Подожги дождь и беги, пока не утонешь в этом адском пламени. Время не залечит твои раны, но обещаю, что твое сердце я никогда не верну обратно, зашив на нем глубокие порезы.
***
Англия XXI век.
Лондон, Редбридж.
14 сентября. 20:31 Когда Зен подъехал на Фулвелл-авеню, вместе с двумя другими полицейскими машинами, Шираюки уже стояла у подъезда с сигаретой в руках. Она мерно втягивала сигаретный дым, смотря куда-то в противоположную сторону, ровно до тех пор, пока ее не окликнули. — Какая квартира? — Китору, которого вообще-то здесь быть не должно, остановился в паре шагов от нее, выводя Амбервиль из транса. Он больше ничего не спросил, дожидаясь ответа на свой вопрос, прекрасно зная, что большее не имело никакого смысла. Девушка всегда была немного отстранена от всех. Не привыкла делиться с окружающими своими проблемами, решая их самостоятельно. Ей не нужен был кто-то, чтобы помочь справиться с депрессией или любыми другими раздражителями. С самого детства она была убеждена в том, что ее сил достаточно, дабы справиться со всеми испытаниями, уготовленным ей судьбой. Китору не разделял ее позицию. Он считал, что это верх эгоизма — зарываться в собственный кокон, игнорируя волнение со стороны близких людей. Пару раз он уже высказывал Амбервиль свою точку зрения, призывая девушку поговорить с ним по душам, чтобы хоть немного облегчить свою ношу, когда женские плечи уже дрожали от навалившихся проблем. Шираюки отказала ему в данной просьбе, выстраивая между ними стену неприступности. Она терпеть не могла утешение. Больше брюнет, помощь свою не предлагал. Разве что только поверхностную, и в прошлом, это намного упрощало ему жизнь. — Тридцать первая. — Без каких-либо эмоций ответила девушка, делая вид, как будто это не она пятнадцать минут назад нашла труп своей соседки. Это черта ее характера раздражала многих. Люди любят сострадать кому-то, от того и ненавидят отсутствие хотя бы минимального сочувствия или скорби. — Пошли, — Обратившись к Зену, скомандовал Окада, зазывая всех за собой, однако ни сам Вистериа, ни Амбервиль его словам ни подчинились. Обратив на это ровно никакого внимания, брюнет один направился к подъездной двери, растворяясь за ее пределами. Блондин, остановившийся за спиной девушки, молча наблюдал за ней, ожидая, пока она хоть что-то ему скажет, но Шираюки молчала, продолжая выдыхать облачка дыма, быстро растворяющиеся в свете уличных фонарей. Более того, она как будто специально старалась не обращать на него внимания. — Ты не собираешься идти со всеми? — Спустя неопределенный промежуток времени, наконец первым решая прервать устоявшуюся тишину между ними, спросил Вистериа, надеясь, что хотя бы это привлечет внимание девушки, но она все так же, продолжала разглядывать что-то в темноте улицы. В виду этого, он не заметил как дрогнули ее ресницы. — Я дождусь приезда скорой. — Только и ответила Амбервиль, предпочитая оставаться такой же немногословной, однако Зен успел отметить для себя то, что голос ее сейчас прозвучал отстраненно, словно говорила вовсе и не она, а женщина лет сорока. — Ты в порядке? — Блондин сделал пол шага в сторону, слегка выглядывая из-за ее плеча, надеясь разглядеть женские черты лица, однако то, как падал на нее свет близь стоящего фонаря, не позволило ему определить точные эмоции, испытываемые Шираюки, поэтому, как только она коротко ему кивнула, он направился вслед за Китору. Зен не хотел вторгаться в личные переживая девушки, разделяя ее позицию, касаемую того, что если ей нужно будет поделиться чем-то, то он выслушает. Лично рыться в ней и допытывать он не станет. Пускай, вся эта ситуация с тем, что она не предупредила его о своем выходном, попросту не отвечая на его звонки, так еще и сейчас стараясь держаться на расстоянии, безусловно бесила, но на данный момент, он был не в том положении, чтобы жаловаться. В конце концов, как выяснилось, у Шираюки достаточно своих тараканов в голове. Быть может, поработай они вместе дольше, между ними выстроились бы хорошие взаимоотношения. Да и к тому же, вряд ли теперь девушка сможет уволиться