Испытание огнём

Заходя на кухню утром, я не мог сдержать улыбки: я чувствовал спиной, как Джинни крадётся за мной ещё с лестницы, надеясь застать меня врасплох. Едва я подошёл к плите, чтобы поставить чайник, она резко обхватила меня сзади руками и горячо зашептала на ухо: — Доброе утро, любимый... Я, уже не пытаясь сдерживать улыбку, развернул её к себе, прижал её спиной к кухонной тумбе и поцеловал. — Самое доброе... Джин тихо засмеялась и попросила не щекотать ей шею своей бородой, но мне хотелось, чтобы она смеялась и дальше. — Я не спала всю ночь, и мне кажется, я готова... рассказать всем, — внезапно сказала она, и я остановился. Мысль о том, что через каких-то видимых полчаса или двадцать минут всё изменится, была холодной и одновременно обжигающей. Меня бросило в дрожь от того, что я себе вообразил. — Кажется, ты сам не понял, что вчера предложил, — промурлыкала Джин, не сводя с меня внимательных глаз, — ты ещё боишься? — Я не боюсь, — негодование поднялось во мне, — просто я не ожидал, что ты... — Восприму твои слова всерьёз? — Джин наклонила голову вбок, — всё хорошо, милый, не будем торопить события. Я хотел, чтобы она перестала так на меня смотреть. Как будто понимает мои чувства. Она понимала их неверно. Я знал, она боится сама, просто почему-то не хочет мне в этом признаваться. Ведь нельзя действительно за одну ночь приготовиться к такому... Она отвела взгляд. — Яичницу с беконом? Кофе или чай? — спросила она, вновь с улыбкой поворачиваясь ко мне. Я расценил это как попытку нарушить неловкое молчание. — Чай. С беконом, — ответил я, и чуть помедлил, — спасибо, Джин. Неизвестно почему, но она словно восприняла мои слова, как какой-то сигнал, и через мгновение повисла у меня на шее, целуя мои губы. А что я такого сказал? — Помни, что я тебя люблю, — прошептала она, в сантиметре от моего лица, — просто помни об этом каждую свою мысль... Она медленно отстранилась и отошла к холодильнику достать яйца и бекон, оставив меня обдумывать сказанное ею. Я всегда помнил, что она меня любит, к чему она обратила на это моё внимание? Может быть, она боится, что я подумаю, что она меня не любит, раз не хочет пока торопить события? Но это же глупо — я понимаю, что это нелёгкий шаг для нас обоих. Сегодня было первое августа. Так заключил я, бросив взгляд на календарь. Однако потом, вспомнив, что вряд ли на кухне был кто-то до нас, передвинул красный квадратик на число вперёд. Второе августа. — У тебя есть планы на сегодня, Джинни? — спросил я, отвлечённо рассматривая картинку месяца на календаре. И кто додумался нарисовать фее такие щёки? — Скорее всего, мне придётся провести весь день в библиотеке, — несколько упавшим голосом ответила она, разбивая яйцо на сковороду. Я это понял по шкворчанию масла, немедленно заполнившего всю кухню. — Я откладывала дела, как могла, но середина месяца уже совсем скоро. А у тебя? На сковородку вылилось второе яйцо. Я ощутил, как чувство голода предательски усилилось. — Профессор попросил купить кое-что для хозяйственных нужд, — ответил я, останавливая свою обзорную ходьбу по комнате и усаживаясь за стол, — а ещё он хочет кондиционер себе в кабинет, — недовольно поделился я. Джин эта новость почему-то развеселила. Она бросила на меня смеющийся взгляд и продолжила готовить, нарезая на доске зелень. — Кондиционер? И что в этом плохого? — Я предпочёл бы, чтобы он хотел поставить его где-нибудь в спортивной раздевалке, — проворчал я, — у него в кабинете есть окна. — По-моему, в Опасной комнате отличная система кондиционирования, — Джин смахнула зелень на сковороду, на некоторое время приоткрыв крышку, и аромат бекона снова разлился по кухне, будоража мой аппетит. — Опасная комната, это другое, — сказал я и сменил тему, — ты хоть отдохнула немного? — Я чувствую себя относительно бодрой, — сообщила Джин, — наверное, это от выброса адреналина в кровь. Я переволновалась