***
Нова сидела напротив Времени. Они ничего не делали и даже не разговаривали. Лишь смотрели друг на друга, пытаясь считать общие эмоции. Вокруг них были гигантские песочные часы, нервно меняя свой поворот с каждой пробитой минутой. Песок медленно заполнял пол, и ведьма поняла, что они находились внутри одного из механизмов. — Решила? Она свела брови к переносице. Её руки лежали на подлокотниках стула, но двигать ими было слишком тяжело. — «Решила» что? Время тяжело поднялся со стула, шагая ближе к ведьме. Он наклонился у её лица, и Нова вновь разглядела морщины на его лбу. Глаза, почти что безжизненные, горели каким-то странным огнём. — Я дал тебе время подумать. Тебе и парнишке. — он ухмыльнулся. — Он решил. А ты? — Уже давно. И ты прекрасно знаешь мой ответ. — сжавшись от его взгляда, Нова поняла, что грубить тому, кто может убить тебя за секунду, было как минимум глупо. — Перестань играть со мной, Время. Ни один Ловчий не встал на твою сторону, это ясно. Иначе ты бы не стал так отчаянно гнаться за нами. — Отчаянно? — выпрямившись, Время огляделся вокруг. — По твоему мне есть дело до двух жалких Ловчих? До того, как и когда вы хотите меня убить? Открою тебе секрет, Нова: вы стоите твёрдым ногами на телах как минимум уже трех Ловчих. Вас осталось всего пять. И не все на вашей стороне. Он махнул рукой. Перед глазами появились новости о зверски расчленённой женщине. О Ловчей, которую искали Шен и Оникс. — Я долго думал, как избавиться от неё. Перебирал много вариантов. Признаюсь, было тяжело. Она оказалась упорной, и даже без обеих рук, крича и задыхаясь от боли, не согласилась быть моей. Нова затряслась, чувствуя, как её тело постепенно заполнялось странным ощущением чего-то ужасного. Она ощутила, как дёрнулся глаз, как из её рта резко пропала слюна. Как что-то липкое засело в душе, а под ложечкой противно засосало. Лицо Времени приобрело какое-то болезненное выражение, которое он спрятал под маской равнодушия. — Хочешь послушать, как она кричала? — он спросил лишь для приличия, потому что в следующую секунду, щелкая пальцами, Нова услышала душераздирающий крик. Он был полон отчаяния. Не прерываясь ни на секунду, она задыхалась от слёз и невыносимой, страшной боли. Затем всё затихало, но ненадолго. Женщина падала в обморок, но Время не давал ей умереть быстрой смертью. Он испивался её мучениями. Заставлял проживать весь этот ужас повторно, раз за разом делая всё более ужасные вещи. Нова молила его остановиться. Её голос не сравнился бы с криком той женщины, но и в нем слышалась боль от пытки. Пальцы царапали стул, ломая оставшиеся ногти, в ушах звенело от настоящих визгов ещё недавно живой женщины. — Перестань! Прекрати! Зачем ты делаешь это?! — Нова выжигала в нем дыру, вскидывая голову. Её глаза наполнились безумным страхом. — Чтобы ты поняла, что твой вчерашний сон был разгрузкой к тому, что будет дальше. Он кивнул в левый бок. Нова посмотрела в ту сторону, вздрагивая от страха и отвращения. На полу лежали чьи-то грубо отрубленные ноги, из которых вытекала оставшаяся кровь. Нервы, сосуды, мясо: всё было выпотрошено. Кости были раздроблены. Нова представила крик женщины вперемешку с мерзким, страшным хрустом костей. Он ломал её и вырывал конечности на живую. Нова успела задуматься о том, как долго страдала женщина, и как долго продержалась бы так сама ведьма. А еще подумала о том, что бы было, если бы женщина не была Ловчей, не вышла бы в тот день из дома или согласилась на другой исход… Перед глазами всё померкло.***
Вскрикнув, Нова вскочила с постели. Испуганная Веспер быстро оказалась рядом, но Ловчая оттолкнула ее, убегая в туалет. Её рвало от того, что она видела. Наружу выходила желчь из-из опустошенного желудка. Она поблагодарила себя за то, что не поела перед сном, но вспомнив последнюю во сне картину, тут же начала блевать ещё сильнее. Глаза слезились, слюна противно свисала, но Новы пыталась вытолкнуть из себя что-то ещё. Она не чувствовала запаха гнили, не чувствовала кровь, но даже просто смотреть на такое оказалось пыткой. Её трясло, и дрожь эта была не только от тошноты, но и от страха. От того, что происходит. Нову ещё раз вырвало. Уже было нечем, даже желчь перестала выходить, но рвотные позывы до сих пор присутствовали. Веспер прикрыла двери, приглаживая волосы. Она, как и Нова, с самого утра была как не своя. Вчера вечером ей не удалось прочесть сообщение от Шена, но сегодня, буквально час назад, она увидела, о чём писал чернокнижник. — Нова, пока ты в уборной, — вздохнув, старшая сжала руки в кулак, — Шен и Оникс нашли Ловчую. Она мертва. — Я знаю, — Нова еле поднялась, умывая лицо у раковины. Красные глаза и щеки, слезы, насморк, и противный вкус во рту. Испуганное лицо и ужас — все, что она видела в зеркале, — видела. И даже слышала… Веспер вошла внутрь, придерживая Нову за плечи. Она аккуратно довела её до постели, помогая присесть. Затем дошла до двери, слегка приоткрывая её. Громкий и властный голос ведьмы заставил Ловчую встрепенуться. — Хорхе, нам нужно то же, что и дали Каю! — повернувшись на Ловчую, Веспер свела брови к переносице. —И захвати какое-нибудь успокоительное, пожалуйста! Она подошла к Нове, присев у её ног. Взяла в ладони её руки, растирая их, и молча наблюдала за отрешённым взглядом Новы. — Как давно он снится вам? — Не помню. Неделю? Чуть больше? — она медленно покачала головой из стороны в сторону. — Он играет с нами, Веспер. Больной человек, которому плевать на чужие жизни. Я видела её. Слышала, как она кричала… Веспер, это же ужасно, — Нова всхлипнула, отпуская голову. Едва успокоившаяся дрожь снова началась. — Как же так можно… Это же человек… — Нова, посмотри на меня, — Веспер приподнял её подбородок, вытирая слёзы. — Теперь ты понимаешь, что я имела ввиду, когда говорила, что мы все в опасности? Он не оставит в живых никого из нас, просто потому что Время — садист. Больной, псих — называй как хочешь, но цель у него одна: убить ведьм как можно более изощреннее. Я тоже боюсь, до ужаса. Но ещё больше я боюсь, что умру, даже не попытавшись спасти кого-то из вас. Тебя, Кая, других магов и не магов тоже. Даже людей, которых тоже коснётся это. Ты и Кай стали мне особенно близки за такой период, разве я могу позволить кому-то из вас погибнуть? Нет. Но для этого мне нужно, чтобы вы тоже постарались. Понимаешь? Нова кивнула. Взгляд её был всё таким же туманным, но уже приобрёл какую-то осознанность. В номер постучали, и, дождавшись приглашения, вошли. Молодой парень слегка крупного телосложения, с волосами средней длины, цветом похожим на смешанный с рыжим каштан и одной синей прядью впереди, зашёл внутрь, прикрывая за собой дверь. Он смешно пошевелил отросшими усами, заставляя свои большие очки скатиться на переносицу. В руках он держал поднос, на котором стояли какие-то склянки и чашка с ароматным чаем. — Утро понедельника никогда не бывает добрым, ага? — Нова и Веспер одновременно вздохнули. — Я Хорхе, приятно познакомиться, Ловчая. Веспер, брысь