Испытание огнём

Мы с Джин помирились. Я заверил её в том, что был импульсивен и ревнив, и кажется, ей понравилась моя самокритичность. Она обняла меня и сказала, чтобы впредь я был более сдержанным. Ха, ей легко говорить. Ведь за мной не бегают толпы красавиц. Хотел бы я проверить, как бы она на это отреагировала, да... подумав об этом, я понял, что Реми бы с удовольствием поддержал эту идею и более того, устроил бы всё сам. Но я не собирался играть на её чувствах, тем более, что верил в то, что она не стремилась меня позлить или заставить нервничать. Прошло пару недель, и я окончательно успокоился. Я даже убедил себя в том, что Сторм ничего серьезного к Джин не испытывал. Иначе он ошивался бы под окнами ещё с дня нашего возвращения в Академию... клал бы письма в почтовый ящик, а я бы старательно рвал их на мелкие кусочки, не распечатывая. Но вот наступил тот самый день, который ознаменовал начало второго этапа нашего противостояния. Правда, судя по всему, по мнению Джонни, у него не существовало конкурентов. Самоуверенный выскочка. Дверь, чёрт возьми, открыта, зачем так трезвонить? Я просто не понимал, насколько это очевидно, пока рывком не дёрнул дверь на себя. К счастью или к моему глубочайшему сожалению, но именно мне пришлось проходить по вестибюлю Академии, в то время, как дверной звонок разрывался от трелей. Самоутверждение. Это единственная очевидная вещь, которая расставила всё по местам. Небрежно опёршись о дверной косяк и прокручивая связку ключей на указательном пальце правой руки, на крыльце стоял Джонни Сторм. Только не ты, нет. Что здесь делает этот мальчишка? Он взлохматил свои светлые волосы, прищурился и улыбнулся, протягивая мне руку. Он что, серьёзно? Очевидно, моё недовольство отразилось на лице, поскольку Сторм понимающе хмыкнул и сунул руку в карман. — А Джин дома? Кажется, внутри меня что-то взорвалось. Негодование вырвалось откуда-то из низа живота и, опалив лёгкие, превратилось всего в несколько слов. Немного не тех слов, которые я изначально хотел сказать. — Это не твоё дело. Увидев, что Сторм уже занёс ногу, чтобы войти внутрь, я понял, что его вопрос был скорее риторическим. Неужели, это она его пригласила? Я выставил свою ногу так, что его отшатнуло назад на шаг. Невероятно, но это лишь позабавило его. — Что, даже на порог не пустишь? — с ухмылкой поинтересовался он. — А ты уже стоишь на пороге. Причём лицом не в ту сторону, — холодно ответил я. — Логан, Логан, — он покачал головой и сочувственно посмотрел на меня, — я прекрасно понимаю, почему ты злишься. Соперник силён, да, но неужели ты думаешь, что меня удержит этот кусок дерева? Словно насмехаясь, он провёл пальцем по внешней стороне двери, отчего поверхность слегка задымилась. — Ты мне не соперник, — бросил я, мысленно отпечатывая его смазливое лицо в кирпичной кладке. — Значит, всё-таки, нет? — Джонни насмешливо поднял бровь. — Тогда, может, пропустишь меня в дом? А то мне кажется, чем упорнее ты меня задерживаешь, тем больше, значит, у тебя опасения, и тем больше у меня шансов. — Не пытайся мыслить логически, тебе это не дано, — хладнокровно ответил я. — Таким распущенным личностям, как ты, нечего делать в Академии, поскольку это способствует нравственному разложению студентов, а это, заметь, запрещено уставом заведения. Всего хорошего. Я собирался захлопнуть дверь перед его носом, но он придержал её ладонью. — Ну хорошо, хорошо, тогда что там делаешь ты? Или для тебя в этом пункте предусмотрено исключение? — с издёвкой спросил Сторм. — Дай мне войти, Логан, не ревнуй. — Только через мой труп, — сквозь зубы произнёс я. — Что тут происходит? — прежде я увидел, как просветлело лицо Джонни, и лишь затем услышал за спиной голос Чарльза. Я тяжело вздохнул. — Молодой человек не хочет очищать территорию добровольно, — ответил я. Ксавьер с любопытством посмотрел на меня и слегка приподнял