сам он окаменел, абстрагируясь во внутренних размышлениях. Брови Морриган нахмурились, когда она испытала нечто, напоминающее укол совести, как вдруг подключилась дурёха Смедли: — О, Оминис, какое забавное совпадение! Видимо, статуэтка решила проучить тебя за насмешку над её руками, лишив и твою чашку ручки! — Грейс, если ты это подстроила, то это уже перебор! — тут же возмутился Себастьян, вставая верной стеной на защиту друга. — Но это не я! — плаксиво защитилась та. — Хотя, признаться, идея просто блеск. — Мы можем не отвлекаться? Кому вообще есть до этого дело? Спишем на совпадение, — возмутилась Рейес, и тема стала закрыта. Во всяком случае, внешне. Имельда вернула обсуждение в нужное русло, но семя раздора уже было посеяно. Оминис не идиот, он мог сложить два и два и понять, что послание было адресовано ему, в продолжение предыдущих, оставленных ранее этим утром. Его лицо так и дёргалось, пока он обдумывал, кто посмел — в гостиной собрались почти все талантливые слизеринцы всех курсов и даже они, зрячие, не заметили ничего необычного. Да и Грейс не унималась, язвительно переговариваясь с подружкой о том, как «всем злым языкам воздаётся по заслугам». Морриган получила свою очередную дозу, напиваясь минеральной водой так, словно утоляя жажду впервые за долгое путешествие по Сахаре. Её эмоции пошли было на спад, как она заметила нечто особенное: когда Оминис, отстранённо слушая беседу, прошёл обожжённой подушечкой большого пальца по сколотому обрубку ручки, он… улыбнулся. Точно так же, как улыбалась и она.