из комнаты. Тебя Люсьен ждёт. На удивление Новы, старшая слегка улыбнулась, и, ещё раз сжав её ладони, быстро удалилась, оставив ведьму и незнакомого Нове парня наедине. Он присел около тумбы, достав среди склянок самую маленькую, но очень яркую бутылочку голубоватого цвета. Затем добавил пару капель в чай, и, аккуратно размешав, подал его ведьме. — Пей, только до конца, а то бесполезно будет. — он сел на кресло, замечая дискомфорт Новы. — Не пугайся так. Вчера мы всеми силами пытались откачать и тебя, и парня вашего. Я травник. Склянки, баночки, травы: туда-сюда, и всё, вы на ногах. — А-а… Я Нова. — Хорхе. — несмотря на то, что он говорил свое имя минутами ранее, Нова все равно потянулась, чтобы пожать ему руку. — Ну что, приятно познакомиться с той, которую Оникс искал так давно. — Уже все об этом говорят? — обычная фраза вышла слишком раздражительной. — Прости. Устала. — Да не переживай, понимаю. Не все, только близкие из окружения. Мне про тебя все уши наш кошак прожужжал. — Хорхе откинул руки в один бок, мечтательно сжимая их в замок, и невинно закатил глаза, взяв высокую ноту. — Нова сегодня меня поцеловала! Ещё и обняла! — затем он резко поменялся в лице, распахивая глаза в ужасе. — А вдруг я что-то сделал не так? У меня пахло изо рта в этот момент?! А может моё лицо было помятым?! Блин, а если ей не понравилось?! Нова смущённо прикрыла лицо руками. Ей было плохо, но более положительные эмоции будто помогали ей слегка отвлечься. — Ну всё-всё, поняла! Хорхе пустил смешок, возвращая лицу прежнюю серьёзность. — Пей. — когда Нова сделала осторожный глоток, её глаза блаженно закатились. Она тут же отпила половину чашки. — Что, думала я только отраву умею делать? А вот, чай по собственному рецепту. Пей-пей. Когда Нова закончила с напитком, оставив чашку в стороне, тело тут же расслабилось, позволяя ей лечь на кровать. Хорхе аккуратно накрыл её одеялом, но никуда не ушёл, все так же возвращаясь в кресло. Нова видела, что он внимательно наблюдал за ней. — Как ты? Кай рассказал, что ему приснилось. Думаю, у тебя был тот же самый сон. — Нова прикрыла глаза, закусывая щеку изнутри. — Пока действует лекарство, ты можешь говорить. На состояние это не повлияет. — Я хочу, чтобы всё это закончилось, — голова постепенно тяжелела, — хочу, чтобы я могла спать как нормальный, обычный человек. Не видеть никаких врагов. Не слышать…ничего вокруг. Просто спать. И закончить эту войну. — Мы обязательно справимся. — «Мы» — это и травники тоже? Вы с нами? — Конечно, куда вы без нас. Более того, ни Веспер, ни Шен, ни даже Люсьен в стороне не стоят. Они уже собрали по меньшей мере около сотни Чужих, среди которых и маги, и ведьмы, и травники с чернокнижниками. Кто-то даже с фамильярами. Хотя, признаюсь, Веспер была против того, чтобы последние вступали на поле боя. Судя по тому, что она спала у тебя сегодня, а утром проснулась после небольшой головной боли, ты всё знаешь. Нова медленно моргнула глазами, подтверждая догадку. Хорхе улыбнулся, поднимаясь с места, и аккуратно задвинул шторы, чтобы глаза Ловчей были не напряжены. — Лекарство за час поднимет тебя на ноги. Время-то всего семь утра. Солнце, можно сказать, только-только встаёт. Не переживай, тебе даже сниться ничего не будет, — он посмотрел на почти заснувшую ведьму, — через полтора часа как огурчик будешь. — Оникс их не любит… — Поверь мне, будь ты даже кофе, он бы любил тебя сильнее всех. Даже сильнее меня. Ах, моя невзаимная любовь…— он рассмеялся, заставив Нову вяло улыбнуться. — Ну ладно, шучу. Будешь тогда похожа на что-нибудь адекватное. Ловчая хотела сказать спасибо, но уже погрузилась в сон. Страх на мгновенье окутал тело, но быстро пропал, как и говорил травник. Это позволило ей расслабить своё напряженное тело, прощупывая всю мягкую постель, включая подушку, которая была невероятно мягкой и большой. Последнее, что она помнила перед тем, как уснуть, был крик Куинн Макдафф, третьей из десяти Ловчих…***
Оникс был на ногах с самого утра. Он чувствовал, что с Новой что-то случилось, и пытался дозвониться до Ловчей и всех, кто был с ней, чтобы услышать, что всё в порядке, но никто не брал трубку. Тогда, накинув на себя футболку, он вышел из комнаты, направляясь к Шену. Громкий стук в дверь разбудил чернокнижника, и он, ворча, перевернулся на другой бок. — Шен, собака! Открой ты, это важно! — Я лёг в четыре утра, кошак, потому что искал информацию для нашего дела, пока ты мирно спал. Имей совесть вместо моего мозга. Оникс сжал руки в кулак, возвращаясь в номер. Он быстро подошёл к окну, открывая его, и оценил расстояние до комнаты чернокнижника. Его номер находился буквально по соседству, и анимаморф, не раздумывая, обернулся котом, отпрыгивая на соседний балкон. Он пару раз постучал по окну лапой, но увидев, как Шен продолжал безмятежно спать, оскалился, выпуская когти, которые с противным звуком начали скользить по стеклу, травмируя даже самого нарушителя. Затем в ход пошёл самый последний коварный план: — Мяу-у-у, мяу-у, мяу-у! — он начал петь во весь голос, заставляя соседей ругаться. — Мяу-у, какой злой человек, не пускает кота в дом. Мяу-у! Не выдержав, чернокнижник рывком поднялся с постели, но тут же схватился за голову. Перед глазами потемнело, и, постояв в согнутой пополам позе буквально десять секунд, он окончательно подошёл к окну. — Я вот думаю, может тебя реально кастрировать? — Не трогай мою честь. — он невозмутимо спрыгнул на пол, превращаясь обратно. — Ну а если серьёзно, то я чувствую, что с Новой что-то не так. Никто трубку не берет и не отвечает на сообщения. — Может ей кошмар приснился просто, а ты кипишь наводишь. — Обычно, когда ей снится кошмар, она просыпается от страха. Но тут…злость, отчаяние, гнев, боль и страх в одном… Не кажется ли тебе странным, что вчера мы узнали про мёртвую Ловчую, а сегодня утром Нова резко начала ощущать такое? — Мне кажется, ты придумываешь, кошак. У тебя просто хорошее воображение. Шен упал на кровать, растирая лицо. Оникс успел заметить на его шее продольный шрам, который чернокнижник поспешил спрятать. — Плевать мне, что ты думаешь. Помоги дозвониться до них. — Ну раз плевать, может, сам всё сделаешь? — Шен поднял на фамильяра уставшие глаза, словно на спор у него больше не осталось сил. — Ладно, давай телефон. Он сзади тебя, в плаще. Оникс, вскочив с постели, быстро добежал до вешалки. Он подал Шену телефон, замечая на экране небольшую трещину. Чернокнижник забрал его, открывая сообщения с Веспер. Он нахмурился, словно что-то ему не понравилось, и Оникс, заметив это, напрягся еще сильнее. — Что там? — подойдя ближе, фамильяр заглянул в телефон Шена, не скрывая любопытство. — Веспер ответила. Сказала, что они уже поняли про то, что Куинн мертва. — он заблокировал телефон, поднимаясь с места. — «Поняли» — значит в курсе все, и Ловчие тоже. Теперь понятно, что чуйка тебя не подвела. Веспер узнала о смерти женщины раньше, чем увидела моё сообщение. Отрешённо