cooking fever

Смахнув все крошки себе в ладонь, Хенджин неосторожно бросил очередной взгляд на столик спереди. Чанбин смотрел прямо ему в глаза. Не сказать, что Хван не привык к такому пристальному вниманию с его стороны, но в этот раз оно было припорошено чем-то еще. Чем-то, что они всегда старались друг с другом притупить, будто пытаясь примять разгорающееся пламя ботинком. Сейчас же никто из них этого делать не пытался. Хенджин прикоснулся к пылающим щекам кончиками холодных пальцев, будто пытаясь убедиться в том, что он чувствовал. И даже отвернувшись от Чанбина, пристальный взгляд продолжал неотвратимо колыхать что-то в глубине его желудка. Феликс неподалеку о чем-то тихо переговаривался с Сынмином, вид у которого был особенно заебанный и уставший. Ему бы взять недельку отпуска, чтобы тихо и мирно пережить все произошедшее наедине с собой, но Хван понимал, что едва ли тот на это согласится. Не тогда, когда промокший фитиль их недоотношений наконец-то поймал бушующую искру и загорелся. Поэтому, даже несмотря на весь его замученный вид, глаза его искрились сладким предвкушением, ведь первая трапеза состоится уже сегодня вечером. Оставалось доработать каких-то два часа, большую часть из которых они проведут за уборкой. Откровенно отлынивая, Хенджин лениво убирал кофемашину, продолжая ловить колкие мурашки на спине. Даже Минхо обеспокоенно выглядывал в зал на своего возлюбленного, который неожиданно решил присоединиться к их вечернему собранию. Джисон же после их небольшого разговора в курилке воспрял духом. Шутил на убой и довольно смеялся, однако все так же пускал какие-то задумчивые взгляды в сторону Феликса, который каждый из них перехватывал с каким-то особенно болезненным выражением лица. Но то было в порядке, Хван знал, что сегодня многое прояснится. Поэтому, когда последний гость, вежливо попрощавшись со всем персоналом, вышел из «FAM», Сынмин чуть ли не бегом помчался закрывать за ним дверь. Минхо вместе с Джисоном вышел спустя пару минут. Он лениво протирал руки бумажным полотенцем, прежде чем усесться на колени к Чанбину за большой овальный стол. Все остальные присоединились к ним, и Хенджин ощутил какой-то особый прилив волнения, когда опустился на стул справа от Бина. Тот дал ему передохнуть и посвящал свою заботу отчего-то канючившему Минхо. — Токпокки? — Да, — Чанбин довольно улыбнулся и прислонился губами к его плечу. — Нини корпел над ними полдня, так что как приедем — обязательно попробуй, а то обидится. — Я бы не посмел… — Кхм, кхм, — неловко прокашлявшись, вставил Сынмин, немного отодвигая свой стул от стола. — Простите, что прерываю, но, если честно, я чертовски устал за сегодня. Поэтому — чем раньше начнем, тем раньше закончим. Кто-то хочет начать? — вскинув брови, он внимательно посмотрел на каждого, особенно задержавшись на Минхо, который будто специально незаинтересованно пялился в потолок. — Или стоит начать говорить мне? Все продолжали молчать и искоса поглядывть друг на друга, гадая, осмелится ли кто-нибудь начать все первым помимо Сынмина. И как оказалось — да. — Я приехал сюда, чтобы переговорить с Джинни, — Чанбин задумчиво покусал губу и исподлобья вновь посмотрел на Хвана. — Никто не предупреждал, что сегодня собирается какой-то особенный консилиум. Но мне есть что сказать, если я правильно понимаю, о чем идет речь, — он нерасторопно обхватил коленку Минхо своей ладонью и сделал пару круговых движений, прежде чем продолжить. — Я провел в этом месте достаточно времени. Не так много, как Лино или Чан, но и это не главное. За это время я многое понял, осознал и осмыслил, и это стало иметь особую ценность в моем сердце. Привязка, на самом деле, здесь идет даже не к месту, — он многозначительно хмыкнул. — Люди. Именно люди сделали это место особенным. Мы с вами. И это была командная работа, даже несмотря на то, что многие были в раздрае, — Чанбин коротко выдохнул. — Каждый здесь имеет свою ценность. И… для