Гарри Поттер и внутренний голос

Драко Малфоя при первой встрече я оттолкнул потому, что он высмеял Рона, а я и сам был отверженным. Дадлик очень постарался. Я не помнил другой жизни, кроме как у Дурслей. Не помнил родителей, вещей — ничего. То, как я жил, исключало всякую возможность дружбы с детьми моего возраста. Я не понимал их игр, ужимок, фантазий, потому что сам никогда не играл. У меня не было на это ни сил, ни времени, ни позволения. Взрослым я тоже не был. Таким образом, оказавшись в эмоциональной изоляции, я научился быть один. В Хогвартсе братца Дадли не было, но ничего не изменилось: маленькие волшебники были детьми, а взрослые... Они всегда взрослые. Иногда я думал, какого друга мне могла бы послать судьба. Это будет мой ровесник с мозгами взрослого человека? Я размышлял, подойдёт ли мне такой друг, как Гермиона, с каждым днём всё больше сомневаясь, умеет ли она дружить? Поучать — умеет. Быть лучшей — очень хочет. Однако на Когтевран она не попала. Ей бы в друзья подошёл Рон, поучай — не хочу. Рон ходил за мной и ныл, что я бросил его. А мне не интересно сидеть на берегу и швырять камни в озеро! И шататься по двору, пиная мяч, тоже. Рон мог быть интересен лишь как эталон подростка, каким я не являлся. Хагрид? Взрослый с рассудком ребёнка. Увы, я чувствовал, что даже в свои одиннадцать перерос его. Если бы Снейп не был таким занудой и не был бы намного меня старше, он мог бы стать моим другом. Он умён, он ответственный и у него острый язык. А ещё он порывист и обидчив. И, как мне кажется, одинок. Во всяком случае, его-то я отлично понимал. *** Мои страдашки и рассуждения о друзьях разрешались сами собой. Гермиона и Рон сдали меня Макгонагалл. Якобы запоры у меня! В туалете сижу подолгу, а это вредно для здоровья. Друзья, называется. Декан не стала задавать неудобных вопросов и подключила мадам Помфри. Та устроила мне настоящий медосмотр, махала палочкой, что-то бормотала и наконец вызвала Снейпа. Тот явился, словно дьявол, весь в черном, и процедура повторилась. Колдующий Снейп выглядит очень колоритно и внушительно, о чем я ему и сообщил, а после обмер от ужаса — проф прибьёт за такие речи. — Я выгляжу недостаточно устрашающе, если мне об этом осмеливается заявлять первокурсник, — недовольно поджал губы Снейп. — Молчать, Поттер. Ступефай. Дальше я спокойно лежал себе, а Снейп вызвал директора и теперь палочками надо мной махали уже трое. Я даже вздремнул, пока они спорили и хватали меня за руки. Профессор Снейп был почему-то очень зол, директор Дамблдор раздраженно хмурился, а мадам Помфри, похоже, вот-вот готова была заплакать. — Что случилось, сэр? — осторожно шепнул я Снейпу, пока директор Дамблдор успокаивающе похлопывал медведьму по плечу. — Вы, Поттер, случились. Зельевар таращился на меня так, словно хотел заглянуть под черепушку. — С какого времени вы помните, что живёте у Дурслей? Я напрягся. — Лет с трёх помню довольно много, а до того — только некоторые дни. А что… Снейп махнул на меня, чтоб я заткнулся, так как директор оставил целительницу и снова повернулся ко мне. — Это неслыханно, — зашипел ему Снейп. — Именно. Я ничего не желаю слышать. — Но… — Я ничего не знал, Северус! Откуда? — Но теперь… — А теперь свари мальчику необходимые зелья. Ты же зельевар. Он, кстати, приходил ко мне вчера, просил что-нибудь для гибкости суставов. Вот и займись. Слышишь, Гарри? Профессор Снейп сварит зелье. — Спасибо, сэр, — только и мог ответить я. Мадам Помфри решила снова вмешаться: — Ребёнку нужно обследование в Мунго. — Нет, Поппи. Обследуй его сама. Твоей квалификации вполне достаточно. И я должен настаивать, чтобы вы оба перестали волновать Гарри. Все вопросы в моём кабинете. На минуту все смолкли. — Я могу идти, сэр? — решил подать голос я. — Да, Гарри, конечно. Ступай. Я схватил сумку. Похоже, с моим здоровьем что-то очень не так. Но взрослые хотя бы не станут приставать ко мне с запорами. Миртл сказала, что за две недели я стал читать немного получше. Я и сам это понимал и изо всех сил старался не торопиться, а произносить слова чётко