***
Ночью пришло известие, что Геральт изо всех сил пытается вылечиться в Брокилоне. Когда Трисс рассказала об этом Йеннифэр, сердце сжалось у нее в груди. Он нуждался в ней. С другой стороны, Тиссая была как стена, не желавшая с ней разговаривать, и Йеннифэр чувствовала себя беспомощной рядом с ней. Почувствовав метания, Трисс взяла ее за руку. — Йен, я присмотрю за ней, пока тебя не будет. Мы все сделаем. Ты ведь знаешь это, да? Мы не допустим, чтобы с ней снова что-нибудь случилось. Ты могла бы воспользоваться порталом, как только окажешься достаточно далеко от Тор Лары, и вернуться в мгновение ока. Как бы ей ни хотелось, Йеннифэр вынуждена была признать, что это был лучший вариант развития событий. Чем дольше они будут бездействовать в поисках Цири, тем труднее будет ее догнать. У Йеннифэр были глаза и уши по всему Континенту, но до сих пор ни слова о местонахождении принцессы Цинтры. Возможно, отправить Геральта восвояси было для нее лучшим способом найти свою дочь. — Хорошо, — уступила она. Бросив взгляд на кровать, она поняла, что Тиссая спит, или притворяется спящей. Она вздохнула. — Хорошо заботься о ней. Я ненадолго. — Не волнуйся. Она в хороших руках. Даже если Йеннифэр доверяла сестрам свою жизнь, выхода из комнаты было достаточно, чтобы ее беспокойство усилилось. Чем скорее она отправится в путь, тем скорее вернется.***
Геральт был в плачевном состоянии, когда она нашла его. Она извинилась перед ним и сказала, что Цири с ней не было. Его желтые глаза ярко сияли в лунном свете, и Йеннифэр немного утешало то, что он смотрел на нее. Наконец-то она смогла выразить свой гнев на Тиссаю за ее попытку покончить с собой. Ее ведьмак был не лучшим по части утешения людей, но он крепко держал ее руки, пока она не прослезилась. Затем он попросил исцелить его, обезумевший от потери Цири, полный решимости заставить Вильгефорца и Эмгыра заплатить. Казалось, в мире больше ничего не было правильным. Сделав единственное, что она могла в данный момент, Йеннифэр исцелила Геральта, поморщившись от боли, которую он испытывал. Она напомнила ему о Тиссае, о том, как ей нужно быть рядом с ней, и, хотя он, казалось, понимал, она могла сказать, что ему это не понравилось. Цири была совсем одна, возможно, в опасности, и он, несомненно, считал, что они оба должны искать ее. — Есть люди, которым я доверяю, которые делают именно то, что я скажу. Они дадут мне знать, если ее где-нибудь заметят. Ты отправляйся в Нильфгаард, попытайся найти ее там. Он хмыкнул, все еще слабый, все еще недовольный ее решением. Она поцеловала его и пообещала, что они снова увидятся, не уверенная, представится ли им когда-нибудь такой шанс. Прошло совсем немного времени, прежде чем она оставила его позади, практически сбежала из Брокилона и открыла портал в Танедд.***
Она уходила даже не на целый день, но когда вернулась в спальню Тиссаи, то обнаружила пустую кровать. Покрывала были откинуты, и не было никаких следов Тиссаи или других магов. Страх, с которым она стала хорошо знакома за последние несколько дней, овладел ею. — Тиссая? Когда ответа не последовало, Йеннифэр выбежала в коридор и столкнулась с Сабриной. В отчаянии она схватила ее за плечи и закричала ей в лицо. — Где она?! Ее там нет! — Расслабься, Йен, — спокойно ответила Сабрина, всегда контролирующая свои эмоции. — С ней все в порядке. Она с Ритой, купается. А я пока пришла сменить простыни. Потребовалось несколько секунд, чтобы сердцебиение Йеннифэр замедлилось, а затем она отпустила Сабрину и прислонилась к стене позади нее. Сабрина молча наблюдала за ней, что обычно раздражало Йеннифэр, но в данный момент ей было все равно. — С ней все будет в порядке, — сказала блондинка, явно выходя из своей зоны комфорта, произнося