По грани

Вопрос о палочке и её разуме оставался открытым, а времени до первого сентября всё меньше и меньше. Лето кончалось, все ближе подкрадывалась осень. До конца августа мальчики хотели хотя бы чуть-чуть приблизиться к разгадке, но в голову, как назло, никаких идей не приходило. — Ну спроси у неё что-нибудь, — устало сказал Том. Он лежал на своей кровати, закинув ноги на стену — глупая, но милая привычка Риддла, которую Гарри находил очаровательной. Он и сейчас любовался Томом — тот лежал, положив одну руку под голову, а другой держа волшебную палочку. Лучи последнего летнего солнца падали на Тома, и его кудри казались теперь морем, чёрным, но красиво поблескивающим на свету. Бишоп помотал головой в попытке отвлечься. — И что дальше? Она только нагревается в моей руке и всё, — фыркнул Гарри. — Ну если нагревается, то понимает! Она же не в любой момент так делает. Может тебе попробовать, не знаю, заснуть с ней в руках? — Том задумчиво покрутил в руках палочку. — Думаешь, она придёт ко мне во сне? Это уж слишком похоже на бред. И, хоть Гарри и посмеялся над этой идеей, спать действительно лёг с палочкой в руке. Засыпал дольше обычного — в голове роились мысли, и с каждой секундой их было всё больше и больше. Все-таки идея с палочкой — бред. А если не бред? Но как это возможно? Обычный предмет, и живой. Но они же в магическом мире! Тут многое кажется возможным. Интересно, а можно ли раздвоить булочку с корицей? А превратить карандаш в пряник? Научат ли всему этому в Хогвартсе? И как вообще будет там, в настоящей школе волшебства? Примут ли их с Томом… Поток мыслей помогло остановить дыхание. Где-то полгода назад, зимой, Том вычитал про пользу так называемого «духовного дыхания» в одной книге*. Она случайно оказалась на складе магазинчика, в котором подрабатывал Гарри, и сильно завладела вниманием ошивающегося рядом Тома. В красной обложке, с золотыми буквами на корешке, она действительно приковывала взгляд, притягивала и околдовывала. Книга хранила в себе тайны восточных мудрецов — индийских йогов, мастеров в управлении своим телом, способных достигать высшего духовного развития. Дыхание же служило как способом развить физические и духовные силы, так и способом успокоиться. А сколько, оказалось, существует техник дыхания! Гарри с удивлением и радостью обнаружил, что правильное дыхание перед сном помогает ему справиться не только с бесконечными мыслями и бессонницей, но и с преследующими его кошмарами. Том тоже был рад — наконец-то можно было спокойно спать, не переживая за сон Гарри. Несколько минут мерного дыхания — закрылись глаза, успокоился разум, расслабились мышцы. Гарри заснул. Проснувшись следующим утром, Гарри решил, что жизнь — это, в общем, бред. Как и предполагал Том, палочка ему приснилась, но не в виде деревяшки. Сначала Гарри увидел небо. Бескрайнее, голубое, оно было прямо над ним, и ему казалось, что он может потрогать плывущие мимо облака. Форм они были причудливых — одно похоже на пса, с горящими глазами, другое на огромную бабочку, третье на коня с крыльями. Будто он попал в небесный зоопарк. Затем он увидел горы. Высокие, могущественные, чёрные и серые, где покрытые снегом, а где с маленькими деревьями на вершинах. Горы были похожи на великанов, уснувших тяжёлым сном. Было на удивление тепло — совсем как в июне и пахло чем-то сладким. Дул освежающий ветер. Гарри стоял и любовался картиной, представшей перед ним, как вдруг услышал песню. Что-то похожее на скрипку и флейту, что-то похожее на плач и слёзы, что-то, дающее надежду. Чудесная мелодия проникала в самое сердце, заставляя его замереть, а потом забиться в несколько раз быстрее. И тут он увидел