Фантастическая ферма

Когда художник произнес эти слова, атмосфера в комнате накалилась до предела. Но режиссер по-прежнему не желал сдаваться. Он сказал непреклонно: - Разве тебе только что не снилось кладбище? Что, если в этой деревне даже нет кладбища? Это просто мы пугаем самих себя! Пойдемте, вы двое, пойдемте со мной, на конец деревни! Под давлением строгого взгляда директора, хотя все присутствующие действовали довольно неохотно, два сотрудника сделали шаг вперед. - Никому не разрешается уходить, пока мы не вернемся! - Директор посмотрел строго: - Если кто-нибудь уйдет, я предъявлю обвинение в нарушении контракта! Цзян Бухуань собирался что-то сказать, но увидел, что директор уже поворачивается, чтобы уйти. - Эта деревня слишком странная. - Ву Я встала рядом с Цзян Бухуанем и прошептала: - Почему, ради всего святого, они решили снимать программу здесь? Цзян Бухуань прошептал в ответ: - Я не знаю. По правде говоря, директор изначально должен был быть очень надежным человеком, но он не знал, почему после приезда в эту деревню отношение этого человека стало очень странным, словно как будто он стал другим человеком. Директор шел по извилистой деревенской тропинке и вскоре достиг конца деревни, того места, которое описал художник. Однако, чем ближе они подходили к этому месту, тем более тревожным становилось их настроение, потому что окрестности были именно такими, как описал художник. Они даже увидели мельницу, расположенную на въезде в деревню. - Директор Ян, мы действительно собираемся продолжать идти? - Один из людей, пришедших с директором, уже был немного напуган. Дрожащим голосом он сказал: - Я чувствую, что в этой деревне что-то не так. Директор ничего не сказал, продолжая двигаться вперед с мрачным выражением лица. После того, как он покинул деревню, снаружи была только одна небольшая тропинка, так что можно было не бояться заблудиться. Однако окружающая обстановка становилась все более и более пустынной, и сильное чувство опасности становилось все сильнее. Наконец, миновав редкую рощицу, в поле их зрения попало заброшенное кладбище. Могилы были густо разбросаны по небольшому склону холма. Перед некоторыми могилами были даже оставлены подношения и ароматические палочки, в точности такие, как описал художник. Двое, пришедшие с директором, застыли на месте, не смея больше двигаться вперед. Однако, директор не испугался, скорее, он разразился ругательствами, сказав, что вся эта группа артистов были трусами, которые испугались и сбежали всего за одну ночь от плохого сна. Двое людей позади него встретились взглядами. В глазах друг друга они оба увидели страх. Состояние директора казалось невероятно подавленным. Директор на самом деле был очень добродушным и обычно не ругал людей. Сравнение его с человеком, безостановочно изрыгающим перед ними ругательства, необъяснимым образом заставило их волосы встать дыбом. Чуть более робкий сотрудник не мог больше этого выносить. Он заговорил: - Директор Ян, давайте вернемся. Директор Ян смерил его холодным взглядом. - Вернуться? Этот человек сказал дрожащим голосом: - Да, разве это не кладбище? Это означает, что Сяо Хун говорил правду. С этой деревней действительно что-то не так. Директор Ян странно улыбнулся. - Куда ты хочешь вернуться? Мужчина был ошеломлен улыбкой директора Яна и ничего не смог сказать. Директор Ян сдержал улыбку, и его тон вернулся к своему обычному тону: - Поехали. - Куда, куда, - осторожно спросил мужчина. - Туда, где вы живете, конечно, или куда еще вы хотели бы поехать, - спросил директор Ян. Несмотря на то, что ответ директора Яна показался им немного странным, эти двое не слишком задумывались над этим, просто желая как можно скорее покинуть эту странную деревню. Странные происшествия, происходящие в этой деревне одно за другим, заставили их чувствовать себя крайне неуютно. Несмотря на то, что на самом деле они еще ни с чем не сталкивались, они больше не хотели здесь оставаться. Все трое покинули кладбище и поспешили обратно в дом Лю. Когда Лу Цинцзю вышел из своего дома, он совершенно случайно увидел, как группа из трех человек спешат куда-то