Сломанный Меч

- Выше удар, бестолочь. - Я ударил, так же как и ты, старик! - Нет, я видел, ты слегка опустил меч при ударе. Это ошибка, ты, маленький головастик! Жон проворчал, но повторил простой вертикальный удар по манекену. Старик Хейли что-то пробубнил под нос, но уже не так пренебрежительно. - Лучше, лучше, мальчишка. А теперь бери щит и покажи, на что ты способен с ним. С щитом Жон не ладил от слова совсем. - И это всё что ты можешь? Ты точно Арк, а не приблудный щенок? Подросток промолчал. К насмешкам старика он привык. Реагировать на них было опасно – старый ветеран всегда любил показать, почему не стоит реагировать на чужие слова в пылу битвы. - Молчишь? Жалко. Ну что же, смотри внимательно, мальчик. Сейчас я тебе покажу, как сражались рыцари против Гримм в старину! - Мы пойдём и убьём парочку Беовульфов? - Нет! Хотя тебе давно пора! Но нет. Это решает твой отец. А теперь лучше смотри, а не отвлекайся, паршивец. Хейли показал парочку простых выпадов. Жон уже их видел – это были базовые движения для каждого уважающего себя мечника. Но что-то было не так. - Увидел? – усмехнулся старик, - а теперь смотри ещё раз. Я сделаю это помедленнее. Он сделал помедленнее. Для своего восприятия. Для Жона это все ещё было достаточно быстро, но парень успел заметить кое-что. - Ты странно поворачиваешь кисть при ударе, - отметил Жон. - Верно, сынок. Но секрет не в этом – это лишь видимая часть. Весь секрет внутри, в твоем контроле ауры. Ты уже освоился с ней? Мистралийские медитации, специальные Атлаские тренировки и Вейловские приёмы освоения ауры – в пособии, что оставил ему отец, было многое. Пока он остановился на первом. - Пока осваиваюсь. - Пока, - пробормотал Хейли, - жил бы ты в традиционной Вакуанской семье охотников, давно бы освоился. Поверь, мальчик, тебе бы не хотелось испытать на себе их методы. Теперь стало понятно, почему в пособии ни слова о Вакуо. - Ну что же, секрета особого нет – приём стар как Мистраль. Накачиваешь мышцы на руке аурой, не забывая про кисть, и делаешь удар с таким вот разворотом, - он повторил прием, - очень удобно, просто и ,самое главное, смертоносно для любого ублюдка, который позарится на твою жизнь. - Цель охотника – убийство Гримм и защита гражданского населения. Но иногда приходится замарать руки в человеческой крови. Например, вычищая бандитские племена и отлавливая террористов. Жон был склонен согласиться с стариком, но не мог не отметить, что в последнее время террористы стали прочно ассоциироваться с фавнами. - Я ещё не особо опытен в подобном, - признался Жон, - не хочу себе случайно что-то повредить. - Осторожность это хорошо, юный Арк. Ну что же, сейчас тебе старина Хейли покажет как нужно – уж к приезду Николаса я научу тебя подобному дерьму! Улыбка старика стала уж слишком злобной. Жон даже немного вздрогнул от такой кровожадности. - Может не надо? Я и сам справлюсь… - О, юный и глупый Арк, тут нужна чуткость, внимательность и помощь учителя! Так что, давай сюда руку, малец! Жон тяжело вздохнул, но подчинился. Вернулся домой он только ближе к ночи – Хейли мучил его ещё четыре часа, показывая, что он делает неправильно. По крайней мере, он научился фокусировать ауру на мышцах и кистях, чтобы повторить один из рыцарских приёмов Вейла. Прошло две недели с ухода отца. Жизнь шла своим чередом – семья Арк собиралась за большим дубовым столом, чтобы рассказать о своих впечатлениях и поделиться эмоциями. Но Жон стал замечать тоску и страх матери. Иногда этот страх был виден, особенно когда он уходил к старику Хейли. Матери до сих пор не нравилось то, что он стал активно тренироваться, но