Mother's Daughter

Ее тошнило. Роды отняли у нее все силы, и сейчас она еле могла поднять голову. Служанки и повитуха бегали вокруг как назойливые мухи, обтирая госпожу от крови и послеродовых выделений. Она должна увидеть его. Своего первенца. Скорее, скорее, несите же его сюда. Беатрикс дышит глубоко и часто, сбивается, кашляет, а тело сводит болезненными судорогами. Но в груди так хорошо. Она счастливо улыбается, думая о сыне. Да, ведь она непременно родила сына. Она. Первая. И пусть та шлюха выдерет себе все волосы на голове, пусть ее колошматит от досады, что наследник ее мужа рожден от другой. И эта другая ー Беатрикс. Она кое-как убирает мокрые от пота волосы с лица и впивается взглядом в дверь. Служанки тоже ждут. Но тихо. Подозрительно тихо. Беатрикс прочищает горло и стальным голосом приказывает принести ее ребенка в комнату. Повитуха аккуратно просачивается в двери, баюкая комок пеленок. Ребенок уже не плачет, лишь фырчит что-то под слоями тканей. Горничная прикрывает двери перед носом стоящего снаружи дворецкого, что тут же разворачивается и уходит прочь. Наверняка рассказать королю. ー Сколько можно копаться! Дайте мне сына! Улыбки меркнут одна за другой. Кто-то отворачивается, кто-то смотрит в пол. Повитуха крепче прижимает младенца к себе, прежде чем отдать его матери. Беатрикс цепляется за новорожденное тельце, вглядываясь в белое личико ребенка. Золотые кудри, как у нее. Вот дитя открыло глазки, и она усмехается ー глаза ее цвета. Синева, доставшаяся ей от собственной матушки. Вампирша дрожащими руками держит малыша, откидываясь снова на подушки. ー В чем была проблема? С моим сыном все в порядке? Служанок в комнате стало заметно меньше. Успели выскользнуть, пока она была занята собой. Старая повитуха скромно подходит ближе, натягивая подобие какой-то кривой ухмылки. Беатрикс смотрит на нее коршуном, начиная раздражаться от недомолвок. ー Госпожа... Сегодня вы родили девочку. Ее как током прошибло. Она всматривается в лицо ребенка снова. Раскрывает пеленки, из-за чего младенец начинает пищать, но ей все равно. Это. Девочка. Руки начинают дрожать еще сильнее. Ее охватывает мандраж, тошнота опять подступает к горлу, и она отталкивает дитя от себя. Повитуха только-только успела подхватить малышку, когда Беатрикс издает вопль. Это девочка. Чертова девчонка! Вторая жена короля кричит, бьет кулаками по простыни, по покрывалу. Закрывает руками лицо, вновь протяжно выкрикивая всю досаду, ярость, гнев. Стыд. Она не справилась. Она не смогла. Служанки пытаются успокоить хозяйку, но та не желает ничего слушать. Нутро горит от перенесенного, она скребет твердыми ногтями по коже, оставляя на себе кровоточащие царапины. Выскрести, выскрести этот позор из себя! Горничные хватают ее впятером, но Беатрикс только больше распаляется. Она воет, как раненный зверь, глотая кровавые слезы. Ее первенцем оказался не мальчик. Она не родила наследника. Окровавленные простыни уносят, слуги снова омывают ее. Усмирившись, она пролежала пластом весь оставшийся день, пока сознание не провалилось во тьму, и вторая супруга лидера вампиров не забылась беспокойным сном. Очнулась Беатрикс, судя по рассказам фамильяров, спустя несколько суток. Видимо, ее перенесли в личные покои, пока она была без сознания. Тело быстро регенерировало, а значит, организм был в порядке. Служанки расчесали ей волосы, налили горячей воды в ванну и как следует умыли. Ей удалось немного расслабиться. Теперь она снова была похожа на нормального человека, а не на спятивший труп. Хватит для этого замка и одного такого. На столике, за которым она любила вышивать, лежало письмо ー королевская печать украшала конверт восковым гербом. Беатрикс, расправив юбки, уселась за чтение. Карлхайнц не писал ничего нового. Поздравил с рождением ребенка и добавил пару строк благодарности. Вампирша разорвала послание и сожгла в камине. К чертям, пусть все горит до тла! У демонов не бывает болезней. Но сердце ей словно искололи кинжалами.

