Фантастическая ферма

После того, как Лу Цинцзю покинул деревню Шуйфу, Инь Сюнь очень долгое время мог играть только один. Он поднимался на гору один, он плавал один, он забирался на то место, что раньше было их самой любимой мельницей, и в одиночестве смотрел вдаль. Вдалеке между горами виднелась извилистая тропинка. Всякий раз, когда в деревню Шуйфу приходили новые или возвращались старые люди, им приходилось проходить по этой тропинке. Всякий раз, когда Инь Сюнь смотрел на дорожку, в его ладони было крепко зажато несколько монет. Эти монеты были игровыми, он купил их в городе на свои карманные деньги и изначально планировал подарить их своему лучшему другу Лу Цинцзю в качестве прощального подарка. К сожалению, он не успел передать этот подарок своему другу. Инь Сюнь не сдавался. Он вспомнил обещание, которое дал ему Лу Цинцзю, когда уходил. Лу Цинцзю сказал, что все равно вернется снова. Итак, Инь Сюнь подумал, что когда Лу Цинцзю вернется, он обязательно передаст эти монеты своему лучшему другу. Семейная ситуация Инь Сюня была похожа на ситуацию Лу Цинцзю. Оба их родителя уехали на заробатки, оставив своих стариков и детей. Но родители Лу Цинцзю были более ответственными, забрав Лу Цинцзю из деревни и отправив его учиться в городскую школу. Инь Сюню повезло меньше. Финансовое положение его родителей было так себе, поэтому ему все равно пришлось остаться в отдаленной деревне Шуйфу на много лет. С самого детства Инь Сюнь играл вместе с Лу Цинцзю. Теперь, когда Лу Цинцзю уехал, он остался совсем один. С нетерпением ожидая возвращения своего друга, Инь Сюнь проводил свои дни вот так, ожидая, ожидая, ожидая, пока… однажды в летнюю ночь. Даже сейчас Инь Сюнь все еще помнил погоду в тот день: ясная, изнуряющая жаркая, на небе ни единого облачка. Яркая луна висела над занавесом ночи, сверкающие звезды освещали все ночное небо. Шумное стрекотание цикад наполнило его уши, и когда он подошел к краю дорожки, то увидел сияние светлячков в густой траве. Это была обычная ночь, более обычной и быть не могло. Инь Сюнь, долгое время живший в деревне Шуйфу, не заметил ничего необычного. В то время он был еще совсем маленьким, ростом не более 1,5 метров, одетым в мешковатую футболку и шорты. Клей, скреплявший его сандали, отвалился, из-за чего ходить было немного неудобно. Его бабушка обещала купить ему новую пару к концу лета. Инь Сюнь сидел на мельнице у входа в деревню, держа в руках двух стрекочущих сверчков. Он только что поймал сверчков из травы, так что они все еще были шустрые, постоянно вырываясь из рук Инь Сюня. Несмотря на то, что уже стемнело, Инь Сюнь все еще не планировал возвращаться домой. В деревне Шуйфу было очень безопасно, поблизости не было глубокой воды, в которой могли бы играть дети, поэтому с детьми в деревне практически никогда не происходило несчастных случаев. Их родителям не нужно было беспокоиться. Бабушка и дедушка Инь Сюня были уже пожилыми. С возрастом люди становились менее энергичными, а дети из фермерских деревень обычно воспитывались свободными. Итак, несмотря на то, что было уже очень поздно и Инь Сюнь все еще не вернулся домой, его семья не вышла его искать. Если бы это было до ухода Лу Цинцзю, Инь Сюнь, вероятно, вернулся бы вместе со своим маленьким другом, но теперь Лу Цинцзю там больше не было. Инь Сюнь сидел на мельнице, играл и играл, и медленно погрузился в сон. Мельница была очень твердой, и лежать на ней было больно. В дымке сна Инь Сюнь, казалось, услышал звук бегущей воды. Этот звук становился все громче и громче, разбудив Инь Сюня и заставив его затуманено открыть глаза. Когда он открыл глаза и увидел, что его окружает, он был ошеломлен. Он увидел огромную лужу воды, которая в какой-то момент появилась под мельницей. Вода в луже бурлила, из-за плеска несущейся воды поток казался особенно быстрым. Инь Сюнь уставился на лужу перед собой с ошеломленным выражением