она смирилась. Остальные дети не стремились к опасной профессии – Сафрон желала стать художником и писателем, имея цель поступить в Мистралийскую школу Искусств, дико популярную и престижную. Благо, сейчас все деятели искусств были в довольно высоком почёте и уважении, чуть ли не наравне с охотниками. Удивительно. Или нет? Сапфир уже высказала желание стать механиком, а близнецы, Майра и Николь, увлеклись, в последнее время, музыкой. Насчёт остальных Жон либо не знал, либо они были слишком малы, чтобы желать чего-то конкретного. Именно Жон оказался белой вороной в потомственной семье охотников. Иронично. Когда он готовился ко сну, к нему пришла Сапфир. - Что случилось? – осторожно спросил Жон, - ты что-то хотела? Светловолосая, как и все в семье Арк, девятилетняя девочка сначала потупилась, а потом тихо произнесла: -Помнишь, братик, я говорила тебе о Берил… Жон, конечно, помнил о девочке-фавне. И предчувствие подсказывало парню - то, что он услышит дальше ему очень не понравится. - Нуу… я с ней подружилась, вот! Мне с ней нравиться играть и учиться! Она такая умная! - Это прекрасно что ты нашла себе подружку в школе,- улыбнулся Жон, - но это ведь не всё? Мысли Жона подтвердились. - Олли сказала, что если я дружу с животными, значит я ничем не лучше них! – затараторила Сапфир, - а потом пришёл её старший брат и сказал… сказал.. - Что сказал? – спросил Жон, сузив глаза. - Сказал… что если я буду дальше разговаривать с Берил, то он… заставит пожалеть об этом. Жон откинулся на спинку кровати, попутно обняв заплакавшую сестрёнку. “Нехорошо обижать маленьких… очень нехорошо”. Успокоив сестру и уложив её в свою постель, пообещав, что разберётся с этим, Жон и сам уснул. А следующим утром вместо того, чтобы сразу направиться в класс, завернув в туалет, прекрасно зная, кого он там встретит. Искомого объекта там не оказалось, но Жон не унывал, прекрасно зная привычки Алона, старшего брата той самой мелкой расистки и, одновременно, его ровесника. “Хорошо что мать не узнала – боюсь, могло дойти до скандала”. Громкие скандалы никогда не бывают приятными для детей. Особенно если ты пострадавшая сторона. Жон не был любителем всё решать в подворотне, но иногда лучше так, чем громко, среди кучи народу. А свою мать маленький Арк прекрасно знал – та в обиду своих детей никогда не даст. - Жон? – неуверенно сказал один из вбежавших в общественное место подростков, - не думал, что ты тусуешься в туалете перед уроками. - Я по делу. Серьёзному. Следом за ним потянулись и остальные – одним из них и оказался нужный Жону парнишка. - Чё надо, Арк? - Поговорить. Дверь прикрой, чтоб преподы не видели. Один из пацанов быстро захлопнул дверь. - Алон, сюда иди. Тот подошел, скорчив рожу. - Слышал, ты моей младшей сестре угрожал? Как будешь оправдываться, мудила? - Кому я ещё должен тут… чё ты - вякнул пацан, но тут же получил пощёчину. Не сильную, но хлёсткую. - Мне повторить? - Да не угрожал я ей! - Врёшь, пиздабол, - улыбнулся Жон, - врёшь. Пощёчина повторилась, но уже по другой щеке. Вокруг стояла тишина. Подростки застыли. Никто не выбегал и никого не звал. Алон считался в школе задирой и, естественно, одним из сильнейших, а тут такая ситуация. Впрочем, все знали, что Жон тренировался на охотника – он об этом заявил на первом уроке, когда преподаватель спрашивал типичный вопрос: “А кем вы хотите стать в будущем?”