The ZhongXiao Alliance

      Сяо оглянулся через плечо и уставился на путешественника, который стоял за ним. Подул тёплый ветерок, принося с собой аромат цветов и колыхая волосы своим дуновением.       — Почему ты так думаешь? — тихо и собрано спросил он.       — Адепты не предаются мирским желаниям. Так сказал Венти, — ответил блондин. — Я знаю, что Чжун Ли следовал всем традициям и правилам. Не могу представить, чтобы такой как он спал с кем-то, кого не любит, просто чтобы удовлетворить свои желания. Почему ты притворился, что ничего не знаешь?       Взгляд Сяо смягчился, и он отвернулся вновь, чтобы посмотреть на раскинувшийся перед ним вид.       — Что господин сказал тебе?       — Он сказал, что подарил тебе подарок в знак начала ухаживаний и сказал тебе ждать, пока не закончится эпоха Рекса Ляписа, — ответил Итэр, пытаясь вспомнить слова Чжун Ли максимально точно. Он увидел, как Сяо вытянул руку, и в ней материализовалось копьё, освещённое лунным светом.       — Эти слова… Я хорошо их запомнил, — тихо произнёс Сяо. — Я даже не задумывался, что мог неправильно их понять. Я думал, дав мне своё копьё, он признал меня достойным. Думал, сказав мне подождать, пока не закончится эпоха Рекса Ляписа, он говорил о моей нерушимой преданности Гео Архонту.       — Нет, в такой ситуации любой бы неправильно всё понял, — пробормотал блондин. Ну правда, кто вообще смог бы понять? Почему Чжун Ли не мог сказать прямо, что любит Сяо? Но опять же, Итэру почему-то казалось, что даже скажи Чжун Ли прямо, Сяо бы всё равно принял это признание за обычный комплимент. В конце концов, якса даже подумать не мог, что бог, которому он служил так долго, полюбит его.       — Я… недостоин его любви.       — Это не так! — протараторил Итэр. Он не хотел, чтобы Сяо думал, что Чжун Ли было плевать на него. Только не после слов Чжун Ли об их ухаживаниях, произнесённых с таким тёплым и счастливым выражением на его лице. — Ты не видел его лицо, когда он говорил о тебе, Сяо! Он даже попросил помочь ему узнать, что тебе нравится, чтобы он мог сделать тебе подарок!       — Подарок? — Сяо развернулся, шокировано распахнув глаза от таких слов путешественника. Итэр знал, что должен был сохранить это в тайне, но он был просто обязан дать Сяо понять, как сильно Чжун Ли дорожил им.       — Он даже всячески готовился целый месяц к этим ухаживаниям — и всё ради тебя, Сяо.       — И эти приготовления требуют, чтобы вы привели меня сюда.       — Эм… Ну… — Итэр побледнел из-за того, как быстро Сяо всё понял.       — Можешь не объяснять, — к счастью, Сяо прервал его. — Раз ему требуется, чтобы я был тут, я останусь.       — Он сказал нам вернуться с тобой в долину Гуйли к завтрашнему вечеру, — вздохнул Итэр. В голове промелькнула мысль, не испортит ли это сюрприз Чжун Ли, над которым он так долго и усердно работал.       Сяо кивнул и больше ничего не сказал.       Итэр уставился яксе в спину, а затем перевёл взгляд на коробочку миндального тофу в своих руках. Он осторожно положил её на траву и сделал шаг назад. Он знал, что сейчас адепт хотел побыть один, так что он удалился, решив вернуться в дом Цзян Чэна, в спальню.       Он переоделся в простенькую пижаму и отыскал в кладовке одеяла и подушки. Затем он наугад выбрал футон, лёг на него и устроился поудобнее, после чего золотые глаза путешественника обратились в окно, из которого открывался прекрасный вид на ночное небо.       Спать Итэру не особо хотелось, поэтому он просто лежал и созерцал звёзды, слушая шум ручейка и цвирканье сверчков.       И так, постепенно, он погрузился в мир сновидений.       Итэра разбудили звуки, отличавшиеся от тех, что убаюкали его ночью. Это была мелодия лиры, сплетавшаяся со звоном ручейка в гармоничном произведении.       Итэр лениво разлепил глаза, и всё его поле зрения оказалось поглощено красным. Он шокировано подскочил, мгновенно проснувшись, и уставился на свою подушку, на которой… лежало яблоко.       Он долго пилил это яблоко взглядом, а затем поднял его с подушки. Яблоко было красивое и имело ровный красный окрас со всех сторон. Его кожица вкусно поблёскивала на солнце, и на ней не было видно ни одной царапинки.       Путешественник повернулся к окну, откуда доносились звуки лиры. С яблоком в руке он подошёл к окну и высунул голову наружу. Он тут же увидел Венти, который сидел на крыше под окном с закрытыми глазами, облокотившись спиной о стену и положив лиру себе на колени.       Его ловкие пальцы скользнули по струнам, завершая мелодию, после чего он распахнул свои яркие зелёные глаза, заблестевшие в лучах утреннего солнца.       — Доброе утро! — прощебетал бог, повернувшись к Итэру с широченной улыбкой на лице.       — Утро, — ответил Итэр. Он уставился в его светлое, жизнерадостное лицо и перевёл взгляд на его волосы, в которых устроился одинокий зелёный листик. Недолго думая, Итэр протянул к нему руку и нежно смахнул его с тёмной чёлки барда.       — Ой, спасибо! — сказал Венти, проверяя руками, не осталось ли в волосах ещё листьев. — Должно быть, застрял в волосах, когда я доставал яблоко!       Итэр опустил взгляд на яблоко в своей руке и улыбнулся барду. — Спасибо за завтрак.       — Всегда пожалуйста, — Венти подмигнул ему и несколько раз провёл пальцами по струнам, извлекая из них новую мелодию.       Итэр опёрся локтями о подоконник и укусил сочный фрукт. Его рот тут же наполнился ароматом и сладостью сока, и пересохшее горло наконец ожило.       Так они и провели какое-то время — один играл музыку, пока второй слушал и ел.       И только когда от яблока в руке блондина остался огрызок, Венти закончил играть.       — Венти… ты ведь знал?       — Что знал? — Венти невинно моргнул, подняв взгляд на Итэра.       Итэр открыл рот, но замешкался, бегая взглядом вокруг. Он не хотел, чтобы Сяо услышал, если он был где-то рядом.       — Не волнуйся, он нас не услышит, — заверил его Венти. — Если ты о том, что Сяо знал об ухаживаниях, то да, я всё знаю.       Итэр вздохнул и подпёр подбородок правой ладонью, а левой начал играть с огрызком. — Вчера вечером я говорил с Сяо.       — Как всё прошло? — поинтересовался Венти, склонив голову на бок.       — Мне мало что было сказать, — ответил Итэр, выбросив огрызок яблока из окна, и проследил взглядом за тем, как он подает в воду. Затем он закинул голову назад и обратил взгляд в небо. Через каких-то пару часов, небо станет совсем голубым. — Но, думаю… Сяо любит Чжун Ли. Такое у меня сложилось впечатление. Но, мне кажется, он этого совсем не осознаёт.       — Неудивительно. Хоть он и живёт уже так много лет, в душе Сяо всё ещё юн.       — О чём это ты? — Итэр перевёл взгляд на Венти.       — Когда-то давным-давно Сяо был любопытным юным яксой, который хотел исследовать миры и изучать новое. Однако, его невинное желание привело его к нескончаемому кошмару. Пережив жестокость и зверство Войны Архонтов, его чистое, искреннее любопытство было придушено, и от него осталась лишь крохотная искорка, — Венти тоскливо вздохнул.       — Но хоть это и было лишь крошечной искрой, она помешала бы работе яксы. Когда закончилась Война Архонтов, Моракс призвал якс служить ему. И чтобы выполнить его указание истребить кошмары, Сяо подавил все свои эмоции. Он днём и ночью защищал людей в Ли Юэ и не смел взаимодействовать с ними, настолько они отличались. Он любопытен, но он знал, что они его не примут. Или, если точнее, он боялся быть отвергнутым… а также кармы в его теле.       — О нет… — прошептал Итэр, и его золотые глаза были полны грусти.       — Из-за скопившегося количества кармы его избегали даже другие адепты. Отсутствие общения с другими существами и одиночество привели к тому, что время для него замерло. Поэтому, несмотря на его возраст, ментально он всё ещё очень юн.       — …в таком ключе об этом я ещё не думал, — пробормотал Итэр. Расплачется ли Паймон снова, если узнает? Блондин тяжело вздохнул. У него уже возникало это ощущение, но порой он не мог не задуматься о том, что же думал Чжун Ли, делая всё это.       Зачем он призвал якс? Будучи богом, он наверняка должен был знать, что карма будет причинять страдания и медленно убивать их. Если он правда любил Сяо, почему никак его не защитил?       У Итэра было столько вопросов, но он знал, что был не вправе задавать их. В конце концов, он был лишь сторонним наблюдателем.       — Мы можем что-то с этим сделать? — спросил Итэр. Он немного подождал, но когда ответа не последовало, он повернулся к Венти и обнаружил, что тот уставился на лиру, глубоко задумавшись.       — Венти?       — Хм? Ох, прости, ты что-то сказал? — спросил Венти, неловко посмеявшись, как будто только что вышел из некого транса.       — Ты в порядке?       — В полном, просто немного устал. Я играл всю ночь, потратил много энергии.       — Играл?       — Вот! — Венти достал из кармана три тонких черешка какого-то растения. — Та-да!       — Что это? Спросил Итэр, уставившись на черешки. Прищурившись, он увидел красный кончик одного из них. Вероятно, на этом кончике крепился какой-то фрукт.       — Это черешки вишни! — радостно заявил Венти.       — Черешки вишни? — Итэр вспомнил, как они жевали траву, — то есть нет, как они вчера практиковались. — Ты за этим возвращался в Мондштадт?       — Чтоб ты знал, я добыл их с большим трудом! — пожаловался ему Венти. — Мне пришлось играть всю ночь, чтобы раздобыть три напитка!       — Объясняет, почему от тебя разит алкоголем, — Итэр покачал головой.       Венти хихикнул и перевёл взгляд на золотистые локоны путешественника, блестящие в лучах солнца.       — Хочешь, я заплету твои волосы?       — А, — Итэр посмотрел на свои волосы, совершенно забыв об этом. Раньше их всегда заплетала Люмин, а позже — Паймон. Итэр пытался заплетать их сам, — целых два месяца, — но коса всё время либо расплеталась, либо запутывалась.       — Было бы здорово, спасибо.       Сказав это, Итэр отошёл в сторону, чтобы Венти залетел в комнату через окно. Бард оставил свою обувь на крыше и забрался на футон. Итэр сел рядом, спиной к богу, который начал расчёсывать золотые локоны пальцами.       Блондин еле сдержался, чтобы не вздрогнуть, почувствовав тёплое прикосновение пальцев к нежной коже его шеи, когда Венти убрал его волосы назад. Венти смог безболезненно распутать все спутавшиеся во время сна пряди, и пока он был занят его волосами, Итэр уставился в окно. Он закрыл глаза, наслаждаясь тишиной и тем, с какой осторожностью бард заплетал его волосы в косу, как вдруг раздался стук.       Как только Венти закончил, Итэр поднял взгляд и поднялся на ноги.       — Кажется, прибыла наша посылка!       — Постой, Венти! — окликнул его Итэр, схватив свою привычную одежду, но Венти уже как ветром сдуло. К тому моменту, как Итэр переоделся и спустился на первый этаж, Син Цю с Чун Юнем уже отдали Венти коробку, которая теперь стояла на пороге, и ушли.       — Это мороженое? — спросил блондин, глядя на деревянную коробку.       — Да! Посмотрим? — Венти просиял в предвкушении и открыл крышку.       Из коробки их тут же обдало холодным воздухом. Он наклонился, удивлённо посмотрел вниз, и увидел, что коробка была разделена на пять частей. В четырёх частях побольше было мороженое, завёрнутое в бамбуковые листья, а в маленьком отсеке посередине лежал туманный цветок, помогающий поддерживать температуру в коробке и не позволяющий мороженому растаять.       — Ого, а они хорошо всё продумали, — удивился Итэр. То, что мороженое было завёрнуто в листья бамбука, а не бумагу, навело блондина на мысль, что всё это было сделано теми двумя самостоятельно.       — Раз уж они так старались, будет невежливо не попробовать! — Венти и путешественник достали из коробки по мороженому и развернули бамбуковые листья, добираясь до мороженого внутри них. Итэр посмотрел на своё идеально прозрачное мороженое, а затем на мороженое Венти, которое было полностью белым.       — Кажется, они сделали разные вкусы, — заметил Венти.       Итэр уставился на своё мороженое. Затем он высунул язык и осторожно лизнул на пробу. Он ничего не почувствовал, так что он засунул мороженое в рот, и только тогда смог распробовать вкус цветов цинсинь.       — У меня молочное, а у тебя что? — спросил Венти, лизнув своё мороженое.       — Цинсинь, — ответил Итэр. Он взглянул на оставшиеся два отсека коробки и предположил, что там были другие вкусы.       Они расположились на траве, наслаждаясь мороженым и утренним ветерком. Когда же с замороженным лакомством было покончено, Венти предложил отнести ящик внутрь. При помощи ветра он облегчил вес коробки, занёс её внутрь и поставил рядом с обеденным столом.       — И что будем со всем этим делать? — спросил блондин, а в ответ был одарен хитрой улыбочкой.       — Узнаешь~ — протянул Венти, направляясь к окну. Он высунул из окна голову, согнул руку рупором возле щеки и набрал ртом воздух.       — Сяо~! Сюда!       Если бы Итэр не знал, он бы подумал, что Венти звал домой собаку. Он увидел, как якса материализовался посреди комнаты во вспышке зелёного света, окружённый густым туманом, который растворился быстро рассеялся.       — Вы звали меня? — вежливо спросил Сяо, но Итэр слышал некую усталость в его голосе. Кажется, несмотря на то что Сяо подавлял свои эмоции, он не мог справиться с Анемо Архонтом.       — Конечно! Мы должны закончить нашу практику! — сказал Венти, ударив кулаком воздух.       Итэр думал, что Венти достанет черешки вишни, но вместо этого бард махнул рукой на ящик с мороженым.       — Сегодня используем это!       — …Ась? — Итэр несколько раз моргнул.       Сяо взглянул на этот ящик, а затем на Анемо Архонта, молча ожидая дальнейших объяснений.       — Кхе-хем~ — прочистил горло Венти, и снова достал откуда-то уже знакомую им книгу с картинками. Он пролистнул страницы, а затем положил книгу на стол перед Итэром и Венти.       Итэр не имел ни малейшего желания это делать, но всё же посмотрел в книгу и тут же побледнел, увидев на картинке мужчину, который ублажал член другого ртом.       — Только не говори, что… ты попросил Чун Юня сделать мороженое для этого?!       — Именно так! Мы будем практиковаться на мороженом! Если научишься этому, ты сможешь прекрасно обслужить Моракса, Сяо!       — Венти! — воскликнул Итэр, когда бог снова воспользовался именем Чжун Ли, чтобы убедить Сяо.       — Вот как… — задумчиво произнёс Сяо, взяв книгу в руки, чтобы получше изучить.       — Нет, Сяо…       — Что я должен сделать?       Итэр приложился лбом о стол.       Он сдался.       Теперь ему было абсолютно всё равно.       Один день… Он должен был потерпеть всё это ещё один день, и тогда он наконец освободится от этого проклятия.       — Возьми вот это! — Венти схватил мороженое из ящика, развернул бамбуковый лист и протянул мороженое Сяо.       Сяо нахмурился, увидев замороженное лакомство. Он взял его за палочку и начал внимательно рассматривать. И тут Итэр понял, что якса ещё никогда не видел мороженое.       Возможно, он даже и не слышал о таком никогда…       — Что это?       — Это мороженое — или же замороженный лёд, как это называют тут, в Ли Юэ. Это такое замороженное лакомство, которое люди любят есть в жаркие дни, — объяснил Венти. — Кладёшь его в рот, и…       ХРУСЬ       Блондин подпрыгнул на месте. Он резко повернулся на Сяо, который теперь держал наполовину отгрызанное мороженое. Его губы были закрыты, а челюсть двигалась с пугающей лёгкостью, пока из его рта вылетали поистине ужасающие звуки.       Итэр проследил за тем, как дёрнулась глотка Сяо, когда он проглотил лёд, после чего адепт открыл рот, обхватил мороженое своими тонкими губами и…       ХРУМ       ХР-Р-РЯСЬ       ХРУСЬ       Венти также застыл на месте, наблюдая за тем, как Сяо уничтожал замороженный лёд с такой лёгкостью, будто это был нежный миндальный тофу.       — Что ж, а у тебя, похоже, талант! Думаю, этот урок мы пропустим! — решил Венти. Итэр же подскочил на ноги и хлопнул руками по столу.       — Ну уж нет!!! — закричал он. Он так и видел эту ужасающую картину, если Сяо однажды придётся ублажить Чжун Ли ртом!       — Что такое? — Сяо поднял на них взгляд, раскусив последний кусочек замороженного льда и проглотив его.       — Ты не должен был его есть, Сяо! — попытался объяснить Итэр.       — Лорд Барбатос сказал, это еда смертных.       — Да, но мороженое не кусают, а, эм, с-сосут!       — Смертные сосут свою еду? — спросил Сяо таким невинным тоном, что Итэр смутился и устыдился, что вскоре они запятнают невинную душу адепта… хотя, пожалуй, для этих опасений было уже поздновато.       К счастью, Венти избавил Итэра от этих мучительных объяснений, и взялся за них сам. Спустя десять минут Сяо наконец понял, что мороженое было не для еды… а в качестве замены для мужского полового органа. И тем не менее, он всё ещё не понимал, зачем им понадобилось мороженое.       В итоге Венти повернулся к Итэру, по телу которого тут же пробежали мурашки.       — Ни за что! — он судорожно замотал головой, попятившись назад.       — Ну пожалуйста, только так Сяо сможет понять!       — Почему подопытным всегда оказываюсь я?       — Я должен объяснять всё Сяо, так что демонстрировать сам я не могу, так ведь?       — Но я не умею!       — Ты наверняка знаешь, как это происходит, по всем тем книгам, которые ты прочитал! Осталось лишь применить знания на практике!       И так… Итэра принудили провести демонстрацию… снова.       Он нехотя взял мороженое, которое протянул ему Венти, уставившись на это замороженное лакомство, как будто оно нанесло ему смертельное оскорбление. Он отогнул бамбуковый лист, и из-под него показалось жёлтое мороженое, внутри которого виднелись кусочки ягод.       Видимо, это был замороженный ягодный сок.       Итэр не мог сдержать вздох, подумав о том, скольких трудов Чун Юню и Син Цю стоило это мороженое. Его не оставляли мысли о том, как бы они отреагировали, узнай они, для чего на самом деле им нужно было мороженое…       Он открыл рот, коснулся языком кончика мороженого и слегка надавил. Он на секунду замешкался, чтобы мысленно приготовиться, прежде чем…       — Эм… Мы тут как бы ждём… — обратился к нему Венти через какое-то время неловкой тишины, пока путешественник стоял, замерев с мороженым во рту.       — Оно… — Итэр неуверенно поднял взгляд на бога, готовый вот-вот заплакать. — Оно застляло…       — А? — Венти перевёл взгляд с мороженого на Итэра, который медленно заливался краской от смущения. — Застряло? Погоди! Не двигайся, понял? — быстро отдал указания бог. — Можешь высунуть язык?       Итэр попытался так и сделать, но тут же поморщился, так как мороженое неприятно потянуло за собой его язык и губы.       — Так, стоп, не тяни! — Венти оглянулся в поисках чего-нибудь полезного. — Сейчас принесу тёплой воды! Можно будет…       Вдруг между ними пронёсся внезапный порыв ветра, и мороженое у Итэра в руке сломалось. Итэр уставился на мороженое, ровно разрезанное напополам, а затем поднёс вторую руку к губам и коснулся другой половинки мороженого, всё ещё липнущей к его рту. Разрез был идеально ровным, но что было ещё более удивительно… разрезанная поверхность была одной длины с его губами.       Глаза цвета лесной листвы и золотисто-медовые уставились на рассыпавшиеся по деревянному полу прядки золотых волос.       — Этого будет достаточно? — Сяо опустил палец, которым запустил воздушное лезвие.       — Может быть, в следующий раз предупредишь нас, прежде чем что-либо делать? — спросил Венти, нервно посмеиваясь, пока Итэр ощупывал свою несколько укороченную чёлку. Блондин побледнел, подумав о том, что бы случилось, если бы атака Сяо сместилась с хоть на миллиметр…       Остаток утра все трое провели на кухне, поглощая мороженое.       Они лизали и сосали замороженное лакомство, и если не учитывать то, как они пытались запхать его себе в глотку, в целом утро выдалось довольно спокойным. И пока они сосали, Итэр заметил, что Сяо понравилось мороженое со вкусом цветов цинсинь, судя по тому, что к этому вкусу тот тянулся чаще всего.       Они сделали перерыв лишь немногим позже полудня. Несмотря на то, что все трое сосали замороженный лёд всё утро, половина ящика всё ещё была полной, так что Венти решил продолжить с этим на следующий день.       Полдень прошёл в куда более расслабленной атмосфере. Они крутили черешки вишни во рту, пытаясь завязать их в узелки. Итэр всё ещё был уверен, что это было попросту невозможно, но к тому моменту, как солнце начало садиться за горизонт, блондин заметил, что Сяо, который всё это время сидел неподвижно, шелохнулся.       Якса потянулся рукой к губам и вытащил черешок изо рта.       К величайшему удивлению Итэра, этот черешок был завязан в узелок!       — Получилось?! — разинул он рот от удивления. Он был уверен, что завязывание черешков в узелок было просто глупой шуткой Венти.       — Ого! — восхищённо воскликнул Венти, вытаращившись на черешок у Сяо в руке. — Поверить не могу, что тебе удалось!       — Погоди… — у Итэра дёрнулся глаз. Он не мог не заметить, насколько неправильно звучали слова бога. Он перевёл взгляд на Венти, подозрительно прищурившись. — В каком смысле «не могу поверить, что тебе удалось»?       — Ну-у-у-у~ — Венти почесал затылок. — Эта игра популярна в таверне, но ещё никому не удалось завязать узелок.       — Так ты соврал!       — Божечки, нет! — возмутился Венти. — Это зарядка для языка! Тебе не кажется, что твоё красноречие улучшилось в разы благодаря тренировке его гибкости?       — Это была тренировка поцелуев или разговоров?!       Сяо сидел в стороне и молча наблюдал за тем, как путешественник пытался вытряхнуть из хохочущего Архонта всю душу. Якса опустил взгляд на завязанный в узелок черешок вишни, а затем снова на ругающуюся парочку. В итоге его взгляд оказался прикован к небу, что окрасилось красным из-за заходящего за горизонт солнца.       Той ночью он вернулся на вершину горы, где и устроился на обрыве, глядя на луну, что освещала ночное небо. Какое-то время компанию ему составлял лишь ветер. Но когда он почувствовал необычное движение потоков ветра, он поднялся, развернулся и поприветствовал бога, что наделил его своей силой.       — Господин Барбатос, — он слегка склонил голову, после чего столкнулся взглядом с добрыми, нежными глазами бога.       — Не стоит этих вечных формальностей! Мне казалось, за последние несколько дней мы успели сблизиться! — сказал Венти, подойдя к нему, и глубоко вздохнул. — Хм-м… Как я и думал, ветер здесь на вкус куда приятнее~       Сяо промолчал. Он не сводил с архонта взгляд, пытаясь понять, чего же тот хотел.       Венти не был против тишины. Напротив, он заулыбался ещё сильнее. Он достал свою лиру, покрутил её в руках, и провёл пальцами по струнам, извлекая звуки, которые тут же подхватил ветерок.       — Не составишь ли одинокому барду компанию в песне? — спросил Венти. — Не каждый день рядом есть кто-то, кто может сыграть со мной вместе.       Сяо стоически молчал. Он на мгновение опустил взгляд, и вдруг в его руке появилась бамбуковая флейта. Это был простой инструмент, без каких-либо украшений, в отличие от тех, что продавались на рынке в Ли Юэ. Единственное, что привлекало в ней внимание, — красная кисточка, свисающая с одного её конца. Однако, бросив лишь один взгляд на эту флейту, Венти смог оценить её ценность, с которой не сравнилась бы даже самая дорогая флейта во всём Ли Юэ.       В конце концов, эту флейту создал не кто иной, как сам Защитник Якса.       Венти сел на край скалы, и начал играть первый, — играть ту самую мелодию из прошлого. Эту мелодию Венти играл лишь однажды, и до этого момента больше не касался её.       Прошло совсем немного времени, и к мелодии лиры присоединились звуки флейты. Её мелодия идеально сочеталась в тонах и ритме с лирой, и производимые ими звуки сплетались и растекались по маленькой деревушке под ними. Мелодия проникала в щели домов и в уши спящих жителей деревни, прогоняя кошмары и даря блаженные сны.       Итэр, лежавший на футоне, медленно раскрыл глаза, услышав эту мелодию. Он бросил взгляд в окно, улыбнулся и снова закрыл глаза, зная, что этой ночью выспится получше.       Когда же песня наконец закончилась, Венти вытянул руки над головой, потягиваясь. Он отклонился назад и повернул голову в сторону Сяо.       —Ты хорошо помнишь эту мелодию.       — Спасибо за комплимент, — ровным тоном ответил Сяо.       — Музыка способна выражать давно забытые истории, — Венти закрутил лиру, которую тут же подхватил ветерок. — Передавая содержащиеся в ней эмоции аудитории, но также и раскрывать душу самого музыканта. Твоя музыка полна неуверенности, Сяо.       Услышав это, у Сяо перехватило дыхание. Он крепко сжал флейту в руках, приковав взгляд к Анемо Архонту.       — Ты готов довести ухаживания с Мораксом до конца, Сяо?       — Таков мой долг, — на автомате ответил Сяо.       — Долг, да? — хмыкнул Венти, подняв взгляд в ночное небо. — Мораксу стало бы грустно, услышь он, что ты считаешь просто долгом его чувства.       — Нет, я!.. — хотел было опровергнуть эти слова Сяо, но замер, столкнувшись взглядом с богом. В его глазах не было ни намёка на злость… лишь печаль.       — Если продолжишь в таком духе, то разобьёшь Мораксу сердце, — сообщил ему Венти.       — …Как давно вы уже знаете, господин Барбатос? — тихо спросил Сяо. В тот же момент флейта в его руке исчезла.       — С тех пор, как мы встретились впервые! — посмеялся Венти.       Сяо резко втянул ртом воздух.       С тех пор, как они встретились впервые?       Адепт вспомнил тот день, когда он впервые увидел архонта по имени Барбатос.       С тех пор прошло уже несколько тысяч лет, но Сяо помнил всё, как будто бы это было вчера. Это случилось через каких-то несколько дней после того, как Гео Архонт вырвал его из лап его бывшего господина и даровал ему его имя — Сяо. Его привели в Ассамблею Гуйли и позволили остаться там вместе с остальными последователями Рекса Ляписа.       Сяо не мог понять, почему его пощадили.       Он убил слишком многих, и даже сейчас Сяо всё ещё помнил тёплую кровь его жертв на своём теле, — кровь, в которой он будто захлёбывался. Больше всего на свете он хотел искупить совершённые им грехи, и он как никто другой осознавал, что смерть была бы просто трусливым побегом от ответственности.       Вместо этого Сяо с головой ушёл в служение Гео Архонту — точнее, богу Гео, как его называли в то время, — желая отплатить за дарованную ему свободу и новое имя. Сяо был искренне благодарен Рексу Ляпису, но в те времена в чём он нуждался больше всего, была причина — причина продолжать жить.       Периодически Сяо вспоминал тот день и думал о том, знал ли Рекс Ляпис, о чём он тогда думал. Видел ли он отчаяние на его лице, использовал ли некий способ заглянуть в самое его сердце?       Во время войны Рекс Ляпис был холоден и неумолим.       Сколько бы Сяо ни думал об этом, он не находил причины, по которой бог сохранил ему жизнь и с такой лёгкостью позволил остаться подле него.       Его присутствие в Ассамблее Гуйли нервировала многих адептов. Они также не понимали, почему Рекс Ляпис позволил бывшему слуге павшего бога жить с ними. И не абы какому слуге, а самому Златокрылому Королю — Алатусу. Всё же якса был известен количеством врагов, смертных и богов, которых он сразил на поле боя.       Никто не знал о его прошлом. Известно было лишь то, что якса был трофеем в войне с богом, который был запечатан могущественным копьём их господина. Они не могли исключать, что Сяо мог затаить злобу на Рекса Ляписа и ждать подходящей возможности, чтобы отомстить.       Сяо же не волновало, что другие думали о нём. К нему относились с презрением, страхом, отвращением и злостью… ему всё время желали смерти — молились о ней, — каждый божий день.       В своей жизни он перенёс вещи и похуже, так что подобное отношение никак не влияло на него.       В месте, где Сяо был совсем один, где не было никого, кого бы он мог назвать другом или хотя бы товарищем, единственной, кто относился к нему иначе, была Богиня Пыли, Гуй Чжун. Она была доброй и ласковой, постоянно бросалась к нему с объятиями, стоило ей его увидеть, и не упускала возможности потрепать его по волосам. Помимо Рекса Ляписа она была единственной, с кем Сяо говорил регулярно.       Так и было… пока Анемо Архонт не заявился в Ассамблее Гуйли.       — Тот, кто убил Бога Бурь?       — Рекс Ляпис и леди Гуй Чжун встречают его вместе.       — Значит ли это, что мы заключим договор с этим новым богом?       — Разве мы можем поверить какому-то неизвестному богу?       Молва быстро распространилась даже в самые удалённые уголки Ассамблеи Гуйли — молва о боге, что вознёсся, убив Бога Бурь, Декарабиана.       Сяо сидел на ветви яблоне в саду, слушая шёпот сплетничающих слуг. Его взгляд был прикован к золотому халату, что висел на его теле бесформенной массой и был ему явно большим. Ворот халата сполз с одного бледного плеча, замотанного в несколько слоёв бинтов. Сяо поднял забинтованную руку и спокойно поправил его, после чего он вернулся к созерцанию сада, и в его пустых глазах, казалось, не отражалось ничего, даже окружавший его пейзаж. Сяо не знал, как долго находился на том месте, но когда на его макушку упала капля воды, он замер.       Его взгляд метнулся вверх, на тёмные грузные тучи, формирующиеся в небе, и ещё одна капля упала на его щеку, а за ней ещё одна. И ещё.       В одно мгновение влажность резко усилилась, и на землю обрушился ливень, перекрывая пейзаж сплошным белым. Шёпот и сплетни смолкли в одночасье, сменившись шумом бьющих по земле капель дождя.       И хотя яблоня приняла на себя первый удар, уже вскоре дождь пробился сквозь пышную зелёную листву и обрушился на яксу. Сяо даже не шелохнулся, ни капли не беспокоясь о том, промокнет ли он до нитки, и совершенно не ощущая холода, что настойчиво пробирался ему под кожу.       Он безучастно уставился на тёмную тучу, даже не моргая, когда капли дождя попадали ему в глаза и стекали вниз по щекам.       С тех пор, как его схватили и затащили в мир смертных для служения его прошлому господину, Сяо больше не видел неба. И хотя тогда у него были крылья, лететь он мог ровно столько, сколько позволяли его цепи. Он знал по слухам, ходившим среди божеств и смертных, что небо было голубым, но из-за вечных битв и войн среди богов оно давно затянулось толстым слоем скверны и пыли.       — Что за грусть в твоих глазах? Желаешь разглядеть, что в небесах? — раздался вдруг чей-то голос.       Сяо охнул. Он даже не заметил появление другого существа, пока тот не заговорил. Он среагировал мгновенно, спрыгнув с дерева и достав кинжал, который прятал у себя в рукаве. Его тело изящно изогнулось в падении, и в следующую секунду он приземлился в нижнюю стойку, коснувшись ногами влажной травы. Он выставил кинжал перед собой, и в его лезвии отразилась белая фигура, сидевшая на ветке чуть выше той, где был он.       Мальчик — по крайней мере, выглядел он как мальчик, — хихикнул, глядя на его реакцию, и откусил кусочек яблока, которое держал в руке.       — Кто? — потребовал ответа Сяо, сильнее сжимая кинжал. Он не видел никого подобного в Ассамблее Гуйли, но он не мог быть уверен наверняка, поскольку не знал всех и каждого из слуг Рекса Ляписа. Поэтому он не напал сразу.       — Расслабься, я не имею привычки кусаться! — мягко произнес неизвестный, подлетев к Сяо и зависнув рядом. — А ты ведь Златокрылый Король? Я слышал множество историй про твою в битвах роль. Хотел бы я поприветствовать тебя песней, но мелодии новичка не так уж и прелестны.       Тогда-то Сяо и заметил, что дождь прекратился. Нет, не так. Дождь всё ещё обрушивался наземь, но окруживший их сильный поток ветра закрыл их собой от капель.       — Ты — тот новый бог.       — А ты сообразительный малый. Могу я спросить, что меня тебе выдало? — спросил бог, беззаботно кружась на ветру. Сяо посмотрел на его прекрасные белые крылья, что были частью плаща, и раны на его спине противно заныли, напоминая о пустоте и потере. — Я долгий путь проделал ради встречи с богами, но кто же знал, что я так заплутаю? Паря на ветру, думая, как же быть, я увидел тебя, решившего погрустить.       Сяо моргнул, и бог внезапно оказался прямо перед его лицом, пристально уставившись на него своими яркими зелёными глазами. Адепт резко отстранился, зашипев и крепче сжав в руке кинжал. Однако, атаковать он не спешил.       Бог хихикнул и снова поднялся в воздух.       — Такому выражению на твоём лице не место, как и ты, похоже, не в своей тарелке в этом месте.       Сяо сощурился, не понимая, были ли эти слова издёвкой, учитывая все эти странные рифмы. Он настороженно следил за богом взглядом, сильнее напрягшись в боевой стойке и готовясь в любую секунду вступить в бой.       Этот бог не был похож на богов, что сгинули от его клинка во время завоеваний его бывшего господина. Этот бог завис перед ним в воздухе, закинув ногу на ногу и раскинув крылья во всю длину, будто бы сидел на невидимом троне. И даже несмотря на его расслабленную позу, Сяо не имел ни малейшего сомнения, что при желании этот бог мог с лёгкостью убить его.       Бог Гео и Богиня Пыли отправились встречать его, но он был тут, в самом сердце Ассамблеи Гуйли, и утверждал, что потерялся?       Сяо нисколечко на это не купился.       Он не знал, как этот бог смог проскользнуть через Нефритовый барьер, что защищал Ассамблею, но понимал, что действовать нужно было быстро. Он должен был выиграть время и как-то оповестить кого-то о незваном госте. В конце концов, Ассамблею Гуйли населяли не только те, кто боролся на стороне Рекса Ляписа, но также и те, кого он защищал, — смертные.       — Не двигайся так рьяно, не то откроются твои раны.       Сяо замер. В нос ударил мерзкий запах крови, окруживший его, но Сяо не сводил глаз с бога. Он почувствовал пульсирующую боль и то, как тёплая кровь начала стекать по его телу, и понял, что открылась одна из крупных ран на его спине.       — Ты, я вижу, узник войны, которому многое пришлось перенести, — мягко произнёс бог, опустив взгляд на шею яксы. Сяо тут же закрыл рукой синяки от ошейника, что сковывал его сотни лет.       — Расслабься, я нападать не собирался. Я, к слову, Барбатос. Одним из тысяч ветров я был долгие годы, теперь же, став богом, сражаюсь во имя свободы. Златокрылая пташка, хоть ты крыльев лишён, в моё царство весны всё равно приглашён. И пусть не браздить тебе больше высоты, вы, птицы, свободою этой живёте. Если же к небу ты так устремлён, видом Мондштадта будешь ты поражён, — пропел бог и протянул к Сяо руку.       — Мондштадта? — повторил незнакомое слово якса.       — Так город тот называют, где мой народ проживает! — подмигнул ему бог. — Мондштадт прекрасен и радует глаз, уверен, по вкусу тебе он придётся как раз.       Сяо не понимал, зачем этот бог рассказывал ему всё это. Он уставился на протянутую к нему руку, такую маленькую и хрупкую… совершенно отличающуюся от костлявых рук его бывшего господина и сильных рук Рекса Ляписа. Сяо знал, что не должен касаться этой руки, но, откажись он, разозлится ли бог настолько, что решит разрушить Ассамблею Гуйли?       Даже если каким-то чудом этот бог говорил правду, Сяо не хотел рисковать.       Против такого сильного бога он не мог ничего сделать.       Ничего не изменилось.       Он был всё так же беспомощен, как и когда был Алатусом. Только на этот раз он бы отдал свою свободу по собственному желанию. Если он мог обменять свою жизнь на безопасность людей Рекса Ляписа, он мог лишь надеяться, что это бы стало достойной расплатой за спасение.       Сяо потянулся к протянутой руке и закрыл глаза, смирившись со своей судьбой.       Но уже в следующее мгновение он услышал, как разверзлась земля, и его израненное тело оказалось в капкане чьей-то сильной руки.       — БАРБАТОС! — прорычал глубокий голос с такой неприкрытой яростью, что Сяо застыл от ужаса.       Юный якса не мог раскрыть глаза и посмотреть, что происходит, поскольку почувствовал, что двигался со скоростью, что превышала возможности его тела в нынешнем состоянии. Он почувствовал, что его вот-вот вырвет, но не мог сделать ничего, кроме как зажмуриться сильнее. Вокруг раздавались взрывы, а ветер пытался пробить его барабанные перепонки.       Чужая рука держала его неприятно крепко, и сильная ладонь впивалась в спину — прямо в том месте, где находились его раны, из-за чего они снова открылись. Его грубо прижимали к груди бога, и было похоже, будто его пытаются раздавить каменной глыбой. Пойманный якса мог только лишь терпеть. Давящая аура, излучаемая богом, не позволяла ему даже вздохнуть. Вместе с тем навалились проклятья и крики его жертв, требующих отмщения, раздирая его на куски и доводя до безумия.       Сяо был в шаге от того, чтобы покориться безумию, что напало на его, как другая пара рук схватила его и буквально вырвала из железной хватки прямиком в более нежные, мягкие объятия.       — Тш-ш… Всё хорошо, всё хорошо, — шептал нежный женский голос ему на ухо, пока чужие руки прижимали Сяо лицом к её груди. Одной рукой она обвила его талию, а другой поглаживала по голове.       — Теперь ты в безопасности, Сяо.       — Я всего лишь помочь предложил, и вот что взамен получил! — пробубнил Венти, вспоминая свою первую встречу с Чжун Ли.       — Позвольте заметить, что это вы проникли на территорию другого бога, — сказал Сяо, и Венти, услышав это, недовольно надулся.       — Очевидно, виноват был он, потому что плохо объяснил дорогу! — архонт повернулся в сторону Сяо, придерживая подбородок ладонью. — И, кроме того, в то время ты ему не принадлежал. Так разве можешь ты обвинять того, кто ничего плохого не совершал? Я лишь хотел тебя приютить. Тот хам сам виноват, что стал мне грубить!       Сяо нахмурился, слушая, как Анемо Архонт оскорбляет его бога, но поскольку Бог Свободы был близким другом Гео Архонта, адепт не мог ему возразить. Теперь он знал, что Анемо Архонт действительно хотел помочь ему по доброте душевной, но разве мог он поверить в это в такое неспокойное время, время войны?       Знай Сяо, что Венти хотел как лучше и не собирался причинять никому вреда, он бы не потянулся к протянутой ему тогда руке.       — Вы… — Сяо замолчал, не зная, стоит ли закончить предложение. Бог бросил на него ободряющий взгляд, и адепт, заметив это, прочистил горло и спросил снова: — Вы правда тогда заблудились?       — Не-а! — тут же признался во лжи Венти. Он сидел на краю обрыва, болтая ногами. — Я хотел узнать, каков был Моракс. Прежде, чем договор обсуждать, я должен был узнать, могу ли ему доверять.       — И поэтому вы проникли в Ассамблею Гуйли?       — Увидеть подопечных бога — самый быстрый способ узнать, каков он.       — …почему вы сказали, что я нравлюсь ему с нашей первой встречи?       После того события воспоминания Сяо обрывались, так как он потерял сознание. Когда же он очнулся, он был в комнате, которую ему выделили, а Анемо Архонт уже давно покинул город.       Долгое время после этой встречи Сяо не испытывал ничего, кроме жгучего стыда. Он считал, что Рекс Ляпис подумал, что он пытался предать его, судя по силе давления его ауры и тому, как холодно он обращался с ним после этого. Больше Рекс Ляпис не смотрел на него, а когда Сяо пытался сблизиться с ним, он начал его избегать.       В конце концов Сяо прекратил свои попытки увидеться с ним.       Поправившись, он с головой ушёл в битвы и воевал подле последователей Рекса Ляписа. Он одного за другим уничтожал его врагов, желая лишь одного — заслужить его одобрение и доказать свою преданность.       Поэтому, когда бог наконец обратил на него свой взгляд вновь и даже даровал своё оружие, Сяо был на седьмом небе от счастья. Он подумал, что его наконец-то признали, что бог простил его. И это ограниченное мышление ослепило его, не позволяя увидеть истинный смысл в словах бога.       — Неудивительно, что ты не помнишь, — вздохнул Венти. — Даже не спросив, как положено цивилизованным существам, этот дуралей взял и на меня напал, подумав, что я похитить тебя задумал!       Удивлённый и растерянный взгляд Сяо метнулся к Венти.       — После того, как ты вошёл в шоковое состояние, Гуй Чжун пыталась успокоить тебя, а наш бой завершился. Ты не видел того выражения на его лице. Он беспокоился о тебе.       — …Что? — сорвалось единственное слово с дрожащих губ яксы.       Беспокоился?       — Тейват весь знал, что жестокости ему не занимать, — сказал Венти, проведя пальцами по струнам своей лиры, — но увидев, как якса от страха дрожал, он не знал, что и делать, и мог лишь молчать.       — Невозможно. Такого быть не может!..       — Сяо.       Стоило тихо прозвучать его имени, и Сяо замолк, позабыв всё, что собирался сказать. Он уставился на Анемо Архонта, который смотрел прямо на него. Адепт знал и ни капли не сомневался в том, что Венти говорил ему правду, но в то же время он не мог и представить, чтобы Рекс Ляпис беспокоился о нём во время Войны Архонтов.       Раз это было так, почему он его избегал?       Почему не смотрел в его сторону?       Венти смотрел на то, как взгляд Сяо метался вокруг, отражая запутанность его мыслей.       Но бард не раскрыл Сяо всю историю произошедшего.       Даже теперь Венти не мог подобрать правильные слова, чтобы выразить, какое выражение было на лице Моракса, когда он увидел кровь яксы на своей руке. Поддавшись ярости, он даже не заметил, что Сяо был ранен. И хоть он пытался его защитить, архонт сам стал тем, кто причинил юному яксе боль.       Моракс не любил Сяо — по крайней мере, в то время не в том смысле. Несомненно, Гео Архонт и тогда относился к Сяо не так, как к остальным своим последователям, но было ли это жалостью или чем-то другим, только сам бог мог знать.       Какая ирония… что тот, кто занимал особое место в сердце этого бога, стал первым его последователем, которому Моракс причинил боль собственными руками.       Венти помнил, как Моракс потянулся к Сяо. Разомкнув губы, желал позвать яксу по имени, но увидел, как тот дёрнулся прочь. Сяо подсознательно посчитал Чжун Ли опасным и попытался отстраниться от него. И если бы Гуй Чжун не держала его на месте, он бы сбежал так далеко, как только бы смог. Наконец, увидев на его лице, насколько это разбило Гео Архонта, Венти решил, что ему можно доверять.       С того дня Моракс начал меняться.       Тот самый Моракс, что умел лишь сражаться и убивать, начал искать другие способы выразить свои чувства. Порой он попытался смягчать выражение лица и быть менее прямолинейным и резким в выражениях. Быть может, он и не был способен измениться в одночасье, но, когда воцарился мир, спустя столетия взаимодействий со смертными, он наконец-то стал тем, кем является сегодня. И всё благодаря одному юному яксе.       Конечно же Венти никогда не расскажет об этом Сяо, как и не расскажет обо всех случаях, когда архонт Ли Юэ тайно защищал и оберегал его. А всё потому, что Моракс делал всё это не для того, чтобы Сяо чувствовал себя обязанным ему отплатить. Моракс сам пожелал измениться. Всё, что он делал, он делал по собственной воле, принимая собственные решения.       Моракс не ожидал за это награды от своего возлюбленного, так что не было нужды обременять этой информацией Сяо.       — Пусть так, я… — Сяо глубоко вздохнул, подавляя бурю эмоций внутри себя. — Господин Барбатос, вы наверняка знаете о моей ситуации. Карма, что скопилась во мне, начинает влиять на окружающих меня живых существ. Если бы не ваше присутствие, я бы не смог ступить на территорию деревни, не подвергнув жителей опасности.       — Если знаешь, к чему это всё приведёт, позволь бард совет тебе напоёт, — пропел Венти, перебирая пальцами струны лиры. — За Ли Юэ яксы храбро сражались, пока почти никого не осталось. Их горькие слёзы и пролитая кровь смогли очистить страну эту вновь. Вскоре город расцвёл, в достатке люди зажили, ведь яксы за них свою жизнь положили.       Сяо слушал песнь барда, погрузившись в свои воспоминания. Он даже не заметил, как солнце начало медленно подниматься из-за горизонта, пока первые его лучи не коснулись его лица.       — Дождавшись тысячелетней битвы завершения, не нуждаются смертные больше в спасении. Ты день и ночь нёс бремя сражения, быть может, время отдохнуть? И пусть для бессмертных время не имеет значения, как могут они жить, словно смертные, переживая те же мгновения? Ведь создан не для твоего низвержения путь света, на который тебя решили толкнуть. Однажды настанет время забвения, так может, хватит сдерживать свои побуждения? Быть может, тебе стоит наконец дерзнуть?       — Я не понимаю, о чём вы, — Сяо нахмурился, скрестив руки на груди. Однако, от Венти не скрылось то, как его пальцы, даже скрытые перчатками, вздрогнули. — Я не испытываю подобных «побуждений».       — Ты столько лет был один, пришло время понять — перед лицом неизвестности нет смысла дрожать.       Сказав это, Венти взлетел в небо, и вокруг него тут же поднялся и закружился ветер. Сяо поднял взгляд на архонта, что вальяжно расселся в воздухе, хихикнув, прямо как во время их первой встречи столетия назад.       — Загляни в своё сердце — что для тебя ценнее всего? В конце концов, адептам тоже позволено добиваться своего!       Сяо моргнул, и Венти исчез, растворившись в воздухе. Больше его присутствие адепт не чувствовал.       Сяо долгое время смотрел туда, где только что был архонт, после чего опустил взгляд на свою руку.       — Добиваться своего… — тихо пробормотал он и крепко сжал руку в кулак.       Это… он бы не посмел…