прочь, им не хватало вчерашнего безспокойства. - Что с ними случилось? - Лу Цинцзю с любопытством спросил: - На самом деле они не столкнулись ни с чем странным вчера вечером, не так ли? Бай Юэху стоял рядом с Лу Цинцзю, в руках он все еще сжимал мотыгу. Он хмыкнул, явно все еще сильно настроенный против этой группы людей. То есть та группа совершенно невежественных людей, которые осмелились прикоснуться к его посевам. Если бы это была группа нелюдей, они могли бы даже появиться на тарелках за вчерашним ужином. Увидев выражение лица Бай Юэху, Лу Цинцзю не смог удержаться от смеха. - Я уже встречался с ними вчера, они, вероятно, больше не тронут наш урожай. Бай Юэху хмыкнул: - Как будто они посмеют! Сегодня Лу Цинцзю специально сопровождал Бай Юэху на поля, опасаясь, что эта группа людей не прислушается к его предупреждениям и снова прикоснется к посевам Бай Юэху. Если бы они разозлили его, и тогда дух лисы вспыхнул, он не смог бы остановить его, даже если бы попытался. Если бы Бай Юэху действительно убежал и съел эту группу людей, это, вероятно, привело бы к большим неприятностям для них. Все посаженные Бай Юэху культуры росли с чрезвычайно впечатляющей скоростью. Поле рядом с их домом все еще было покрыто зелеными ростками, в то время как помидоры его семьи уже принесли плоды. Когда Бай Юэху прибыл на поле, он не спешил идти к своим посевам, скорее, сначала окинул взглядом свое поле. Вначале Лу Цинцзю подумал, что он что-то ищет, но, присмотревшись повнимательнее, он понял, что Бай Юэху тихо считает вслух - на самом деле он подсчитывал количество помидоров на своем поле! Ошарашенный, Лу Цинцзю не смог удержаться от смеха. Он даже задавался вопросом, как он вчера заметил, что эти люди так легко собирают его овощи, ведь они собрали не так уж много. Он не думал, что Бай Юэху на самом деле помнит, сколько каждого овоща росло на его поле. Лу Цинцзю невольно захотелось подразнить его. - Сколько здесь помидоров? Бай Юэху, спокойно продолжая считать: - Ты спрашиваешь о тех, которые созрели, или обо всех тех, которые распустились? Лу Цинцзю улыбаясь: - Созрели. Бай Юэху задумчиво: - Двести сорок два. - Сказав это, он тут же с несчастным видом добавил: - Вчера их было двести пятьдесят четыре. В конце концов, эта группа собрала двенадцать помидор, хм. Увидев выражение лица Бай Юэху, Лу Цинцзю, наконец, не смог больше сдерживаться и начал смеяться. Он чувствовал, что этот мелкий Бай Юэху был чрезвычайно милым, настолько милым, что ему захотелось потрогать пушистые белые уши Бай Юэху. Бай Юэху был сбит с толку смехом Лу Цинцзю. Он слегка нахмурился. - Над чем ты смеешься? - Я смеюсь над тем, какой ты милый, - смеясь сказал Лу Цинцзю. - Симпатичный? Насколько я симпатичный? - Бай Юэху не понимал, что чувствует Лу Цинцзю. - Я впервые вижу, чтобы кто-то действительно помнил количество выращиваемых культур, - сказал Лу Цинцзю, улыбаясь. - Это действительно очень мило. Бай Юэху гордо: - Все из моего рода должны помнить. - Он сказал это так, как будто это само собой разумеющееся. - Иначе как ты узнаешь, что они украдены? Лу Цинцзю, “Хахахахаха”. Однако сегодня эта группа больше не притрагивалась к овощам Бай Юэху. Лу Цинцзю вздохнул с облегчением. На самом деле, он не знал, прислушается ли съемочная группа программы к его совету. Если бы они действительно разозлили Бай Юэху, который чрезвычайно заботился о своей еде, ему пришлось бы придумать способ рассеять гнев Бай Юэху. - Тебе нужно, чтобы я что-нибудь сделал? - Прошло много времени с тех пор, как Лу Цинцзю в последний раз был на поле своей семьи. Обычно за посевами ухаживал только Бай Юэху. Он закатал рукава, планируя немного помочь Бай Юэху, но увидел, как Бай Юэху махнул ему рукой, сказав: - Тебе лучше вернуться. “А?” Лу Цинцзю на мгновение остолбенел. - Иди, готовь обед, - сказал Бай Юэху, - тебе здесь на полях делать нечего. Сказав это, он естественным движением поднял мотыгу, готовый приступить к работе. Надо сказать, было что-то очень приятное в том, чтобы видеть Бая Юэху с его возмутительно великолепным лицом в руках с мотыгой. Но такое замешательство не заставляло