Вор верхом на драконе

Комнату робко освещает рассветное солнце, аккуратно пробираясь вглубь. Оно ползёт медленно: сначала по подоконнику, на котором лежит пара книг, уже успевших покрыться тонким слоем пыли, потом переходит на пол, на котором разбросаны игральные кости и карты, следом, уже достаточно окрепнув, поднимается по стене рядом с кроватью, где стоят начищенные до блеска меч, с витиеватой рукояткой, щит, собственноручно расписанный драконом, которого протыкают мечом насквозь, топор, с гравировкой на топорище, рядом аккуратно в ряд лежит пара метательных кинжалов. Всё было бы прекрасно в этой утренней идиллии, если бы не одно маленькое «но». — Вставай! — кричит прямо в ухо мальчишка лет 8, сдергивая одеяло. — Отстань, — вяло бубнит подросток, переворачиваясь на другой бок и закутываясь в это несчастное одеяло как в кокон, мечтая ещё хотя бы пару минут поспать. — Ну, просыпайся! Да как тут не проснуться, когда это орущие нечто буквально оглушает и сотрясает всю твою кровать, заставляя тихонько взвыть, накрыв голову подушкой. Но и подушка не спасает от этого маленького бесёнка. Мальчишка тянет ее на себя со всей дури, отчего, кажется, слышен хруст ткани. Ну уж нет. Идея получать от родителей за пух и перья по всему дому как в прошлый раз ему совсем не нравится. Всё-таки сдаваясь и вытаскивая голову, он буквально шипит: — Если ты ещё раз порвёшь подушку, то, даю слово, я скормлю тебя Змеевикам. Мальчишка только ухмыляется. И с чего он взял, что это подействует? В это время младший брат прекращает свои попытки растормошить старшего. Он залезает к нему под одеяло, укладываясь рядом, и смотрит, как брат всё-таки разлепляет глаза. — Представляешь, сколько там будет драконов! — с восторгом говорит мальчик, мечтательно жмурясь, — а клыки, ты видел их клыки? А шипованные хвосты? — Вигго, я вижу их каждый день, — зевая откликается старший брат, — это для тебя поход на арену — целый праздник. — Конечно праздник, — насупившись как воробушек, дуется младший, — меня туда ни при каких условиях не хотят пускать. — Ничего, ничего, скоро начнут, и я очень удивлюсь, если ты спустя месяц будешь тренироваться на ней с таким же восторгом, — по-доброму усмехается Райкер. — А вот и буду! — осквернившись, вскрикивает он. Какой наивный. — Ну, ну, посмотрим. Райкер удивляется плану своего отца — его с 7 лет учили держать топор в руках, сражаться. Он изучает драконов: их уязвимые места, тактики, эффективные в бою с ними, что примечательно, изучение проходит в основном на практике. Лучшие войны отца дают уроки подростку. Он не сидит за книгами целыми днями. По правде говоря, его это несказанно радует — поверхностых знаний ему хватит. На это обычно сетует матушка, что сын вечно под прицелом либо пламени Ужасного чудовища, либо шипов Змеевика, либо вообще кислоты Разнокрыла. Вигго — совсем другой разговор. Младшего брата не пускают на арену, не разрешают бегать играть в лес. Он постоянно сидит за книжками, и, на удивление, ему это нравится. Райкер не замечал чтобы младший кривился от вида учебников, будь то латынь или учебник по драконам. Может, всё дело заключатся в различии братьев в телосложении — Райкер с детства был крупным, широкоплечим, даже для своих юных лет выглядел достаточно крепко. Вигго же был абсолютно обычным ребёнком, которого боги не наградили сверхъестественной силой. Однажды Райкер спросил у отца, почему младший брат не занимается вместе с ним. На что тот лишь усмехнулся и добавил, что Вигго это не нужно. Вигго наделён силой, но другой — силой мыслить на 2 хода вперёд. Отец не раз самодовольно наблюдал как дети играют в «Булавы и когти», и как младший ловко обыгрывает брата. Сначала один, затем второй, третий раз подряд, а дальше отец уже не считал. Так же было и с Райкером, но только на арене. Ножи и стрелы попадали в цель, меч лежал в руке как родной, движения были выверены лучше, чем у бывалых