по истечению двух недель. Это убийство, по которому она проходила практически свидетелем вряд ли даст ей возможность разобраться со всем за такой короткий срок. Поднявшись на восьмой этаж, перелезая через ограничительные ленты, Вистериа заглянул в квартиру, внутри которой помимо тела брюнетки находилось два судмедэксперта, один из которых держал в руках специальный фотоаппарат, и Китору, передвигавшийся по комнатам с максимальной осторожностью. На лестничной площадке так же находилась мужская фигура, в виде Ленура, являющимся главным по этому делу, которого Зен невольно пропустил. Сделав пару шагов вдоль по коридору, блондин поймал на себе недовольные взгляды коллег, считавших, что любая лишняя пара ног, топтавшаяся на месте преступления сейчас может помешать им в поиске улик. Трупный запах тут же ударил в нос, заставляя Зена поморщиться, прикрывая нос тканью рубашки. Присев рядом с телом девушки на корточки, он внимательно пробежался по всему его периметру. Кихал была одета в простую, домашнюю одежду, состоявшую из широких штанов, доходящий ей чуть ниже щиколоток и растянутой футболки типа оверсайз, с несколькими дырками в области живота, через которые сочилась кровь. Шея ее так же была изрезана. На полу, прямо под ее затылком, переливалась в свете комнатной люстры цепочка, почти полностью погрузившаяся в вязкую красную гущу. Длинные черные волосы тоже были измазаны кровью и хаотично разбросаны по паркету. Глаза ее были закрыты, отчего Зену приходилось только гадать над их цветом, однако он однозначно точно не хотел бы знать его наверняка. Пухлые малиновые губы приоткрыты так, словно она до последнего кричала о помощи. Странно только, что ее никто не услышал. Эта мысль подняла блондина на ноги, так, что он автоматически столкнулся взглядами с Китору, сожалеюще смотря на него. Опустив руку, доселе державшую рубашку около носа, он попытался игнорировать данный запах, аккуратно обступая труп, подходя к напарнику. — Посмотри туда. — Как только Зен остановился рядом с Окадой, тот кивнул головой во второй коридорный угол, который, сразу войдя в квартиру и не заметишь. Вистериа молча повиновался его приказу. Как только глаза его коснулись цели, он в ужасе замер. Пожалуй теперь они оба с точностью понимали, что вызвало у Шираюки такой приступ отстранения. От накатившего чувства стыда и гнева на самого себя Зен поморщился. Прямо под специальной вешалкой, на которой висело несколько ветровок, лежало тело пятнистого кота, со вспоротым брюхом, которого еще только вчера девушка кормила сыром, сидя в соседней квартире. — В общем. — Внезапно раздался голос женщины, на вид лет тридцати пяти, снимающую с рук медицинские перчатки — Ничего особо найти не удалось. Ни отпечаток пальцев, ни следов взлома. — Оба детектива тут же перевели свое внимание на нее. — Следов борьбы я тут тоже не вижу, поэтому смею предположить, что жертва знала своего убийцу, да и к тому же, дальше коридора он вероятно не заходил. — Речь судмедэксперта прекратилась так же резко как и началась, что вызвало волну непонимания, но когда в дверном проеме показалось несколько фигур облаченных в медицинскую форму, все вопросы сами собой пропали. Как только оба трупа были аккуратно вынесены из квартиры, внутрь зашла Шираюки. Ее припухшие веки тут же бросились в глаза Зена, но в виду произошедшего он не стал ничего спрашивать. Все итак было предельно очевидно. Сделав несколько шагов, останавливаясь в гостиной, Амбервиль надела на руки нитриловые перчатки, чувствуя, как ее спину прожигают взглядом. — Я уже осмотрел тут все, — Прежде чем она успела что-либо сделать, сказал Китору, наконец принимая решение открыть окно. От запаха мертвой плоти невероятно тошнило. — Я тоже. — С абсолютным спокойствием ответила Шираюки. Она глубоко дышала, так, чтобы остатки паники не овладели ее телом, и старалась как можно чаще переводить свой взгляд на разные предметы, чтобы не фокусироваться на чем-то одном — это позволяло лишним мыслям не проникать в голову. — Ехать в отделение уже не имеет смысла. Все что можно было, я рассказала Ленуру, а