кивнув, Оникс облокотился на колени, отпуская голову. Его хвост забегал туда-сюда. Ощущение приближающейся неизвестности стало ещё ближе, чем было до этого. — Кошак, собираешься оставаться тут? — Нет, у тебя пахнет старьём. — А у тебя блохами. Ещё мне их перенесёшь. — Шен усмехнулся в ответ на оскал анимаморфа, но потом, надев пальто, бережно пригладив образовавшуюся складку, подошёл к выходу. — Я на улицу. Посмотрю, может, ещё что-то можно узнать. Если собираешься оставаться, то хоть чай завари. Не услышав, что ему проговорил Оникс, чернокнижник вышел из гостиницы, сухо здороваясь с персоналом. Они обращали внимание на бесчисленное количество рун на его теле, но ничего не говорили. Шен дошёл до регистратуры, когда до него успел добежать Оникс. — От тебя не отвязаться. — Хотел побыть один? — Мне без разницы. Идём уже. Сунув руки в карман, чернокнижник остановился у ресепшена, заговорив с человеком. Обычным. — Доброе утро, не отвлекаем? — Доброе утро, вам что-то подсказать? Он достал телефон, открывая ссылку. В голове пронеслись мысли, которые говорили Шену о том, что это очень рисковая идея, но делать было нечего. Протянув телефон экраном вперёд, он различил на лице незнакомого парня эмоции смятения. Наклонившийся над его ухом Оникс ошарашено глядел на происходящее, но, получив по ноге ботинком, взял себя в руки. — Что вы…? — Понимаете, — Шен закатил глаза, убирая телефон. Сейчас начнётся театр одного актёра, — мы приехали в Лондон, чтобы отдохнуть. Из самого Рима. А тут, по приезде, нам сообщают о таких новостях. Вы не подумайте, я не обращаю внимание прямо на всё, однако убийство произошло недалеко от нашей гостиницы, а мы, как видите, Чужие. Кто-то может дать нам гарантию стопроцентной безопасности здесь? Всё же торчать целыми днями в одном месте и бояться выходить очень…неприятно. Улыбка Шена не констатировала с остальной частью его напряжённого лица и цепкого взгляда. Однако, когда молодой, и, вероятно, не совсем опытный парень широко улыбнулся им, чернокнижник незаметно расслабился. — А, вы из-за этого переживаете? Страшно, конечно, но вам не о чем беспокоиться. Женщина эта, как выяснилось из сегодняшних новостей, очень часто выступала с протестами, и какой-то урод сделал с ней такое. Как бы сказать… — Лишил права голоса. — Верно! Но вы не переживайте, вокруг нашего отеля хорошая охрана, всё будет хорошо. Можете гулять себе спокойно! — по улыбчивому лицу персонала чернокнижник понял, что им было все равно на очередную смерть Чужого. Но они это не показывали. — Да, — Шен отрешённо кивнул, разворачиваясь спиной к выходу, — спасибо. Оникс нагнал его, положив руку на плечо, но старший отмахнулся от него, словно от мошки. В его пустых до этого глазах расцвела ярость, и фамильяр, недоумённо глядя на это, остановился. — Ты можешь оставить меня в покое? — голос Шена был полон злобы и…боли? — Просто дай мне побыть одному, Оникс! — Да как мне оставить тебя одного, если ты взглядом всех испепеляешь? — Оникс оглянулся вокруг, замечая некоторые взгляды посетителей. В основном Чужих, но всё же...Он быстро схватил чернокнижника за плечи, направляя к выходу. Старший пытался сопротивляться, но по итогу сдался. — Ещё сейчас всех нас загубишь, старик. Они шли по оживленным улицами, протискиваясь через толпу людей. Шен был погружён в свои мысли, пока фамильяр рассматривал окрестности, с удивлением отмечая такое большое от Рима различие. Много магазинов с одеждой, куча кафе и ресторанов, которые очень сильно отличались друг от друга, но у всех было так много оригинальных дизайнов. Архитектурные строения домов, петляющие улицы, от которых кружилась голова, и сотни фонарей, включённых даже днем. Оникс с зачарованием смотрел на каждое место в Лондоне. Обычные же сторонились их, будто они были кучкой какого-то мусора. Шен остановился напротив кафе, носившее название «Ура!». Недолго думая, он вошёл туда, заставляя Оникса направится за ним следом. Как только они вошли, Оникс оскалился, ощущая настолько сильный запах кофеина, что в любую секунду захотелось вылететь из этого места, однако Шен, чтоб его, прошёл дальше, игнорируя лицо фамильяра. Помимо кофеина, в этом ресторане пахло свежей выпечкой и потрясающими блюдами, от которых во рту скапливалась слюна, а желудок жалобно просил попробовать кусочек. Светлый дизайн и невероятно удобные сиденья делали это место ещё более комфортным для чернокнижника. Они сели за самый дальний, уединённый столик, чтобы не пугать находившихся тут Обычных. На самом кафе было написано, что им разрешено было тут гулять, однако судьбу испытывать не хотелось. Шен тут же взял в руки меню, до сих пор игнорируя возмущённое лицо кота. Лишь когда Оникс нетерпеливо стал стучать пальцами по столу, привлекая к себе и без того лишнее внимание, старший поднял на него глаза. — Ну, и? — Что «ну, и?», я есть пришёл. — он кивком указал на меню, лежащее около фамильяра. — Ты тоже заказывай. — Ты же хотел узнать что-то насчёт…всего. Почему мы теперь здесь? — Потому что тут можно поесть. А я голодный. — он поднялся, подходя к кассе. — Советую тебе взять фалафель, эти шарики невероятно вкусные. Быстро сделав заказ, он вернулся на место. Так ничего и не выбрав, Оникс отложил меню, наблюдая за слишком нервным чернокнижником. Когда он в очередной раз поправил рукав пальто, фамильяр не выдержал: — Шен, в чём дело? — хвост начал качаться из стороны в сторону. — А в чём дело? — скучающий тон чернокнижника только сильнее разозлил Оникса. Тот, не церемонясь, пнул его под столом, привлекая внимание. — Эй, по пальто попадешь, кошак! — Рассказывай. — Да что рассказывать-то? Нормально всё. Оникс наклонился вперёд, сверля взглядом старшего. Шен лишь немного смутился, но потом продолжил наблюдать за посетителями, не обращая на кота внимания. За вторым от входа столиком сидела пожилая пара, тихо беседующая друг с другом. Они держали в дрожащих руках чашки с горячим кофе, редко отхлёбывая его. Старушка, по всей видимости жена, поставила чашку, достав из кармана что-то похожее на конфету. Она передала одну своему мужу, и сама наблюдала за тем, как он, распечатав, положил в рот только половину, отдав ей вторую часть. На ее возмущение старик лишь закатил глаза, всё так же протягивая ей половину. Шен усмехнулся от этой картины, поворачиваясь обратно на Оникса. Фамильяр тоже наблюдал за парой, отпустив уши к низу. Его лицо выражало сильную тоску. — Эй, — Оникс повернулся к Шену, хлопнув глазами, — да увидитесь вы скоро. Не смотри так. Улыбнувшись уголками губ, Оникс вздохнул полной грудью, возвращая себе прежний настрой. — Ну так, — Он ухмыльнулся, глядя на закатанные глаза чернокнижника, — расскажешь? — Ты как заноза в заднице, знал это? — Ага. Рассказывай. Шен откинулся на спинку стула, растирая переносицу пальцами. Он то хмурился, то с досадой потирал руки, не зная, как начать. Несмотря на любопытство, Оникс спокойно ждал рассказа чернокнижника. — Чёрный сентябрь тебе о чём-то говорит? — Смутно. Это, вроде