***
Пусть воспоминания начались с самых первых моментов жизни, которые она помнила, но то, что было важно, Гермиона почувствовала сразу же. Именно в этот день, на четвертом курсе, так рвалась попасть другая Гермиона. Вот она выпила тыквенный сок, что так странно горчил, впрочем, из-за усталости тогда девушка не придала этому особого значения. Подумаешь, сок из испорченной тыквы. Всякое бывает. Оставалось не так много дней до третьего испытания Турнира Трех Волшебников. Это волновало ее намного сильнее, чем какой-то странный привкус у сока. А еще ее мысли занимали домашние задания, коих было много. Именно для выполнения одного из них она и отправилась в тот день в лес. Нужно было написать доклад об указанном магическом растении. Разумеется, можно было взять информацию только из учебника, но дополнительные баллы давало описание растения своими словами. Так что пришлось разыскивать по лесу нужное растение. Но в тот раз, в другой версии настоящего, она не встретила другую себя. В тот раз, отыскав растение, она отправилась в Хогвартс и выполняла домашние задания до самой ночи. Воспоминания закрутились быстрее, однако это не мешало Гермионе проживать их и запоминать самое важное. Третье испытание Турнира Трех Волшебников закончилось не триумфом, а трагедией! Затем страдания и смерти полились на головы магов и маглов, словно едким ливнем. Волан-де-Морт воскрес и обрел множество слуг. Но его тирания продлилась недолго. Пусть и ценою множества жертв, Темный лорд был убит, а мир постепенно начал восстанавливаться. Еще среди воспоминаний было нечто странное для молодой Гермионы — ее чувства к Рону. Ведь он всегда был для нее лишь другом. Более того она вышла замуж за него, родила детей. Жили вместе они долго, пока однажды за семейным ужином, где собрались даже те дети, что уже жили отдельно, чувства Гермионы внезапно не исчезли. В тот миг ее накрыл сильный страх, а при взгляде на супруга еще и отвращение. Соврав, что ей стало плохо и нужно отдохнуть, женщина сбежала из дома. Долго ей пришлось искать что же с ней произошло, отчего ранее столь близкие люди вызывали в ней лишь ненависть. Однако ответ всё же нашелся. Виною было весьма редкое любовное зелье. Некогда изобретенное одной талантливой ученицей из Шармбатона, оно тайком распродавалось другим ученицам. Лишь, когда профессора прознали о нем, оно было запрещено. Зелье было необычно тем, что действовало не сразу. Постепенно, с годами увеличивалась и укреплялась любовь к нужному объекту воздыхания. Обнаружить его на вкус было практически невозможно. Так начались следующие странствия другой Гермионы. Узнав, кем была изобретательница зелья, она отправилась к ней и заставила вспомнить личности всех покупательниц оного. В конце концов отыскав виновную, Гермиона расспросила ее зачем же та поступила так. Всё оказалось просто. Ей некогда нравился Гарри Поттер, но тот, по слухам, встречался с Гермионой, потому она решила отомстить, влюбив девушку в общего друга «парочки». Сама же женщина с Гарри Поттером так познакомиться и не решилась. Ответы не помогли Гермионе смириться с произошедшим, ведь она потратила так много лет своей жизни на мужчину, которого не любила. Была с ним против своей воли, глубоко запертой в сердце. Гермиона развелась с Роном, не смогла она и заставить себя вновь полюбить их общих детей. В каждом ее воспоминании об их совместной жизни, любовь, которой они обменивались, сменилась пыткой, событиями в которых ее заставляли насильно участвовать против ее воли. А еще теперь, когда она избавилась от чар любовного зелья, появился мужчина, от которого сердце так безумно стучалось в груди и было так тепло! Однако… другая Гермиона не позволяла младшей себе увидеть его лицо и услышать голос. Да и была у этого мужчины уже семья, он не мог заставить себя