. - Да нех с животными дружить! – от обиды завопил Алон. - Тебя ебать с кем дружит моя сестра не должно! – разозлился Жон, - ещё раз подойдёшь к Сапфир, сломаю лицо. Алон от такого посягательства на свой авторитет не выдержал и попытался ударить. Медленный и слабый для Жона удар, от которого он легко увернулся. В итоге вся сила ушла в дверь кабинки. Вместе с телом – Арк не забыл поставить подножку. На грохот наконец отреагировали – в туалет ворвался один из преподавателей. - Что случилось?! Кто дерётся?! - Алон упал, мистер Илан. Поскользнулся! - Да-да, кто-то разлил тут что-то, вот Алон и упал! – поддакнул один из подпевал Алона, заметив взгляд Жона на них, - ему бы к медсестре! Сам мальчик кряхтел и стонал от боли. Вскоре подростка увели под нравоучительный тон преподавателя: “идти на урок, а то скоро звонок!” - Все мои слова, надеюсь, поняли? – спросил Жон, расслабившись и оглядев всех весёлым взглядом, - узнаю, что пристаёте к Сапфир, устрою вам такое же. - Поняли, поняли, Жон! – примирительно поднял руки один из парней, - ты только не злись, братан! Не знали, что Алон твою мелкую пресанул! - Всё отчаливаю, Алону привет и напомните, что я предупредил. И ещё, - остановился Жон, - как там её? Берил? Мышиный фавн. Её тоже не трогайте. - Да мы фавнов не трогаем, - пробормотал кто-то из толпы. - Ага, конечно, а то месяц назад скандала не было с вашим участием. Смотрите, доиграетесь, ребят. Бывайте! В класс Жон вошёл задумчивым. Подобного срыва он не ожидал – хотел просто припугнуть подростка, а тут вот как получилось. “Значит, не стал ещё чёрствым сухариком”. Ему оставалось только насладиться выполненным братским долгом и ловить на себе опасливые взгляды одноклассников, хотя не стоило терять бдительности – гормональные подростки есть гормональные подростки. А Алона не зря дубом назвали. Вечером, после школы, Жон вернулся в старую хижину старика Хейли. Тот встретил его привычным, брезгливым: “опять припёрся, сосунок, давай, переодевайся и бери меч”. - Повторишь тот удар? – ухмыльнулся старик во всю ширь, показывая удивительно здоровые, белые зубы, - или мне ещё раз показать? Но знай, показывать буду на тебе… - Повторю, - угрюмо ответил Жон. Медленная, осторожная напитка аурой кисти и мышц руки, державшей меч, и хлёсткий удар с еле заметным разворотом! - Хорошо, но медленно, маленький Арк, - отметил Хейли, - в бою у тебя не будет времени напитывать свою руку аурой – ты должен это делать рефлекторно и мгновенно. Жон кивнул, принимая замечание. - Напитка аурой – сложно, старик. Есть ли способ… увеличить контроль? Старый рыцарь рассмеялся. - Мальчик, я боюсь, многие после таких слов ударили бы тебе по зубам. Знаешь, у тебя очень много ауры – такие объёмы характерны для молодых, окончивших Академию охотников, а не для таких сосунков, как ты. - Но ведь как-то профессиональные охотники вырабатывают контроль своей силы, по мере её роста? - Да. Но происходит это естественно, планомерно, вместе с ростом количества твоей ауры и постоянными тренировками. Твой случай, парень, не уникальный, но всё равно необычный. Слишком много ауры в начале и контролировать её тебе тяжеловато, ведь раскрыли тебе её недавно. Так что тебе остается только тренироваться, тренироваться! Потный и уставший, он вернулся поздно вечером, когда большая часть семьи спала. Встретила его только мать яркой, материнской улыбкой. - Я дома, - Жон осторожно снял обувь, стараясь не упасть от болящих мышц. - Ужин разогрет, сынок, садись кушать. - Я не голоден, мам. Я лучше пойду, посплю. Поднявшись на второй этаж, Жон краем глаза заметил маленькую фигурку, выглядывающую из-за двери. - Сапфир? - Спасибо, Жон… - Всегда пожалуйста. Старшие должны заботиться о младших. Засыпая, Жон улыбнулся. Той искренней улыбкой, которую редко показывал даже при родных. Иногда чувствовать себя желанным и нужным так приятно…