лица. Земля здесь была ровной… почему там была эта лужа воды? Пока Инь Сюнь с удивлением смотрел на лужу, пара черных волосатых рук внезапно потянулась из лужи и схватила Инь Сюня. Руки были тонкими, но очень сильными, и они легко схватили его за лодыжки и начали тащить его в бурлящую лужу. Он протянул руку и схватил камень, но его сила была несопоставима с существом в луже, и он боролся две или три секунды, прежде чем его утащили вниз. Вода быстро покрыла нос и рот Инь Сюня. Его глаза широко открылись, и он начал сопротивляться изо всех сил, но это не спасло его от опасности. Напротив все больше и больше воздуха выходило из его дыхательных путей. Это был первый раз, когда Инь Сюнь вступил в такой тесный контакт со смертью. По мере того, как воздух медленно покидал его легкие, глаза Инь Сюня начали медленно закрываться от недостатка сил. В своем трансе он, казалось, услышал чистый звук падающей на землю монеты. «Ах… Я все еще не видел Цинцзю снова…» В тот момент, когда он вспомнил об этом, Инь Сюнь ощутил новый прилив сил, фактически освободившись от черных рук, державших его, он поплыл к поверхности лужи. «Я не хочу умирать… Я не хочу умирать…» - Инь Сюнь подумал – «я все еще не отдал монеты Цинцзю.» Даже при таком отчаянном усилии сознание Инь Сюня постепенно затуманивалось. В конце концов, его зрение было окутано тьмой. Когда его семья заметила, что Инь Сюнь пропал, был полдень следующего дня. Его бабушка и дедушка готовили ему завтрак, но не видели, как вернулся их внук. Поняв, что что-то не так, они искали повсюду, искали целый день, прежде чем, наконец, нашли следы своего внука. Это была пара маленьких сандалий под мельницей, брошенных как попало рядом с мельницей. Было видно, в какой панике был их владелец, когда оставил их. Пропажа ребенка, естественно, была серьезным событием. Его бабушка и дедушка позвонили в полицию и опросили всех в деревне, но они по-прежнему не могли найти Инь Сюня. Узнав эту новость, родители Инь Сюня тоже поспешили домой, безутешные в своем горе, услышав об исчезновении своего сына. В деревне жил сумасшедший, который сказал, что их ребенка забрала водяная обезьяна. Все остальные думали, что он несет чушь. Очевидно, в деревне Шуйфу не было воды, только маленький ручеек, доходивший человеку до икр. Никто никогда не тонул в этом ручье, так откуда здесь взяться водяной обезьяне. Окончательный вывод полиции состоял в том, что ребенка, возможно, похитил и продал кто-то, проезжавший мимо деревни. Примерно в то время в дом пришел очень странный человек. Инь Сюнь никогда не видел этого человека. Он знал только по описаниям своих бабушки и дедушки, что это был молодой человек с тканью, закрывающей его лицо, из-за которой была видна только пара темных глаз. Эта пара глаз выглядела совершенно устрашающе — только зрачки, без белков. Мужчина вошел в дом Инь Сюня и сказал его родителям, что Инь Сюнь уже мертв. Родители Инь Сюня были безутешны. В то же время они подозревали, что именно этот человек убил Инь Сюня. Как раз в тот момент, когда семья хотела связать мужчину и доставить его в полицейский участок, они широко раскрытыми глазами наблюдали, как мужчина превратился в лужу воды и вот так исчез прямо у них на глазах. Если бы не их мокрые руки, которые все еще были у них перед глазами, они предпочли бы поверить, что им всем просто приснился странный сон. На следующий день человек, превратившийся в воду, вернулся. На этот раз родители Инь Сюня не осмелились выступить против него, вместо этого вежливо выслушав мужчину. - Ваш сын больше не может вернуться, - сказал мужчина, - Он мертв. Бабушка Инь Сюня упала в обморок, услышав эти слова. Его мать и отец громко разрыдались. Вся комната была наполнена печалью. - Но у меня есть способ спасти его, - сказал мужчина, - Но после того, как он вернется, он не сможет покинуть деревню Шуйфу. Ему придется остаться здесь, до самого конца. - Конец? - Его