охотников. Нехотя братья (ну как братья — Райкер, а Вигго перепрыгивал через 2 ступеньки, чуть не свернув себе голову от своего нетерпения) спустились на первый этаж огромного дома, который был обставлен с роскошью, которую мог себе позволить только глава империи охотников на драконов. Трёхэтажный дом с большим двором, возвышался на холме. На первом этаже столовая и кухня, с отдельной комнатой для прислуги, на втором спальни хозяев дома, и детей, третий этаж был отдан в полное распоряжение братьев. На стенах висели шкуры животных, привезенных торговцами с дальних жарких стран, фамильное оружие — щиты с гербом, в которых можно было рассмотреть трещины от топора, обугленное дерево по краям, мечи с потертыми рукоятями, чьи лезвия пестрели от царапин и сколов. Над камином висела голова Кревета, а по всем этажам и даже на лестнице под потолком, словно живые, сидели чучела птиц. Драконья кожа была постелена на полу вместо ковров. В столовой стоял шкаф, с серебряными кубками, украшенными резьбой по ножке и самой чаше, блюдами, натертыми слугами до блеска. На большой веранде их уже ждёт отец. Пока они идут к арене, на пути встречаются войны, кузнецы, фермеры, лесорубы, и все до единого склоняют голову в покорном поклоне, приветствую главу острова с его сыновьями. Райкер и Вигго, с детства привыкшие к такому отношению, лишь с восторгом смотрят на отца, который вызывал уважение у людей не страхом, а своими действиями. Вечерами братья часто говорили между собой на эту тему, видя на визитах, как другие вожди только одним своим видом вызывают у своих людей панику. У охотников на драконов всё было по другому. Их с раннего возраста учили видеть в подданных не слуг, а людей, которые как и они работают на благо империи. Огромная крытая металлической сеткой арена встречает их визгами железа, криками людей и тихим рычанием из-за закрытых ворот, вмонтированных в стены. У Вигго загораются глаза, и он со всех ног бежит к ограждению. Войны, оружие, тактики, битвы и самое главное — драконы. Все тело наполняется приятным волнением, которое быстро начинает разгараться внутри пламенем азарта. Завидев правителя с сыновьями, мужчина, находящийся на арене, даёт команду пятерым войнам, которые толпятся у входа, и один из них, выбрав оружие и щит, выходит в центр арены под свист и крики товарищей и людей, которые медленно начинают стекаться на зрелище. Тяжелые ворота начинают медленно открываться, являя на свет того, кто таится в тени пещеры. Как только ворота открылись, крики, как по приказу, мгновенно стихли. Тишина на минуту охватывает всю арену. Из пещеры не доносится ни звука. Воин стоит в боевой стойке, всматриваясь в глубь пещеры, желая разглядеть своего противника. Там пусто. Ничего не происходит. Проходит минута, вторая. По толпе начинаюи ползти шёпот. Пара человек, разочарованно мотают головами и уходят. Воин в растерянности оборачивается к своим сослуживцам, на что те только пожимают плечами. Братья непонимающе смотрят на отца, на что тот в своей обычной манере лишь усмехается. — Кто умеет ждать, дождётся большего. На свет выливается кипящая струя кислоты, которая чудом не задевает бойца. Щит буквально тает на глазах, источая резкий запах, который быстро доходит до зрителей. Мгновение, и кислота уже летит не из пещеры, а со спины война. Тут на стенке появляется дракон, оскалившись, смотря на человека в центре арены. — Разнокрыл… — бурчит себе под нос Райкер. — Любая тактика плоха, если под рукой нет краски. — Думаешь? — переводя взгляд на сына, интересуется отец. — Ну сам по суди, к нему близко не подойдёшь — быстрый, кислота летит далеко, хотя летает не шибко хорошо, — рассуждая вслух, смотрит как воин пытается приблизиться к дракону, параллельно стараясь не попасть пол струи кипящей кислоты. — Вигго, а ты что скажешь? — Я… — на секунду задумывается Вигго, не ожидая вопроса к себе, и, немного растерявшись, начинает