***
POV Николь Звонок Элайджи прямо посреди того хаоса, что творился сейчас во всех изданиях, вывел меня из себя. Хотелось спалить эту аристократическую вампирскую задницу ровно также, как и того оголодавшего вампира на благотворительном балу, который хотел мной закусить. Спалить до потрескивающих угольков. Останавливала только лишь наша договоренность. А ещё, судя по тону Элайджи, у него очень много причин злиться, и просто по-человечески я ему сочувствую. Как бы сильно он ни старался, сверхъестественное сообщество Французского квартала никогда не будет ходить по струнке. Что ж, придется прибегнуть к теням, нашим самым верным помощникам. Спасало только то, что не я одна в клане обладала способностью ими управлять. К каждому из противников древнего я приставила небольшую группку наблюдателей из тени. За Марселем, за оборотнями на болотах, за Диего и его вампирами, даже за Клаусом. Мои люди присматривали буквально за каждым, скрытно, из тени, так чтобы невозможно было допустить и мысли о слежке. Сейчас наше единственное оружие с первородным — осведомленность. Ещё бы, старший Майклсон только подписал с представителями сообществ договор, уже ввязавшись в спор с братом о том, будут ли его соблюдать. Ник сомневался, Элайджа же был наоборот уверен в своей правоте. Поэтому шпионаж как никогда актуален. К ведьмам я решила наведаться сама, прихватив с собой несколько теневых демонов, которым больше всего доверяла. Чтобы ведьмы не почувствовали чужого присутствия на своей территории, нужно обладать абсолютным контролем над тенями. Мои люди, который должны были своими силами обеспечивать идеальное прикрытие, расположились недалеко от кладбища, где обычно и собираются эти змеи, окружили его по периметру, многим даже пришлось принять истинную форму, чтобы задумка сработала. Я прошла за ворота кладбища без всяких проблем, защита, которую они тут поставили своими чарами, приняла меня за обычного человека, значит пока всё идёт по плану. Мне всего-то и нужно подслушать, о чём они щебечут на своем тайном шабаше. Оказавшись на территории, я закрыла глаза и тут же погрузилась в тени, и они приняли меня, как родную. Я стала их частью, мы были едины. Я словно плыла сквозь пространство, никакая материя не была для меня, для нас, преградой. Это было непередаваемое чувство. Бесконечное единение и мягкость, текучесть и плавность собственного тела, словно я стала водой и воздухом одновременно. Я была создана для мира теней. Это был мой родной дом. Впрочем, нельзя отвлекаться, я тут по делу. Темная энергия сама вела своё дитя, оказавшееся в ее объятиях. Я ощущала скопление ведьм в одной из оранжерей, которыми они пользуются для выращивания редких трав. Хм, похоже, собрались все основные действующие лица. На их маленьком шабаше и Женевьева, и девочки, воскресшие после жатвы. А эта Моник много на себя берёт: — Я говорила с предками, они сказали, что пришло твоё время принести себя в жертву. Их разговоры долетали до меня будто бы через толщу воды, но я могла разобрать слова вполне отчётливо, этого достаточно. Речь шла явно о чём-то важном. — Конечно, для меня честь выполнить долго перед кланом, — голос Женевьевы я везде узнаю, тут надо бы повнимательнее, похоже, не очень-то она хочет умирать.— Но моё время ещё не пришло. — Предки чётко выразились, ты должна умереть, чтобы клан обрёл полную силу, — эта малолетняя брюнетка явно самоутверждается и, похоже, очень хочет поскорее сопроводить действующего лидера ведьм в гроб. Интересно. Намечается конфликт интересов? Это можно использовать. Всё таки полезно подслушивать из тени, узнаешь много нового. — Осторожно, Моник, не так давно я была одной из предков, — ага, так её, неплохо осадила. Это даже забавно, похоже в неприятие к ведьмам мы с Элайджей очень схожи. — В виде духа я наблюдала, как ведьмы отдавали вампирам мало-помалу всё. Может, мы больше не живём под властью Марселя, но мне не нравится подчиняться Элайдже, — вот же сучка лицемерная, а договор-то подписала. Концентрируясь на тенях максимально, я прислушивалась, стараясь скрыть свое присутствие. Мое тело утратил свою привычную форму, слившись с тьмой. Благо, загробный мир тоже создан темной энергией, а значит и предки этих змеюк не почувствуют меня и не предупредят живых. А Женевьева меж тем продолжала преподносить мне на блюдечке абсолютно всё, что я