дедушка, единственный, кто сохранил самообладание, спросил: - Что ты подразумеваешь под ‘концом’? Мужчина улыбнулся и покачал головой. - Вам не нужно будет мне ничего объяснять, он и так все знает. Несмотря на то, что происхождение этого человека было неизвестно и он был невероятно подозрительным, у семьи не было других вариантов, и она могла только пойти на компромисс. Согласно методу, который рассказал им мужчина, они установили надгробный камень для Инь Сюня и провели похороны. Похороны были очень пышными, на них присутствовали все жители деревни. Было разумно сказать, что, когда ребенок умирает преждевременной смертью, не следует устраивать ничего слишком грандиозного. Но семья Инь Сюня устроила похороны, которые длились целых семь дней и семь ночей. Через несколько дней после грандиозных похорон насквозь промокший Инь Сюнь появился в дверях своего дома. Он был босиком, и выражение его лица было немного отсутствующим, как будто он не понимал, зачем он здесь. Когда родители Инь Сюня увидели своего сына, они были вне себя от радости. Мать отнесла его в дом, одновременно смеясь и плача. Поскольку труп Инь Сюня так и не нашли, люди в деревне легко приняли этого внезапно появившегося ребенка. Поскольку Инь Сюнь вернулся, это доказывало, что тот человек не лгал. Члены семьи Инь Сюня последовали тому, что сказал им этот человек, воздвигнув святилище на горе деревни Шуйфу, написав внутри имя Инь Сюня и оставив подношения из ароматических палочек и фруктов. Следуя тому, что сказал этот человек, они не позволили погаснуть огням в святилище и не позволили фруктам загнить. Вся семья Инь Сюня один за другим следовала указаниям этого человека, за исключением матери Инь Сюня, у которой в сердце была другая идея. Она хотела увезти своего сына из деревни Шуйфу. - Ты не можешь забрать его, этот человек сказал, что Инь Сюнь не может покинуть деревню Шуйфу. - Его дедушка хотел остановить его мать. Но его мать, которая однажды уже потеряла своего ребенка, отказалась это сделать. Она кричала: - У этого места проблемы, у здешних людей проблемы, я не могу оставить здесь своего ребенка! Я хочу забрать его отсюда! Она чувствовала, что если уедет отсюда, то сможет оставить все это безумие позади и забыть о паре ужасающих черных глаз этого человека. Его отец хранил молчание, его бабушка с дедушкой хотели, но не смогли остановить ее. Итак, на следующий день его мать с маленьким Инь Сюнем на руках отправилась по тропинке, покидая деревню Шуйфу. Его отец заранее вызвал машину, чтобы она ждала у въезда в деревню. Семья из трех человек направилась в сторону машины. Но в тот момент, когда его мать вышла из деревни Шуйфу, она обнаружила, что Инь Сюнь, который до сих пор молчал, начал таять в ее объятиях. Вода стекала по его телу, и он постепенно становился прозрачным. - Ааааааааааа!!! - Увидев эту сцену, его мать не выдержала. Она взвизгнула и швырнула Инь Сюня на землю, выбегая из деревни так быстро, как только могла. - Это не мой ребенок, это не мой ребенок, это монстр. Монстр. Инь Сюнь ошеломленно наблюдал за своей матерью. Он помнил только, как его затянуло в лужу. Больше он ничего не помнил. Он думал, что странная атмосфера в его доме возникла из-за того, что он был слишком заигрался и никогда не думал, что есть более глубокая причина. Его мать ушла. Она не взяла с собой Инь Сюня, садясь в машину, покидающую деревню Шуйфу вместе с его отцом. Она так и не вернулась. Инь Сюнь был брошен в этой крошечной деревушке. К счастью, помимо того, что Инь Сюнь не мог покинуть деревню Шуйфу, он ничем не отличался от других детей. Инь Сюнь медленно взрослел, таким образом, и постепенно он обнаружил в себе что отличается. Сначала его бабушка с дедушкой не собирались рассказывать ему об этом, пока однажды он не обнаружил свое имя, написанное на святилище Будды на горе, куда его бабушка ходила делать подношения. Когда Инь Сюнь увидел