Гарри Поттер и внутренний голос

В спальне Гриффиндора я забился в угол кровати и задвинул шторки полога. Мне было очень плохо и страшно так, что тряслись руки. Ребята встретили меня недоумевающими взглядами. Рон и Симус попытались было пристать с вопросами, но Невилл их остановил, громким шёпотом напомнив, что я был у Снейпа на отработке. — Мама дорогая, — выдавил Рон. — Что этот гад слизеринский с людьми делает, если даже Поттер вернулся едва живой... Меня мальчишки больше не трогали. Рон и Невилл не на шутку струхнули. Уизли некстати вспомнил, что я собирался прочесть страницу 28, и вскоре в спальне наступила тишина — все прилежно учили зельеварение. Я с удовольствием поржал бы над ними и позубоскалил, если б мне не было так паршиво. Снейп, оказывается, умел читать мысли. Я до этого догадывался, что это делает наш директор, уж очень он странно вёл себя во время моего вызова. Но Снейп, получается, тоже ого как силён. — У вас травмы, Поттер, причём несколько из них несовместимы с жизнью. Вы знаете, что это означает? Я помотал головой. — При таких повреждениях обычно не живут. — Я мёртвый? — попытался пошутить я. Вышло жалко. Снейп взял мою мантию и набросил мне на плечи. — Не знаю как именно, но вы живы, Поттер. Скажите, родственники вас обижают? Я сердито отвернулся. Его слова прозвучали как «вас бьют». — Мне... известно, что иногда некого просить о помощи, — поморщился Снейп. — И я не готов сейчас обсуждать вашу жизнь у Дурслей, но могу помочь здесь и сейчас. Директор говорил, вы просили зелья? Какие именно? Вот же придурок. Да откуда мне знать! Я и о магии-то своей впервые услышал три месяца назад! — Сэр. Мне не даются Чары, Трансфигурация и Защита от тёмных искусств. Я не могу быстро писать, пальцы не держат перо. Что-то не так с руками. Они негибкие и слабые. Можете сварить зелье, чтобы руки меня слушались? Снейп заставил меня снова снять мантию и закатать рукава рубашки до локтя. Он долго и основательно исследовал мои пальцы, запястья и локти, затем велел одеваться. — Я думаю, Поттер, что не будь в вас магии, вы давно были бы мертвы. Я не знаю, как и что будет дальше, но руки будут слушаться всё хуже. Не уверен, что Хогвартс — то место, где вам следует учиться. Я едва не заорал, вцепившись ногтями в свои же ладони. — Я понимаю, — верно истолковал моё движение Снейп. — Вам кажется, что магический мир даст вам больше шансов, но это не так. У людей есть социальные службы, пособия по инвалидности и благотворительные программы. У магов ничего такого нет и не будет. Он на минуту вышел и вернулся с флаконом. — Пейте. Я смог открыть флакон с четвёртого раза и немедленно уронил пробку. Снейп призвал её магией и пояснил: — Вы ребёнок, вас нужно щадить и директор будет в гневе, что я так откровенно говорю с вами. Несколько лет у вас есть. Но тогда в мире маглов у вас не останется шансов. Там очень большое значение придают бумагам, а у вас их не будет. Ни школьного аттестата, ни паспорта. Ничего. Вам будет невозможно вернуться, потому что там без документов вы — беспризорный бродяжка. Рассказать о мире магии вам не позволит Статут секретности, если вы знаете, что это такое. Мой вам совет: на рождественские каникулы уезжайте и не возвращайтесь. Идите в обычную школу. В школе заявите, что с вами жестокое обращение дома. Действуйте только письменно, так надёжнее. Потребуйте медицинского освидетельствования. Попросите сменить опекунов. Может, вам и повезёт. Но там вы однозначно проживёте