бросить их, поэтому и для Гермионы отказывался быть кем-то большим, чем другом. Если бы только жизнь сложилась иначе! Если бы только не было этого дурацкого любовного зелья! И… тут пришла ей в голову идея. Маховик времени! Вернее, один из его улучшенных прототипов. Столь могущественный, что Министерство спрятало его ото всех и по слухам подумывало об его уничтожении. Был у первых Маховиков огромный недостаток: с их помощью нельзя было изменить события, которые произошли слишком давно. Чем дальше человек возвращался в прошлое, тем больше непредсказуемых последствий могло произойти с ним или временем. Вернуть потом всё обратно в некоторых случаях было невозможно. Пять часов - таким было время безопасного путешествия в прошлое. И не более. Однако новый прототип позволял всё изменить. Отправляясь с его помощью в прошлое, человек из будущего становился бестелесной тенью («отголоском») и сливался со своим двойником оттуда, заполняя разум того воспоминаниями и получая возможность управлять телом в течение семи часов. А потом… человек из будущего растворялся в своем двойнике. Будущее переписывалось, заменяя собой прежнюю реальность. Пусть и с трудом, но отыскав нужный Маховик, другая Гермиона воспользовалась им. Она решила во чтобы то не стало создать мир, где она будет счастлива.***
Гермиона очнулась на кресле в кабинете Дамблдора. Сам директор задумчиво разговаривал о чем-то вместе с несколькими встревоженными и довольно знакомыми магами. Воспоминания другой ее всё еще жили в ней, там же были и все знания, которые женщина собрала, незадолго до отправления внезапно решив изменить не только свою жизнь, но и жизни многих других магов и маглов. Видимо она уже исчезла, а перед этим рассказала обо всём магам, что находились в кабинете. Но о чем они разговаривали, девушка не знала. — Это уже ты? — внезапно обернулся к Гермионе Дамблдор. — Из нашего времени? Девушка лишь кивнула, голова невыносимо болела, видимо из-за недавно обретенных воспоминаний. — Признаться, я бы и не поверил, если бы ты не знала… некоторых сведений. Никому не рассказывай о том, что узнала. Это очень важно. Мы будем действовать аккуратно, но, если лишние люди обо всём узнают, шанс исчезнет. Твои воспоминания останутся при тебе, нам еще может понадобиться что-то из них… А теперь поспеши в комнату. Уже ночь. И запомни — никому! Ни даже Рону и Гарри. А что до любовного зелья, другая ты уже развеяла его действие. И снова Гермиона лишь кивнула. Возможно, действительно не стоило вмешиваться. Уж Дамблдор-то знал, что делал.***
Дни шли, всё казалось таким же, как и в той, другой реальности. Те же уроки, те же выходки учеников. Разве что теперь Гермиона отдалилась от Гарри и Рона. Первый постоянно где-то пропадал, а при виде второго ей всё еще было плохо, рядом с ним она чувствовала себя… испорченной. Вот и приходилось ей в одиночку ходить по коридорам, в одиночку завтракать, обедать и ужинать, в одиночку отдыхать. Теперь она была одна. Хотелось ей верить, что однажды Гарри снова чаще будет проводить с ними время и, что к Рону однажды она перестанет ощущать это гадкое чувство отвращения и страха. С тревогой она ожидала третье испытание. Удастся ли спасти столько жизней? Или же всё повторится? А может стоило вмешаться самой? Она ведь знала, что должно произойти… Нет. Нельзя. Она могла лишь всё испортить, если где-то ошибется. И вот тот день наступил. Медленно поднимаясь по ступенькам на зрительские трибуны с бешено стучащим сердцем, Гермиона заметила Рона, сидящего по соседству с Невиллом. В этом ряду было лишь одно свободное место, с другой стороны от Рона. И на ряд выше, и на два ряда выше. На большинстве уже кто-то сидел, а остальные были заняты для кого-то. Пришлось спускаться на самые нижние ряды. — Не мешайся под ногами, грязнокровка, — прошипел, поднимающийся вверх по ступеням Малфой, отталкивая девушку плечом. Следующие за Малфоем Крэбб и Гойл тут же противно захохотали. — Сам не мешайся! — тихо процедила Гермона, продолжая спускаться.***