бровь. Чак, умоляю, просто залезь в его голову, и ты поймёшь, что там нет абсолютно ничего хорошего. — Логан, всё в порядке, он может зайти, — он обратился ко мне, как к ребёнку. Но Чак! — Это я позвал его, — продолжил Ксавьер, продолжая пронзительно смотреть на меня. — Зачем? — Может быть, хочу предложить ему место в Академии, — с лёгкой улыбкой ответил Ксавьер. Джонни протиснулся между мной и дверью и изобразил пальцами пистолет, выстреливающий мне в грудь, сопроводив это характерным «пиу». Нахмурившись, я закрыл за ним дверь. Нет, Чак, ты мне ещё всё это должен объяснить. Этому инфантилу не место в Академии. Ты ведь просто пошутил, да? А если Джин… нет, эта мысль заставила меня передёрнуться. Джинни не так глупа. Но она неопытна. Что стоит этому мальчишке вскружить ей голову? Стоп, стоп. Но я же всё ещё здесь. Я невидящим взглядом смотрел на лестницу, чувствуя, как дверная ручка упирается мне в спину. Я представлял в голове, как Джонни начинает жить в Академии, каждый день получая шанс провести его рядом с объектом своих симпатий. Через пару месяцев её перестанет прельщать всё то, что ей нравится во мне сейчас, молодой мальчик, брызжущий жизнелюбием во все стороны, прочно захватит в сети её впечатлительное сердечко... Дальше... дальше она сократит наши встречи по вечерам до пару дней в неделю, и я потеряю возможность влиять на её чувства, ведь так и останусь "секретным" бойфрендом, который не оставит следов на её истории. Был и не стало — ничего не изменится ни для кого. Мне стало плохо. Я ощутил, как всю радость жизни из меня просто напросто выкачали. Раньше я бы удивился, если бы мне сказали, что она у меня есть, но теперь её точно не стало. Хотелось уподобиться своей звериной натуре и отправиться в лес, выть на луну и царапать деревья. До того это отчаяние проникло даже внутрь костей, заставляя их от изнеможения падать, где стоишь. Но я удержался на ногах. Я знал, что это пройдёт. Эмоциональные порывы бывали у меня часто, но ни разу не были так, чтоб навсегда. — Это пройдёт, — повторил я шёпотом сам себе и оторвался от двери. Если Джонни хочет получить Джин, пусть попробует её завоевать. Я не буду ему мешать, но и не уступлю ему дорогу, облегчив путь. Я был уверен, что такой парень, как Сторм, не умел серьёзно ухаживать за девушками — те, кто увивались за ним хвостом, и так были согласны на всё. А Джин к нему равнодушна. По крайней мере, я сделаю так, чтобы так оставалось, подогревая её интерес ко мне. Джонни, конечно, умеет быть обаятельным, но он не сможет никого обмануть. Я кое-что придумал и отправился наверх. Я нашёл его в библиотеке. Эхнатон, как обычно, сидел в удобном кресле, развернув перед собой какой-то внушительный фолиант. Его взгляд расслабленно перебегал со строки на строку и прервал своё путешествие только когда я встал перед ним. — Ты мне закрываешь приток воздуха, — Эхнатон поднял голову, — ты ведь не хочешь, чтобы я задохнулся и умер в страшных судорогах? И хотя это было произнесено со спокойной издевкой, я переместился и сел в соседнее с ним кресло. — Я пришёл с тобой поговорить, — начал я. — Ну явно не с презренным духом Гомера, — он перевернул страницу. — я слушаю тебя, Логан. — Расскажи мне о Джонни Сторме, — попросил я. Эхнатон усмехнулся. — Я что, похож на гугл? — Я знаю, что ты навёл справки, — я не смог сдержать улыбки. Эхнатон подозрительно скосился на меня, как будто считал себя непредсказуемым человеком. — По-моему, взглянув на него, ты уже получил достаточно информации... — Меня интересуют формальности. Кто его родители, где учился, что у него за компания, компромат на него есть? — Ах, компромат, — Эхнатон заметно оживился, — а я то подумал, к чему такой интерес к бедному юноше. — Далеко не бедному, — проворчал я. — Как посмотреть. Его родители погибли, он рос со старшей сестрой, — стал рассказывать он, — был в космосе, где получил облучение и