медленно рассуждать вслух, — На любого дракона действует драконий корень и драконья мята. У Разнокрыла очень мягкая кожа, класс брони один. Слепая зона находится со спины, но туда трудно попасть. Лучше использовать лук или арбалет. Или краску, как предложил Райкер. Она осядет на коже, и его способность сливаться с местностью будет бесполезна. — Неплохо, неплохо. У война на арене только меч и щит, а точнее то, что от него осталось. Отец даёт знак тому, который командовал этими пятью, и все они, получив разрешение и схватив оружие, бегут к нему на помощь. Дракона сражает первая же стрела, попавшая в грудь. — А когда я смогу сражаться на арене? — вдруг спрашивает у отца Вигго. — А ты хочешь этого? — интересуется он у сына. — Да! — пылко отвечает ребёнок и смотрит на брата, — я хочу быть как Райкер. Под удивлённый взгляд старшего, отец тихо смеётся. — Тебе не нужно быть как Райкер. Вы двое абсолютно разные, и в этом ваше преимущество. Вы видите сразу два варианта: один со стороны силы и ловкости, другой со стороны ума и логики. — присаживаясь на колени напротив Вигго, отец произносит — Вы — охотники на драконов в седьмом поколении. И когда-то империя ляжет на ваши плечи, и вместе вы поднимите ее до небес. «Вместе… До небес…» Слова, услышанные в детстве, стали для Вигго тем самым стержнем из драконостойкой стали, который не давал сломаться ни при каких обстоятельствах. Эти слова разжигали огонь внутри, заставляя изучать тактики, драконов, уметь думать как враг, неважно — человек это или дракон. Они поддерживали его при всех неудачах и окрыляли при каждой победе. Ровно до тех пор, пока он, а потом и Райкер не ослепли от власти, пока не возненавидили друг друга, как самые ярые враги, пока империя не разрушилась на его глазах, и пока он не стал служить кому-то. Изначально он, Кроган и Йоханн должны были быть наравне, но Вигго очень быстро понял, что Йоханна такие условия не устраивают. Крогану что-либо возразить было труднее, за ним стоит покровитель. А вот Вигго, который буквально потерял всё, был лёгкой мешенью. А всё началось с того самого момента, когда охотники на драконов впервые столкнулись с драконьими наездниками. С того самого дня, как Вигго впервые увидел эти зелёные глаза, которые манили его будто наркотик, но точно так же и отравляли, запуская в кровь ощущение собственной ничтожности. Из-за него он лишился статуса, армии, черт возьми, империи. Из-за него он потерял глаз, он потерял веру в себя, в людей, он потерял брата… Потерял Райкера, которого постоянно будил в детстве, который учил его держать меч, который всегда был опорой и поддержкой для Вигго, которого он считал полным идиотом и предателем последние несколько лет… А Драконий Глаз? Его изготовил прадед Вигго для своей империи. Знания для него собирались десятилетиями: лес, горы, пещеры, океан — где только не побывали люди Гримборнов в попытках отыскать как можно больше драконов и сведений о них. О, как же маленький Вигго обожал истории про эту вещь — с помощью этого Глаза охотники находили самые редкие, самые опасные, самые дорогие виды драконов. К несчастью, Глаз был утерян вместе с кораблём в одной из экспедиций ещё до рождения Вигго. В юности Гримборн в каком-то смысле бредил этой вещицей, изучая все её свойства и возможности. Только вот находка того самого Драконьего Глаза вместо того, чтобы сделать жизнь Вигго богатой и беззаботной, поделила её на, по нынешним меркам, счастливое «до» и «после», которое до сих пор пытается сломать мужчину, находясь в шаге от своей победы. Какой же он осёл. Он потерял всё, абсолютно всё из-за своей гордости, тщеславия. Он подвёл не только сам себя, но и родителей, отца, который завещал ему целую империю, которую Вигго буквально сам и разрушил, связавшись с наездниками. Вместо того чтобы просто уйти в другое место, мужчина начал играть с Иккингом, стараясь доказать что мальчишка ему