каждого из нас она имеет особый вес. Разнящийся то тут, то там, но она все еще есть, — Сынмин ободряюще ему покивал, поддерживая каждое слово, которые постепенно выходили все труднее. — Я имею ввиду то, что если кто-либо имеет для вас сейчас больший вес, чем другой — это нормально. Пока ваше отношение к обоим остается одинаково искренним и трепетным, все в порядке. Не сейчас, возможно, чуть позже, этот другой сможет раскрыться для вас таким образом, что вы будете недоумевать, как этого не произошло раньше. У меня такое было, — Чанбин горько усмехнулся. — Не у меня одного. И нам обоим потребовалось много времени, чтобы прийти к этому осознанию. Поэтому я сейчас говорю все это вам, — глаза Бина ласково сверкнули под светом настольной лампы. — Не хочу, чтобы вы тратили так много времени и нервов на ненужную никому ломку. Пока есть возможность быть счастливым с людьми, которые готовы делиться с тобой такими же эмоциями, почему бы ее не использовать? — Ты просто ахуеть как прав, — Джисон весьма красноречиво показывал свою задумчивость на лице. Приоткрытый рот и слегка приподнятые в изумлении брови выдавали его состояние. — Знаете, я… Очень некрасиво себя вел в самом начале. Легкомысленно и местами даже глупо, но не потому что я отбитый и наглый чувак, еще не вышедший из пубертата, просто… Наверное, я не все понял, когда первый раз поднял эту тему. Ликс, — он уверенно повернулся к парню, который с охотой прокивал на обращение к себе. — Извини за те слова. Мне потребовалось больше времени, чем даже ты предполагал. Это не отменяет моего признания, к слову, — он смущенно хмыкнул и слегка отвернулся в сторону. — Скорее, отменяет те дурацкие фантазии о том, как красиво бы ты смотрелся с ними в постели… — У-ля-ля, — Минхо оживленно наклонился над столом и щелкнул пальцами по лбу Джисона. — С этого места поподробнее. — Мы вообще-то чувства тут обсуждаем, — неловко запротестовал Хан, но вопреки этому улыбка стремительно украсила его губы. — Фантазии, к слову, — Феликс неловко кашлянул в кулак. — Тоже не отменяет. — Так, ну теперь даже мне интересно, — Чанбин заговорщески улыбнулся Минхо и устроил подбородок у него на плече. — И все же, — тихо встрял Хенджин, обращая на себя всеобщее внимание. — Что… Если момента, что этот другой раскроется, не произойдет? Неужели вам совершенно не страшно от осознания, что начав все вот это вот, вы вдруг поймете, что на самом деле совершенно ничего не чувствуете к одному из? Это же неправильно. Неправильно будет это игнорировать и пускать на самотек. — Джинни, милый, — Сынмин пристально посмотрел ему в глаза. — Ты к кому-нибудь из нас хоть раз испытывал неприязнь? — робкий кивок никого не удивил. — Не считая случая с Чаном, — Хван задумчиво укусил губу и отрицательно мотнул головой. — А имел ли ты желание узнать кого-то намного ближе, чем сейчас? — Хенджин кивнул и залился краской, стараясь не смотреть в сторону хихикнувшего Джисона. — Часто ли ты расстраивался, когда узнавал интересного тебе человека ближе? Того, кто действительно был ярким и живым, был возможной причиной твоего одухотворения? — Нет, — сипло прошептал Хван в ответ, едва сдерживая резко набежавшие слезы. Чанбин неожиданно резко схватил его руку на столе, мягко сжимая в кулак и поглаживая костяшки большим пальцем. — Я же делал то же самое по отношению к тебе, — робко встрял Феликс, сочувственно поджимая губы. — И у меня это очень даже получилось. — Знаете, вы все так чертовски похожи, что я слов не нахожу, чтобы описать это все, — Сынмин ухмыльнулся, откидываясь на спинку стула, осторожно переминаясь на сидушке. — Буквально сегодня я говорил про почти то же самое Ликсу. И знаете, Чанбин ведь правильно сказал, пока вы относитесь ко всем искренне и уважительно, остальное все не важно. Отношения это не только про постель, химию и прочую лабуду, которую так любят описывать во всех книжках и дешевых фильмах. Это про понимание, поддержку, — Ким смущенно заправил