ночью. — Я тоже не мог уснуть, — признался я, — лежал до шести утра и смотрел, как рассветает. — О чём ты думал? — спросила Джин, поставив передо мной тарелку с завтраком. Я взялся за вилку. — О тебе, конечно. О том, какая ты замечательная. Джин недоверчиво прищурилась. — И такие мысли помешали тебе уснуть? — Не будем об этом, — сказал я, тыкая вилкой в кусок бекона, — это уже неважно. Она накрыла своей ладонью мою руку, лежащую на столе и внимательно посмотрела на меня. Нежно и вкрадчиво, точно боялась пошатнуть что-то хрупкое. — Только если это действительно неважно, — произнесла она, и меня вновь пробила дрожь. — Неважно, — соврал я и убрал руку. И как раз вовремя. В кухню почти влетел Курт, на ходу врезаясь в один из стульев. — Что неважно? — поинтересовался он, плюхаясь на стул. Судя по всему, его мозг проснулся раньше тела. — И это тоже неважно, — ответил я, начиная поглощать свой завтрак. С полминуты Курт созерцал с печалью в глазах, как яичница исчезает с тарелки. — Приготовить тебе? — участливо спросила Джин, которой адреналин мешал чувствовать усталость. Я уже хотел отговорить её от этого, сказав, что пусть готовит сам, как Вагнер сам отказался, покачав головой. — Мой организм требует кофе, — вяло ответил он, — а у вас совести нет, будить меня запахом жареного бекона, а потом выясняется, что он не для меня... — Давай я сварю тебе кофе, — предложила Джин. — Нет, спасибо, я сам, — ответил Курт, бросив на меня взгляд, — этот мужчина кажется, хочет убить меня. Не будем давать ему такую возможность... Пока Вагнер насыпал себе растворимый кофе в кружку и заливал кипятком, я удивлённо спрашивал себя, как это я на него смотрел и с чего он взял, что я хочу его убить. Джин, кажется, тоже видела что-то, чего не видел я, и укоризненно на меня посмотрела. Я развёл руками, мол, что я сделал. Курт, умудрившись не выплеснуть кофе себе на колени, плюхнулся обратно на стул и стал глоток за глотком вливать в себя бодрящий напиток. Джин убрала тарелки в раковину и поставила на стол заварной чайник, две чашки и вазочку конфет. Мне казалось, ей в это утро доставляло особое удовольствие носиться от стола к столу и к плите и делать жизнь окружающим проще. Вероятно, ей не понравилось, что я своим видом "запретил" ей поухаживать за Куртом, но неужели она не понимала, что я лишь забочусь о ней, не позволяя сделать больше, чем она может. Она только думает, что у неё столько энергии, чтобы обойти заботой всю Академию, но это просто эффект адреналина... будь моя воля, я бы вообще заставил её поспать. А все её дела пусть ждут. Я отпил чаю и почему-то вспомнил о Сторме. Вот он зайдёт на кухню, а она окружит его своей заботой, участием, усадит за стол и подаст кофе с печеньем. — Печенье, Логан? Я оттолкнул её руку прежде чем сообразил, что делаю. Она удивлённо посмотрела на меня. — Успокойся, Джин, — довольно резко выдохнул я, вставая из-за стола. Хотя успокоиться надо было мне. Выйти. Убежать. Не видеть её расстроенного лица. А всё из-за этого смазливого придурка. Я вышел из кухни. Из Академии, в очередной жаркий и летний день. За мной никто не шёл. Все боялись монстра, который завёлся на ровном месте. Но это было не так! Я нахаживал перед Академией, постоянно меняя направление, пытаясь унять внезапную злость. Я злился на неё. Почему она выглядит такой счастливой, когда я мучаюсь от этих страшных мыслей? Но что с неё взять? Она не поймёт меня, слишком мала. Я не хотел делиться с ней своими страхами. А вдруг она отвернётся от меня, если узнает, что я чего-то боюсь? А вдруг ещё хуже, начнёт жалеть меня? Я засопел и остановился. Она просила помнить, что она любит меня. Она любила меня и тогда, когда предлагала Курту завтрак и тогда, когда протянула мне печенье. Она любила меня, жаря мне бекон и заваривая чай. Она любила меня, когда я ушёл. А я ушёл, подумав о том, что она способна полюбить кого-то другого. Но если