Будущее действительно изменилось. В этот раз Гарри Поттер вернулся вместе с живым Диггори, и они вместе ликующе поднимали Кубок Турнира. — Ученики из Хогвартса победили! В тот же день на пире в честь окончания Турнира Трех Волшебников начали расползаться тревожные слухи будто бы был пойман живой Волан-де-Морт и большая часть его приспешников. Скрыться удалось лишь немногим из них. И на следующий же день эти слухи подтвердились в статьях всех газет. В них же сообщалось и о том, что министром стал Руфус Скримджер и вот-вот должен был начаться суд над пойманными Пожирателями смерти. Спустя еще сутки после суда по Хогвартсу начали распространяться сплетни, что некоторые из Пожирателей смерти выдали всех приспешников Волан-де-Морта и среди них была фамилия Малфоев, однако, по тем же слухам, Дамблдор внезапно выступил в их защиту, пытаясь доказать, что тех запугали и вынудили помогать Темному лорду. Как бы то ни было, старших Малфоев посадили под домашний арест, а их сын продолжил учиться в Хогвартсе. Ученики Шармбатона и Дурмстранга вскоре разъехались по своим школам. Прощаясь, Виктор Крам предложил Гермионе продолжить общаться через письма, и та с радостью согласилась. Теперь у нее появилась возможность хотя бы изредка общаться с кем-то. Гарри продолжил пропадать где-то, теперь даже изредка не появляясь на уроках. Лишь один раз им удалось мельком увидеться недалеко от кабинета Дамблдора. Уставший Гарри тут же спешно рассказал Гермионе, как он вместе с Дамблдором, профессором Снегом и еще несколькими магами искали кое-что, что поможет окончательно убить Волан-де-Морта, а в свободное время его обучали окклюменции. Едва только он закончил, как подошедший к кабинету Дамблдор куда-то его повел.***
Этот тревожный учебный год наконец-то близился к концу. От скуки, в одиночестве скитаясь по пустынным коридорам школы, Гермиона внезапно столкнулась с тем, кого не хотелось бы лишний раз видеть. В этот раз Малфоя не сопровождали ни Крэбб, ни Гойл, ни кто-либо другой из слизеринцев. Да и вообще выглядел он до непривычного подавленным и злым. — Снова ты мешаешься под ногами, паршивая грязнокровка! — внезапно вспыхнул от ярости Малфой, доставая палочку. — Экспеллиармус! — выкрикнула Гермиона обезоруживающее заклинание, прежде чем успел сказать что-либо еще мальчишка. Драко Малфой… Как же он ее раздражал! Почему он вообще при его-то шаткой ситуации пытался еще и на кого-то напасть!? Подняв палочку, Малфой мрачно посмотрел на девушку, явно собираясь ей снова нагрубить. — Прекрати вести себя так высокомерно, и может тогда с твоими родителями всё обойдется, — не выдержав и неожиданно даже для самой себя, хмурясь, проговорила Гермиона. — Заткнись, грязнокровка! Тебе-то откуда знать, что для них лучше?.. — с какой-то внезапной горечью процедил Малфой и медленно пошел прочь, бросив напоследок ехидно. — Лучше беги к своему Поттеру или к этому маглолюбу Уизли. — Не хочу! — раздраженно крикнула ему вслед Гермиона, и нервно скрестила руки. — Не хочу… Гарри сейчас не до меня, а с Роном… не хочу пока. Это тяжело… — Мне-то что до твоих проблем? — обернулся Малфой, смерив высокомерным взглядом девушку. — Мне тоже плевать на тебя! — покраснев, быстро развернулась Гермиона, стараясь из-за внезапно накрывшего ее смущения уйти как можно быстрее и как можно дальше от Малфоя. Она и сама не понимала, почему вдруг разоткровенничалась с ним. Хотя… в голове ее мелькнула догадка, что видимо это было связанно с давящим на нее чувством одиночества. — Верно! Мне просто было скучно! Всего лишь скучно, — решительно кивнула самой себе девушка.