стал мутантом. Знаменит благодаря членству в "Фантастической четвёрке", — Эхнатон насмешливо поднял бровь. — Сам по себе — пустышка. Парень богат, его сестра вышла замуж, теперь он сам по себе, ведёт публичную жизнь, наслаждается славой. Компания у него есть, но она на грани банкротства, по неофициальным данным, — он усмехнулся, — парень не при делах. Предпочитает тусовки советам директоров, — Эхнатон прокашлялся, — сестра заставила его учиться на юридическом, но кажется, он так и не закончил. Есть ещё вопросы? — То есть помимо того, чтобы оплавлять косяки, прожигать миллионы и кадрить девушек, он ни на что не способен? — Скажу больше: ему кроме этого, ничего не интересно, — Эхнатон закрыл книгу, — извини, Логан, но мне тут в голову пришла одна идея. Я хотел бы найти Ксавьера. Он встал и не дожидаясь от меня благодарностей или прощания, покинул библиотеку. Меня медленно наполняло тепло. Захотелось зайти в столовую и пожелать всем доброго вечера, перекинуться острым словцом с Реми, предложить Китти печенье, а Джин... ей я хотел бы приготовить что-нибудь особенное, заварить её любимый чай и заботливо положить ложечку для варенья... Полный благородства и энтузиазма, я действительно направился в столовую. Вдохновлённый, я зашёл в нашу просторную кухню. Удивительно, что жизнь действительно предоставила мне шанс исполнить задуманное, собрав всех, о ком я думал, в этой комнате. Даже тех, о ком я думал не в таком позитивном ключе. Да, Джонни был там. Он стоял с яблоком в руке и периодически перекидывал его в другую руку. Когда я вошёл он будто случайно не поймал его, и его подхватила стоящая рядом Джин. Телекинезом, не руками, но всё же. Она вернула его Сторму. — Спасибо, Джин, с меня кофе, — он подмигнул. Она улыбнулась и тихо покачала головой. — Здорово, старик! — Реми хлопнул меня по плечу и дружески обнял, — как там проходит объезд молодняка? — Отстань. Выдохнув это липкое слово, режущее своей грубостью, я понял, что от него шар моего энтузиазма медленно сдулся. Так бывает, что ты начинаешь тонуть под тяжестью собственных чувств, которые тебе отвратительно в себе ощущать. Вроде ничего не случилось. Всё шло по плану, и как будто переклинило. Виноват был в этом Джонни или нет, не знаю, от его вида мне не стало хуже. Но чтобы причина крылась в словах Реми, я тоже поверить не мог. А мозг лихорадочно искал причину. А на душе становилось всё отвратительней. Мне уже не хотелось передавать печенье Китти, разве что поставить вазон на середину стола с этакой отдушиной. — Ты не в духе, мой друг, — Реми отошёл, хлопнув меня по плечу ещё раз. Я не хотел, чтобы он уходил. Но в то же время хотелось хамить ещё больше. Я заставил себя посмотреть на Джин, надеясь, что это успокоит меня. Она была в спортивной майке и тренировочных штанах. Волосы были собраны в хвост. В руках она держала пачку M&M's и по одной вылавливала оттуда конфеты. — Знаешь, — подал голос Джонни, оказывается, тоже наблюдавший за ней, — если вытащить из пачки две одинаковые конфеты двум разным людям, можно загадывать желание, — он просунул руку в упаковку и вытащил жёлтое драже, — эх, не повезло, — он закинул конфету в рот и отвернулся налить себе воды. Джин надкусила зелёную конфету и задумчиво, слегка удивлённо посмотрела ему в затылок. Её изумление меня слегка покоробило. И я не сразу вспомнил, что хотел заварить этой милой девушке её любимый чай. Было бы заблуждением считать, что на кухне всё это время было тихо. Народ был, но в небольших группках общался на разные темы от вкуса печенья до заданий профессора. Никто особо не обращал внимания на Джонни, словно он был давно своим в доску. Это не доказывало, конечно, что Сторм обосновался в Академии на полных правах, но не исключало такой вероятности. Найти бы Чарльза... — Хочешь чаю, Логан? — спросила Джин, и я понял, что она секунд десять уже не отрывает от меня глаз, — как