остальную информацию заполнит Мэри, поэтому вы оба можете ехать по домам. — Сказав это, Шираюки взяла в руки открытую бутылку вина, стоявшую на небольшом столике. Поднеся предмет к носу, она осторожным движением ладони понюхала ее и отставила обратно, разгоняя свои подозрения. — Дежурному я тоже уже все сообщила. Если будут какие-то вопросы, пишите мне, но я предпочла бы оставить их на завтра и решить непосредственно уже в рабочей обстановке. — Она пыталась говорить в привычной для себя манере, и признаться честно, у нее это неплохо получалось, только вот Зен, как ему казалось, пускай и не достаточно ее знал, но отчетливо слышал нотки обреченности в голосе, в отличии от Китору, который понимал состояние девушки только лишь по внешним параметрам. Конечно, он выразил ей свои соболезнования, но на этом все. — Получается, на данный момент, у нас нет подозреваемых. — Перед тем как покинуть квартиру, спросил Зен, напоследок оглядываясь по сторонам, хотя вопрос его звучал больше как утверждение. — Пока богаты только уликами. — Отдав предпочтение спуску по лестнице, сказал Китору, снова призывая всех идти за собой. Ступая вниз по ступеням, парни стремительно двигались вниз, параллельно продолжая обсуждать данное происшествие, в то время как Шираюки медленно плелась сзади, решив проводить напарников до машин. Голова ее кишила всеми возможными мыслями и раздумьями, в виду чего она не могла собрать их в единую картинку. Ненужные сейчас чувства от убийства домашнего любимца и соседки, служившей для нее практически единственным хорошим знакомым во всем Лондоне, сдавливали грудную клетку, приводя морально в еще более кошмарное состояние, нежели утром. Хотелось как можно скорее оказаться в собственной постели, и накрывшись с головой одеялом, раствориться, лишь бы избавиться ото всех чувств. Именно из-за этого она считала себя некомпетентным полицейским — слишком много эмоций она отдавала этой работе. В ее голове, образ идеального служителя порядка выглядел безэмоционально. Она так не умела, разве что только внешне. — Ты вообще слушаешь? — Легкий толчок в плечо вернул ее в реальный мир. Она быстро захлопала глазами, осматриваясь по сторонам, после чего перевела взгляд на Китору, задавшему ей вопрос. — Понятно. Скажи хоть чего-нибудь, а то ощущение, будто ты сейчас в обморок упадешь. Бледная как поганка. — Он попытался хоть немного ее подколоть, но поняв, что ничего не получилось, лишь вздохнул. — Ладно. — Эта девушка навсегда останется для него недоступной во всех смыслах этого слова. — Вообще-то, — Решив ответить напарнику, дабы показать что она все еще в трезвом сознании, начала девушка. — Есть у меня пара мыслей по этому поводу. — Каких? — В унисон задали вопрос парни, переведя все свое внимание на Амбервиль. Нужно было успеть вытянуть из нее всю информацию, пока она совсем не ушла в себя. — Обсудим это завтра, пожалуйста. — Сразу пошла на попятную Шираюки, только сейчас осознав в полной мере, что стоило промолчать. Чувство собственной гордости всегда ее раздражало. Этот случай не стал исключением. — Ну и что это вот началось? — Недовольно свел брови Окада, поправляя свои длинные, слегка кудрявые волосы, собирая передние пряди в хвостик. — Могла бы тогда уж просто проигнорировать. — Он достал из кормана пачку сигарет, вытягивая одну себе, после чего наклонил пачку в сторону Зена, как бы предлагая ему. Вистериа отказываться не стал, ровно так же, как и Шираюки, несмотря на то, что мысленно она предложение отвергла, ссылаясь на то, что курит в обще-то редко, и для одного дня, второй раз был уже пределом. Если бы сердце в грудной клетке не билось с такой неистовой силой, она бы точно не взяла сигарету. — Через пару часов приедет мама Кихал. — Сделав первую затяжку, сказала Амбервиль, опустив глаза на носки своих кроссовок. На ногах ее все еще были пижамные шорты, от чего по телу от прохладного ветра бегали мурашки. — Мне нужно будет все ей объяснить и… В общем не думаю что это будет простой разговор, поэтому давайте обсудим все завтра, когда я во всем разберусь.***
Лондон, Ньюхэм.