и в одном темпе. Не думал, что это так сложно. И повторять одну и ту же главу приходилось уже раза три-четыре, не более. А когда я прочёл и, соответственно, запомнил один из рецептов, который мы ещё не варили, то впервые получил удовольствие и от урока зелий. Это было потрясающее ощущение. Я знал, что скажет Снейп, о чём он спросит, и даже снова поднял руку. — Поттер? В чём дело? — подозрительно зыркнул на меня зельевар. — У меня вопрос, сэр. — Говорите. — На доске написано, что для этого зелья нужно семь граммов растёртых златоглазок, а в учебнике написано, что нужно пять. Это что-то должно означать? Снейп лишился дара речи. Тупица-Поттер, читающий книги! Бедный профессор. — Разумеется, Поттер, это что-то означает, — помолчав, изволил всё же ответить он. — В учебнике указана верная дозировка. Но часть ингредиентов остаётся на пестике, на стенках ступки и на ложке, которой вы их пересыпаете в котёл. Вы ещё не умеете рассчитать естественные потери сырья, и я поэтому делаю поправку сам, когда записываю рецепт на доске. Когда вы этому научитесь, станете работать с книгой. Ясно? — Ясно, сэр. Спасибо, сэр, — радостно ответил я и сел. Так значит, Снейп учитывает, что мы уже знаем и можем, а что — нет. Уважение к нему у меня немедленно подросло. А наша декан и не задумывается, как мы выполним задание! Если в программе есть, значит, должны как-то справляться! Я начинал тревожиться. Историю у нас читали плохо, на ЗОТИ требовалась ловкость рук, с трансфигурацией давно было всё ясно. Для чего мне пригодится гербология или полёты на мётлах, я не представлял. Только Флитвик давал свой предмет, чары, методично и последовательно, но и там у меня были проблемы: рука не всегда слушалась, как надо. И, оказывается, Снейп тоже отлично знал своё дело, но заслужить у него хотя бы «удовлетворительно» будет большой удачей. Срочно нужно учиться читать лучше. — Прекратите мечтать, Поттер, — услышал я и охнул: все уже давно ковырялись в котлах. Но ничего. Этот рецепт я помнил наизусть. Подняв глаза к доске, я внимательно прочёл вариант Снейпа ещё раз, отмечая разницу с оригиналом, и поспешил к шкафу. Теперь, когда я твёрдо знал весь процесс, было значительно легче. Можно было распределить усилия и готовить ингредиенты заранее. Только бы руки не подвели. Рон был в ярости. — Почему ты не сказал мне, что выучил рецепт заранее! Я даже остановился от удивления. На меня налетали идущие сзади, и пришлось разговаривать на ходу. — Я что, отчитываться должен? Что я читаю, где я читаю, сколько времени сру? Уизли немедленно покраснел: — Снейп поставил тебе «удовлетворительно». Тебе! А я, как дурак, на пару с Невиллом получил «тролль»! — А я причём? — Ты должен был… — Он замолчал, видимо, соображая, что и кому я был должен. Мне хотелось есть. Дружба с Роном начинала реально напрягать. Я понимал, что мне надо много учиться, чтобы после школы как-то устроиться, а Рон не был прилежен и мешал. Но весь опыт моего детства с Дадли говорил, что сохранять видимость хороших отношений лучше, чем открытая вражда. Мне с Роном и Невиллом в одной спальне семь лет ночевать. — Я готов предупредить тебя, что к следующему уроку зелий выучу рецепт на странице двадцать восемь, — сказал я. — Зачем? — Просто так. Но ты обижаешься, что я не предупредил тебя — и вот я предупреждаю. Уизли надулся и всё время до столовой шёл молча. *** — Мистер П-поттер, ваша очередь, — приглашающе кивнул мне Квирелл. — Да, профессор. Я встал и сжал в пальцах артефакт: тотчас передо мной в воздухе повис очередной сложный призрачный узор. Но сейчас мы все были не в тренировочном зале, а за партами, место было ограниченно, поэтому я переместил узор чуть ближе к себе. Ч-черт. Вытянуть руку уже не получится. Пришлось согнуть её в локте и прижать к боку, шевеля палочку пальцами и немного — кистью. И узор начал светиться! Значит, давая нам задание, Квирелл тоже знал, что делал. Каждый ученик выбирал удобный способ, тогда как значение имел только результат. — Очень хорошо. Пять баллов Г-гриффиндору. Следующий! Рон, у которого ожидаемо ничего не