святилище, он смутно почувствовал тревогу. Только много времени спустя он, наконец, осознал, что именно он чувствовал. Это была поставленная ему задача, - вечно следить за деревней Шуйфу. Кто-то спас Инь Сюня, который должен был умереть, и подарил ему новую жизнь ценой передачи наследства. Его бабушка и дедушка рассказали Инь Сюню о том, что произошло тогда, о странном человеке, о его матери, о том, почему он не мог уехать из деревни Шуйфу. Несмотря на то, что он никогда не проверял их, Инь Сюнь знал, что все слова его деда были правдой. Он даже смутно понимал, почему стал таким. Но об этом не следовало говорить. Слова могут быть проклятиями, и некоторые вещи, если произнести их вслух, изменят реальность. Еще позже умерли его бабушка и дедушка, и Инь Сюнь постепенно повзрослел. После того, как Инь Сюнь стал взрослым, его ареал, которым был ограничен, стал немного больше. Он мог покинуть деревню Шуйфу и отправиться в близлежащие города и деревни. Что касается того, мог ли он пойти дальше, Инь Сюнь никогда не пытался. Потому что всякий раз, когда он думал об этом, казалось, с гор доносился шепот, говорящий ему, что он не может уйти, если он уйдет, то умрет. Шуйфу была его жизнью, это был корень, который он никогда не мог оставить. История должна была закончиться именно так, но возвращение Лу Цинцзю ознаменовало начало новой главы в истории. - Так кто же ты на самом деле? Выслушав эту длинную историю, Лу Цинцзю задал вопрос. Он ткнул Инь Сюня в плечо. В нем было тепло и ощущение человека, совершенно непохожее на холод трупа. Инь Сюнь пожал плечами: - Я думал об этом, и я думаю, что, возможно, унаследовал роль чего-то вроде горного бога. - Горный бог? - Спросил Лу Цинцзю. - Да, - сказал Инь Сюнь, - я знаю обо всем, что происходит на горе. Но на самом деле, я знаю только об этом, я не могу сделать слишком много. Я чувствую себя таким же, как обычный человек. - Ты знаешь обо всем, что происходит на горе? А почему, в тот раз, когда мы поднялись на гору с Чжу Мяомяо и заблудились, как так случилось? Инь Сюнь отмахнулся: - Ай, в то время я действительно думал, что там был ребенок, которого поймал этот лужистый монстр. Этот лужистый монстр действительно доставляет много хлопот, я не могу от него избавиться, только присматриваю за ним. Лу Цинцзю протянул: “О...” Инь Сюнь много говорил и немного устал. Он взял чашку чая, стоявшую перед ним, и сделал глоток: - Цинцзю, это то, что я пережил. Теперь я тебе все рассказала. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Лу Цинцзю кивнул, но промолчал, словно пребывая в глубокой задумчивости. Инь Сюнь подумал, что Лу Цинцзю все еще не может забыть о своем статусе, и посмотрел на Лу Цинцзю с искренностью в глазах; пытаясь сказать ему, что он действительно хороший человек. Внезапно заговорил Лу Цинцзю: - Ты знаешь обо всем, что происходит на горе? Инь Сюнь: - Да. Каждая травинка и каждое дерево, каждый цветок и каждый куст, я знаю все это. Лу Цинцзю задумчиво: - Если что-нибудь появится, ты тоже узнаешь об этом? Инь Сюнь кивнул. - Тогда ... - Он внезапно спросил: - Тогда, в тот год, когда мои родители попали под оползень, ты знаешь, где точно находились их тела? Инь Сюнь был ошеломлен и потерял дар речи. Он посмотрел на серьезность в глазах Лу Цинцзю, мгновенно поняв, что этот вопрос был невероятно важен. Верно, всегда следует уделять особое внимание упокоению мертвых. Любому ребенку было бы трудно успокоиться, думая о том, что у его родителей даже нет гроба. - Я не знаю. - Инь Сюнь грустно прошептал: - Я искал, но там не было тел твоих родителей. - Он немного ссутулился: - Извини, тогда я нашел только рюкзак твоих родителей, но я не видел их самих. Лу Цинцзю вздохнул, он ничего не сказал, но обнял Инь Сюня и сказал: - Все в порядке, ты тут ни при чем, ты сделал все, что мог, не вини себя, это не твоя вина. На самом деле, после того, как произошел этот оползень, Лу Цинцзю