15 сентября. 9:04 Широко распахнув дверь собственного кабинета, Шираюки столкнулась взглядом с, уже ожидавшим ее парнем, предпочитающим скрасить свое утро кружкой кофе. На столе перед ним лежала куча бумажек, большая часть из которых не нуждалась в обходимости, по мнению самой Амбервиль. — Доброе утро. — Поприветствовал ее Зен, и делая глоток крепкого кофе, предпочитая и дальше разбираться в документах, проклиная их огромное количество. Стоило отметить, что девушка сегодня выглядела намного лучше, нежели вчера, если не брать в счет синяки под глазами, которые она, судя по всему, постаралась замазать утром тональным кремом, и нервно подрагивающие уголки губ. Было бы оно еще добрым — подумала про себя Шираюки, скидывая у ножек стола свой небольшой рюкзачок. Острая потребность в глотке воды сразу эе отправила ее к кулеру. — Доброе. Из лаборатории уже прислали что-нибудь? — Она присела на соседний стул, быстрым взглядом пробегаясь по всем листкам, усеявшим стол, жадно глотая прохладную воду из пластикового стаканчика. Выцепив из количества нужные ведомства, Амбервиль положила их перед собой, отчетливо вчитываясь в задокументированные строки. Все должно было быть идеально. Уж в этом она разбиралась лучше всех взятых в этом отделении сотрудников. Все-таки четыре года, большую часть из которых она проработала в архиве, играла свою роль. — Да, что-то там выписали. — Мужской голос прозвучал достаточно монотонно, дабы Шираюки поддавшись интересу, перевела свой взгляд на его лицо. Только сейчас она заметила, что парень был в очках. Его платинового цвета волосы были небрежно разбросаны в разные стороны, губы плотно сжаты, а глаза внимательно бегали от предложения к предложению, желая досконально изучить представленные записи. Он выглядел иначе, нежели при прошлых встречах. — Китору как раз за ними пошел. — Вистериа поправил горло своей белой рубашки, мысленно отмечая внезапное похолодание. — Почему его кстати приставили к нам? — Лазурные глаза скользнули в сторону, замирая на ее лице. Она же в это время неотрывно смотрела на него, как помешанная. — Что-то не так? — Нет, просто задумалась. — Как ни в чем не бывало ответила Амбервиль, переводя взгляд с Зена, прямо на окно. — Если ты забыл, Хэмиш обещала уволить меня по истечению двух недель. Так что, Китору сейчас как моя замена. — Она приподняла плечи к шее, слегка закидывая голову назад, в попытке размять затекшие плечи. — Ты бросишь это дело? — То как театрально изгибались светлые брови забавляло Шираюки. Его харизматичность однозначно привлекала собой не одно женское сердце, и возможно Амбервиль так же клюнула бы на его удочку, если бы не была забита по горло собственными проблемами и переживаниями. По тому как приоткрылись мужские губы, девушка поняла, что он хотел сказать что-то еще, но она была на секунду быстрее. — Это было бы как минимум непрофессионально с моей стороны. — Их глаза вновь на мгновение встретились, и этого хватило, чтобы Зен сумел заметить в них вселенскую обиду. — Поэтому вечером я загляну к Хэмиш, чтобы обсудить с ней этот момент. — Какой такой момент? — Дверь за ее спиной негромко хлопнула, сопровождая своим ударом Китору. Ни думая ни секунды, он тут же устроился за столом напротив Шираюки, аккуратно протягивая ей добытые из лаборатории записи. — Если вы надеетесь выпихнуть меня из своей команды, то я к вашему сожалению никуда не уйду. — Окада поставил на стол локти, подпирая ладонями голову. — Работы в офисе итак мало, поэтому заняться мне абсолютно нечем. — Это не значит, что ты можешь самовольно приписывать свою личность к какому-либо делу. — Сделала ему замечание Шираюки, на что получила недовольный вздох. — Именно это оно и значит, Юки. — Он самодовольно улыбнулся, чувствуя свое превосходство над девушкой, зная как ее бесит подобное обращение. Это должно было вытащить ее из ап сонливости. — Меня зовут Шираюки. — Довольно четко, проговаривая каждую букву сказанных ею слов, произнесла Амбервиль, сверля суровым взглядом его слащавую моську. Хотелось вмазать ему подзатыльник. — Я так и сказал. — Он как ни в чем не бывало пожал плечами, игнорируя полное непонимания лицо блондина, наблюдавшего за происходящим. — Орудием убийства служил канцелярский нож. Это подтвердилось наличием в одной из ран тонкого куска металла. Так же на теле Кихал был обнаружен жирный след льняного масла и в общем-то больше у нас зацепок никаких нет. — Резко перевел тему брюнет, разложив в кратце по полочкам информацию, полученную