её — птицу, похожей на которую он никогда не видел. С ярко-красными перьями, которые, казалось, пылали, кидая искры на пару метров вокруг, с огромным, но тонким клювом, подходящим как для кормления птенцов, так и для сражения с врагами, с чёрными-чёрными глазами, в которых отражался весь мир и вся его мудрость. И в этих глазах он казался таким маленьким, ничтожным…и одновременно сильнейшим в этом мире, мире его сна, граничащего с реальностью. А сказочная птица всё смотрела прямо в его глаза и смотрела, пытаясь передать взглядом необходимые слова. И Гарри понял. Да, палочка живая, разумная, но не может с ним разговаривать, — такое даже в магическом мире невозможно, ребёнок. Она поможет, если будет надо, всегда поддержит — направит магию в нужное русло, заберёт лишь столько, сколько действительно нужно для заклинания, не сделает его слишком уставшим. Она — его палочка, она — его друг. И он должен стать другом своей палочке. Том, которому Гарри рассказал свой сон, оказался в таком же шоке, что и Гарри. Такого они не ожидали, но свыклись с этой мыслью, в принципе, быстро — всё-таки, в магии они ещё не разобрались до конца, да и вряд-ли разберутся в скором времени.

***

Это лето было богато на события, но еще богаче обещала быть осень. Первое событие ждало их уже сегодня — настало первое сентября, пришло время их поездки в загадочный Хогвартс. Том от волнения проснулся раньше Гарри, полежал немного, до конца избавляясь от остатков сна, потянулся и встал. Не задумываясь над тем, куда ведут его ноги, Том через пару секунд оказался около кровати Гарри. Разбудить его резко, сразу или лечь к нему и будить тихо и мягко? Желание ещё чуть-чуть полежать в кровати (тем более в кровати любимого друга) победило. Гарри спал на одной половине кровати, у стенки, оставляя достаточно места для ещё одного человека — даже несмотря на то, что кровати в приюте были узкие. Том, аккуратно подняв одеяло, лёг рядом, свернувшись калачиком, лицом к Гарри. Он иногда задумывался — что за отношения между ним и Гарри. Они соседи по комнате, они друзья, они оба, по счастливой случайности, маги. Но всё-таки между ними чувствовалось нечто большее. Том ощущал с Гарри связь, более сильную чем с кем-то ещё, более сильную, чем кто-то другой ощущал к кому-то. Эта связь была сильнее описанных в книгах, что он читал. Он был для Гарри, а Гарри был для него — пока Том решил остановиться на этом. — Гарри. Тихо-тихо, мягко, нежно. Гарри улыбнулся во сне. — Пора вставать, Гарри. Сегодня важный для нас день, — Гарри заворочался, открыл глаза, — Доброе утро. Том улыбнулся.

***

Накопленных денег как раз хватало на проезд до вокзала в сентябре и на возвращение в приют в июне. Старые подержанные чемоданы были тяжёлые, но работа с малого детства закалила — вещи дотащили без жалоб. Их поезд отходил в одиннадцать часов утра с вокзала Кингс-Кросс. Куда именно ехали — было непонятно, так как конкретного места прибытия, как и времени, на билете не было. Билеты, как и письма, были рассмотрены мальчиками до малейших деталей. Поэтому они сразу заметили кое-что интересное — у Гарри была двойная фамилия и второе имя, да и его первое имя звучало немного по-другому. Итак, звали его Генри Джеймс Поттер-Бишоп и он был, мягко говоря, удивлён этим фактом. Тома звали Томасом Марволо Риддлом (и если честно, он считал своё имя слишком обычным. Но имя Гарри тоже было популярно, так что он не делал из этого проблему). В приюте ему об этом говорили, так что он именно этого и ожидал. Но были ли у него родственники в магическом мире? А у Гарри? Откуда у него появилась фамилия? С течением времени Гарри забыл свою первую фамилию, которую редко слышал