прядку волос за ухо. — Вдохновленность. Отношение это про безусловное принятие, перекликающееся с чем-то внутри тебя, что дает тебе силы двигаться дальше и сворачивать горы. Это работа. Почти такая же, как здесь, но намного ценнее. Можно вечно бояться и стоять на месте, бояться ошибок и возможных исходов. А можно просто начать делать, — бросив взгляд на Минхо, он слегка заалел щеками. — И пытаться вылепить из этого что-то стоящее. Пока вы прячете друг от друга глаза, вместо того чтобы достать языки из задницы и сказать все так, как оно есть, может произойти столько всего, что жизни не хватит на сожаление об упущенных возможностях. — Это правда, — согласно кивнул ему в ответ Хан. — Я в школе знаете скольким девчонкам и парням в чувствах признавался у-у-у, и все безответно… — ребята дружно засмеялись. — Не жалею ни капли. Знаете, было бы куда обиднее, если бы потом выяснилось, что что-то да было. И тут, думаю, должен быть тот же принцип. Пока горит, то нужно поджигать все остальное. Пламя, оно ведь не вечное. Без кислорода и топлива ничего тебе не будет. И… Ну… Если кто-то его тебе разжигает, то это чертовски круто, — Джисон вздохну поглубже, прежде чем скороговоркой выпалить. — И Ликс, ты типа, ну, разжигаешь его во мне. — Сони… — Феликс подскочил со своего места и почти снес его со стула, коряво усаживаясь к тому прямо на бедра. — Прости меня, прости, прости, прости… Мне так жаль, что я затянул со всеми этими словами, так жаль. Ты же как моя копия, вторая половинка, только немного депрессивная, но такая любимая. Мне безумно тебя не хватало все то время, что я пытался в себе разобраться, — Ликс ухватил лицо Джисона в своих маленьких ладошках, трепетно поглаживая щеки пальцами. — Я так сильно переживал за тебя, — шепот в самые губы. Феликс ласково ткнулся в хановы и прикрыл глаза, пока остальные завороженно смотрели на все со стороны. — Черт, я тоже так хочу, — Хенджин прикусил ноготь на большом пальце, впиваясь взглядом на творившуюся перед ним картину. — Это незаконно быть настолько красивым, — Сынмин в ответ злорадно прохихикал, но внутренне согласился с парнем, впервые наблюдая откровение кого-то кроме Минхо и Чанбина. Те, к слову, как куклы близняшки, склонили головы в бок, не моргая разглядывая почти пунцовые щеки парней. Джисон отстранился первый. Он ласково потрепал Ликса по голове и прижал к своей груди, вплетаясь пятерней в его волосы. Хенджину он мимолетно показал язык, тут же оправдываясь, пока парень не вскипел от искреннего негодования. — Сегодня моя очередь ластиться, — Хан влюбленно прикрыл глаза, втягивая приятный аромат шампуня. — Я и так долго ждал своей очереди, пока вы разбирались друг с другом. — Почему не хотите совместить? — с хитрой улыбкой спросил Сынмин, стойко выдерживая сразу три пары удивленных глаз. — Разве мы не за этим сегодня собрались? Чтобы условиться на том, что подобное теперь для нас норма? — Правда? — Хенджин неверяще перекинулся взглядами со всеми, прежде чем со страшным скрипом протащить стул по полу к тискающимся парням. Он слащаво улыбнулся до полумесяцев вместо глаз и прильнул к ним широкими объятиями. Остальные не смогли сдержать вдоха умиления, и Чанбин вскоре как-то особенно хитро глянул на Кима. — Не хочешь под бочок к нам? — Бин приглашающе хлопнул по чужой ляжке, тут же растирая это место под заинтересованным взглядом Минхо. — Спасибо, — парень в ответ очень криво улыбнулся. — Меня сегодня волчок и за бочок, и за жопу хряпнуть успел, я, пожалуй, сделаю небольшой перерыв от тактильности. — Я чего-то не знаю? — Минхо Чанбину на это лишь что-то заговорчески прошептал в самое ухо, вызывая у того на лице какое-то маниакально довольное выражение. — Как бы не хотелось нарушать довольно приятную атмосферу, — Ким тяжело вздохнул, придвигаясь к столу ближе. — Хочу напомнить, что на сегодняшнем собрании у нас отсутствуют еще двое. — Чонину все будет передано в лучшем виде, можете не сомневаться, — отмахнулся