от Мэри пару минут назад. — У вас как дела? — Я глянул данные на ее телефоне. — Сделав очередной глоток кофе, перенял инициативу для разговора Зен. — К собственному удивлению он был без пароля и каких-либо компрометирующих вещей там не было. — Он наконец отложил в сторону кипу бумаг, поднимая руки к верху потягиваясь. — Так же, как выяснилось, ни одной камеры выходящей на твой подъезд нет, а та, которая висела ранее на автомобильной стояке прямо перед домом, перестала работать еще марте. Чинить ее отказались, а новую почему-то не купили. — Вистериа поправил съезжающие с носа очки, убирая со лба мешающую челку. — На этом у меня пока все. Внимание ту же перешло на Шираюки. Зен повернулся к ней полубоком, подпирая голову ладонью, в то время как Китору облокотился на спинку стула, складывая руки на груди. — Честно признаюсь, у меня нет от слова совсем ничего. — Шираюки глубоко вдохнула, раздраженно убирая пальцами пряди волос, выбившиеся из косы, которую она впопыхах заплела сегодня утром. — Я полночи успокаивала Оливию, поэтому допрашивать ее не стала, а своих замечаний на данный момент у меня нет. — На одном дыхании высказала девушка. Ее голова немного кружилась от пережитого стресса и ужасного недосыпа, который она не могла побороть вот уже как два года. — Может ты тогда возьмешь на завтра выходной? — Китору закинул ногу на ногу, слегка покачав головой. — Твоя жертвенность нам ничего не даст. Для красоты картины не хватало только еще одного трупа. — Посмотрим. — Шираюки обреченно откинула голову назад, потирая глаза. Такие конфузы она терпеть не могла. Из-за дотошности отца в прошлом, сейчас ей всегда казалось, что она не достаточно много работает. У нее не было определенного количества времени, которое она должна была проводит в отделении, разбираясь с делами, но отдыхать больше одного дня в неделю абсолютно точно считалось кощунством где-то на подкорке ее мозга. — Давай без пафоса, — Фыркнул Окада. — Если ты один день посидишь дома, ничего страшного не произойдет. — Он резко поднял взгляд на Зена, как бы намекая ему поддержать собственные слова. — Нужно пользоваться моментом, пока мне дел не подкинули. — К тому же ты все равно вечером пойдешь договариваться насчет увольнения. — Как бы невзначай влез в диалог Вистериа. — За одно и про выходной спросишь. — Точно. — Поддержал его Китору. — Ладно. — Сдалась девушка. — Вы мне только объясните. — Шираюки коснулась пальцами правой руки своей переносицы поглаживая ее круговыми движениями. — Мэри вчера сказала, что следов борьбы найдено не было. В таком случае получается, что Кихал просто открыла дверь, встретилась с кем-то, и вообще не сопротивляясь, подставила тело под нож? — Ну, ты очевидно лучше нас знала свою соседку. — Проследив за ходом мыслей Амбервиль, Зен поднял взгляд к потолку, пытаясь представить возможность происходящих вчера событий. — Но звучит действительно не правдоподобно, хотя если она знала того человека, то все встает на свои места. — Кихал обычно предусмотрительна. — Шираюки коснулась подбородка пальцами. — Да и я как-то не замечала у нее большого количества знакомых. Она вообще-то домосед, а если кого-то и приглашает, то меня. — И часто ты караулишь соседку у ее квартиры? — С нотками сарказма спросил Китору, давая понять то, как абсурдно звучат слова напарницы. — Скорее наоборот. — Тяжело вздохнула девушка. — К тому же ее мама сказала, что у Кихал в действительности практически нет друзей. — Но все же не стоит отметать подобный вариант. — Сделал вывод Зен. — Согласна. — Девушка одобрительно кивнула. — Меня смущает бутылка вина на ее столе. Кихал говорила, что ей ее подарили. Быть может она его и позвала к себе вечером? — Предположила Шираюки. — но тогда это странно. Если бы тот парень хотел ее убить, то куда проще было бы подсыпать в бутылку вина яд, чем потом возвращаться в ее квартиру и убивать. — Нам нужно больше подробностей от матери Кихал. — Вполне логичное заключение выдал Зен, снимая с себя очки, откладывая их на середину стола. — Постарайся поговорить с ней сегодня. Она же все еще у тебя дома? — Да. — Обреченно кивнула Шираюки. — Она останется у меня еще как минимум на два дня. — Она медленно опустила руки на стол, ложась на них головой. — М-да, ситуация конечно не очень. — Под нос себе произнес Китору. — Но возможно это как-то поможет делу. На мгновение все замолчали. Думать в тишине было намного проще. Проблема только в том, что вещей, которые могли привести их к разгадке почти