бы, месяц протестов? — Верно. Мне было двадцать пять, я в них участвовал. Оникс открыл рот в немом «О», но Шен прервал его взмахом ладони. — Дай договорить. В 1988 году, в сентябре, массово стали выходить на протесты, чтобы люди видели, что маги, ведьмы и все, кто относил себя к «Чужим» были обычными. Они заслуживали к себе нормального отношения, хотели работать везде, как и люди, хотели не бояться выходить на улицу, чтобы быть пойманными из-за того, что они гуляют в «неположенном для Чужих месте». Хотели спокойно жить, как все люди. Как Обычные. — В тот день, почти в конце сентября, нас вышло слишком много. Инквизиция подумала, что собирается начаться восстание. Они приняли решение незамедлительно использовать силу. — покрывшийся мурашками Оникс поерзал на стуле. Шен хмурился ещё сильнее. — Я потерял двух друзей. Их звали Фидо и Юлиус. Фидо был старше меня на четыре года и тоже являлся чернокнижником. А вот Юлиус был моим ровесником. Только вот он был Обычным, который считал, что Чужие тоже должны иметь одинаковые права. Именно тогда я сразу понял, что что-то не так. Нас было действительно слишком много. Больше трёх сотен на одну улицу. Парни встретили меня у дома. Каждый улыбался и шутил, словно происходящее было нормальным — мы просто шли делать то, что должны были. Если бы я знал… Помню, как Фидо рассказывал по дороге про то, как дома его ждёт маленькая дочка, — тоже будущий чернокнижник, — и любящая жена. Я видел его дочь несколько раз — полная копия отца: светлые глаза, похожие на изумруд; темные, словно ночь, волосы; широкая улыбка и такая светлая-светлая молочная кожа. Я даже присутствовал в тот день, когда Белль впервые начала ходить. Помню, от счастья кричали все в комнате. В тот момент сам почувствовал себя отцом, такой радостный был… Фидо говорил, что в первую очередь идёт на протесты ради своей семьи. Возможно, он тоже что-то знал, потому что не дал им пойти вместе с нами. А возможно просто родительское чутьё сыграло, не знаю. В любом случае мы думали, что этот день будет такой же, как предыдущие — мы постоим пару часов, покричим на Инквизицию, а потом опять уйдем домой ни с чем. Юлиус держался за нами, потому что не имел возможности что-то сколдовать или создать, но он всегда был сердцем нашей компании. Мог развеять любой спор, дать надежду на лучшее и заставить идти вперёд. Мы звали его Звездой Танцпола, потому что, во-первых: он всегда блистал и привлекал к себе внимание, а во-вторых: его щёки были покрыты бесчисленным количеством родинок. На левой щеке мы даже видели созвездие малой медведицы. Поэтому и решили так назвать. Мы шли через толпу, нервничая от того, что в тот день нас было слишком много. Первым от нас отстал Юлиус — его просто унесло потоком в другой квартал, и мы даже немного не смогли ухватиться за него. На тот момент даже телефонов-то толком не было, что уж там — звонки… Фидо и я понимали, что Обычный вряд ли сможет справится с наплывом Чужих, если они решат, что он враг, а потому, договорившись, я направился к Юлиусу, оставив Фидо на верхней улице. Толпа едва пропускала меня — пришлось жаться к стенам, чтобы меня не унесло обратным потоком. Повезло, что я был не шибко большим, в отличии от старика Фидо, и мог пролезать в нужные места. Однако, в какой-то момент я услышал, как что-то взорвалось. В ушах тут же зазвенело, большая часто из наших припала с земле, прикрывая голову. Перед глазами всё начинало плыть, но я понимал, что где-то там, впереди, был мой друг, и ему наверняка нужна была помощь. Превозмогая боль и головокружение, я поднялся, направляясь дальше. Мне достаточно было пройти около пяти метров, чтобы заглянуть за улицу, куда утащили Юлиуса. Достаточно было поторопиться, чтобы успеть спасти хотя бы одного… Но я успел лишь завернуть за угол, чтобы увидеть, как один из охраны инквизиции перерезал горло Юлиусу. Он не видел меня, но зато мне прекрасно было видно его лицо. Его расширенные от ужаса глаза, дрожащие губы, пытающиеся что-то сказать, но он не мог. Глаза его закатились назад, изо рта хлынула кровь и он повалился на бок. Вот так, быстро и безжалостно, за жалкую минуту я потерял первого близкого друга. Я не кричал, ничего не говорил. Лишь наблюдал за тем, как его собственная кровь окрашивает землю вокруг него. Как его созвездие запачкалось в собственной кровавой жидкости… Меня затошнило только тогда, когда кто-то схватил мои волосы, открывая шею. Я увидел лицо одного из Инквизиции. Пусть оно и было прикрыто балаклавой, я всё равно видел глаза, полные безразличия и решимости. Он выполнял свою работу, за которую получал деньги. Хотелось выплюнуть ему в лицо вопрос о том, как он живёт с таким грехом на душе, но я молчал. Холодный металл обжигал шею — даже сглатывать стало страшно, что уж там про попытку вырваться. Прошло чуть больше тридцати секунд с момента, как он оттянул мне волосы, но я думал, что прошло больше десяти минут. Нож резанул мне шею — я почувствовал вспышку мимолетной боли, искривляясь в лице. Но оружие тут же выпало из рук охраны. Мужчина повалился на землю, рядом со мной, успев разжать мои волосы. Я смотрел на его лицо, а затем на спину, из которой торчало что-то острое. Горло болело. Я держался за шею, пытаясь дышать носом — всё жгло. Мне казалось, будто я медленно умираю, и смерть эта была лишь началом кошмара. Меня тронули за плечо. В тот момент мне едва удалось повернуть голову назад. Фидо, взявшись из ниоткуда, аккуратно помог мне подняться, передав кому-то из ближайших Чужих. Меня уводили всё дальше и дальше от того места, но я понимал, что там остался мой друг. Друг, который убил одного из охраны инквизиции. Друг, которого ждала смертна казнь. Я отключился ровно в тот момент, когда попытался что-то крикнуть. Пришёл в себя лишь через пару суток — в больничной палате, куда принимали Чужих. Не разбирая дороги, я выбежал из больницы, прибегая к дому Фидо. На пороге меня встретила маленькая Белль и её мама — Розанна. По её глазам я понял, что опоздал. Единственное, что я смог сделать — оплатить похороны своих друзей. Их застывшие в ужасе лица до сих пор преследуют меня, а я не могу понять, почему выжить пришлось мне, а не им? Когда Шен закончил, еду уже поставили на стол. Он, безо всякого аппетита, начал есть, пока Оникс осознавал сказанное чернокнижником. — Я удивлён, что ты не узнал об этой истории от кого-то…другого. Многие болтают об этом, поэтому я не привык рассказывать всё сам. — Шен, как ты…вообще жил после этого? Он пожал плечами, глядя в тарелку. Фамильяр видел, что дальше разговор продолжать не собираются. Он мысленно провёл параллель между погибшими друзьями Шена и Таллисом, болезненно сморщившись. Тряхнул головой, устало вздыхая. Пора бы уже было забыть его, да вот только... Подождав, когда чернокнижник закончит есть, они вышли из кафе, направляясь обратно в гостиницу. На телефон Шена пришло сообщение от Веспер.: Кай и Нова установили связь со Временем через сон. Вам пора возвращаться, есть зацепка.