не соперник, но почти каждый раз терпя поражение и продолжая наступать на те же грабли. «Признать своё поражение — это самая трудная, но необходимая часть соревнований» — Вигго говорил это Иккингу, предвкушая свою победу. Но только проиграл он. И самая большая ирония — он сам не смог принять своё поражение. А сейчас… Что сейчас? Он в доме этого мальчишки, в его кровати, опекаемый его заботой, прижимавшись вчера к нему… Он жалок, просто напросто жалок. Прекрасные мысли, которые буквально силой удерживают Вигго в сознании, не давая израненному телу и такому же мозгу наконец-то отдохнуть. Пожалуй, хотя по нему и не скажешь, но самобичивание был его главный конёк, конечно, после его гордости, которая не знала пределов до начала этих событий. Проснувшись посреди ночи, Вигго уже просто напросто не мог уснуть, смотря на Иккинга, который всё-таки притащил себе одеяло и какой-то старый матрас и сейчас спал по одну сторону от кровати, как верный пёс, охраняя сон охотника. От всех мыслей голова, которая уже до этого не была особо здоровой, начинала медленно гудеть, заставляя в некоторые моменты морщиться от не столь приятных ощущений. И что он будет делать? Сбежит? Куда ему идти? Йоханн и Кроган — последние, кого бы он хотел видеть. Вернуться на родной остров и начать всё заново: без людей, без денег, без влияния? Конечно найдутся преданные люди, которые будут работать за «спасибо», но сколько таких будет: десять, двадцать? Это жалкие крохи по сравнению с тем, сколько людей работало на Гримборнов раньше. Тем более, охота и продажа драконов — огромная монополия, с десятками крупных конкурентов, которые готовы сожрать заживьём всех. Но как он будет без Райкера..? Остаться здесь? Присоединиться к наездникам? А для чего? Чтобы мучаться, каждый день, видя его? Нет, с него достаточно всего этого. Тяжёлый вздох. А если что-то изменить? Но что? Тактику? Взгляды? Отношение? Хорошо, Вигго готов честно признаться даже самому себе — он действительно начал принимать и уважать драконов, а всего-то нужно было, чтобы дракон спас ему жизнь, какая мелочь. Отец всегда говорил, что эти твари не способны проявлять заботу, любовь и другие инстинкты, которые закладывает природа в обычных животных. И даже то, как самки защищали кладку, было приравнено к защите своей добыче. А кто он такой, чтобы не доверять отцу? Так же было написано во всех книгах, которые он штрудировал в детстве и юности. Вигго всегда думал, что драконы подчиняются наездникам под каким-то страхом. Но оказалось всё совсем не так: драконы почти не уступают людям в интеллекте, привязанности, узах, которые связывают их с кем бы то ни было. И признавать это в первые минутуы после того, как Ужасное Чудовище вынесло его из пещеры, когда казалось, что дым сожжет лёгкие изнутри, было невероятно. Это было похоже не на какой-то глоток свежего воздуха, которого так жадно требовало всё тело, это было сравни открытию нового мира, когда ты лежишь на земле, медленно и тяжело дыша, а над тобой огромная огнедышащая морда, которая смотрит на тебя, оценивая твоё состояние, а у тебя не возникает желания проткнуть её насквозь и повесить над камином, нет. Тебе хочется чтобы это мгновение длилось дольше, намного дольше. Осознание, что присутствие рядом дракона дарит спокойствие, было столь окрыляющим, что выбивало все мысли из головы. Если так подумать, то у него уже есть дракон — Кревет. Осталось только седло и огромное желание влезть в какую-нибудь задницу — и можно пополнять ряды наездников. От таких мыслей Вигго тихо прыснул. Ночь медленно катилась, не принося облегчения. Он устал. Нет, даже не так. Он чертовски устал от всего: от одиночества, которого он так не хотел признавать, от предательств, пережитых много раз, от бесконечных войн и сражений, не приносящих абсолютно ничего кроме потерь и досады из-за своей глупости, от гордыни, которая, наверное, и погубила в его жизни