вышло, совсем перестал со мной разговаривать. Подумаешь. Гермиона тоже надулась. Видно, как раз из-за того, что у меня получилось. Странным образом эта парочка объединилась против меня. После ужина я собрал на завтра сумку, взял учебник по зельям и принялся натягивать мантию. — Куда собрался? — крикнул со своей кровати Рон. Надо же, он со мной всё-таки разговаривает. А вот я не буду. Но тут меня окликнул Долгопупс: — Гарри, постарайся не задерживаться до отбоя. Профессор отпускает учеников вовремя, но буквально за пятнадцать минут, так что обратно бегом. — Хорошо. Спасибо, Невилл, я постараюсь. — Какой профессор? — услышал я шёпот Рона, выходя. Ну до чего невнимательный парень! Снейп открыл мне дверь класса. Странно, сколько отработок назначает, а сегодня я у него один? — Входите, Поттер, — буркнул зельевар. Я положил учебник на первую парту. — Снова к уроку выучите рецепт заранее? — Да. То есть да, хотелось бы, сэр. — Какой именно? — Следующий. — Нет, учите на странице тридцать. — Почему не на двадцать восьмой? Сэр? — Сначала нужно научить вас уменьшать температуру огня в процессе варки. Тот, кто составлял учебник, не учёл этого. Просто прочтите рецепт на тридцатой, а после уж по порядку: 28, 29, 31 и так далее. О! — Спасибо, сэр. Это… очень важно. Что мне делать? — Простите? — Я же на отработку пришёл… Снейп ответил не сразу. Он переложил несколько книг на своём столе, открыл и полистал какую-то тетрадку и вдруг сказал: — Снимите мантию. Чего? Я немного помедлил и решил послушаться. Вот когда дойдёт до штанов, тогда и возмущаться начну. Снейп провёл палочкой по моим плечам, затем что-то такое пробормотал, и я ощутил сильное тепло. Оно двигалось по коже вслед за кончиком палочки, а потом словно нырнуло глубже. Я почувствовал горячее где-то под рёбрами. Но боли не было, поэтому я молчал. — Рубашку, Поттер. Безо всяких возражений я стянул рубаху и бросил на стул. Прямо передо носом маячил стройный ряд чёрных матовых пуговиц сюртука зельевара и край мантии. Сюртук был из плотного сукна, немного потёртый, с отвисшими карманами. Но пятен на нём я не заметил. Если это рабочая одежда Снейпа, то он следил за своим внешним видом. Я вспомнил брезентовый фартук тёти Петуньи: как его не стирай, бурые пятна не сходили. Мантия профессора была из плотного, но довольно тонкого материала. Я разглядывал аккуратные стежки отстрочки, покуда Снейп шуровал палочкой в моих волосах. — Повернитесь спиной, Поттер. У вас бывают головные боли? Я опешил. Что если меня признают негодным и выгонят? Снейп ткнул палочкой мне под лопатку. Я ойкнул. — Посмотрите на меня. Как это? На затылке глаз не бывает. Я неловко повернулся и задрал голову. Снейп подтянул стул и уселся, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Поттер. Это важно, чтобы вы ответили правду. Если промолчите, я могу предполагать всё что угодно, даже самое ужасное. — Иногда лучше промолчать, сэр. Снейп хмурился, а я разглядывал жёсткое лицо и думал, что Снейп сейчас не выглядит злым. Интересно, каким он был ребёнком? Снейп потыкал меня палочкой ещё. — Наденьте рубашку и подойдите. Я хочу кое-что попробовать. Не бойся, не шевелись. Он медленно коснулся пальцем моего подбородка и приподнял лицо. — Посмотрите на меня. Спокойно. Я ощутил где-то в голове щекотку, а после уже ничего не помнил. *** Я снова у Дурслей. Вижу Дадли, потрясающего кулаками, и дядю Вернона с ремнём в руке. Холодно. И тут на меня накатывает дикий ужас: неужели Хогвартс мне приснился и я навсегда останусь на Тисовой улице? А потом мир перевернулся, и я обнаружился на диване, под тёплым пледом, весь в слезах и соплях, а кто-то осторожно поглаживал моё плечо. Рука тут же исчезла, и перед носом оказалась кружка с чем-то горячим и ароматным. Я приподнялся. Снейп протягивал мне горячее зелье. Что ж, убить меня он всегда успеет. Я взял кружку и осторожно попробовал. — Вкусно. Умеете же, если захотите. Сэр. Снейп немедленно отошёл, раздражённо поглядывая, как я пью, и только забрав пустую посуду, серьёзно проговорил: — Как вы умудрились выжить, Поттер?