***
Нова действительно проснулась выспавшаяся. Ей не снился ни Время, ни Оникс. Лишь тишина и темнота, от которой она уже успела отвыкнуть. Рядом с кроватью, на тумбе, стоял стакан с водой, который Ловчая тут же выпила. Она посмотрела на часы: время показывало всего 9:45. Она спала немного дольше положенного, но её никто не будил. Голова несильно закружилась, когда она поднялась на ноги. В воспоминания появился сон, который она всячески старалась забыть, но ничего не получалось. Дойдя до ванны, она быстро умылась и привела себя в порядок, а затем, надев спортивную одежду, вышла из номера, сразу же сталкиваясь с Хорхе. — О, а я к тебе. Как самочувствие? — Намного лучше. Я думала, что после сна твой…эффект пропадет. — Ну когда-нибудь он, конечно, закончится, но это будет ближе к вечеру. Я что сказать-то хотел… Блин, забыл. — он почесал голову, забавно хмурясь. — А! Шен и Оникс уже через пять дней приедут. Они там, оказывается, уже всё сделали. Резко пригладив волосы, Нова расширила глаза, внимательно вслушиваясь. Заметив это, Хорхе повёл бровями, заставляя Ловчую смущенно улыбнуться. — А ещё тебя Веспер ждёт. Только в библиотеке, она на первом этаже. Спустишься и прямо до конца, никуда не сворачивая. Там уже увидишь всё. Поблагодарив травника, Нова быстро спустилась вниз, хлопая себя по щекам. Он нечестно застал её врасплох! Но почему-то от этого ей хотелось только улыбаться. Она тряхнула головой, возвращая себе собранность. Как и объяснял Хорхе, Нова прошла прямо, здороваясь с персоналом. Большая деревянная дверь заставила её остановиться. Негромко постучав, Нова вошла внутрь, широко раскрыв рот: бесчисленное количество разных книг встретили её с самого порога. Больше, чем она видела вчера. — Нова? — Веспер выглянула из-за стеллажа, махнув ей рукой. — Давай сюда. Быстрым шагом дойдя до старшей, Ловчая присела за стол, замечая сонного Кая. Парень улыбнулся, показав палец вверх. Он выглядел лучше, чем она. — Итак, Ловчие, — Старшая подняла голову, отвлекаясь от книги, — тут стопка книг, которые вам обязательно нужно прочесть. В них описаны все возможные виды магии, которые когда-либо существовали. Они очень старые, поэтому аккуратно, Люсьен их очень бережёт. Ловчие переглянулись, и, взявшись за верхние книги, аккуратно открыли их. Нова прочитала название своей: — «История возникновения магии»? Думаете, там есть что-то стоящее? — Мне кажется, что это пустая трата времени… — Кай скучающе перелистнул страницу. — Мы не можем знать наверняка, что нам нужно, а что нет, поэтому вперёд. Обречённо выдохнув, младший упёрся локтями об стол, склоняя голову к книге. Нова последовала его примеру. Пропустив оглавление, Ловчая сразу же дошла до первого параграфа, в котором рассказывалось о том, что же такое магия? Издавна считалось, что магия — это сгусток энергии, образованный с помощью природных стихий. Четыре главных составляющих — вода, земля, огонь и воздух, от которых пошла вся остальная магическая энергия, которую смогли искусственно вывести. Нова пропустила абзац, быстро пробегаясь взглядом по тексту. Она перелистнула страницу, стараясь едва прикасаться к листам. В глаза сразу же бросилась информация о Ловчих. Ловчие времени — маги и ведьмы с самой редкой способностью. Происхождение способности так и не подтверждено, но, как говорят многие учёные, она образуется с помощью скрещивания обычной и редкой стихии — Электро и Сонника, про которых расскажется дальше. Первые Ловчие были замечены в 1958 году, но зафиксированы они были гораздо позже, через целых десять лет после появления. Изначально считалось, что Ловчие — «вышедшие из строя» Электро, но со временем всем стало понятно, что это не так. Нова посмотрела ниже, ища глазами стихии, про которые говорилось в абзаце. Первый ей попался Сонник. Сонник — одна из способностей, вытекшая из воздуха и природы. Люди с этой способностью могли с лёгкостью погружаться в чужие сны, наблюдать за происходящим и даже менять сюжет. Впервые их заметили в Древнем Египте, в V-lV тысячелетие до н.э., и в тот же момент Сонники стали популярны среди людей с вечными кошмарами. К сожалению, в наши дни нельзя встретить ни одного Сонника, их последний потомок погиб более двадцати лет назад, навсегда оставляя эту способность нераскрытой до конца. — Люди со способностью Сонника действительно вымерли? — Покажи. — Кай наклонился, с любопытством читая абзац. Его лицо вытянулось от удивления. — Я даже не слышал о таких… Веспер отложила книгу, поднимая глаза. Она задумалась лишь на секунду: — Да, они жили достаточно мало. Хотя, как мне кажется, в Египте их просто начали истреблять, потому что они знали слишком многое. Мало кто дожили до нашего поколения.Нова кивнула, вновь принявшись читать. Только спустя несколько страниц она смогла дойти до магов со способностью Электро. Она с любопытством пробежалась по строчкам: Электро — одна из самых молодых способностей. Гроза и воздух, смешанные воедино, — раньше она была достаточно редкой, но сейчас, во времена начала технологий, этой способностью никого не удивишь. Однако, несмотря на это, Электро невероятно опасны. Они стоят наравне с Огненными, самыми стихийными магами. Их численность едва превышает численность Водных. Однако ярости от Электро намного меньше, чем от Грозовых. Нова прочитала еще несколько абзацев, когда поняла, что интереснее ничего не найдёт. Она отложила книгу, взявшись за другую, намного тоньше предыдущей. Её любопытство тут же взросло, когда она увидела название «Слёзы хозяина фамильяра». Веспер, поймав её взгляд, быстро кивнула. — Да, про них тоже стоит узнать. Некоторые фамильяры живут дольше нас, они видели больше, чем мы можем представить. Кай устало откинулся на спинку стула, потирая глаза. Нова сочувственно улыбнулась, пытаясь его приободрить. Затем, перелистнув сразу на середину книги, начала читать. Она удивлённо посмотрела на первые строки. — Это сказка? — Верно. — Веспер махнула рукой, показывая, чтобы её не отвлекали. Хмыкнув, она открыла самое начало. Её встретил который стих и маленький рисунок кота, жабы и ворона на каждой странице, в левом углу. Она очень давно не читала сказок… Нова принялась читать:
«За тропой, бегущей вдаль,
С бесконечными цветами
Кружат души тех, что жаль.
Души, связанные с нами.
И слеза скатилась вниз,
Разбиваясь над полями.
Превратились слёзы в жизнь
Вмиг дарованную нами.
Расцвели в годах цветы,
Расцвели и души падших.
Люди им кричали «брысь!»
Маги защищали «наших».
Отдавали жизнь они,
Что б спасти всех фамильяров.
Старший маг, в чужой крови,
Плакал, видя столько рамок.
Фамильяры зацвели,
Жизнь для них имела смысл.
И, не зная слов, смогли
Донести свой яркий выстрел.»