дольше. Дальше я уже не слышал — позорно ревел. Снейп покачал головой и вышел, чтоб не мешать мне приходить в себя. Как я добрался до спален, помнил плохо. * * * — Гарри Поттер, поднимайся немедленно! Я с трудом разлепил веки, спросонья не поняв, где я и почему слышу девчоночий голос. Прямо перед моим лицом грозно сверкала очками голова Плаксы Миртл. — Ты чего здесь? — Ты не приходишь читать уже несколько дней! — Не до того было. Извини. А ты и в спальни можешь проникать? — Я привидение, придурок. Конечно, я могу проходить в башню своего факультета. Вставай, бери книги и пошли. — А сколько времени? — Шесть. — Я... Мне нужно в душ. Ты иди, я сейчас. — Стесняшка, — хихикнула она и впиталась в стену. Шагая по пустым коридорам, я размышлял о произошедшем. В голову лезла всякая чушь. Вот интересно, почему после отбоя бегать по школе нельзя, а ДО отбоя — сколько угодно? Нелогично как-то. И почему перед Хогвартсом учеников не проверяли врачи? Меня, я помню, перед школой водили к врачу, потому что никто не трогал меня целый месяц перед этим и давали хлеба, сколько хотелось. С другой стороны, волшебники скорее всего признали бы меня негодным и Хогвартса я так и не увидел бы. До самого туалета мне так никто и не повстречался. Я тихо открыл дверь, по привычке обследовал все кабинки и уселся на знакомый унитаз, прикрыв дверь. Раскрыл учебник на тридцатой странице и заторможенно посмотрел на текст, не замечая букв. Снейп сказал правду. Ужасную правду, это так, но я был ему бесконечно благодарен. От зельевара было куда больше пользы, чем от директора, декана и колдомедика вместе взятых. Но я просто маленький мальчик! За что мне такое! Как бороться с миром взрослых, неважно — тем или этим? И кстати, откуда Снейпу известно о мире маглов? — Читай, — раздалось над ухом. Я вздрогнул и выронил книгу. — Миртл! — Перестань витать в облаках. Читай. Тебе это необходимо в любом случае. А ведь девчонка права, даром что мёртвая. Заботится обо мне. Вот чудеса! Родственникам на меня наплевать, и выходит, что не родня они мне. Родня себя так не ведёт. Получается, моей семьёй стало привидение и домашний эльф. Они пытались уберечь меня и думали о моём будущем. Страшное подозрение вдруг пронзило меня. Что там Снейп говорил? — Миртл! Почему ты разговариваешь со мной? — Я со всеми могу говорить. Это меня никто не замечает. — Нет, тут что-то не так. Скажи мне! Привидение взлетело под потолок и рухнуло в соседнюю кабинку. Раздался громкий всплеск. — А Снейп говорит мне правду, — мстительно выговорил я. Миртл вновь оказалась рядом. Растрёпанный бант грустно повис на лохматой макушке. — Гарри Поттер, я чувствую, мы похожи. — Я не мёртвый! — Ещё нет. Но ты куда ближе к смерти, чем другие ученики. Я даже не удивился. Не после всего услышанного накануне. — Давай заниматься, — вздохнул я и подобрал книгу с пола. *** Некоторое время ничего не происходило. Я учился прилежно, но без фанатизма. Вставал, ел, читал, выполнял домашние работы. Наверное, я уже тогда принял решение не расставаться с миром магии, чего бы это ни стоило. По словам Снейпа, моё здоровье ухудшится и я стану инвалидом на пособии. Но кто сказал, что я до этого доживу? А в Хогвартсе я сыт, мне тепло и меня не бьют. И я решил получить столько Хогвартса, сколько смогу. Удивительно, но я успокоился. Пару дней у меня всё валилось из рук, а потом как-то вошло в привычный ритм, и выяснилось, что именно такой настрой наиболее полезен для учёбы. Спокойствие словно смыло