от него Минхо и сполз на соседнее сидение, однако все также прилипая к Чанбину боком. — Пф, главное, чтобы от него после ваших «передаваний» хоть что-нибудь осталось, — фыркнул откуда-то из-под джисоновой руки Хенджин. — Я сначала подумал, вы его душили, а там… — Завидуй молча, куколка, — Ли игриво подмигнул, на секунду прикусывая язык. — Скоро и до тебя доберемся. — И помимо Чонина не было также Криса, — все же вставил Сынмин, почти что осязаемо разрушая легкую атмосферу вокруг. Чанбин так особенно подобрался на месте и сложил руки в замок на столе. Минхо продолжал улыбаться, но свет в глазах заметно помутнел. Остальные робко притихли, внимательно вслушиваясь в то, что скажет он дальше. — Я говорил с ним сегодня утром, и многие вещи касательно него мне прояснились, — он показательно тяжело вздохнул, копируя позу Чанбина. — И если сейчас вы думаете, что я собираюсь его оправдывать, то вы правильно думаете. Минхо удивленно округлил глаза, даже поворачиваясь в его сторону, пока Чанбин рядом с ним как-то встревоженно елозил на месте. Красивые длинные реснички Феликса быстро порхали откуда-то из-за его челки, не уступая по вниманию Джисону и Хенджину. — Даже не смотря на то, что он сам говорил про это, про оправдания и все остальное, я все равно скажу свое слово, — Сынмин прикусил губу. — Я думаю, он натерпелся не меньше остальных. Да сделал больно, многим, и в первую очередь самому себе из-за банального упрямства. Но… Он делал шаги. Да, не в ту сторону, но он не молчал. Ошибался, как и каждый среди нас. Просто… Готов поспорить, вы все считали его особенным, — Сынмин нежно и как-то обессиленно улыбнулся. — Идеальным. Способным справиться с чем-то неизвестным для вас всех. Вы возложили на него кучу ожиданий, надежд, а он не справился. Наломал дров, сердец и чужих мечт, как какой-то отшибленный дровосек. Но он ведь тоже часть всего этого. Первостепенная. Неотъемлемая. Просто по воле случая решившая стать козлом отпущения, потому что так проще. Потому что так проще для вас. Винить кого-то одного в собственной неопределенности и неготовности к чему-то большему. Возможно, я звучу глупо со стороны, но Чанбин, — голос Сынмина сорвался, печальным шепотом оседая между ними. — Разве он когда-нибудь делал что-либо не для вас? Не ради вас? Неужели мне одному очевидна его безграничная ненависть к самому себе, которой он травит душу, отказывается от исцеления, лишь бы не замарать вас? — Нет, — тихо, но твердо ответил Бин. — И неужели, — Ким придвинулся ближе. — Неужели за все это время ты, как один из самых близких к нему людей, не смог найти слов, которые бы достучались до его упрямой башки? — этот сокровенный шепот нес в себе столько боли и переживания, что Феликс поджал губы от сочувствия. — Не мог сказать обо всех чувствах, которые вы разделяли помимо постели? — Ты тоже… — Хенджин шокировано подскочил на стуле, впериваясь взглядом в такого же встрепенувшегося Чанбина. — Что значит, ты тоже… — недоверчиво протянул Бин, слегка прищуриваясь, однако в следующее же мгновение понимая о чем речь. — Он чо, вас двоих объездил? — Джисон стремительно мотал головой от одного парня к другому, распахнув глаза так широко, что Сынмин стал беспокоиться, как бы они не выпали. — Скорее мы его, — в унисон с таким же ошарашенными лицом ответили оба. — А я думал ты с ним друг детства, — тихонько вставил Феликс, поглядывая на Чанбина, а тот в ответ как-то грустно улыбнулся. — Я догадывался конечно, — протянул Минхо. — Но это все равно неожиданно. Думал, дальше поцелуйчиков у вас не заходило. — Чанбин, — Сынмин прервал бурное общение и продолжил только тогда, когда парень посмотрел на него. — Поговори с ним. Честно. Без обидняков. Без предвзятости и наслоения всего того, что уже произошло. Поговори с ним как Чанбин из прошлого. Он может думать, что не готов к этому, вечность. Но это только в его голове. А мы с Минхо будем рядом, если вдруг понадобится помощь. Наша помощь.