насчёт земляничного? — Вообще, я думал... — я хотел сказать, что это была моя идея, но решил, что это глупо, — не откажусь, спасибо, Джин. Она улыбнулась и потянулась к навесному шкафчику. — Я помогу, — Джонни подсуетился и достал для неё кружку, — кстати, научишь меня заваривать чай? Я слышал, ты используешь какие-то китайские техники. — Техники вполне обычные, — Джин рассмеялась, но выглядела польщённой, — но да, я подглядела их у одного китайца. Как ты узнал? — Подслушал у одного американца, — в ответ улыбнулся Сторм. — В этом нет ничего сложного, — Джин стала объяснять, сколько ложек чая и в какой температуре их выдерживать, но я ушёл в свои мысли, потеряв нить её рассказа. Просьба научить заваривать чай — прозвучало для меня невинным обращением. Я не ожидал, что ей окажется приятно услышать это. И тогда я испытал укол ненависти к Сторму. Он не лез к ней целоваться и не приставал, не делал ничего такого, что её бы заставило отстраниться и оттолкнуть его. Он просто подогревал её симпатию к нему за счёт того, что делал её саму более привлекательной в её же глазах. Об этом трюке в своё время рассказал мне Гамбит. Когда рядом с женщиной есть кто-то, кто помогает ей чувствовать себя красивой, умной и талантливой, невзначай говоря ей подобные косвенные комплименты, она начинает проникаться к нему искренним чувством не только благодарности. И хоть Реми рассказал мне об этом далеко не вчера, я постоянно забывал об этом. А если и вспоминал, мои комплименты выходили такими сухими, что Джин только снисходительно улыбалась и иногда даже смеялась, гладя меня по голове или лицу. Тогда я думал, что она просто не умеет их принимать. Сейчас я понял, что я просто не умел их говорить. Я ведь даже не знал про эти китайские техники... да я никогда и не интересовался такими мелочами о том, как она делает какие-то вещи. Ест M&M's или заваривает чай. Я понял, что я так мало о ней не знаю. В целом, конечно, Джонни со мной не сравниться в знании того, что она любит и какие имеет привычки, но на мелочи жизни я привык не обращать внимания. Джин протянула мне кружку, перед этим осторожно подув на неё. — Горячий, — чуть виновато сказала она, вручая мне кружку так, чтобы прикоснуться к моим пальцам. — Спасибо, — повторил я свою благодарность, — в Академии лучше тебя этот чай никто не заваривает. Она зарделась и расплылась в улыбке. Я ощутил гордость и безмерную нежность к этим прекрасным зелёным глазам. Отвратительное чувство, тянущее меня вниз, исчезло окончательно, когда я допил вторую кружку чая. За это время человека три покинуло столовую, в том числе Реми, сославшись на вечер поздний. На самом деле ещё не было и восьми, но я предполагал, что он торопится на свидание. Джонни наблюдал за карточными фокусами Джейсона. В последнее время Страйкер увлёкся картами, хотя мало кто верил в то, что фокусы — результат его кропотливой работы над техникой, а не иллюзия. Я выжидал, пока Джонни вслед за остальными покинет кухню. Удивительно, что я терпел его присутствие на протяжении уже получаса и ещё не хотел его убить. Но я хотел захотеть это сделать. Но почему-то не получалось. Я ненавидел его и ревновал за то, что он может открыто ухаживать за Джин, если захочет, и за то, что она была мила и приветлива с ним, как и со всеми. Я хотел искупать его в бассейне прямо в одежде, одержать над ним победу, утерев ему нос и не оставив следа от улыбки и лукавства на его лице. Но не убить, нет. Ещё мне хотелось покинуть кухню и избавить себя от его общества, но я продолжал сидеть, гоняя чай, потому что не хотел оставлять Джин с ним. А она уходить пока не собиралась, нарезая вместе с Китти салат для лёгкого ужина. На Джонни она не смотрела, а он не смотрел на неё. После того случая с чаем он словно потерял к ней интерес и увлёкся карточными фокусами. Как бы не так. Я знал, что это очередная уловка стремящегося поймать девушку