эти слова. Йеннифэр усмехнулась, это было так непохоже на Сабрину — пытаться успокоить ее. — Ага. Мы обе знаем, что она в любой момент может решить выпрыгнуть из окна. Мрачное, лишенное юмора заявление повисло в воздухе между ними, делая ситуацию немного неловкой. Сабрина скрестила руки на груди. — Хорошо, я просто собираюсь… — пробормотала Сабрина и ушла, не закончив фразу. Йеннифэр отпустила ее, даже не удостоив взглядом. Всегда ли теперь будет так? Бояться каждый раз, когда Тиссая пропадала из виду? Беспокойство до тех пор, пока она снова не сможет увидеть ее? Будет ли это платой за то, что она сохранила ей жизнь? Йеннифэр вздохнула и медленно сползла на пол, уткнувшись лбом в согнутые колени. Это был настоящий кошмар. Все было сплошным кошмаром.***
Когда она увидела ее снова, Тиссая стала больше похожа на саму себя. Она была одета в простую ночную рубашку, закрывавшую все ее тело, но все, что Йеннифэр могла видеть — это ярко красные отметины на ее запястьях. Почувствовав на себе ее взгляд, Тиссая одернула рукава своей рубашки, чтобы спрятать их, и повернулась к Маргарите, которая только что проводила ее обратно в спальню. — Я устала, — сказала она. — Я собираюсь поспать. Вы обе можете уйти, — многозначительно добавила она. Поверх ее головы глаза Риты встретились с глазами Йеннифэр. Не говори ни слова, Йеннифэр сделала несколько шагов, отделявших ее от неудобной кровати, и села на нее. Плечи Тиссаи слегка поникли, она точно знала, что сделала ее упрямая бывшая ученица, даже не взглянув на нее. Маргарита коротко сжала плечо Тиссаи и пожелала ей спокойной ночи. Йеннифэр недоумевала, зачем они вообще утруждают себя любезностями. Как будто любая из их ночей могла быть хорошей после всего того дерьма, через которое они прошли. Она наблюдала, как Тиссая осторожно забралась на свою кровать и легка под одеяло. Где-то там, снаружи, страдал Геральт, Цири была совсем одна и, возможно, в опасности. Йеннифэр ненавидела то, что в данный момент ее верность была столь разделена. Но ее лучший шанс найти Цири был у Геральта и Тиссаи, и именно последняя сейчас нуждалась в ней больше всего. — Тебе не обязательно оставаться здесь, Йеннифэр, — заговорила Тиссая, нарушая молчание и вырывая Йеннифэр из своих мыслей. Наконец-то она смогла посмотреть в глаза Тиссаи, пусть даже с другого конца комнаты. — Я точно должна, — парировала она. Она больше ничего не сказала. Они обе точно знали, почему Йеннифэр не хотела покидать Тиссаю. Даже если бы это вызвало недовольство старшей чародейки, у Йеннифэр не было желания выходить из это комнаты. — Спи, — добавила она после короткого напряженного молчания. Тиссая не ответила.***
Когда наступило утро, Йеннифэр повертелась на своей постели и поняла, что заснула прямо поверх одеяла. С некоторым трудом в своем заторможенном состоянии она приподнялась на локтях и взглянула на кровать Тиссаи, но та была пуста. Вместо того, чтобы запаниковать, она глубоко вздохнула и повернула голову к окну. Там Тиссая стояла спиной к Йеннифэр, неподвижная, как статуя. На улице было пасмурно, и, без сомнения, скоро пойдет дождь. В любой другой день Йеннифэр валялась бы в постели и слушала, как идет дождь. Теперь предстояло сделать слишком многое, поэтому она села, потерла глаза, подавила зевок и встала. Она неуверенно приблизилась к Тиссае, надеясь, что та не станет шарахаться от нее. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Когда Тиссая ответила не сразу, Йеннифэр подумала, что ее просто проигнорируют, и, возможно, было бы лучше, если бы она знала, что ей скажут. Голос Тиссаи был холодным, отстраненным, проникающим прямо в сердце. — Ты не имела права. Стоявшая в нескольких шагах позади нее Йеннифэр замерла. — Прости? — Ты должна была позволить мне умереть, — пояснила Тиссая, все еще отвернувшись от нее. Йеннифэр недоверчиво усмехнулась. — Это был мой выбор, — продолжила Тиссая. — Ты отняла его у меня. — О, ты имеешь ввиду то же самое, что сделала, когда я была ученицей? Что это было? Что ты сказала тогда? Я не контролировала себя, я теряла себя? — слова Йеннифэр сочились горечью, которую она не смогла сдержать. — Ты была ребенком, — немедленно возразила Тиссая, в ее тоне сквозило раздражение, когда она, наконец, повернулась и пристально посмотрела на Йеннифэр. — Ты еще даже не начала жить, ты ничего не видела в этом мире! Мой выбор был другим! Я прожила сотни лет, снова и снова объезжала Континент, я так много отдала этому миру, и я заслужила уйти так, как я хотела! — Как ты смеешь, — прорычала Йеннифэр, ее гнев угрожал взять верх. Она вторглась в личное пространство Тиссаи, эмоции взяли верх над приличиями. — Как ты смеешь быть такой эгоисткой! Да, тебя выставили дурой, но вместо того, чтобы вернуть контроль, вместо того, чтобы бороться за то, чтобы все исправить, ты выбрала легкий выход. Ты пыталась оставить нас позади, даже после того, как я… — ее голос дрогнул, и Йеннифэр не смогла сдержать рыданий. И все же она должна была продолжить: — После того, как я сказала, что ты нужна нам. После… после того, как я сказала, что ты нужна мне. Ты заставила меня поверить, что я была важна для тебя, но меня было недостаточно. Меня было недостаточно! На этот раз именно она не смогла выдержать пристального взгляда Тиссаи. Йеннифэр развернулась на каблуках и поднесла руки к лицу, сердито вытирая слезы, которые потекли по ее щекам. Стоявшая позади нее Тиссая молчала. Йеннифэр почувствовала, что в комнате становится душно, ей нечем дышать, но она не выйдет, не оставит Тиссаю одну, даже если это причинит ей столько боли. Чья-то рука легла ей на плечо, заставив подавить рыдание. — Глупая девчонка, — прошептала Тиссая у нее за спиной. — Речь никогда не шла о том, как много ты значишь для меня. Ты должна знать, что ты для меня все. Это была я, которой больше было недостаточно, и я тянула всех вас назад. Вы все так готовы бросить вызов миру, занять твердую позицию и сражаться, — Йеннифэр почувствовала, как лоб Тиссаи уперся ей между лопаток. Она не осмеливалась пошевелиться, внимательно слушая признание Тиссаи. Объяснение ее отчаянного поступка. — Старые порядки должны были умереть десятилетия назад, но я по глупости пыталась поддержать их с помощью Братства. Я была единственной, кто остался. Йеннифэр закрыла глаза, чтобы вытереть последние слезы. Медленно она повернулась лицом к Тиссаи, встретившись с ней взглядом. Ее голубые глаза были красными и являлись признаком того, что она тоже была на грани слез. Сердце Йеннифэр сжалось, но тут Тиссая взяла ее за руки и переплела их пальцы. — Даже сейчас я сдерживаю тебя, — продолжала Тиссая. — Ты должна быть там, с ведьмаком, искать Цири. — Я там, где мне нужно быть, — тут же запротестовала Йеннифэр. — Я буду здесь столько, сколько сочту необходимым. Она могла сказать, что жаркая и эмоциональная дискуссия тяжело сказалась на Тиссае. Женщина все еще выздоравливала и плохо питалась. Она предположила, что ее сон тоже не был расслабляющим. Было еще многое, что она хотела сказать, выразить, но сейчас не время. Она осторожно отступила назад, потянув Тиссаю за собой, пока задняя часть ее бедер не коснулась матраса кровати Тиссаи и она не смогла сесть на него. Тиссая молча последовала за ней, не протестовала, ни когда Йеннифэр кивком велела ей лечь, ни когда сама легла рядом с ней. Йеннифэр неуверенно снова потянулась к руке Тиссаи и подавила вздох облегчения, когда та не оттолкнула ее. Под шум дождя, идущего снаружи, обе женщины заснули.