последние иллюзии. Я перестал подобострастничать перед Макгонагалл, хотя оставался вежлив. Из всех преподавателей мне наибольше всего импонировал профессор Флитвик и его несколько старомодная манера изъясняться. Он был смешным коротышкой, но вёл себя очень достойно. Я решил, что такое поведение и мне подойдёт. — Мистер Поттер! — Декан, — с секундной паузой отзываюсь я. — Что это? — Макгонагалл указала на бесформенное нечто, только что созданное мною. — Это моя попытка выполнить задание. Я действовал строго по инструкции. — Но это невозможно узнать! — Да, я вижу. Возможно, у меня не хватает воображения или знаний? — Определённо. Вот что, мистер Поттер… Гарри. Попробуйте получить результат любым способом. — Даже если он не по правилам? — Даже так. Я взял палочку, сосредоточился и — хлоп! — превратил бурый ком непонятно чего в кусок олова, а вслед за этим — в оловянную ложку. — Хорошо, мистер Поттер. Пять баллов. — Благодарю, профессор. И всё. Макгонагалл подозрительно на меня поглядывала, а я уже взял перо и старательно записывал свои действия на пергамент. Казалось неразумным расточительством тратить силы на объяснения и выбешивать собственного декана. Главное, я получил карт-бланш и установку на результат. Вот и славно. — Какой-то ты не такой, — фыркнула Грэйнджер. — Есть причины для твоего беспокойства? Эту фразу я подслушал у Флитвика, и она мне понравилась. Нейтральная, безупречная и вежливая. — Н-нет, но ты всегда спорил с деканом! — Это оказалось непродуктивным. А вот эту фразу я, каюсь, заимствовал у Малфоя. Оказывается, можно не только нецензурной речи учиться у окружающих! — И говоришь странно. Тут нужно было сказать что-то вроде «не твоё дело». Я слышал, как Снейп как-то в похожей ситуации отвечал директору, и вышло очень достойно, вот только я не помнил, что именно он сказал. Нужно быть внимательнее. К счастью, Грэйнджер и не ждала ответа. Я пожал плечами и пошёл из класса. Оказывается, молчание иногда действует не хуже слов. Надо запомнить. *** Миртл я навещал теперь по утрам. Эльф Дадли по моей просьбе будил меня, я мылся, одевался, брал сумку с книгами и уходил. Появлялся я уже за завтраком в Большом зале, не самым первым, а ближе к концу, чтобы успеть поесть, но не успеть отвечать на приставания Уизли и Грэйнджер. Как-то однажды она накинулась на меня с вопросами, но я остановил её: — Ты уже поела? И пока она сердито пыхтела, продолжил: — Я голоден. Времени мало. И принялся за еду. Она продолжала стрекотать, я мужественно жевал, недоумевая, что заставляет мужчин жениться, если их ждёт вот такое. А поев, взял про запас несколько пирогов, завернул их в платок и только тогда обернулся к ней. Кстати, завтрак кончился и вся еда исчезла. — Гермиона. У тебя ко мне вопросы? — Да! — выпалила она, но уже пора было бежать на уроки. Мы схватили сумки и поспешили к дверям. — Если будешь мешать мне есть, я пересяду, — спокойно сказал я и ушёл, пока она от возмущения разевала рот. Уф. Как давно мне хотелось сказать ей что-то подобное. Снейп после того нашего разговора был очень осторожен и целых пол-урока не обращался ко мне и не подходил к моей парте. Я понимал его. Он поступил неосторожно, сказав лишнее, и мне следовало оправдать его доверие. Я, разумеется, знал страницу тридцать наизусть, но руки не поднимал и не нарывался. Просто сравнил рецепт на доске с учебником, взял перо и прямо на полях пометил отличия. Затем встал и пошёл за ингредиентами. Так же молча занялся зельем, причём оно