на крючок. Странно, что я их столько знаю. Всё-таки Реми на наших встречах слишком много разговаривает... Он молчал и избегал смотреть на неё, чтобы она подумала, что стала ему безынтересна. А для девушки — лишиться внимания парня, который совсем недавно искренне восхищался ей — выглядит подозрительно. Она будет в теории больше думать о нём, о том, почему она его больше не волнует и в конце концов, начнёт на него смотреть сама, пытаясь словить его взгляд. Честно говоря, я считал все эти техники Реми нежизнеспособными, и очень бы не хотел, чтобы они начали действовать на моих глазах. К счастью, Джин была слишком занята, и я хотел верить, что Сторма в её мыслях нет. Я устало посмотрел на дно своей кружки, где кружились в остатках кипячёной воды одинокие чаинки. Я чувствовал, что не смогу выпить ещё, но не знал тогда, чем ещё себя занять. Мне повезло, что в кухню вошёл Хэнк. Он сразу направился ко мне, и я почувствовал расслабление и отодвинул ненужную больше чашку от себя. — Скажи мне, Логан, — вполголоса заговорил он, и я понял, по его недовольному тону, что разговор предстоит не из приятных, — как долго мне ещё выслушивать на тебя жалобы от студентов? — Так не слушай, в чём проблема? — отмахнулся и отвернувшись от него, снова наклонил к себе кружку, чтобы увидеть дно с чаинками. — Я бы не слушал, будь их один или два, но они ходят ко мне целыми группами! — яростно зашептал МакКой. — Прикажешь мне по пожарной лестнице из дома выходить и обратно по ней же взбираться? Я заметил, что Джин бросила на меня обеспокоенный взгляд. Я едва заметно качнул головой в разные стороны. — Зачем тебе пожарная лестница? — я понизил голос, — ты и на своих четверых неплохо взбираешься. — Логан! — он слегка взбесился от моего нежелания общаться с ним по существу. Ну а что я мог ему сказать? — Хэнк, я делаю свою работу, — спокойно ответил я, — я воспитываю не изнеженных принцев и принцесс, а бойцов. Если им что-то не нравится, пусть просят замену. Тебя, например. Ах да, — я посмотрел на его изменившееся лицо, — тебе это даром не нужно, поэтому ты хочешь по-тихому всё замять, чтобы это не дошло до Ксавьера, и он сам тебя не назначил. Так вот, знай, что я делаю, как считаю нужным. И буду так делать. Хэнку такой ответ явно не понравился, но он, вздохнув, отвернулся. — И почему ты такой упрямый? — Я не упрямый. Я верный, — ответил я, решив поставить точку в нашем разговоре. Джин и Китти стали накрывать на стол. Хэнк, поблагодарив, отказался от ужина и ушёл к себе. Зато Джонни с удовольствием согласился. Но пока Китти ставила перед ним приборы, у него зазвонил телефон, что заметно подпортило ему настроение. — Да, Сью, — слегка подняв бровь, поинтересовался он в трубку, — нет, Сью, — через какое-то время сказал он, — слушай, я не забыл, у меня просто не было времени. Нет, я не дома. Сью, давай завтра, ну зачем ты сейчас поедешь через весь город? Нет, ну если тебе нужно... может мне выслать курьером? Да хорошо, я понял, — Джонни вздохнул, — тогда я жду тебя. Он завершил звонок и с сожалением перевёл взгляд на тарелку перед ним. — Я прошу прощения, но мне пора домой, — сказал он, разведя руками, — мне жаль, что не удалось попробовать ваше рагу, но я уверен, оно вышло на славу. Я смотрел, как Сторм покидает кухню, и пытался почувствовать облегчение. Он не будет жить в Академии, и он не останется на ужин. Этот вечер обещал быть приятней, чем я рассчитывал. Ребята попрощались с ним довольно сердечно, приглашая заглянуть завтра. Джонни с улыбкой сказал, что "если у него будет время". Я был уверен, что времени у него навалом, просто не хочет показаться навязчивым. На удивление, он стал казаться мне не таким уж легкомысленным парнем. Интересно, а он уже составил план обольщения Джин? Вот бы заслать к нему человечка, которому он бы слил свои намерения... Я усмехнулся своим мыслям и потянулся к блюду с салатом.