у Дурслей, так что это знание не всплыло в его голове. А Том думал, что Гарри не знал её изначально. Но сейчас фамилии не интересовали их, как и сам билет на поезд. Найти бы для начала эту загадочную платформу — 9 и ¾, найти бы их поезд — Хогвартс-экспресс. К счастью, они внимательно слушали Дамблдора и так же внимательно читали Историю Хогвартса, поэтому обошлось без лишних проблем. У платформ девять и десять было чуть больше людей, чем у других, несмотря на то, что между ними была кирпичная стена. То тут, то там можно было заметить взрослых мужчин, лица которых никак не удавалось рассмотреть. Охраняли ли они проход в волшебный мир? Если да, то это было умно — обстановка в Европе медленно накалялась (на улицах Лондона можно услышать много новостей), а в таких людных местах всегда было опасно. Долго решали, кто из них пройдет в кирпичную арку первым. Гарри, более осторожный, не имел желания первым проверять, является ли стена настоящим проходом и потому Том, как более рисковый (да и не хотел он подвергать Гарри опасности), пошёл первым. Глубоко вздохнул, собрался с силами и побежал. Спустя пару секунд он исчез, и Гарри отправился следом. Страшный миг неизвестности, и…просторная платформа, совсем непохожая на платформы до этого. Значит, они смогли, значит, у них все получилось! Платформа была полностью забита людьми разных возрастов — совсем маленькие ребята, сидящие на руках у своих родителей, подростки в мантиях и костюмах, садящиеся в поезд, взрослые, махающие своим детям, прощающиеся с ними на долгие десять месяцев. Величественный ярко-красный поезд, с написанным чёрными буквами названием внушал трепет. Гарри знал, что изначально он был маггловским, но маги очень сильно поработали, чтобы этого не было заметно. Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжёлых чемоданов, уханье недовольных сов. Гарри взволнованно обернулся к Тому, чтобы поделиться впечатлениями. Том же стоял, совсем не двигаясь, лишь мелкая дрожь сотрясала его тело, и смотрел в одну точку. — Том! — Гарри бросил тележку с чемоданом и побежал к Риддлу, — Том, что с тобой? — Я не могу перестать дрожать. Мне кажется, что я слишком маленький и ничтожный, что магический мир меня просто сломает и выкинет, — выдохнул Том сквозь зубы. Он волновался об этом весь август, и теперь волнение наконец вылилось наружу. Дрожали руки и ноги, в груди давило, а в ушах с каждой секундой становился громче противный звон. Гарри взял Тома за руку и поежился — та была ледяная. — Том. Слушай меня внимательно, сосредоточься на моём голосе. Я рядом, я с тобой, я помогу. Давай, дыши вместе со мной. Глубоко вдохни носом, а потом задержи дыхание, — Гарри вздохнул и Том следом тоже. Гарри отсчитал про себя пять секунд и выдохнул через рот. Риддл медленно повторил за ним, — ещё пару раз, — они снова вздохнули вместе. Нервная дрожь медленно отпустила Тома. — Лучше? — Гарри с надеждой заглянул Тому в глаза. — Спасибо, — сказал Риддл и чуть криво улыбнулся, — пойдем, займем место. Гарри, немного неуверенно оглядел Тома с ног до головы, послушался. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Мальчики двинулись дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка. Перед Гарри вдруг выросла толпа, окружившая какого-то мальчика, который хвастался чем-то экзотическим — Гарри услышал лишь то, что он привёз это из Таиланда. Со всех сторон слышались вопросы: «Точно ничего не забыл?», «Я уже скучаю, а ты?», «Жаба ещё не убежала?», и утверждения, вроде: «Не забудь надеть свитер, когда придешь!», «Обязательно напиши письмо, когда закончится ужин», «Жду тебя на Рождество». Было бы приятно услышать что-нибудь такое. Том продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец-то нашёл пустое купе в вагоне, находившимся почти в самом конце состава. Он быстро позвал Гарри и, закинув свой чемодан в вагон, запрыгнул в туда же, помогая Гарри втащить его чемодан уже изнутри. Сели в купе — здесь было окно, столик и два длинных сиденья, обитых мягкой тканью. — Я думаю, ты понимаешь, что нам нужно сначала разузнать обстановку в магическом мире, и уже потом задавать вопросы? — спросил Том таким занудным тоном, что Гарри чуть не рассмеялся. — Глупые вопросы задаёшь, Том, — поддержал тон Гарри, — всё будет хорошо. Тут к ним в дверь кто-то постучался. — Заходите! — громко сказал Гарри. Дверь открылась, и в купе вошёл высокий, но немного хилый мальчик. Его лицо было очень бледным, и оттого на нём ярко выделялись большие чёрные глаза. Его волосы — может быть, они были даже чернее глаз — лежали в организованном беспорядке. Его пряди, короткие у висков и длинные у шеи, немного вились на концах. Четкие скулы и острую линию челюсти можно было бы назвать аристократическими. Одет он был строго — в коричневую рубашку с галстуком и классический костюм. Пиджак был ему чуть большеват. Весь его облик выражал гордость и отчужденность, хотя последняя, кажется, была напускная. — Приветствую вас, я Альфард Поллукс Блэк, из рода Блэк, — чопорно произнёс мальчик. — Привет. Я Генри Джеймс Поттер-Бишоп, — Гарри решил представиться полным именем, так же как и незнакомый мальчик. Он дружелюбно улыбнулся, и Альфард вернул ему улыбку. — Здравствуй, я Томас Марволо Риддл, — Том оценивающе оглядел Блэка. Мальчик явно был из богатеньких, — присаживайся. Блэк сел, перед этим закинув свой чемодан на багажную полку. Пару минут молчали — никто не знал, как начать разговор. Том и Гарри в приюте общались только между собой, поэтому социальные навыки были не на высоте. Но в итоге первым заговорил Гарри — неловко сидеть молча хуже, чем неловко разговаривать. — Альфард, да? А на какой факультет ты хочешь попасть? — мальчик оживился. — На Слизерин. Там ещё с древности учится вся моя семья, разве что, некоторые иногда попадали в Рэйвенкло, — по Альфарду было видно, что он гордится своей семьёй и её историей, — а вы? — Я хотел бы в Слизерин, но вряд-ли он мне подойдет. Наверно я попаду в Гриффиндор, не знаю, — Гарри застенчиво пожал плечами и улыбнулся. — А я буду в Слизерине, — Том говорил уверенно, в его голосе не было ни капли сомнения. Альфарду это понравилось — уверенность, как говорила ему мама, — важное качество для слизеринца. — А вы уже знали друг друга? — Блэк посмотрел сначала на Тома, а затем на Гарри. — Да, мы знакомы уже три года, — про приют Гарри умолчал — такие сведения знать первому встречному было необязательно. — Здорово! Я только со своими братьями и сестрами знаком, из тех, кто моего возраста. — А их у тебя много? — Родная сестра на два года старше и брат троюродный. Младший ещё родился в этом году. А у вас есть братья? Или сестры? Я слышал про род Поттеров, но про Риддлов не слышал. Тёмная лошадка? — Альфард слегка ухмыльнулся. — Пока неплохо справлялись вдвоём, –Том улыбнулся уголками губ, — Но я думаю узнать, от кого пошёл мой род. — Думаю, это был явно кто-то великий. — Альфард понял, что Том не знает своих родственников, ровно как и Гарри, но не заострил на этом внимания, — Вы обращались с этим вопросом в Гринготтс? Они могут сделать проверку крови. Том улыбнулся и протянул руку Альфарду. Мальчик мог оказаться полезным, да и собеседником был хорошим. — Можешь звать меня просто Том. — Меня, в таком случае, зови Фар, и ты тоже, Генри. — Гарри, просто Гарри. И с этого момента последняя неловкость из разговора пропала полностью.