я верю своим мыслям — я не верю Джин. Мои мысли причиняют мне боль и не дают спать, а Джин дарит мне любовь и тепло. Любая шальная мысль может разрушить то, что она мне даёт. Но в этом виновата не она... Не Джин... А я сам. Мои мысли появляются и исчезают. Как искры, загораются от чего-то и гаснут. Вспыхивают во тьме моего сознания, а я даю им управлять мной. Я почувствовал собственную глупость, осознав это. Пространство моих мыслей — виртуальная реальность. Я вижу нечто, что не видят другие и это влияет на мои чувства, эмоции. Но то, что в моих мыслях — нереально. Мысль не имеет силу, пока я в неё не поверю. А я им верю. И удивляюсь, что мне плохо. Как глупо было бы винить в этом Джин... — Логан... — она тихо подошла и остановилась неподалёку, обхватив себя руками. Я сделал шаг от неё. Сейчас мне нужно было остаться лишь наедине с собой. Она заметила это. — Ты чем-то обеспокоен? — Тяжёлые мысли, — неохотно ответил я. Она сделала шаг ко мне. — Те, что неважны? — невинно поинтересовалась она. Я промолчал. Возможно, она понимала моё состояние лучше меня. Джин сделала ещё один шаг. — Не надо, — я остановил её жестом, запретив приближаться, — тебе лучше пойти заняться своими делами, Джин. Ещё немного, и она бы стала меня жалеть и утешать, говорить, что она понимает меня и всё в этом духе. Я ощутил, как злость снова возвращается упрямыми ударами в виски и сжимает мои внутренности. Я зашагал прочь, скрепя сердце. Это была только моя битва.

* * *

Я поехал к Реми. Он был дома, открыл не сразу, и я тотчас понял, почему. — Привет, Логан, — он поприветствовал меня, застёгивая рукава на рубашке, — мог бы хоть позвонить. Я бы придумал себе срочные дела. Он рассмеялся своей шутке и предложил мне пройти в гостиную. Там, на диване сидела Мари. — Не знал, что ты здесь, — сказал я и подумал о том, что выбрал не самое лучшее время для визита. — Может ты ещё не знал, что мы встречаемся? — Мари кокетливо подняла бровь. Я никак не отреагировал. — Мариш, поставь чайник ещё раз, будь солнышком? — попросил Реми. Его снедало любопытство по поводу моего внезапного появления. — Что стряслось? — спросил он. — У меня что, на лице написано: "требуется психологическая помощь"? — недовольно спросил я. — Я не могу точно определить, на чём у тебя это написано, но выкладывай, — поторопил меня Реми, толкая к дивану. Я не знал, что именно я хотел ему рассказать. Я ехал сюда, понимая, что доверяю ему, как никому другому. Хотелось освободиться от гнетущих меня мыслей, но чем больше я их думал, тем больше они запутывали меня, и нити становились прочнее. Их было не порвать, не пролезть сквозь них, а главное — не распутать. — Я всё сам себе порчу, — выдал я, и Реми непонимающе наморщил лоб. — Ну это не новость, дальше что? — Ты не понимаешь, я постоянно думаю и накручиваю себя. И когда я стал думать о том, что, думая, я себя накручиваю, я запутался окончательно. — Эм, — Реми сочувственно на меня посмотрел, — хочешь двойной эспрессо? Я покачал головой, уже жалея о том, что приехал к нему. Не хотел советоваться с Чарльзом, знал, как он умеет чистить мозги, но сейчас был не уверен и в том, что Реми — тот человек. — Давай проясним, один момент, — Гамбит поставил перед собой ладони параллельными линиями, — Джин к этому как-то причастна? Я кивнул. — Замечательно. А Сторм? Я помедлил, но кивнул второй раз. Реми хлопнул в ладоши. — Как ты понял? — начал я. Из кухни вышла Мари с кружками чая. Одну подала мне, вторую — Гамбиту. — Спасибо, милая... да всё просто, он рисовался перед ней весь вечер. Только она его не замечала. Тяжёлый случай. Но тебе же это на руку, разве нет? Я молчал, переведя взгляд с него на Мари. По-моему, он обещал, что всё останется строго между нами. — Логан, не стесняйся, мы с Мари не сплетники. Тем более, ты знаешь, она недавно закончила курсы психолога. Почти специалист! — Я вообще не хотел даже тебе рассказывать