В разгар войны, в пучине страха и боли, маги и люди не знали меры своей жестокости. Не было ни одного дня, когда кто-то из них не проливал кровь врага. Каждый рассвет был встречен словами угроз и расправы над врагом. Маленький маг, чьё сердце болело за когда-то приятный и безопасный мир, пытался сказать каждому, как важно было жить в перемирии. Но разве кто-то послушает ребёнка? День за днём он выходил из дома, направляясь в лес. Каждый раз маг садился у одного склонившегося к земле дерева, закрывая лицо руками. Его мольбы о том, чтобы всё прекратилось, никто не слышал. Его слёз и криков никто не замечал… Однажды, в точно такой же день, как и все предыдущие, он снова сидел у своего излюбленного дерева, замечая опавшие листья и сломанные ветки. Холодный ветер пробрался под его тонкую, ободранную одежду, охлаждая и без того ледяное тело. Его белую кожу и синие ногти можно было спутать с фарфоровой куклой, а последние слёзы выходили наружу с увядшим, непоколебимым безразличием. Маг почувствовал прилив чего-то тёплого, будто что-то забралось под его сердце, согревая его своими невидимым руками. Он быстро отпустил голову вниз, замечая на своей тонкой рубашке следы собственных слёз. Они находились прямо у сердца. Вздохнув полной грудью, мальчик поднялся, но тут же почувствовал лёгкий удар в грудь, заставивший его отшатнуться. В широко распахнутых глазах стоял немой вопрос: «Что происходит?» Услышав громкое карканье снизу, он вскрикнул, отбегая за дерево. На том месте, где он недавно сидел, стоял красивый чёрный ворон. Он крутил головой из стороны в сторону, не понимая, где оказался. Увидев мальчика, ворон ещё раз громко повторил: «Кар-кар!», а затем, расправив крылья, присел на край дерева. Маг держался за дерево, словно за спасательный круг, и часто моргал, думая о том, что всё увиденное просто является его воображением. — Ну-с, дорогой друг, предка-арвься! — А-а! Мальчик развернулся, убегая домой. По дороге он думал о том, чтобы ворон не нагнал и не сожрал его. Чтобы остался на той ветке, где сидел! Перед ним, в мгновенье ока, оказался человек. Такой же мальчишка, как и он, только со странными перьями на руках, и пронизывающими чёрными глазами. Его лицо было вытянуто, нос смотрел вниз, словно клевал, а густые чёрные брови с удивлением приподнялись. — Зачем убегаешь, мой славный друг? — Т-ты ворон! — Кар-р! Твой ворон, маг, только твой! — Но как же… — Я твой фамильяр, который пришёл по зову твоих искренних и сильных эмоций! Я следовал за каждой упавшей от горечи слезой, пытаясь быть все ближе и ближе, чтобы бы ты понял, что в жизни бывают не только плохие ситуации, но и хорошие! Ворон упал на колени, склонив голову к земле. Держась за сердце, он искренне продолжил: — Я служу верой и правдой тем, кто желает обрести счастье! Я — твой вечный слуга и помощник, твой друг и славный брат, который с радостью отдаст за тебя душу! Я — твои искренние слёзы и горечи, и радости, молодой маг! Прими меня или отвергни, отныне мне суждено быть фамильяром-вороном, умеющим быть хитрым и нужным тогда, когда этого требуют другие. Дай свой ответ, друг мой! Мальчик вздрогнул, падая рядом с вороном. Его сердце бешено колотилось, но он знал, что после этого всё измениться! — Я принимаю тебя. Нова захлопнула книгу сильнее, чем положено, заставив Веспер недовольно покоситься на неё. Она виновато улыбнулась, но тут же подумала про сказку, которую прочла. Короткая, совершенно маленькая, она несла в себе особый посыл — все фамильяры рождены от слёз ведьм или магов. От слёз счастья или глубокой печали, но только от самых настоящих и искренних. Они принялись читать дальше, и Нова уже запуталась в том, что происходило. Ее мысли были заняты заданием, сосредоточены на главном, стараясь не отвлекаться на что-то другое. Каждая книга, отложенная в прочитанную стопку, вызывала в ней все больше и больше интересна. Ей удалось узнать, что фамильяры могут чувствовать не только эмоции хозяина, но и его боль или желание, если их связь намного крепче обычной. А их способность была одна из самых засекреченных в мире. Даже Кай, который не хотел ничего читать, с удовольствием перелистывал страницы, быстро бегая глазами по строчкам. С каждой книгой открывались хоть и незначительные, но новые детали их жизней и способностей. К вечеру все устало разбрелись по комнатам, выпивая перед сном приготовленный Хорхе отвар, чтобы не видеть странных и ужасных снов. Все понимали, что они были показаны не просто так, и от этого становилось страшнее.***
Четыре дня они посвящали книгам и тренировкам. Делали всё возможное, чтобы добиться больше результатов, но выходило не так, как хотелось бы. Они вставали в семь, уходили в библиотеку и читали до 15:30, затем отдыхали буквально полчаса, успевая поесть за это время, и отправлялись на тяжёлую тренировку, где Люсьен готовил им задание гораздо сложнее предыдущих. Чаще всего после них Кай долго восстанавливался, получая непонятно откуда взявшиеся травмы, однако был готов продолжать. Нова пыталась концентрироваться на предметах, и каждый новый забирал у неё всё больше и больше сил. Веспер решила, что Ловчей будет лучше сосредоточиться на прошлом, пытаясь увеличить свое время, и уже после этого их с Каем тренировки начали проводить отдельно. Вечером четвёртого дня Нове удалось увеличить своё время до шести с половиной минут. Веспер была довольна даже этим, и, позволив Ловчей взять перерыва больше, чем обычно, отправила её отдыхать. Нова упала на кровать, ощущая во всём теле невероятную тяжесть. Казалось все ее мышцы были напряжены до предела, и не получалось даже немного шевелить ими, чтобы не принести дискомфорта. Они даже с Ониксом толком не общались в эти дни из-за того, что тренировки выбивали из нее последние силы. Ведьма отправилась в душ, желая размять тело в горячей воде. Мягкие струйки будто током вышибали из неё все дни, проведённые в тренировках, заставляя Ловчую поскуливать от дискомфорта. Она стояла на месте, позволяя воде скатываться по её телу. Прикрыла глаза, глубоко вдыхая носом, и ощутила непереносимое желание расслабиться куда больше, чем было сейчас. Нова вышла из душа, вытирая голову полотенцем. Горячий пар шёл от неё во все стороны, а разгорячённое тело медленно остывало в прохладной комнате. Она убрала полотенце для волос обратно в ванну, подходя к зеркалу. Раскрасневшиеся щеки и влажные губы предавали её внешнему виду некий шарм. Обнажённое тело, едва прикрытое полотенцем, блестело в лунном свете. Нова провела руками по изгибам небольшой груди, очерчивая каждый овал. Её пальцы ненадолго задержались на сосках, но она одёрнула их, будто этот интимный момент мог увидеть кто-то посторонний. Обернувшись пару раз, чтобы убедиться, что никого не было, Нова выдохнула, закусывая губу. Она давно хотела расслабить себя, почувствовать те ощущения, описываемые в книгах, которые она тайком забирала у мамы в подростковом возрасте. Нет, она не была девственницей, но никогда не касалась себя сама. Её первый партнёр помог ей прийти во взрослый мир, но на тот момент ей было всего двадцать, однако своими собственными руками, да ещё и спустя такое долгое количество времени… Ей было это нужно. Она хотела понять как это делать, хотела почувствовать себя. Ощутить те сокровенные эмоции, которые ещё не удалось открыть. Сейчас она выберет своё тёмное желание. Холодные ладони распустили полотенце. Оно скатилось на пол, открывая вид на нагое тело Ловчей. Нова смотрела на свою обнаженную грудь, соски которой затвердели от ветра, затем ниже, и ещё, подмечая свои сведённые ноги. Она провела двумя пальцами