не было. Внезапно, Шираюки поднялась на ноги, прикладывая к уху телефон. Она подошла к окну, разглядывая пейзаж, открывавшийся с высоты первого этажа, нервно слушая гудки, ожидая пока нужный абонент примет звонок, но когда раздался голос диспетчера, девушка злобно развернулась на пятках, возвращаясь на место. — Что случилось? — Абсолютно безынтересным тоном спросил Китору, так же как и Зен заглядывая в экран своего смартфона. Данный вопрос был задан чисто из вежливости, учитывая то, что Шираюки сама любила игнорировать звонки. — Не могу дозвониться до Хаэля. — Она кинула телефон на край стола. — Не понял. — Одного только упоминания мужского имени хватило, чтобы Окада перевел свое внимание на женскую фигуру. — Ты что, за один свой выходной успела с бывшим сойтись? — Зен так же отвлекся от собственных заметок, наблюдая за разложившейся картиной. — Нет. — Достаточно грубым тоном произнесла Шираюки, стараясь выкинуть из головы вчерашнее появление Хаэля. — Он заезжал ко мне вечером, поэтому я подумала, что он может быть видел что-то подозрительное. — И на кой черт он заезжал к тебе? — Китору абсолютно не интересовали догадки Амбервиль. Куда больший интерес вызывал мужской образ. — Чтобы в очередной раз вывести меня из себя. — Зло ответила девушка, сверля глазами брюнета. То, какие выводу он делал из ее рассказа, раздражали. — Мы с ним просто поговорили, после чего я выгнала его из квартиры. К Кихал я зашла примерно через час после того, как он ушел. Исходя из записей Мэри, Кихал умерла примерно в тот промежуток времени, когда ушел Хаэль, поэтому я и пытаюсь выпытать из него хоть что-то. — Она активно жестикулировала, стараясь при этом говорить ровным тоном. — Если бы он не игнорировал мои звонки, я разобралась бы с этим еще вчера. — Интересно почему же он не отвечает. — Отсылаясь на саму девушку, сказал Китору, морщась. — Замолчи. — Рявкнула на него Амбервиль, не желая объясняться в собственных проступках. Она просто не любила общение по сети. Разговоры в живую привлекали ее гораздо больше, оттого она и отвечала только лишь на важные смс и редкие звонки. Ко всему прочему, единственным исключением из этого правила была сестра. Шираюки искренне не хватало Рины в жизни. Их теплые в прошлом посиделки остались лишь приятным воспоминанием. Теперь сестра приезжает в Лондон разве что пару раз в год. С Хэмиш девушка общалась по настроению, которое в большинстве случаем не располагало на ответы. — Если причина только в том, что у Хаэля есть твои контакты, то ему могу позвонить я. — Предложил помощь Зен, открывая телефонную книгу на своем смартфоне. — Моего номера у него точно нет. — Значит так и поступим. — Китору поднялся из-за стола, намереваясь достать с полок в шкафу что-нибудь пожевать. — А от тебя, Шираюки, я жду подробностей вашей вчерашней встречи. — Его глаза сузились, напоминая Амбервиль о том, что Окада главный сплетник этого отделения. Так просто он теперь от нее не отстанет. — Обойдешься. — Девушка взяла из рук парня телефон, наизусть вбивая по клавишам номер телефона бывшего. — Будем надеяться, что он ответит.***
Лондон, Ньюхэм.
15 сентября. 21:13. Коридоры полицейского отделения Ньюхэм практически пустовали, не считая пары констеблей шастающих туда-сюда в ожидании приказа старшего. Рабочий день подходил к концу, в связи с чем, Китору был уже готов покинуть пределы кабинета. В руках его звенели ключи от машины, выбивая Зена из последних мыслей о произошедшем ночью, на сегодняшний день. До Хаэля дозвониться так и не удалось, в виду чего было принято решение съездить завтра к нему домой. Конечно, без состава Шираюки. Была вероятность, что парням он скажет намного больше, нежели Амбервиль. — Хорошего вечера. — Выглянув из-за стеллажа с архивными записями, попрощалась Шираюки, замечая как оба ее напарника двинулись в сторону выходной двери. — Отпишись потом насчет того, что скажет Хэмиш. — Повернув голову в ее сторону, сказал Китору, поправляя свободное рукой взлохмаченные черные пряди волос, которые, как ему казалось, стоило уже наконец подстричь. Зен в этот момент ловко проскользнул через дверь, попутно помахав Шираюки рукой. — Обязательно. — Амбервиль убрала на полку документы, державшие до этого в руках, и осторожно поправив папки стоящие рядом, проводила парней взглядом. Конечно, вероятнее всего она просто забудет о просьбе напарника, но подобную информацию по ее мнению, все же сообщить нужно. Особого желания задерживаться на работе у нее не было, поэтому собрав