ни о чём, — проворчал я, — мне кажется, я зря пришёл. Реми скептически посмотрел на меня. — Ты молодец, что пришёл. Если ты никому не расскажешь, кто скажет тебе, что ты идиот? Ну? — Мы твои друзья, Логан, — подтвердила Мари, — ты можешь нам доверять. — Ведь если вы расстанетесь, у тебя всё равно будем мы! — попытался пошутить Реми. Я хмуро на него посмотрел. — А если вы расстанетесь? — Тогда мы будем приходить плакаться тебе по очереди, — Гамбит хлопнул меня по плечу и стал пить свой чай, — так что, давай. Я задумчиво посмотрел в свою кружку, не совсем представляя, что собираюсь сказать. Мои тёплые пригретые мысли нежились во мне, и выходить наружу, растягиваясь и разматывая клубок моих сомнений они не желали. Ведь если начнёшь тянуть за один конец, так и придётся до другого конца тянуть и распутывать. — Давайте только без имён, — сказал я, пытаясь себя обезопасить. Мари кивнула. — Я запутался, — сказал я, — я люблю её, она любит меня. Мы вместе, и тут появляется третий. Я думаю о нём постоянно, о том, кто из нас лучше и по каким причинам она может меня бросить... я так погружён в это, что не могу воспринимать её, как свою девушку. Вижу в ней какой-то объект, который нужно поделить, — я дёрнул руками, — иногда мне кажется, что я перестал ей верить, хотя причин сомневаться в её верности у меня ни одной. Я просто... — Ты просто пень, Логан, — честно и без обиняков заявил Гамбит, — тут нет никого третьего. Ты сам его им назначил. Она им не интересуется, какая разница, что он на неё глаз положил? Как положил, так и уберёт! Вокруг Мари тоже всегда кто-то вьётся, но ты себя от них не обезопасишь. — Она знает, что нравится ему? — перебила Мари. Я сначала покачал головой, потом неопределённо пожал плечами. — Она не знает, — уверенно заявил Реми, — такой же приятель, как и все. Она его ничем не выделяет среди других. А вот если бы начала, например, на него не смотреть или не отвечать на его вопросы — тут было бы иначе. — Почему тебе не поговорить с ней? — спросила Мари. — Расскажи о своих страхах. Посмеётесь с ней вместе, у тебя появится ощущение, что она стала ближе. Отмалчиваясь, ты лишь отдаляешься от неё... — Я не хочу, — насупился я, — вдруг она из-за этого обратит на него внимание. — Узнаю тебя, друг, — Реми чуть не опрокинул на себя чай, ставя кружку на стол, — ты веришь, что можно всё замять и вернуть на круги своя, просто лишив её выбора? — Это не выход, Логан, — Мари поддержала его, — отсутствие выбора даёт тебе лишь иллюзию того, что всё по-прежнему. Расскажи ей. Пусть она сама решит, что делать с этим. Ты поступаешь несправедливо, зная то, чего не знает она и пытаясь уладить это с ней... это как борьба с ветряными мельницами! Я вздохнул. Всё сводилось только к одному… — А если она начнёт на меня злиться за этот разговор? — Значит, ты начал его не вовремя или он задел её за живое, — предположила Мари, — лучше поговорить, когда она будет готова тебя выслушать. — А если никогда не будет готова? — без особого любопытства спросил я. — Значит, дружище, у вас с ней есть другие нерешённые проблемы, — хмыкнул Реми, — ничего не бывает просто так. Даже если она ну вдруг... заинтересуется им, — я метнул на него недобрый взгляд, — у этого тоже будет причина. Выясни, в чём, только не пытайся выяснить это у неё. — А как? — Глазами, Логан, глазами. Можно ушами. — Реми, перестань, — Мари положила ему руку на плечо, — зачем ты его пугаешь? Я уверена, всё будет отлично. Им нужно ощутить только, что они по-настоящему близки друг с другом, и тогда сомнения исчезнут. Я поблагодарил их и выпил свой чай. Может, мне стало чуть легче. Я перестал чувствовать себя сумасшедшим и страдальцем. Я понемногу стал понимать, отчего образовался этот клубок в моей голове и как мне начать его распутывать. Я уже отрезал от него приличный кусок и выкинул прочь. Теперь мне оставалось лишь всегда помнить о том, что я осознал.