* * *

Этим вечером я особенно остро ощущал её присутствие рядом. Я не хотел отпускать её от себя, когда она, как обычно, заглянула ко мне в половине первого ночи. Я лежал на спине и обнимал её приподнятые плечи, прикрытые лишь спутавшимися рыжими прядями. Её ладонь лежала на моей груди, и от прикосновений её пальцев мне становилось щекотно. Она чуть повернулась ко мне, подняв на меня глаза, и мне снова стало жарко от касаний её тела. — Я соскучилась по тебе, — она подползла ко мне и стала покрывать поцелуями шею, плечи и подбородок, — весь день ты выглядел таким недоступным... — успевала шептать она. Я прижал её к себе, ладонью проводя по её спине. — Правда? — улыбаясь, спросил я, хотя прекрасно знал, что это было так. — И мне так не хочется от тебя уходить... — прошептала она мне в ухо, стискивая моё плечо своей ладошкой. — Так останься, — попросил я, убирая прядь с её лица и нежно оглядывая её полуоткрытые губы и слегка грустные глаза. Она замотала головой. — Ты же знаешь, я не могу, Логан... Я не стал дожидаться объяснений и притянул её к себе для поцелуя, от которого, я знал, мне захочется большего. Джин ответила на поцелуй, продолжая гладить мои плечи и грудь руками. Я перевернул её на спину рывком и склонился над её ухом, носом зарываясь в ее волосы и зажмурившись от снедавших меня чувств. — Джинни, прошу... Мне было с ней невероятно хорошо. Я чувствовал её безмерную любовь и страсть, я читал в её глазах то, что делало меня значимым для самого себя, я слышал в её дыхании то, что делало меня мужчиной. Я был её мужчиной, и меня распирало от этого чувства. Она погладила меня по спине и развернула к себе мой подбородок, чтобы подарить мне очередной нежный поцелуй, от которого лёгкое возбуждение снова охватило меня. — Я так хочу проснуться рядом с тобой... — произнёс я с затаённой мольбой. — И я хочу... — она обняла меня обеими руками, прижимаясь ко мне, — но нас могут увидеть. Почему тебя перестало это волновать? — Мне кажется, я хотел бы пойти дальше, — тихо озвучил я, наклоняясь к ней и позволяя ей укрыть мои плечи одеялом. Джин, казалось, готова была расплакаться. — Дальше..? Ты имеешь в виду..? — начала она. — Я имею в виду рассказать всем о нас с тобой, — быстро сказал я, нежно проводя пальцем по её щеке. Как она красива... — пройти через эти трудности, если они будут, вместе, сохраняя любовь в наших сердцах. Я прижал её руку к области сердца. — Слышишь, я люблю тебя и готов бороться за нас... Её ладонь возле моего сердца, сначала чуть сомкнутая, распрямилась, и Джин придвинулась ко мне, чтобы поцеловать меня. Я ощутил солоноватый привкус и понял, что она плачет. Я растерялся, но не стал отстраняться. Я чувствовал нежность и в то же время вину за то, что стал причиной её слёз. — Я так хочу этого, — срывающимся шёпотом произнесла она, отвлёкшись от поцелуя и ладонью проводя по моей шее и волосам, — только дай мне время... я тоже хочу подготовиться, — она умоляюще смотрела на меня, и я ощутил, как моё сердце ёкнуло. Она была похожа на маленькую девочку, просящую о пустяке, который для неё был величайшей ценностью. Мне захотелось обнять её так крепко, чтобы она почувствовала себя под защитой того, кто не знает ни страхов, ни сомнений. А я не знал их сейчас, глядя на неё. Я был не человеком в данную секунду, я был тем, на кого она может опереться в своей беспомощности, просто потому, что я не нуждался ни в чьей помощи. Я не искал опоры и поддержки ни в ком, кроме себя, и Джин ощущала эту уверенность всем своим существом, каждый раз обнимая меня. Я был конечным пунктом. Пунктом назначения. Стеной, дальше которой ничего не было. Я смотрел на неё, и моё сердце тянулось к ней. — Конечно, Джинни. Она улыбнулась мне и поцеловала меня в последний раз за этот вечер. Запах её волос ещё ясно ощущался мной, пока она надевала свою пижаму. Я наблюдал за её медленными движениями, за пластикой её тела, как она выгибает спину и поправляет волосы. Я лежал, не в силах пошевелиться и когда она протянула мне мою футболку, я только отмахнулся от неё. Улыбнувшись, она вышла за дверь и бесшумно закрыла её, стараясь незаметно прокрасться в свою комнату. На часах было двадцать минут четвёртого.