***

Дочь она не кормила ни разу. Когда служанки впервые принесли ей младенца, она сидела с ним ровно тридцать пять минут. Но презрение и отвращение, жалость то ли к ребенку, то ли к самой себе, не позволила ей не проронить ни капли молока. А затем его не стало вовсе. И принцессу было приказано отдать кормилице. Так, Беатрикс не виделась с дочкой практически ни дня на протяжении нескольких месяцев. Карлхайнц позднее прислал еще одно письмо, в котором обозначилось демоническое и "фальшивое" имя новорожденной. Лилие и Сю. Беатрикс чиркнула вежливый ответ, в котором сказала, что примет любое решение своего супруга. И потом снова забыла о существовании ребенка. Как-то раз, возвращаясь из призамкового сада, она наткнулась на до отвращения милую картину. Горничные и дворецкий убаюкивали девочку в коляске. Беатрикс долго смотрела им вслед, заламывая сложенные крест на крест руки. Ну уж нет. Она не может проиграть той суке-вибора. Она удавится, но родит сына королю. Ради славы дома. Через несколько месяцев она опять спала с Карлхайнцем. Пришлось поднапрячься, чтобы заставить его дать трещину в своей ледяной броне. Написать пару записок туда, подговорить слуг здесь. И положение вампирского клана в Мире Демонов снова пошатнулось. А там уж родители подлили масла в огонь. И король сдался. Она специально выходила гулять чаще, оправдываясь тем, что хочет подышать свежим воздухом, чтобы ребенок родился здоровым. На самом деле, она желала показать одной стерве, что несмотря на первый прокол, с ней, Беатрикс, их муж спит все же чаще, чем с этой гадюкой. Хотя бы здесь она выходит победителем. Лилие она видела все так же редко, иногда навещая девочку для приличия. Та была еще совсем малышкой, но потихоньку училась говорить и ходить. Беатрикс все равно старалась не смотреть на нее долго, ー слишком похожа была дочка на мать. Золотые кудри больше не радовали глаз вампирши, а синие очи так и хотелось выдавить и выкинуть куда-нибудь в кусты. Лишь бы не смотреть на эту неудавшуюся копию себя, лишь бы не натыкаться на свое отражение в коридорах замка. Неудача. "Родилась бы ты мальчиком ー цены бы тебе не было". "Будто проклял нас кто ー одни девки лезут". "Нам принцессы не нужны". Да. Верно. Принцессы никому не нужны. Дворянским семьям нужны наследники. Мальчики, вырастающие в мужей, которые будут править домом железной рукой. Короли, императоры, держащие во власти безграничные территории. Боги своего клана. А что делать с девочками? Только брать их, брать их силу. Забирать ее вместе с девственной чистотой, выпивать досуха, а затем отбрасывать как приконченный ужин. Развлекаться, вымещать на них злобу, держать рабынями своего тела, их никудышных магических сил. Порабощать, иссушать, отдавать как залог другим семьям. Делать инкубатором для очередного принца. А там все по новой. Беатрикс всегда считала себя лучше. Считала себя выше этой грязи, этой челяди, роющейся где-то внизу как тараканы. Считала себя обязанной маменьке, что та не выкинула ее вместе с барахлом из окна, как лишний мусор. Как помеху. И Беатрикс хотела отплатить своей семье. Но в первую очередь Беатрикс хотела отплатить себе. Стать кем-то, кто будет равен высшим. Показать, чего она стоит. Власть, богатство, сила ー она хотела это все. Она хотела быть наверху этой пищевой цепочки. Но для этого нужно было сыграть по заданным правилам. И Беатрикс не смогла. Не смогла, как и в первый раз. Рейдзи родилась под вечер. Но в тот момент Беатрикс знала, чуствовала все сама. Снова девочка. Уж не было ни криков, ни слез досады. Госпожа приняла этот удар так стойко, как только смогла. Ни один мускул не дрогнул на белоснежном лице второй жены. По крайней мере на людях она старалась сохранить эту маску отреченности от происходящего ー чтобы не пошли недомолвки. Чтобы не стали сравнивать со змеей. У себя в покоях демоница рвала и метала. Рвала письма короля, бросалась канделябрами с горящими свечами, ー слуги только успевали гасить начинающийся пожар. Ненависть топила ее с головой. В человеческом мире шли десятилетия, век сменял другой. А девочки в замке росли не разлей вода и оставались все такими же крохами. Старшая всем казалась сущим ангелом ー какая ирония для вампира. Сю хорошо училась, и была со всеми необычайно мила и добра, хоть и любила набедокурить. Беатрикс это бесило. Совсем не умеет обращаться с прислугой. Младшенькая была более закрытой, и кажется брала пример с матери. Вампирша обходилась с ними холодно, но если Сю всегда отличалась буйным нравом и была себе на уме, то Рейдзи видимо считала нормой такое отношение матушки. Беатрикс было плевать. Ей было бы плевать, даже если б одним чудесным днем кто-то сказал ей, что дочурки не проснулись. Ах, какая жалость. Бедная, бедная Беатрикс.

***

— Я закончил. Охотник недоверчиво и с привычным людям презрением смотрит на своего заказчика. Фамильяр проходит в комнату, задерживается на пару секунд и, удостоверившись в выполненной работе, выходит. Кидает мужчине сверток, замирая мраморной статуей у дверей детской. Священник быстро понимает намеки и направляется к черному ходу под четким надзором охраны. Фамильяр еще несколько мгновений слушает тишину холодных коридоров замка, оцепенев словно статичная картинка. Никого. — Все исполненно как вы просили, госпожа. Беатрикс кивает из тени, удаляясь восвояси. Позднее она попробует снова. А пока у короля будет много других забот. Узнать о смерти, найти и наказать виновных. Она уже давно все продумала и просчитала — нужные лица окажутся в этой схеме очень скоро. И затем она попытается родить еще раз. Мать, убитая горем, не желает выносить муки одиночества, так почему бы не подарить ей еще один шанс? Тем девчонкам здесь все равно было не место.