you’re out of touch (i’m out of time)

Тиссая не знала, как долго плыла в этой темноте. Ее тело словно дрейфовало по океану, когда волны мягко уносили ее все дальше от… чего? От чего ее уносили? Это имя вертелось у нее на кончике языка, но она просто не могла вспомнить. Как долго она здесь пробыла? От толчков волн Тиссаи чувствовала себя младенцем, которого укачивают перед снов. Было бы так просто закрыть глаза и заснуть, бесконечно дрейфуя по течению. Там не на что было смотреть, кроме темноты, так что почему бы и нет? Тиссая! Это ее имя. Кто мог звать ее в мире бесконечного небытия? Как странно. Может быть, ей это померещилось. Тиссая! Это определенно звучало по-настоящему. Внезапно Тиссая почувствовала, как чьи-то руки схватили ее за плечи. Она не могла видеть рук, но чувствовала их и стоящее за ним отчаяние. Это казалось таким знакомым. Тиссая попыталась нащупать эти руки, но там ничего не было. Что происходит? Океан пришел в ярость от этого движения. Он не хотел, чтобы она уходила. Он был живым и отказывался отпускать то, что поймало. Тихие волны исчезли, сменившись такими, которые укачивали ее и заставляли хватать ртом воздух каждый раз, когда она выныривала на поверхность. Ты не умрешь, черт возьми! Я тебе не позволю! Умрешь? Так вот, что это за мир? Эта вечная тьма, океан пустоты — это была смерть. Была ли она мертва? Волны ревели у нее в ушах. Она тонула в этом океане и не знала, как спастись. Возможно, это действительно был конец. Как только она подумала об этом, то увидела, как нить молнии сорвалась с неба и ударила в океан вокруг нее. С яростью мстительного бога она рассекла волны и спустилась в самые глубины океана. Это освещало мир вокруг нее. Внезапно, исключительно благодаря этому удару молнии, Тиссая поняла, в какую сторону плыть. Давай, ну давай же. Не оставляй меня! Ее душа была охвачена желанием выжить, жить дальше, найти голос, взывающий к ней. Оставить ее? Если они действительно знали друг друга и Тиссая ушла, она обязана была вернуться благодаря этому отчаянному голосу. Она плыла так быстро, как только позволяло ее вялое тело. Она подплыла поближе и молилась о том, что плыла правильно. Эта молния была ее спасением — она просто знала это. Она не знала, кто с ней разговаривал, но знала, что этот человек был ее спасением. Тиссая поплыла. Волны пытались вывести ее из равновесия и швырять из стороны в сторону, живые и рассерженные ее попыткой спастись. Тиссая стиснула зубы и поплыла быстрее. Океан ревел в ее ушах. Она почувствовала молнию еще до того, как увидела ее. В мгновение ока, повинуясь чистому инстинкту, Тиссая подняла руку и попыталась поймать молнию. Почему это казалось таким знакомым? Делала ли она это раньше? Зачем ей пытаться поймать молнию? Хорошо. Не похоже, что это могло убить ее. Можно попробовать. В нее ударила молния. Каждая клеточка ее существа чувствовала себя так, словно ее подожгли, и море тьмы исчезло. Тиссая ахнула. Воздух, наполнивший ее легкие, был настолько чужим, что на мгновение она не поняла, что делает. — Слава богам! — раздался голос рядом с ней: — Вот и все, дыши ради меня. Дыши. Тиссая дышала. Вот что это было. Она схватилась за грудь и почувствовала обнаженную кожу. Где ее одежда? Разве на ней ничего не было надето? Она чувствовала, как поднимается и опускается ее грудь, когда она жадно глотала воздух. Она дышала, и ничего не болело. Это должно быть больно? Именно тогда воспоминания нахлынули на нее. Двимеритий исчез. Это сработало! Она оглянулась и обнаружила два тела, распростертых вдоль лестницы. Они были одеты в тонкие шелка и носили минимум золотых украшений. Их лица тоже были закрыты, а они вооружены кинжалами. Вокруг них была лужа крови. Ах, да. Убийцы. Она предполагала, что они должны были появиться в какой-то момент. Храм, должно быть, не слишком благосклонно отнесся к незваным гостям со злыми намерениями, проникшим в это священное место. Тиссая посмотрела в другую сторону и увидела, что кто-то держит ее. Несмотря на то, что она была обнажена и ее держал незнакомец, она не чувствовала стыда от объятий. Она не знала почему. И только когда она увидела фиалковые глаза, все встало на свои места. — Йеннифэр… — выдохнула она, затаив дыхание. Как она вообще могла забыть ее? Ее дорогая девочка Йеннифэр. Тиссая улыбнулась и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Йеннифэр рассмеялась сквозь рыдания и принялась укачивать Тиссаю на руках. Она выглядела такой красивой, что Тиссая ошеломленно замолчала. Она протянула дрожащие руки, чтобы обхватить лицо Йеннифэр, и женщина растаяла от этого прикосновения. — Ты сделала это, любовь моя, — сказала Тиссая: — Ты снова спасла меня. Йеннифэр сдавленно всхлипнула, прежде чем схватить ближайший плащ и накинуть его на дрожащее тело Тиссаи. Она даже не заметила. Она была слишком поглощена лицом Йеннифэр, нависшим над ней, и той гордостью, что испытывала. Йеннифэр никогда не упускала случае спасти положение, да? Накинув