хотела узнать. — Прежде чем уйти, я хочу убедиться, что у вас есть сила управлять своей судьбой. Мать Майклсонов — Эстер была могущественной ведьмой. В ее книге полно заклинаний, которые могли бы нам пригодиться. Я могу украсть ее для нашего клана, и мы больше никогда снова не будем в подчинение. Вы получите жертву, но перед смертью у меня есть дела. Вот оно. Надо же, сама выложила всё, чего добивается эта свора самопровозглашенных хранителей равновесия. Я чувствовала, как темное, злорадное торжество заполняет мою суть изнутри. Так, достаточно, я услышала всё необходимое, время выбираться отсюда, пока тени все ещё надёжно меня укрывают. Похоже, я в самом деле могу дать Элайдже преимущество. Осторожно выплыв по теням за территорию кладбища, я покинула этот приятный мир нашей стихии. Прежде чем уехать обратно в редакцию, нужно сделать звонок и отозвать своих людей, ни к чему лишний раз подвергать тайну риску, демониды и так стали вмешиваться в дела квартала непозволительно часто, а всё из-за моей оплошности. Закусила губу от досады, я вытащила телефон из кармана пальто и набрала номер своего доверенного. — Информация у меня, уводи людей, достаточно на сегодня. Сбросив вызов и вернув телефон обратно в пальто, я тяжело вздохнула, оперившись спиной на капот своей машины. Мне не нравится работать на Элайджу, но его целеустремленность даже заразительна. Почему я так обрадовалась тому, что узнала всё, что нужно древнему? Он так стремится построить мир, который будет держаться, несмотря на все попытки кланов интриговать. Ведь по сути уже свои собранием ведьмы нарушают договор, подписанный буквально на днях. Сложно представить, как это всё надоело Майклсону, который просто хочет спокойно жить со своей семьёй в этом городе в безопасности для своей племянницы, которая вот-вот родится. Я подняла глаза вверх. Тучи заволакивали небо над Новым Орлеаном, скоро должен был начаться дождь. Последнее время слишком часто размышляла, что движет Элайджей и невольно признавала благородство в его мотивах. Неудивительно, что Селеста злилась на древнего, будучи с ним в отношениях. Видя такую преданность интересам брата, волей неволей начнёшь ревновать. Ну всё, хватит об этом думать, сколь бы ни были чисты его намерения, методы порой чудовищны. Выбросив из головы всю эту философию, я села за руль и завела машину, уезжая подальше от кладбища ведьм. Сначала обратно в редакцию, нужно наконец закончить с этой панической атакой в СМИ, пока Майклсону не пришло в голову ещё как-нибудь меня напрячь. Иногда он бесит намного больше, чем его брат. Ник хотя бы меньше занудствует. Да, да, не очень-то красиво так думать. Ну и что? В голове можно, это вслух нельзя. Встречу с Элайджей я назначила на поздний вечер, чувствуя, что новостей для него к концу дня накопиться много. Там и обсудим, как дальше действовать. Держу пари, опять ворвётся ко мне через балкон. Интересно, Никлаус разве не задаётся вопросом, куда это по ночам его старший брат ходит. На подъезде к редакции мой телефон совершенно внезапно разразился громкой трелью на весь салон, звонок явно был важный, пришлось ответить. — Да? — Мисс Руже, вы должны это увидеть. Я сейчас в церкви Святой Анны. Никлаус Майклсон начал действовать. Вспомнишь …. кхм, вот и оно. Резко вдавив педаль тормоза, я выкрутила руль, разворачивая машину, и вновь прибавила газу. Похоже, поездка в редакции откладывается. Раз позвонил наблюдатель, приставленный к Нику, значит действительно случилось что-то интересное. На полной скорости дорога до церкви заняла у меня всего пять минут. На парковке у нужного здания меня встретил мой человек и проводил в церковь через заднюю дверь, вновь пришлось погружаться в тени, чтобы гибрид меня не почувствовал. И если от ведьм в случае провала ещё можно сбежать, то Ник убьет меня, не досчитав и до пяти. Даже зная о том, что Клаус не в курсе моего присутствия, я всё равно чувствовала холодок, пробегающий по спине, от одного взгляда на его профиль. Он действительно был здесь, в церкви Святой Анны, назначил встречу с Оливером, оборотнем из стаи Хейли. Так, так, я знаю кого это заинтересует. Аккуратно достав из кармана телефон, я включила запись видео, держась на расстоянии. Благо, на экране все равно было отчётливо видно, кто это и что там происходит под сводами в центре зала. У меня должны быть доказательства. Оливер