необходимые ей записи со стола, и убрав их в свой рюкзак, она направилась в кабинет начальницы, надеясь на то, что та еще не успела уйти. К счастью, как только Амбервиль подошла к месту, Хэмиш закрывала за собой дверь, попутно ощупывая карманы своей накидки, проверяя ничего ли она не забыла. Заметив дочь, женщина улыбнулась уголками губ, однако тут же снова приняла серьезный вид, заметив, что Шираюки целенаправленно движется к ней. Обычно Хэмиш сама искала встречи в девушкой, чтобы поговорить о делах насущных. Шираюки же делала так, только когда хотела поговорить о работе, а следовательно, ничего хорошего разговор не сулит. — Милая, как ты себя чувствуешь? — Первой завела разговор женщина, замечая огромные синяки под глазами дочери. Конечно она уже знала причину их появления, но начинать диалог с этого ей совершенно не хотелось. Остановившись в шаге от мачехи, Амбервиль перевела взгляд на ее лицо. От маски притворной дружелюбности на лице Хэмиш стало дискомфортно. — Я хотела бы поговорить с Вами насчет моего расследования. — Шираюки намеренно не стала отвечать на вопрос, понимая, что задан он был лишь из вежливости. — Мы можем поговорить по дороге к парковке? — Рабочий день уже закончился. — Украдкой взглянув на наручные часы, сказала женщина. — Нет необходимости обращаться ко мне так официально. — Она поправила воротник своей накидки и убедившись в том, что все на месте, двинулась вперед, зазывая дочь за собой. Шираюки пошла следом. Молчание Хэмиш, касаемо ее вопроса был расценен девушкой как согласие, в виду чего, сровнявшись с мачехой, она первой начала разговор. — Я хотела бы забрать свое заявление об увольнении назад. — Достаточно четко и громко произнесла Амбервиль, придавая словам нужный окрас. От неожиданности женщина остановилась, смиряя дочь удивленным взглядом. По тому как собранна была Шираюки, Хэмиш поняла, что за данным изложенным предложением следует продолжение. — Ты же понимаешь, что это не повлияет на твое отстранение? — Выйдя на улицу, женщина вдохнула свежий, прохладный воздух полной грудью, в то время как Шираюки принялась собирать распущенные пару минут назад волосы обратно в хвост, чтобы они не спутались между собой. Вычесывать колтуны дома не было никакого желания. — На какое отстранение? — Сердце девушки неожиданно для нее самой забилось быстрее от волнения и накатившей в миг обиды. — Ты что хочешь забрать у меня дело Кихал? — Я уже это сделала. Хотела сообщить тебе это завтра утром. — Как ни в чем не бывало ответила Хэмиш, найдя взглядом свою машину среди десятка парковочных мест. Сейчас она вела себя так, будто Шираюки была ее подругой, с которой они вели борьбу за самого популярного в школе парня. — Мне кажется это было очевидно. У тебя итак есть работа, которой ты должна заниматься. — Прямо указала Хэмиш на закрытое дело об отравлении котов. — К тому же я против того, чтобы ты занималась серьезными расследованиями сейчас. Последнее время итак неспокойно. — Это не повод отстранять меня! — Закипев от одной лишь мысли о том, что Хэмиш вновь не стала считаться с ее мнением, чуть ли не крича произнесла Шираюки. Она искренне не понимала, как этот человек может хотеть наладить с ней отношения, совершая подобные манипуляции. Это наводило ее на мысли о том, что для мачехи она ни что иное как деталь, помогающая поднять авторитет среди других. От одного только осознания подобного становилось противно. — Мне кажется мы только недавно разговорили об этом. — Все так же монотонно продолжала говорить женщина, будучи уверенной в своей правоте. — Твой отец бы попросту не простил мне подобной вольности. — Хватит напоминать мне об этом. — Отчаяние душило ее, так, что воздуха в легких становилось меньше с каждой секундой. — Отца больше нет и ты не можешь говорить за него! — Даже после своей смерти Миказе продолжал мучать ее и без того израненное сердце. К чему тогда вообще все эти старания? — Ты можешь сколько угодно меня отговаривать. — Хэмиш остановилась около своего автомобиля, ища в сумочке ключи. Ее ранили слова Шираюки, однако она все еще пыталась понять чувства дочери, пускай и таким ужасным методом. В ее душе все еще таилась надежда на то, что Амбервиль сумеет осознать истину, которую в нее пытался вложить Миказе, только вот уже десять лет Шираюки упрямо игнорировала это, а после смерти собственно отца, и вовсе стала жить своей реальностью. — Мнения я не изменю. Это дело я передам Оби. Амбервиль глубоко дыша пыталась собраться с мыслями, надеясь