у меня получилось вполне сносным и чуть ли не раньше всех, но когда пришло время записать свои выводы на пергамент, я ожидаемо возился очень долго. Сдал и зелье, и пергамент я последним. Ну ничего. Хотя бы всё успел, и то славно. Снейп сверлил меня взглядом, но я скромно опустил глаза. *** Наступила зима. В гостиных и спальнях ощутимо похолодало, но я знал, у кого спросить совета. — Эльф Дадли! — Гарри Поттер звал Дадли? — Да. Скажи, есть ли способы не замёрзнуть в летней мантии? Холодно. А станет ещё холоднее. — Чего хочет мистер Поттер? — Заклинание какое-нибудь. Или как зачаровать одежду, чтоб не продувало, не промокало и так далее? Эльф смешно пошевелил ушами. — Дадли может показать, где можно взять тёплую мантию и ботинки. — И где? — У Филча. Я приуныл. — Филч ничего мне не даст. — Гарри Поттер должен был знать, что в прежние годы ученики Хогвартса часто оставляли свою одежду в школе, и её мог бесплатно взять тот, кто в ней нуждался. Об этом сейчас не говорят, но правило действует. Нужно только сказать Филчу, что о нём известно. Уточнив пару деталей, я пошёл к Филчу. Если у меня есть права, почему не воспользоваться ими? — Что надо? — неласково встретил меня завхоз. Я вежливо поклонился. — Мистер Филч, здравствуйте. Гарри Поттер, Гриффиндор. Я к вам по делу. И что я такого сказал? Чего так таращиться-то? — Отработка? — наконец кашлянул Филч. — Что? Нет. Могу я войти? А вот эту фразу я слышал в доме у Дурслей. Когда приходил почтальон, он именно так вёл себя, почтительно спрашивая разрешения тётки переступить порог. Филч, похоже, совсем опешил, но отступил внутрь каморки. Я огляделся. Очень скудная обстановка. Острый запах, напоминающий нафталиновые таблетки, которыми у Дурслей перекладывали шубы. На стареньком покрывале на кровати лежала облезлая кошка. — Кс-кс, — сказал я кошке. — Мистер Филч, могу я получить тёплую одежду и обувь? — Я не лавочник и не торгую одеждой. — А я не покупать пришёл. Ученики оставляют одежду и уезжают из школы. Я могу выбрать себе что-то на зиму. Филч задумчиво на меня посмотрел. — Это очень старая традиция, Поттер, — сказал он наконец. — Верно, у вас есть такое право. Нужно только спросить у директора. Только этого не хватало. — Как угодно, спрашивайте. Мне нужна тёплая зимняя мантия, свитер или тёплая туника, ботинки. Штаны тоже не помешают. Могу я посмотреть? Филч нахмурился, для чего-то оглянулся на кошку. Та продолжала лизать лапку. — Идём. Мы долго шли какими-то переходами. Потом он бродил вдоль стены, а затем открыл неприметную дверь и пропустил меня внутрь. Чего тут только не было. Я подавил желание набрать полные руки барахла, и только предупреждение Дадли — не брать лишнего, кроме того, что я перечислил — удержало порыв жадности. Мантии висели в ряд на вешалках и просто валялись в углу. Ботинки или стояли рядком вдоль стены, или были свалены в кучу. Выбирал я тщательно. Наконец нашёл мантию крепкую, тёплую, широкую, на меховой подкладке, почти не ношеную, чуть мне великоватую, длиной в пол. Пару суконных штанов своего размера и высокие ботинки на шнуровке. Филч, наблюдавший за моими сборами, сунул руку куда-то на верхнюю полку и вынул замечательный вязаный свитер, пушистый, зелёный и на вид очень тёплый. На груди была вывязана коричневая буква F. — Спасибо, мистер Филч. Я вам очень благодарен. Снова слова взрослого человека. Но действует же! — Не за что, мистер Поттер. Я притащил своё богатство в спальню и спрятал в сундук. Жизнь налаживалась.