на нее плащ, Йеннифэр приподняла ее, и Тиссая прижалась к ней всем телом. Они держались друг за друга невероятно крепко, боясь, что другая женщина исчезнет, если между ними останется хоть капля места. — Никогда больше так не делай. Я чуть не потеряла тебя, — голос Йеннифэр был приглушен рыданиями на плече Тиссаи. Тиссая покачала головой, говоря: — Ты никогда не потеряешь меня. Я полностью верила в тебя. Это было правдой. Ритуал сработал, Тиссая ожидала этого. Но если был хотя бы шанс, что она проживет достаточно долго, чтобы добраться до храма, и ритуал все еще можно будет совершить, Йеннифэр добьется успеха. В этом Тиссая не сомневалась ни на мгновение. — Я не могу потерять тебя. Я могу справиться с чем угодно, но только не с этим. Пожалуйста, — заскулила Йеннифэр, прижимаясь к телу Тиссаи. Тиссая протянула руку и погладила Йеннифэр по волосами, покрывая поцелуями ее макушку. Эта бедная девушка боролась на протяжении всего путешествия, и настала очередь Тиссаи утешать ее. Она заслужила это. И Тиссая была более чем счастлива осыпать ее похвалами. На самом деле это было самое малое, что она могла сделать. — Я имела в виду то, что и сказала, моя дорогая девочка, — прошептала Тиссая ей в висок. — Ты для меня самый важный человек. Йеннифэр отстранилась от Тиссаи и посмотрела на нее сверху вниз. Тиссая обхватила ее щеку рукой и погладила кожу костяшками пальцев. Абсолютно великолепна, каждый ее дюйм. — А другие слова? Тиссае потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем спрашивает Йеннифэр. Затем она почувствовала, как сердце остановилась ее в груди. Ах, это. Ей следовало бы знать, что Йеннифэр не забыла эту часть. Она улыбнулась, хотя в ее глазах стояли слезы, и в них не было ни капли веселья. Йеннифэр, возможно, и не потеряла Тиссаю в этом храме, но ее последующие слова могут привести к тому, что Тиссая потеряет ее на этот раз. У Тиссаи появился второй шанс на жизнь. С таким же успехом она могла бы прожить этот день честно. По крайней мере, для Йеннифэр, которая сделала все возможное, чтобы защитить ее. Она была в долгу перед ней. — Да. Я люблю тебя. Окончательно и бесповоротно, — пробормотала Тиссая: — Даже если ты не… Йеннифэр беззвучно притянула ее к себе и поцеловала. Мир затих вокруг Тиссаи, которая не могла думать ни о чем, кроме женщины, прижавшейся к ней. Она держалась за одежду Йеннифэр, слишком слабая, чтобы как следует сжать ее в руках. Однако руки Йеннифэр сильны, и они надежно обхватывают спину Тиссаи. Йеннифэр была на вкус, как смесь соли и ягод, и Тиссая всхлипнула. Они отстранились друг от друга только тогда, когда Тиссая почувствовала, что может упасть в обморок из-за нехватки воздуха. Они прижались лбами друг к другу и Йеннифэр жалобно заплакала. У Тиссаи перехватило дыхание, и она протянула руку, чтобы заправить выбившиеся пряди волос Йеннифэр за ухо. Это трудно делать трясущимися руками, но она все равно попыталась. Возвращение из мертвых, как правило, делает человека слабым. — Почему ты никогда не говорила мне? — спросила Йеннифэр, не в силах скрыть боль в своем голосе. Тиссая улыбнулась так, что эта эмоция совсем не коснулась ее глаз. — А это имело бы значение? — Конечно, имело бы, глупая ты женщина, — прохрипела Йеннифэр. — Я даже не знала, что такой вариант возможен. — Я тоже не знала. Они долго сидели вот так, просто заключив друг друга в объятия и пытаясь прийти в себя. Тело Тиссаи затекло от этого, но она не хотела уходить. Как долго Тиссая мечтала о том, чтобы это стало реальностью? Быть заключенной в объятия Йеннифэр, как возлюбленное. Если бы она знала, что все, что для этого потребуется — это ее смерть, она, возможно, уже давно вдохнула бы двимеритий. Она, конечно, шутит. Она никогда больше не хотела бы думать об этом яде. Йеннифэр первой нарушила молчание, спросив: — С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь? Тиссая наклонилась, и прижалась губами к ее губам. Йеннифэр заскулила из-за ее действий. Она никогда не устанет от того, чтобы делать это. Когда она отстранилась, то кивнула и сказала: — Все прошло. Я снова могу дышать полной грудью. Ты все сделала идеально. — Ты совсем спятила. Я никогда не прощу тебе этого, — нахмурившись, сказала Йеннифэр. Тиссая рассмеялась. Она задыхалась от смеха. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз смеялась вот так, без всякой боли. Это было приятно. Впервые за долго время она почувствовала себя живой. — У меня есть много лет, чтобы убедить тебя в обратном, — пробормотала Тиссая. — Если ты мне позволишь. Йеннифэр улыбнулась ей. Она сияло, как солнце, и Тиссая жадно впитывала ее. Ее дорогая девочка. — Я тебе уже говорила. Ты так легко от меня не отделаешься. Тело Тиссаи трепетало от счастья. Йеннифэр всегда точно знала, что сказать. Они встретились на полпути и поцеловались, зная, что в будущем у них будет много других поцелуев. Всего час назад у Тиссаи не было будущего, но теперь это было всем, ради чего она жила.