по груди, едва прикасаясь. Её мысли вспыхнули словно громкий щелчок, когда она поняла, что Оникс наверняка сейчас ощущает все её чувства и эмоции. Ощущает ее желание и потребность, возможно, ощутит и ее оргазм тоже… И это заводило ещё больше. Это было намного интимнее, чем если бы он стоял за её спиной. Пальцы оттянули соски, заставляя Ловчую издать тихий вздох. Щёки были красными уже не от горячей ванны, а он того, что она делала. За стеной кто-то крепко спал, и ей приходилось закусывать губу, чтобы не издать звуков громче, чем было положено. Руки начали огибать талию, дошли до пупка, возвращаясь выше. Нова представила, как Оникс мучается в постели, думая о том, что она делает. Как прикасается к себе так же, как и она сейчас… Рука легла на заветную точку, слегка надавливая. Ноги подкосились, перед глазами начали мигать яркие искры, и, оперившись одной рукой о стену за зеркалом, ведьма расставила ноги пошире, позволяя пальцам зайти дальше. Тихий, едва слышимый стон пустил пульсацию по её телу. Внизу живота что-то дрожало и становилось горячее. Поднимался комок чего-то невероятно мощного. Зажмурив глаза, она представила вместо своей руки пальцы фамильяра. Как он, стоя позади, ласково шептал ей какие-то слова, доводя её до исступления. Как она, откидывая голову на его плечо, сладко постанывала, желая, чтобы этот момент никогда не кончался. Он кусал бы её за шею, оставляя следы от клыков, пока его хвост ласково поглаживал её бедро со внутренней стороны, а вторая рука стискивала грудь до сладостной терпимой боли. Первый палец полностью погрузился внутрь, ненадолго останавливаясь, чтобы обуздать некоторые дискомфортные ощущения. Дав себе время перевести дыхание, Нова аккуратно двинула им внутрь, слабо охнув. Она шагнула назад, падая на кресло позади себя. Посмотрела в зеркало, разводя ноги шире, и продолжила движение, одной рукой массируя грудь. Ведьма то ускорялась, то замедлялась, пытаясь дышать от наступивших эмоций. Закатанные от удовольствия глаза почти полностью перекрыли всю радужку. Она аккуратно добавила второй палец, шипя от дискомфорта, но мозг говорил ей, что это не надолго. Телефон, лежащий на кровати, мигнул, оповещая о пришедшем сообщении. Нова закусила губу, представляя, каких сил стоило фамильяру держать себя в руках. Что уж там — при виде себя такой в зеркале, Нова сама была готова отдаться себе. Пальцы задвигались интенсивнее. Она поменяла положение, слегка поднимая ноги, чтобы достичь большего. Едва задев нужную точку, Нова вскрикнула, тут же зажимая себе рот ладонью. Движение в одночасье стали быстрее, жёстче. Она охала в ладонь, полностью закрывая глаза. Ноги дрожали от собственного веса, но она держала их до конца. В голове был только Оникс: только его ухмылка, его разноцветные глаза и хриплый голос. Он нависал над ней, крепко держа за ноги. Специально дразнит, чтобы она умоляла его зайти дальше. Пальцы плавно вышли из неё, и пустота тут же напала на тело Ловчей. На дрожащих ногах она дошла до постели, ложась на неё животом вверх. Ноги поднялись над кроватью, переплетаясь друг с другом. Они сжала их как можно сильнее, слегка помогая себе пальцами. Напряжение во всем теле никуда не проходило. Оно усиливалось, заставляя ноги выпрямляться. Закрыв глаза, ей хотелось, чтобы вместо её чёртовых пальцев был Оникс. Чтобы он бился об её тело, звонко постанывая, как и она сама. Чтобы продолжал мучить её, повторяя ей одну и ту же фразу о том, что она — его. Нова схватилась за простыни, надавливая на ноги собственным весом до последнего, образуя трение между ними. Спустя буквально пару секунд Ловчая выгнулась в спине, открыв рот в немом крике. Сладкая нега прошлась по всему телу, развязывая узел внизу живота. Она полностью упала на кровать, переводя дыхание. Это было нечто невероятное, и, если она сама смогла довести себя до такого, то что будет, когда они с Ониксом окажутся вдвоём… Нова потянулась за телефоном. Стыдливо прикрыв свое тело одеялом, она открыла сообщения. Вверху самым первым висело два новых смс от Оникса:: Нова, всё хорошо?
: Колдунья, только не говори, что ты сейчас занята кое-чем очень развратным…
Она закрыла глаза рукой, сдерживая порыв закричать в подушку. Решение было до обыкновение детским: притвориться, будто она ничего не понимает.: Что-то случилось?
Встав с постели, она повторно ушла в душ, смывая с себя остатки бурного вечера. Через пятнадцать минут, выйдя из ванны, Нова обнаружила, что Оникс звонил ей несколько раз. Она представила, как он злился на неё за будоражащих эмоции, но при этом так хотел оказаться рядом. Представила, как он, держа в руках телефон, тяжело дышал, ощущая спектр всех возможных чувств. Как ходил из угла в угол, желая взять её прямо у этой стены, чтобы их все слышали и знали: они любят друг друга. Она посмотрела на экран, подмечая несколько вложений от Оникса. Он прислал ей фотографии. Без подписи, без всего. Просто две фотографии. Дрожащими руками Нова открыла сообщение, ожидая, когда мутная картинка станет чётко видна. Ругаясь на плохой интернет, Нова подняла руки, пытаясь поймать связь выше. Когда первая фотография загрузилась, она открыла её, заливаясь краской по все уши. В голове звучало: «Что она делает? Что они делают?», но мысли отошли на второй план, будто сейчас для них совершенно не было места. На фото Оникс лежал на диване, повернутый всем телом в профиль. Его трос был практически обнажён, кожу подчеркивала лишь тонкая латексная портупея, а всё, что было ниже пупка, обрезано. Нова видела каждый мускул его тела, его кубики пресса, мягко переливающиеся родинки, и хитрую ухмылку. Его хвост был вздёрнут вверх, как и уши. Одна рука, находящаяся позади, лежала на волосах, пока второй он опирался о диван, показывая и без того спортивные руки ещё сильнее. Комнатный свет давал в полной мере насладиться всей картиной. Нова вздохнула, откидывая голову назад. Снова стало жарко, а ведь она ещё даже не открывала вторую фотографию. Пальцы перелистнули на другое вложение, и ведьма окончательно сдалась. Оникс лежал в том же положении, но смотрел прямо на неё, ухмыляясь ещё сильнее. Нова заметила слабый румянец на его щеках, и затуманенный, потемневший взгляд. Под этим взглядом хотелось сжаться и отдаться ему без остатка. Таким взглядом он смотрел на неё лишь раз — тогда, когда она решила проветриться, не сообщив. Она бы соврала, если бы сказала, что тогда ей это не понравилось… Телефон сообщил о новом сообщении. Закрыв фотографию, Нова прочитала короткое: «Понравилось? ~». О, да, очень понравилось. Настолько, что хотелось бросить всё, и оказаться рядом с ним, чтобы быть на месте этой портупеи. Её заводила мысль о том, сколько ещё всего мог скрывать этот кошак. Он вызывал в ней эмоции сильнее, чем её бывший партнёр когда-либо, а ведь они с Ониксом были в отношениях всего-ничего, пусть и неофициально. Нова не заметила, как набрала фамильяра, кусая кончики пальцев от волнения. Ведьма ожидала, что Оникс, как и она недавно, тоже будет игнорировать её звонки, чтобы дразнить, но он взял трубку даже быстрее, чем прошёл один гудок. — Да? Что-то случилось, колдунья? — его голос приобрёл наигранно удивлённые нотки. Нова слышала, как он ухмылялся. Но хриплый голос никуда не ушёл…— Я просто собирался спать… Кошак наглый. Нова ему устроит взбучку, это точно. — А, спать, — раздосадованный голос, вперемешку с такой же, как у него хрипотой, быстро подействовал на фамильяра. Нова услышала, как он встал, — извини, пожалуйста, котёнок, я завтра наберу. Она ехидно усмехнулась, когда услышала, как Оникс подавился воздухом от её ласкового