кого-то приволок за собой в церковь, явно по просьбе самого Клауса. — Я попросил тебя привести Кэри сюда как моего гостя. Лучше отпусти его, пока я не освободил тебя от твоего смертного тела. А Никлаус в своём духе, вечно угрожает кому-то. Если когда-нибудь он действительно узнает о существовании нашего клана, я уеду из этого города ко всем чертям. И всем своим подчинённым того же посоветую. — Я нашёл его, как ты просил, а он набросился на меня. Его стая враждует с моей с начала веков. Я ему ничего не должен. А этот Оливер тоже не особо приятный тип. — Вот видишь, именно такое отношение привело оборотней к краху, — кто бы говорил, Ник, ты со своей семьёй поступаешь точно также. — Я думал, это Марсель и ведьмы, — язвил Оливер в ответ. — Стаи должны объединиться. Марсель увидел слабость и использовал ее. Если хочешь восстать только с Полумесяцем, можете оставаться в лачугах у болот. А тут гибрид прав, оборотнем одной стаи не хватит сил, чтобы справится с другими кланами. Оливер в ответ усмехнулся, но Клаус уже будто бы забыл о его существовании, проигнорировав этот жест, шагнул навстречу другому оборотню, проведенному его шестёркой и обратился к нему: — Кажется, мы так и не познакомились. — Легенда гласит, ты происходишь от нашего клана, — был ему ответ от этого гостя не по своей воли. Так-так, «…всё чудесатее и чудесатее!», кажется, говорила Алиса в стране чудес. Очень хорошо её понимаю. Сегодня прямо день сюрпризов для Элайджи Майклсона. Впрочем, события на сцене только разворачивались. — Это правда, — Ник ухватил парня оборотня за плечо и отвёл его чуть в сторону, показав ему какое-то кольцо, мне в свою очередь тоже пришлось сдвинуть телефон на них, чтобы камера четко выхватила эту парочку и слегка приблизить, рассматривая побрякушку, которую крутил в руках гибрид. А то Элайджа на слово может мне и не поверить. Хорошо, что тени скрывают не только самих демонов, но и любой предмет в наших руках. — Это кольцо передавалось от отца к сыну по твоей линии. Я должен знать, какой камень в нём был. — Я никогда не видел в нём камня. — Поспрашивай для меня, друг, посмотрим, что ты узнаешь. После этой просьбы гибрид с оборотнями распрощался, и они разошлись. Я дождалась, пока церковь совсем опустеет, остановив запись видео, и только тогда вышла из теней. Прекрасно, план Марселя работает, не успев начаться. Вот уже Никлаус сам действует за спиной брата. Просто блеск. Тяжело вздохнув, я бросила взгляд на двери, за которыми исчез гибрид. Похоже, мне только что прибавилось работы. Какие тут враги? Они сами изнутри свою семью уничтожат. Но это кольцо…что-то напоминает. Оставив на сегодня идею вернуться в редакции и смирившись с тем, что рабочий день для меня закончен, пусть в офисе сами разбираются, в конце концов, за что им платят, я вернулась на парковку и забрала машину, поехав в сторону дома. В нашем клане пока ещё есть тайны, о которых не знает даже старший Майклсон.***
Нервно постукивая по рулю от нетерпения, завладевшего мною после увиденного в церкви, я доехала до дома и спешно забежала на крыльцо, врываясь в парадную. Дом был всё таким же пустым, каким я его оставила, когда уезжала утром. Не снимая верхней одежды, только сбросив с ног сапоги, чтобы не пачкать мрамор уличной грязью после дождя, я сбежала по лестнице в подвал. Тут внизу моя семье ещё поколений пять назад устроила библиотеку. Вот только эта библиотека была самой обычной, здесь хоронились лишь редкие издания книг мировой художественной литературы, в сущности ничего ценного, разве что для знатоков, коллекционеров или фанатов определенных писателей. Настоящая тайна скрывалась за одним из книжных шкафов. Нащупав на верхней полки дальнего стеллажа нужное издание, которое на самом деле прятало рычаг, открывающим потайной ход, я дернула его. Послышался характерный щелчок, и стеллаж плавно и беззвучно отъехал в сторону, открывая тайный проход в реальную библиотеку сверхъестественного. Механизм был старым, но все ещё работал. В этой потайной огромной комнате под родовым домом хранилось всё, что мой клан собрал о магии за тысячи лет. Здесь же хранилась и копия книги ведьмы Майклсон, матери Элайджи. Никто не знал, о том, что когда-то в своё время с ее рукописей, полных тайных знаний, была снята копия. Для демонов сборник заклинаний не имел практической ценности. Наш вид не мог