не ожидал найти останки своих родителей. В конце концов, он также видел место происшествия и знал, что почти половина горы рухнула. Перед лицом силы природы люди были похожи на муравьев. Лу Цинцзю уже счел достаточным найти сумки, оставленные его родителями. Он задал Инь Сюню этот вопрос не для того, чтобы обвинить его, он просто хотел узнать приблизительное местонахождение места последнего упокоения его родителей. Даже если было слишком глубоко, чтобы выкопать их, он мог, по крайней мере, пойти туда, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Однако Инь Сюнь сказал, что не видел их тел, что удивило и немного разочаровало Лу Цинцзю. Если Инь Сюнь действительно был горным богом деревни Шуйфу, но у него не было возможности найти останки родителей Лу Цинцзю, это означало, что их тела, возможно, были вынесены из деревни Шуйфу вместе с остальными горными обломками. Если это так, то расстояние поисков еще шире, Лу Цинцзю оставалось только сдаться. - Может, мне попробовать еще раз? - Инь Сюнь все еще был немного расстроен. - Нет необходимости . - Лу Цинцзю покачал головой. - Нет необходимости продолжать поиски.- Он знал, кто такой Инь Сюнь. Он определенно дал ему этот ответ только после долгих и повторных поисков. Он улыбнулся. - Мои родители тоже были нерелигиозными людьми. Их бы не очень заботили подобные вещи, они всего лишь хотели, чтобы я жил хорошо. Только тогда выражение лица Инь Сюня смягчилось. После этой ночи разговоров по душам Лу Цинцзю, наконец, развязал узел в сердце Инь Сюня. Они даже решили пойти посмотреть на святилище, которое установили бабушка и дедушка Инь Сюня, когда в следующий раз поднимутся на гору. После этого они вдвоем попрощались во внутреннем дворе. Лу Цинцзю наблюдал, как улыбающаяся Инь Сюнь полностью исчез из поля его зрения, прежде чем повернуться и вернуться в дом. Когда Лу Цинцзю обернулся, он обнаружил, что в какой-то момент позади него появился Бай Юэху. Их взгляды молча встретились. Лу Цинцзю первым не выдержал, горько рассмеявшись. - Этот парень, он все еще что-то скрывает от меня, - сказал Лу Цинцзю. - То место, в которое я вошел, какое оно имеет отношение к Инь Сюню? Бай Юэху задумчиво: - Его душа. Засохшее дерево, одинокая могила, бескрайнее поле дикой травы, и на этой траве были шипы, от которых ноги становились красными от крови. Это была душа Инь Сюня. Лу Цинцзю вспомнил ослепительную улыбку Инь Сюня и белый тигриный зуб, выглядывающий из-за его губ. О чем думал Инь Сюнь, когда улыбался? И о чем он думал, когда плакал? Когда мать бросила его на землю и он был полностью одинок, это привело к появлению того бесконечного поля сорняков? И эта ворона, которая села на засохшее дерево и назвала имя Лу Цинцзю. Лу Цинцзю тяжело вздохнул: - В том месте ворона выкрикивала мое имя. Бай Юэху, просто молча, смотрел на Лу Цинцзю. - Сначала я подумал, что ворона зовет меня по имени, чтобы вывести, - сказал Лу Цинцзю. - Потом я подумал об этом более тщательно. - Его тон был немного обиженным: - Скажи, ты думаешь, что даже когда меня там нет, ворона все равно будет выкрикивать мое имя? Бай Юэху знал ответ на вопрос Лу Цинцзю, но он не ожидал, что Лу Цинцзю угадает его так легко. Бай Юэху всегда нравились умные люди, поэтому он обнаружил, что молодой человек по имени Лу Цинцзю, стоящий сейчас перед ним, нравится ему еще больше. Выражение его глаз, когда он смотрел на Лу Цинцзю, было нежным, когда он думал о том, как приятно было бы проглотить человека, стоящего перед ним, целиком, как и все, что ему нравится. Но если бы он просто проглотил его вот так, его острые зубы поцарапали бы гладкую кожу пшеничного цвета? Если бы это произошло, было бы очень жаль. Бай Юэху заметил, что это чувство, вероятно, немного отличалось от его аппетита, очень ново. - Юэху? От взгляда Бай Юэху у Лу Цинцзю волосы встали дыбом. По какой-то причине его руки покрылись слоем мурашек, как будто