* * *

Вернувшись в Академию вечером, я запер два больших пакета из хозяйственного магазина в гараже, надеясь, что в их содержимом разберутся как-нибудь без меня, и рванул в библиотеку. Я двигался вдоль книжных шкафов, заглядывая за них и чем ближе я подходил к дальнему окну, тем больше боялся, что Джин уже ушла. Но нет, она сидела в аккурат за последним шкафом за учебной партой, задумчиво уронив голову на ладонь и листала текст на экране ноутбука. На парте одиноко и нелепо горела настольная лампа, создававшая вокруг своего абажура ореол жёлтого света, который не сильно помогал в освещении пространства. — Привет, — сказал я, не желая стоять в молчании возле стола, ожидая, что она обратит на меня внимание. Джин оторвалась от чтения. На мгновение мне показалось, что она хочет вскочить и обнять меня, так она взволновалась. — Логан... ты в порядке? — спросила она, виновато посмотрев на меня. Я присел на стул рядом с ней. — Я в порядке, Джинни. Прости, что заставил тебя переживать. Я позволил ей обнять меня, хотя мне самому было очень страшно касаться её. Она казалась мне светлым и чистым ангелом, который почему-то опустился возле меня. После недолгих колебаний я всё же стал тихонько поглаживать её по спине, по волосам и когда она отстранилась, я провёл пальцем по линии её лица и улыбнулся. Она погладила меня по коленке и тоже улыбнулась. Я ощутил облегчение. Лишь теперь я мог обратить внимание на то, что лежало на столе. Помимо раскрытой тетради, возле ноутбука лежала необычная ручка. Её корпус был прозрачным и надутым, внутри наполненный какой-то желеобразной жидкостью, пузырьками перемещавшейся из края в край. В жидкости плавали крошечные разноцветные рыбки. Я не видел такой раньше, поэтому мне стало любопытно, откуда она. Но прежде чем я озвучил свой вопрос, Джин перехватила мой взгляд и дотронулась до ручки. — Сувенир от Джонни, — пояснила она, — оказывается, те две недели, что мы его не видели после дня рождения Китти, он отдыхал на море. Сегодня заходил, раздавал разные безделицы. Кстати, он и тебе кое-что оставил... Я был спокоен и сдержанно наблюдал, как Джин потянулась к стопке лежащих рядом книг. Она вытащила одну с самого низа и протянула мне, испытующе глядя в глаза. Я взял и прочитал название "Как стать настоящим мужчиной: руководство в пяти шагах". Я раздражённо хмыкнул: — Клоун... Книжка была отложена на дальний угол стола. — Он интересовался тобой, — произнесла Джин, наблюдая за моими движениями, — спросил, как давно мы вместе. Логан, откуда он знает? Я понял, почему она пожирает меня взглядом. В голове не нашлось ни одной прилично объясняющей мысли, и я долго молчал. — Я рассказал ему. Потому что он засматривался на тебя, — выдавил я. — И что? — Как "что"? Я заревновал. Испугался, что он решит, что у него нет препятствий на пути к твоему сердцу, — я негодовал: как она не может этого понять. — Знаешь, я иногда слышу мысли девчонок в Академии, которые мысленно раздевают тебя. И что, мне каждой говорить, что у тебя есть девушка? Считаешь, они перестанут о тебе думать? — Нет... а что, правда? Кто? Джин закатила глаза и вздохнула. — Так я тебе и сказала... — Ладно, проехали, — я свернул тему. На самом деле, мне и не хотелось этого знать, но на пару мгновений я почувствовал некое удовлетворение от её реакции. Как вампир, я впитал в себя эту проскользнувшую в её словах ревность. И от этой мысли меня даже передёрнуло. Я отогнал её от себя и посмотрел на Джин. Готов ли я рассказать ей? Поделиться с ней? Она была спокойна. Продолжая держать ладонь на моём