найти нужные слова, однако невозмутимое выражение лица сбивали ее с толку. Она злилась сжимая и разжимая кулаки, скрипела зубами, но не знала как повлиять на мнение Хэмиш. Злило не просто то, что она отстранила ее, а то, что она еще и передала это делу следователю из другого отделения. — Мы были знакомы с Кихал больше пяти лет, и ты прекрасно знаешь, что она была не пустым для меня человеком, так почему ты хочешь вычеркнуть меня из этого дела? — Злость резко сменилась на грусть с примесью отчаяния. Все напряжение с тела ушло, так, что теперь Амбервиль не чувствовала даже собственного веса. — Очевидно же, что это поможет расследованию. — Вот именно поэтому, Шираюки. — Женщина открыла дверь своей машины, переводя взгляд на дочь, что с долей надежды в глазах смотрела на нее. — Ты же всю себя отдашь, лишь бы разобраться в этом. — Она сочувственно изогнула брови, отчетливо различая в девичьих чертах лица силуэт покойного мужа. — Так люди не работают. — Тогда я увольняюсь прямо сейчас. — Это была последняя капля в ее графине с водой. Захотелось выть от количества разных эмоций накрывших с головой. — Я знала, что ты не справишься. — Женщина тяжело вздохнула, садясь на водительское сидение, не замечая того, как вздрогнула Шираюки. Подобные высказывания мачехи ощущались ударами ножа под ребра. — Я подпишу твое заявление завтра утром. Это были последние слова Хэмиш, прежде чем она хлопнула дверцей машины и уехала с парковки, оставляя Шираюки наедине с самой собой. Холодный ветер тут же ударил в лицо, заставляя жмуриться. Она тяжело дышала, стараясь держать все чувства внутри себя, однако паре одиноких слезинок все же удалось скатиться по ее щекам. Спрятав лицо в ладонях, девушка постаралась прийти в себя, но пришедшее в этот момент сообщение доконало ее. Хэмиш. 21:31. Если я узнаю, что ты расследуешь это дело самостоятельно, меры будут приняты соответственные. Она не помнила как добралась до дома, пребывая все время в прострации. Хотелось прийти домой и разреветься как маленькая девочка. Она слишком долго сдерживала все в себе, чтобы быстро собрать силы в кулак. Открыв дверь собственной квартиры, она тут же перешагнула порог, облокачиваясь спиной о стену. Ноги подкашивались, голова кружилась. Шираюки желала просто упасть на холодный пол и раствориться в этой давящей атмосфере, но как только она начала медленно съезжать вниз по стене, из спальни вышла Оливия, заплаканными глазами смотря прямо на нее. Словно по щелчку пальцев, накатившие на глаза слезы иссохли. Маска безразличия успешно была натянута. — Привет, Юки. — Поздоровалась женщина, прижимая к груди ладони. — Вам удалось что-нибудь узнать? Тогрул выглядела просто отвратительно. Ее лицо осунулось от количества слез, выплаканных за прошедший день, волосы спутались между собой, небрежно выбиваясь из прически, руки дрожали от количества переживаний и стресса. Казалось, она даже постарела на несколько лет. Увидев вечно улыбающуюся Оливию, в подобно состоянии, Шираюки просто не могла дать волю своим чувствам, поэтому оттолкнувшись от стены, принимая устойчивое положение, опустила голову вниз, так чтобы не было видно лица, и двинулась в сторону ванны, бросив перед этим короткое «Пока нет, но мы делаем все что в наших силах». Включив холодную воду, она принялась судорожно умывать лицо, надеясь хоть немного отрезвить себя. С кухни в это время раздался звук упавшего на пол столового прибора, от чего Амбервиль тут же выскочила в коридор, дабы убедиться в том, что с госпожой Тогрул все в порядке. — Я налила тебе чай. — Женщина с виноватым видом подняла упавшую вилку, попытавшись улыбнуться уголком губ, и заметив это, Шираюки просто не смогла сдержаться. Она за секунду преодолела расстояние разделяющее их и крепко обняла Оливию. Столовый прибор вновь упал на пол из ослабевших женских пальцев. Над ухом послышались всхлипы. Тело женщины резко задрожало. Она ревела навзрыд, все еще не веря в происходящее, в то время как Амбервиль корила себя за то, что отклонила предложение Кихал в тот день. Быть может, если бы она составила ей компанию, брюнетка была бы еще жива? Эти мысли убивали ее изнутри. Она страдала сама, смотрела как страдает Оливия и как страдает Веснушка, на отрез отказавшись есть. Кот не притронулся к миске с самого утра, лежа все это время на полке в шкафу, где его никто не мог видеть. Ее светлая квартира, в которой она пряталась от тягот повседневной жизни вдруг стала пристанищем ужаса. Ей больше некуда было бежать.