инстинкты его тела говорили ему, что человек перед ним невероятно опасен, даже если его разум ничего не замечал. Бай Юэху улыбнулся. Его улыбка была очень красивой; его длинные, узкие глаза феникса изгибались соблазнительной дугой: - Но ты вернулся. Когда Лу Цинцзю увидел его улыбку, он внезапно понял, почему так много режиссеров оказались околдованы лисами в странных дорамах из китайских студий. К счастью, он все еще мог успокоить свое сердце. Он сказал тихим голосом: - Да, к счастью, я вернулся. - Нам нужно поспать. - В следующее мгновение Бай Юэху натянул улыбку на лицо, вернув себе обычный ленивый вид. - Уже поздно. - Да, уже поздно. - Лу Цинцзю посмотрел на небо. Это была еще одна ясная ночь, как и каждая ночь. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - улыбнулся Бай Юэху. Лу Цинцзю повернулся и пошел обратно в дом, но Бай Юэху еще долго оставался снаружи, во дворе, неподвижный и погруженный в глубокую задумчивость. Рано на следующее утро невыносимая жара пробудила мир ото сна. Лу Цинцзю встал, чтобы приготовить завтрак. В саду он увидел Инь Сюня, который как раз затевал драку с Сяо Хуа. Личность Сяо Хуа как Данканга уже была раскрыта, поэтому он больше не сдерживался, осыпая Инь Сюня потоками проклятий. Резкость его слов ошеломила Лу Цинцзю, который слушал в стороне. Однако лицо Инь Сюня было явно намного толще, чем у Сяо Хуа. Он заключил Сяо Хуа в объятия, совершенно не желая отпускать, воплощая силу “независимо от твоей силы, независимо от твоей техники, ветер дует над вершиной горы”. Сяо Хуа сказал: - Инь Сюнь, не будь бесстыжим, перестань обнимать меня, мне так жарко! Инь Сюнь в это время. - Саке, как насчет того, чтобы сегодня на обед съесть холодную лапшу, как ты думаешь? Сяо Хуа: - Ты, мать твою. Инь Сюнь: - Йи, маленьким детям не следует говорить плохие слова. Сяо Хуа, “...” Лу Цинцзю был удивлен этим разговором. После того, как они разобрались с вопросом об истинной личности Инь Сюня, этот дом снова вернулся к своему обычному гармоничному состоянию. Бай Юэху вернулся в свое кресло-качалку, развалившись, как восьмидесятилетний старик. Инь Сюнь обнял Сяо Хуа и покормил цыплят во внешнем дворе. Но когда он кормил их, он вдруг воскликнул: - Йи, Сяо Хуа, Сяо Хуа, что случилось, проснись, а! Сяо Хуа, который только что изрыгал оскорбления, теперь неподвижно лежал в его объятиях. Даже когда Инь Сюнь раскачивал его взад-вперед, его глаза оставались закрытыми. Его дыхание также стало чрезвычайно слабым, казалось, что он может испустить последний вздох в любой момент. Видя, что ситуация выглядит не очень хорошо, Инь Сюнь поспешно ворвался в дом с Сяо Хуа на руках, спрашивая Лу Цинцзю, что случилось с Сяо Хуа. Лу Цинцзю проверил его. - Я тоже не знаю, как насчет того, чтобы спросить Бай Юэху? Он должен знать больше! Инь Сюнь слабо сказал: - Я думаю, будет лучше, если ты пойдешь сам. Вчера я съел куриную ножку Бай Юэху, откуда у меня хватит смелости поговорить с ним сегодня? Лу Цинцзю обдумал это, затем подошел с Сяо Хуа на руках. Услышав, вопрос Лу Цинцзю, Бай Юэху открыл свои закрытые глаза и взглянул на Сяо Хуа. Его губы произнесли одно слово: - Тепловой удар. Услышав это, Лу Цинцзю был ошеломлен. - Тепловой удар? Даже Дангканги могут получить тепловой удар? Тогда что нам делать? - Я думаю, его уже не спасти. Лу Цинцзю, “...” Конечно же, его следующей репликой было: - Давайте приготовим красную тушеную свинину. Лу Цинцзю, “...” Почему это вышло так гладко? Сколько именно способов его приготовления ты тайком перебрал в уме?? ----------------------------- Автору есть что сказать: Последняя шутка о тепловом ударе взята из шутки о том, что братья Хуанонг постоянно придумывают причины, чтобы съесть своих бамбуковых крыс Бай Юэху: У этого Данканга тепловой удар, давайте его съедим. У этого Инь Сюня депрессия, давайте его съедим. Этот Лу Цинцзю действительно хорошенький, давайте съедим его.