всё, включая его самого. А ведь у него была прекрасная возможность выбраться из этого порочного круга, пока кое-кто не вмешался. Теперь к головной боли прибавилась ещё и жажда. А воды в его поле зрения не было. Да даже если и была, то добраться до неё будет той ещё проблемой. Разбудить Иккинга и попросить напоить его? Это просто смешно. Сначала он предлагает ему по-хорошему закончить игру, где наездники остаются в безопасности, но не лезут в его дела, а теперь он просит его подать стакан воды — какое унижение. И то, сейчас он вряд ли удержит стакан. От своей беспомощности хочется выть, кричать, биться головой об стенку, хоть что-нибудь, чтобы не думать о своём уязвимом положении. С другой стороны, а чего ему бояться? Если Иккинг решил великодушно подобрать его, то явно не за тем, чтобы самолично прикончить его на глазах у всей деревни. Ах нет, Иккинг совсем не такой. Особенно после того разговора в пещере, где Вигго зачем-то рассказал о своих новых взаимоотношениях с драконами. То ли его непробиваемая плотина дала новую течь, то ли ему самому словно ребёнку так захотелось рассказать о своём новом открытии. И Тор, какое совпадение, что это был Иккинг. Действительно, кому же ещё он мог рассказывать свой секретик, наверное Крогану. А если серьёзно, то Вигго даже был несколько рад тому, что поделился своими мыслями именно с мальчишкой. Он не ждал одобрения или похвалы, он просто хотел рассказать об этом. Сейчас же мужчину свой поступок не то что удивляет, а просто вводит в тупик. Зачем это было сделано? Хотя на тот момент Вигго даже не думал о последствиях… Просто было не до них. Сообщник — одна из важнейших фигур в игре «Булавы и когти», с помощью которой можно управлять силами врага, что позволит одержать полную победу. Мужчина всегда считал эту фигуру опасной и какой-то неприятной. Она всегда означала предательство, мятеж в своих рядах. Забавно что, в тот момент когда Вигго впервые увидел Хедер, его вниманием владела именно эта фигура. Но мужчина никогда не думал, что жизнь его приведёт к тому, что он сам станет сообщником, а не тем, кому он служит. А если уж на то пошло, то он в принципе не ждал такой жизни. И опять возврат к тем же баранам. Кажется этот порочный круг, состоящий из самобичивания и вопросов, на которые Вигго просто не может найти ответ будет длиться вечно. Ещё и горло, которое решило покрыться самыми настоящими колючками, начинает болеть от недостатка воды. Кашель. Ещё один. Мужчина пытается сдержать его, чтобы не разбудить Иккинга. Всё тело начинает содрагаться, принося рвущуюся боль в груди. Черт. Может всё-таки.? Нет. Тогда он прекрасно справится с тем, что выплюнет свои лёгкие. Зато сам. — Иккинг, — пересиливая свою гордость, сквозь кашель шепчет Вигго, — Иккинг… Парень неохотно открывает глаза, находясь ещё в состоянии сна, но тут же резко дёргается, принимая сидячее положение. — Воды, прош... — снова заходится кашлем. Иккинг секунду сидит, пока сонная голова пытается сообразить, что от него хотят. Но кашель мужчины прогоняет все остатки сна, и парень, быстро встаёт, скрывается на первом этаже, и тут же возвращается с кружкой. Приподнимает голову, как в первый раз, помогая выпить содержимое деревянной кружки. На секунду парень проводит пальцами по шее, чувствуя, хвала Тору, теплую, а не горячую кожу. Вигго кажется, что по телу прошёл лёгкий разряд, который тут же исчезает, как только мужчина с тяжелым выдохом опускается на подушку. — Ты решил вообще не спать, — то ли спрашивает, то ли констатирует Иккинг, смотря на синяки под глазами Гримборна, которые и до этого прекрасно виднелись на светлой коже, а теперь, кажется, вообще решили маскироваться под цвет Беззубикова крыла. Вигго устало усмехается. Конечно, попробуй тут усни, когда захотелось подумать о жизни прошедшей, ну и в данный момент текущей. А что, собственно говоря, думать? Та кто бы знал ответ на этот вопрос.