колене, уже снова листала свои конспекты. Я посмотрел на ручку-сувенир, лежащую в стороне. Джонни довольно стремительно входит в её жизнь. Комплименты, подарки, пока пустяковые, но если верить его словам, то только пока. И поэтому, если я ей не скажу об этом, он сам заявит, рано или поздно, о своих чувствах и намерениях. Причём сделает это так, как выгодно ему. А я же могу преподнести его чувство, как обычное, свойственное ему увлечение, и она поверит мне. Определённо поверит... — Джин... — мои мысли оказались настолько обнадёживающими, что я начал говорить раньше, чем решил, что скажу, — я хотел тебе кое о чём рассказать. Она с интересом посмотрела на меня. — Скажи, — кажется, она была заинтригована. Я взял её ладонь, лежащую на моём колене. Нет, я не могу. Надо срочно придумать какую-то ерунду... — Хэнк снова жалуется на мои методы преподавания, — сказал я, быстро нарыв спасительное воспоминание, — говорит, что от студентов только на пожарной лестнице и спасаться. Я тут подумал, может мне пожалеть его... — боже, что за чушь я несу? Кажется, Джин ожидала услышать нечто иное. Она, помедлив, улыбнулась, слегка склонив голову. — Не стоит. Я думаю, ты знаешь, что делаешь, — ответила она, — к тому же, вряд ли ты готов что-то менять. Она прищурилась. Желание высказать, наконец, то, что я хотел, обострилось, но я уже не дал волю словам. Я молча корил себя за то, что отступил назад в последний момент. Раньше со мной этого не случалось. Почему же сейчас...? — Это всё, что ты хотел рассказать? — спросила Джин. — Вроде того... — выдавил я, и мне захотелось себя придушить. Как мне проглотить теперь невысказанные мысли, что уже вышли на полпути из своего спокойного укрытия, где они не так сильно жалили меня? — Идём к тебе, — внезапно сказала она и захлопнула крышку ноутбука. Я непонимающе уставился на неё. Ко мне? Что это с ней? Обычно заставить её зайти ко мне раньше, чем за полночь, мне не удавалось. — Хотя нет, погоди, — она задумалась, — ты иди, а я догоню тебя через пять минут. Она погладила меня по плечу и быстро зашагала в сторону выхода из библиотеки. Куда она убежала и что собирается делать? Мысли о её странном поведении не давали мне покоя, и когда она зашла ко мне в комнату и бесшумно закрыла дверь, я точно пробка вскочил со стула. — Успокойся, Логан, — она тихо рассмеялась, усаживая меня обратно так, чтобы я откинулся на спинку стула, — всё в порядке... — она отошла за спинку стула и положила мне руки на плечи, точно собиралась массировать их. — Логан, ты так напряжён в последнее время, — услышал я шёпот возле своего уха, — я так хочу тебе помочь... я не могу смотреть на это. Позволь мне, прошу... просто расслабься, идём.... Она выкрутила стул к себе и потянула меня за руку на кровать. Со стороны, я должно быть выглядел нелепо в своем молчании, но мне правда было нечего сказать. И я был растерян. Я покорно залез на кровать и лёг, куда она просила. Джин полулегла рядом и стала медленно и аккуратно вычёсывать пальцами мои волосы. Некоторые пряди она пыталась обвить вокруг своих пальцев и мягко касалась моей головы. Я ощутил, что способен расслабиться. — Я так люблю твои волосы, — продолжала шептать она, — Логан... ты знаешь, что я ещё люблю в тебе? — Догадываюсь, — тихо пробормотал я, прикрывая глаза от приятных ощущений. Темнота опустилась на меня. Я чувствовал только её прикосновения, её тёплое дыхание и даже её улыбку, только что озарившую лицо. — Я люблю в тебе котёнка... — Что? — я непонимающе открыл глаза. — Какого ещё котёнка? — Пушистого, синеглазого, породистого, с