сотворить магию ведьм, да и заклинания как таковые никогда не использовались демонидами, ведь оба элемента, огонь и тьма, управлялись интуитивно и индивидуально, мы были их частью. Наши способности не искусство, а скорее свойство. Но здесь, в этом зале, хранились все знания мира, и если о чём-то, что касается сверхъестественного нет в этой библиотеке, значит и на свете этого тоже нет. Хорошо, что тут всегда полный порядок и четкая система, иначе искать мне эту книгу до Второго Пришествия. Определив среди тысячи полок нужную по эпохе, когда жила ведьма, создавшая вампиров, я вытянула тяжёлой талмуд, писанный рукой демонида с книги Эстер с пометками, пояснениями и дополнениями, спешно пролистывая толстые пожелтевшие страницы, пока не наткнулась на то, что искала. Вот оно, лунное кольцо, наделяющие оборотней силой независимо от лунного цикла. Аналог солнечного кольца вампиров. Теперь понятно, что задумал Никлаус. Шумно захлопнув тяжёлую книгу, я вернула ее на свое место и покинула тайную библиотеку, возвращаясь наверх в дом. Осталось дождаться встречи с Элайджей. Мне есть, что рассказать ему и даже показать. Полагаю, это заинтересует, но вряд ли вампир оценит действия брата за своей спиной.***
Элайджа действительно пришёл очень поздно, вот только в этот раз я ждала его не в своей комнате на втором этаже, а в гостиной на первом. В этот раз он вошёл через главную дверь, я его уже приглашала, а дверь была не заперта, так что никаких препяствий не возникло. Вампир мельком осмотрел парадную, всё же видел ее впервые, до этого разве что только мою спальню и успел лицезреть. Отсвет из дверного проём со стороны гостиной от огня камина подсказал ему, где меня найти. Я сидела на диване за книжкой, пока дожидалась первородного, читая о камне, так заинтересовавшем сегодня днём Клауса Майклсона и использовавшимся Эстер для создания кольца. — Доброй ночи, Элайджа, — бросила я через плечо, откладывая книгу и выпрямляясь. — Присаживайся, где понравится. Мужчина выглядил уставшим. И хотя его костюм смотрелся безупречно, а на лице и тени не залегло, выдавали карие глаза. Выбрав место чуть сбоку от дивана, на котором сидела я, вампир устроился в кресле. Его поза выражала обманчивую расслабленность. Я подозревала, что первородный в действительности не расслаблялся с тех пор, как стал вампиром. Протянув своему гостю чашку кофе, заваренного перед его приходом, чувствуя волны темной энергии, которые обычно исходят от вампиров, сигнализируя о их приближение, я поинтересовалась: — У тебя выдался нелегкий день. Полагаю, руководить городом, полным сверхъестественного, не особо приятно. Элайджа поморщился, видимо, вспоминая и кивнула. — Твоя правда, Николь. Они хуже малых детей. Женевьева потребовала от моего брата устроить праздник жатвы, и он согласился. А мне пришлось весь день ходить по представителям кланов и уговаривать их почтить торжество своим присутствием. — Полагаю, они все согласились, — пожала я плечами, отпивая чай из своей чашки. Элайджа, до этого наблюдавший за всполохами огня в камине, перевёл взгляд на меня и обезоруживающе улыбнулся: — Разумеется, — вот только его улыбка, больше похожая на самодовольную усмешку, очень быстро померкла, возвращая лицу привычное выражение. — Оборотни согласились даже слишком просто. Подозрительно, я не доверяю этому Джексону. Я вздохнула, вот и время вскрывать карты. Подхватив со стола телефон, я запустила видео, которое сняла сегодня на встречи Ника и Оливера, протянув его первородному. — Полагаю, этому есть причины, — буднично заметила я, пока Элайджа смотрел видео. По мере развития сюжета он хмурился всё больше и больше, под конец и вовсе смял одной рукой мой несчастный телефон, превратив его в кучу бесполезного металлического хлама. — Вполне в духе Никлауса, — Элайджа усмехнулся с горечью, откинув раздавленный телефон на кофейный столик перед диваном, но в его глазах я отчётливо видела боль. Вот в чём разница между братьями. От предательства семьи Ник страдает громко и с размахом, заставляя страдать и всех, кто его окружает. Элайджа страдает в тишине, где-то там внутри себя. Отчего-то, наблюдая за болью в его глазах, тут же спрятавшейся за уверенностью, я тоже ощутила болезненный укол где-то внутри. Не очень хороший знак начать сочувствовать такому, как Элайджа. Дав вампиру пару минут на размышления, я