прозвища. А что он думал? — Нет-нет, с тобой я могу говорить сколько угодно. Он немного помолчал, затем медленно добавил: — Хозяйка… Нова распахнула глаза, сдерживая смешок. Оникс ни разу не называл её так, пусть по сути это было фактом. Она начала ходить по комнате, наворачивая круги. Зубы покусывали кончики пальцев от волнения и нетерпения. Хотелось очень сильно сказать что-то такое, что добило бы фамильяра. Но он быстро перехватил инициативу: — Что делала весь день? — от его обеденного тона Нова остановилась на месте. Это как получилось? — И вечер? Она мысленно усмехнулась его попытке максимально смутить её, но, как говорится, в тихом омуте Ловчие водятся. И пусть она придумала это только сейчас. — Днём тренировки, прогулка, пробежка, наставления от Веспер и куча книг. А вечером, — она загадочно хмыкнула, — в душ, а затем спать. — М-м, — Оникс упал на диван. Нова услышала, как какая-то цепочка ударилась о что-то твёрдое. Она вспомнила про портупею на его груди, — я тоже бы хотел уснуть, но, увы, у моей замечательной девушки были свои планы. — Ого, и что же эта девушка? Приехала по итогу? — Увы и ах, но мы вынуждены общаться по телефону. — А я, наверно, отвлекаю. — драматично вздохнув, Нова открыла окно, выпуская в комнату воздух. — Что же, удачи вам с девушкой, но а мне пора прогуляться. Надеюсь, не заболею, потому что моя кожа достаточно сырая после душа… — Нова, — голос Оникса резко приобрёл серьёзные нотки, — оденься теплее, действительно заболеешь. И…— ей показалось, будто кот смутился, — ты ведь понимаешь, что я про тебя. Пусть мы и не совсем официально начали отношения, но я… Чёрт, почему так сложно говорить, когда надо? — Да, Оникс, я всё понимаю, — хрип почти сошел на нет, — не переживай. Мне не нужно официальных подтверждений, главное, чтобы ты был рядом, хорошо? — Мне так не нравится. Я хочу, чтобы у нас всё было официально, колдунья. Сейчас я полностью твой, но, когда мы встретимся, я сделаю это не по телефону. А пока…— он снова ухмыльнулся, возвращая задорный настрой. — Ты свела меня с ума за этот вечер два раза, Нова. Я…очень сильно удивился, когда понял, что чувствую от тебя. Вообще, у нас достаточно сильная связь, чтобы чувствовать не только эмоции друг друга, но и… Такое. — Почему я не могу чувствовать того же, что и ты? Мы же связаны. — Ну почему не можешь? Можешь. Просто я блокирую доступ к магии. Но я могу отпустить, если ты захочешь…получить новые эмоции. — когда ведьма, задумавшись лишь на мгновенье, ответила быстрое «да», Оникс вдохнул побольше воздуха, а затем тихо рассмеялся. — Например, вот… Нова вздрогнула и ахнула громче, чем было положено, заставив Оникса издать протяжённый вздох. Недавние ощущения накалились настолько сильно, что она не могла совладать с собой. Внизу резко начало гореть, и она, не сопротивляться порыву, лишь придерживала рот рук. — Представляешь, что ты делаешь со мной, колдунья? И ведь это даже не все эмоции, что я испытывал за этот вечер. Нова всхлипнула, держась за стену. Как же было хорошо… Намного, намного лучше, чем она ощущала полчаса назад. Руки опустились вниз, но голос Оникса заставил её остановиться: — Нет. — Нова услышала, как он зазвенел цепями и ремнями. Его голос, хриплый и низкий, ещё больше заводил Ловчую. — В этот раз…дай мне тебя получить. Нова тихо застонала, почувствовав внизу живота до боли сладкие ощущения. Она уже сидела на полу, из последних сил держа в руках телефон, чтобы Оникс слышал, что она всё ещё тут. На другом конце провода зазвучали тихие стоны и шлепки. Резко вздохнув, она представила, как Оникс водит рукой по своему члену, блаженно закатывая глаза, и от этого становилось ещё лучше. Обкусанные губы завтра будут очень пухлыми и ободранными, но это последнее, что её волновало. Он нарочно замедлялся, а затем снова ускорялся, слушая уже не такие тихие стоны Ловчей, которые она пыталась сдержать. Как же он хотел её… Она едва могла шевелить пальцами и контролировать голос, и, уползая в ванну, прикрыла дверь на замок, позволяя себе прикоснуться к собственным складкам. Ведьма ненароком подумала про то, что в третий раз в душ идти нужно будет уже почти в середине ночи, и так, чтобы это точно был последний раз. — Нова! — Оникс рыкнул, заставив её тело покрыться мурашками. Когда он начал замедляется, Нова одёрнула руку, жалобно постанывая. Он мучил её, не давая прикасаться к себе. Хотел сделать так, чтобы она полностью ощутила все то, что делает с ним. Нова слышала, как стоны Оникса становились громче, как шлепки становились намного быстрее, и, не выдерживая, тихо стала умолять его закончить начатое. — Никс, пожалуйста…— она громко вскрикнула, зажав рот рукой. Оникс на том конце упитывался её стонами. Он представлял её раскрасневшиеся щеки и затуманенные от возбуждения глаза. — «Пожалуйста» что, колдунья? Она промолчала, и Оникс, не став больше её мучить, закончил, громко постанывая её имя. Нова ударилась о дверь головой, выгибаясь в спине. Волна удовольствия пробежала по телу, рассыпаясь на миллион осколков внутри неё. В глазах потемнело от пьянящей пытки, которую она получила от своего фамильяра. Это был её самый мощный в жизни оргазм. Отдышавшись, она попыталась встать, но ничего не получалось. Ноги были ватными. Как же она, чёрт возьми, соскучилась по этому ощущению. — Эй, колдунья, — бархатный и беспокойный голос Оникса раздался в телефоне спустя пару минут, — всё хорошо? Нова кивнула, и, когда поняла, что Оникса нет рядом, чтобы заметить этого, тихо промычала что-то похожее на «да». Колени болели. Ненароком ей удалось взглянуть на время. Как он смог довести её такого состояния за каких-то десять минут, даже не находясь рядом? Этот кот определённо имел больше талантов, чем она думала. — Мне опять из-за тебя мыться, Никс. — Опять? — он ухмыльнулся, и Ловчая мысленно зажмурила глаза. Попалась. — Да. — обычное и простое слово, заставившее его улыбнуться. Значит, она это намеренно хотела? — Развратная Ловчая… — Хитрый кот. Он рассмеялся, заставив Нову улыбнуться. Поднявшись с пола, она включила ванну, желая окончательно расслабиться. Оникс затих, когда услышал тихий всплеск воды. — Отдыхай, тебе завтра рано вставать, моя колдунья. Спасибо за чудесный вечер. — Тебе спасибо, Никс, — она закрыла глаза, включая телефон на громкую связь. Он остался на краю стиральной машины, — я…давно не испытывала ничего такого. До сегодняшнего дня я не знала, что можно…так. — Я рад, что ты сама согласилась на это, Нова. Мне было это важно. — Ты хотел, чтобы я была согласна? — она поудобнее устроилась в ванне, прислушиваясь к голосу Оникса. — Чтобы ты доверяла мне. Нова потянулась к телефону, прикладывая его к уху. Тихий, ласковый шёпот прошёлся по всей ванне: — Я уже давно доверяю тебе, Оникс. «Давно» — ровно с того момента, как он появился в родительском доме. Она знала, что возникшие слишком рано отношения были не из-за её привязанности, а из-за давней любви к фамильяру, которая смогла проявиться только сейчас. Взаимной любви. Сердце забилось быстрее, когда Оникс услышал то, что давно хотел. Когда понял, как сильно желал услышать не признание в любви, а одну единственную фразу, которая заставила бы его понять, что он всё делает правильно. — Мы с тобой два ненормальных, ты знала? — Чёрный кот и ведьма. Две неудачи. Быть ненормальными у нас в крови, Никс. — Да, это точно… Они поговорили ещё десять минут, не затрагивая недавнюю сцену. Завтра фамильяр и чернокнижник должны были приехать, и Нова не знала, как и что они будут делать, когда останутся одни. Но она знала, что ей обязательно понравится любое его решение.