чёрной шёрсткой, — Джин нежно провела руку вдоль моей щеки и вновь зарыла её в волосы, несмотря на мой недовольный взгляд. — Нет во мне никакого котёнка, — проворчал я, устремляя взгляд в потолок. Джин положила мне ладошку на грудь в область сердца. — Он здесь. Ты его часто обижаешь, часто не замечаешь, но он вот тут. И я его люблю, — сказала она. — Вот как, — единственное, что я смог из себя выдавить. — Да. Я люблю его мягкость и тепло, его ранимость и доброту, его беззащитность... его слабость... — нежно прошептала Джин. Я чуть дернулся, и она успокаивающе провела по моей руке, — Я люблю его в тебе. И тебя вместе с ним. Не прячь его от меня, Логан... я знаю, ты хочешь быть для меня зверем, но... милый... если мы будем вместе, ты никогда не сможешь быть для меня только лишь зверем... зверем ты останешься для друзей. Но от меня не нужно прятать то, что я и так в тебе уже очень сильно люблю. Ты ведь не хочешь, чтобы я была тебе лишь другом...? — Не хочу... - в ответ прошептал я, снова закрывая глаза. — Я знаю, ты хочешь быть со мной, но в то же время, прятать от меня то, что прятал раньше, я понимаю... — заботливо произнесла она, перебирая мои волосы, — но я просто хочу сказать, что тебе это больше не нужно. Я с тобой. И я хочу быть с тобой настоящим, с тобой разным, с тобой свободным, с тобой, который доверяет мне... я не отвернусь, не убегу, не осужу, не засмеюсь. И ты не волнуйся, я тоже тебе открою скрытую себя. — Какую? Джин изменилась в моих глазах. Возможно, я увидел в ней то, что не видел раньше. Та девушка, что была одной среди многих, которую я выделял среди других, исчезла. Та девушка, что смущённо смеялась, когда я пытался поцеловать её первый раз, она превратилась в женщину, которая готова стать моей спутницей на всю жизнь. Одна из многих превратилась в единственную. — Иногда во мне чудит зверь, — улыбнулась Джин, — но он такой же маленький, как твой котёнок. — Я буду любить твоего зверя, — я улыбнулся, открыв глаза и посмотрев на неё. Она наклонилась и поцеловала меня. Я почувствовал, как меня окутывает спокойствием и счастьем. Мне ещё никогда не было так легко от её присутствия рядом. — Ты знаешь, Джонни запал на тебя, — внезапно сказал я, когда поцелуй прервался. — Что? — Джин слегка усмехнулась и села, заправляя волосы за ухо. — С чего ты взял? — Он сам мне сказал об этом. — Когда? — У Китти на дне рождения, — я охотно делился с ней информацией, и мне было комфортно. Мне казалось, сейчас я готов говорить с ней о чём угодно и сколько угодно... — Понятно, почему на тебе лица не бывает в последнее время, — кивнула Джин, — ты... переживаешь? Из-за него? Ты же знаешь, я к нему... — Равнодушна, знаю, — закончил я за неё, — и я больше не переживаю. — Это ты сейчас так говоришь, — улыбнулась она, — потому что ты счастлив. Но если ты начнёшь переживать снова, дай мне знать, ладно. — Хорошо, — согласился я и привстал на локтях, — у тебя, что, новая кофта? По-моему, я её ещё с тебя не снимал. Джин рассмеялась. — Логан, вообще-то я пойду, мне завтра рано вставать, прости... — Да я шучу, — улыбнулся я, хотя возможно и совсем не шутил, — спокойной ночи, Джинни. Я поймал её руку, пока она вставала с кровати и притянул к себе для поцелуя. — Можно последний вопрос? - спросил я. — Если бы меня не было, Джонни бы заинтересовал тебя как мужчина? — Логан, отдыхай, — Джин рассмеялась, — я не могу этого знать. — Вообще-то, я хотел услышать "нет", — усмехнулся я. — Тогда "нет", — она быстро поцеловала меня и, осторожно выглянув из комнаты, выскользнула в коридор.