продолжила: — Похоже, он хочет наделить оборотней силой не только в полнолуние… Но Элайджа резко прервал меня вопросом, впившись в лицо колючим взглядом: — Что ты узнала о ведьмах? Мне отчего-то тут же захотелось заставить его высказаться, выплеснуть всё то, что сейчас он испытал, увидев действия собственного брата, но я сдержалась, только поджала губы, отводя глаза от его колючего взора. — Женевьева хочет украсть книгу твоей матери, чтобы передать ее местным ведьмам. Элайджа прикрыл глаза и раздражённо выдохнул, его губы сжались в тонкую линию. — Ожидаемо. Я догадывался, что им нужна эта книга, вот и подтверждение. Никлаус будет не в восторге, что у его подружки есть корыстный мотив. Надеюсь, это послужит причиной их разрыва. Гостиная на какое-то время вдруг погрузилась в тишину. Только треск камина ее слегка нарушал, пока мы оба размышляли о своём. Элайджа сейчас казался каким-то далёким, но тень усталости не сходила с его глаз. Отчего-то мне захотелось дотронуться до него. Эта внезапная мысль отрезвила и заставила отвести взгляд, а заодно перестать уже анализировать сложную натуру первородного. Он меня удивлял. Ведь надежды явно нет, раз за разом он получал доказательства того, что его брат потерян. Ребекка давно смирилась, а он — нет. Всё надеется, снова и снова пытается достучаться до страшного гибрида, помочь. Можно ли спасти душу, от которой остался лишь пепел? Я была демоном всю свою жизнь, и не знала ответа. А Элайдже знание и не требовалось, он просто верил. Старший Майклсон первым нарушил тишину: — Есть ещё какие-нибудь новости, которые мне следует знать? Я не сразу ответила, припоминая, что сегодня под вечер мне поведал один из информаторов. — Диего встречался с Марселем. Похоже, названный сын Клауса не согласен оставить трон без боя. Он пытается собрать армию, найти тех, кто его поддержит среди вампиров. Элайджа выжидающе уставился на меня, от ответа явно зависла жизнь этого выскочки вампира, я продолжила: — Диего отказался поддержать Марселя. На его взгляд такое предложение не слишком привлекательное, учитывая, что у Марселя нет ничего, кроме труса Тьерри и какой-то помойки, на которой он прячется. — Радует то, что у Диего в это раз хватило благоразумия не предавать нас, — Майклсон отреагировал довольно-таки сухо на такую новость. — Впрочем, Марсель на этом не остановится, а мой брат как раз даёт ему повод. — О, и к слову, Диего считает тебя козлом, — заявила я, припомнив прямую цитату информатора и посмеявшись про себя, в попытке смягчить тяжелую атмосферу, поселившуюся в комнате, пока разглядывала свои ногти на руках и делала вид, что нет ничего интереснее на свете, отчего-то боясь поднять взгляд. Элайджа только усмехнулся, для него это не новость в отличии от прочего, но почему-то вдруг поинтересовался: — Ты тоже считаешь меня козлом, Николь? От неожиданности вопроса я замерла и вскинула голову, глянув на древнего, сидящего в кресле напротив меня. Взгляд его темных глаз скользил по моим чертам лица пристально, изучающе. Не стоило бы забывать, что Элайджа иногда даже опаснее своего брата Клауса, но это его чёртово обаяние почему-то начисто глушит мой инстинкт самосохранения. Я отключаю с ним режим настороженности, невольно доверяюсь, хотя умом понимаю, нельзя так делать, он не лучше, он опасен. Но это не помогает. Вот и сейчас, забываясь, усмехнулась в ответ: — Временами. А он только посмеялся над моими словами. Наверное, и сам признает, что временами действительно бывает козлом. Впервые за вечер на его лице проскользнула подобие вполне искренней улыбки. Всё таки, пожалуй, Ник статистически чаще убивает за дерзость. — Что думаешь делать? — поинтересовалась я через некоторое время. — Устрою ведьмам их праздник с дарами, — ответил Элайджа, кончики его пальцев едва касались губ. Вампир иногда делал так, когда размышлял, я не первый раз замечала за ним эту привычку. — Условия сделки должны соблюдаться. — Недооценивай Марселя, Элайджа. Он воспользуется любой возможностью. План Никлауса и козни ведьм — это не единственные наши проблемы. Брови Элайджи вдруг поползли вверх, он удивлённо взглянул на меня: — Наши? Ты на моей стороне? Я неловко кивнула в ответ. Действительно я на его стороне? И дело даже не в нашей сделке? Это мне ещё только предстояло узнать. Одно ясно, к Элайдже Майклсону я больше не могла быть равнодушной.