никого почувствовать себя неловко, скорее, это заставило улыбку Лу Цинцзю невольно стать еще ярче. Когда он вернулся во двор, Инь Сюнь подозрительно уставился на Лу Цинцзю и спросил, почему у него такая доброжелательная улыбка на лице, это делало его похожим на престарелого отца, чей сын поступил в университет. Услышав это, Лу Цинцзю посмотрел на Инь Сюнь. - Как ты думаешь, ты мог бы поступить в университет? Инь Сюнь почесав голову: - Я не думаю, что это возможно. Лу Цинцзю: - Ай, если бы ты смог поступить в университет, то, возможно, моя улыбка была бы ярче. Инь Сюнь: “......” Он чувствовал, что в этом было что-то не совсем правильное. Первоначально Лу Цинцзю думал, что съемочной группе программы потребуется несколько дней, чтобы принять решение уехать. Он не ожидал, что они окажутся такими быстрыми, но к полудню того же дня услышал звук заводящейся машины. Выглянув за дверь, он увидел, что они уже собрали свои вещи и были готовы уехать. Та знаменитость, которую они видели раньше, стояла в стороне в солнцезащитных очках и разговаривала с кем-то по телефону с злым выражением лица. Казалось, он заметил Лу Цинцзю, выражение его лица слегка напряглось, прежде чем он сразу повесил трубку и направился к Лу Цинцзю. Он подошел к двери Лу Цинцзю и снял солнцезащитные очки, обнажив пару чрезвычайно усталых глаз. - Привет. - Здравствуйте. - Лу Цинцзю чувствовал, что, поскольку они могут прислушаться к совету, их все еще можно спасти, поэтому его отношение было немного лучше, чем раньше. - Мы собираемся уезжать прямо сейчас, - сказал Цзян Бухуань. - Нам очень жаль, что мы побеспокоили вас вчера. - Ничего страшного, - сказал Лу Цинцзю, - В будущем вам, ребята, следует немного подготовиться, прежде чем пытаться снимать такие программы, по крайней мере, заранее уведомите жителей деревни. - Да, - согласился Цзян Бухуань, - На этот раз это действительно был несчастный случай, но могу я спросить, почему вы заботились о нас? Практически все в этой деревне активно избегали их, заметив. Даже если они подходили прямо к ним и задавали вопрос, все, что они получили в ответ, были холодные и настороженные взгляды. Только Лу Цинцзю одолжил им немного риса и даже любезно подошел к ним, чтобы предупредить, но взамен они очень грубо сорвали овощи с его поля. Думая об этом подобным образом, Цзян Бухуань почувствовал, что его действия были немного чересчур наглыми. - О, это может быть потому, что я вернулся сюда из города, - сказал Лу Цинцзю. - В этой деревне не доверяют незнакомцам. Если вы хотите снимать программу, вам лучше отправиться куда-нибудь еще. - Да, почему они выбрали такое место? - Цзян Бухуань повернулся и взглянул на директора, затем пробормотал: - Это очень странно, и, более того, вчера ночью нам всем снились кошмары. - Кошмары? - Лу Цинцзю напрягся: - Что тебе снилось? Как раз в тот момент, когда Цзян Бухуань собирался ответить, подошел его менеджер и сказал ему, что его команда собирается уезжать. Увидев это, Цзян Бухуань смог изобразить на лице выражение сожаления и сказать: - Если это возможно, давайте поменяемся номерами WeChat, я расскажу вам больше об этом в WeChat. Лу Цинцзю с готовностью согласился. Ему было очень любопытно, что снилось Цзян Бухуаню. Загрузив оборудование, группа машин медленно выехала из деревни Шуйфу. Лу Цинцзю видел, как Цзян Бухуань отправил сообщение, описывающее его сон прошлой ночью. Когда Лу Цинцзю читал описание сна Цзян Бухуаня, он думал о своем собственном сне. Во сне, который он поймал с помощью ловца снов, он тоже слышал громкий шум воды, а также вой зверя. Может ли быть связь между этими двумя снами. Лу Цинцзю задумался, нахмурившись. Но даже если бы он подумал об этом, он явно не смог бы придумать ответ. Посмотрев на время, Лу Цинцзю обнаружил, что было почти 12 часов, а он даже не закончил готовить обед. Он не мог допустить, чтобы члены его семьи Инь Сюнь и Бай Юэху голодали. Цзян Бухуань ехал в минивэне вместе с директором и остальными артистами. Возможно, из-за того ужасного сна прошлой ночью Цзян Бухуань весь день был немного на взводе. Ему ощущалось плохое предчувствие. - Что случилось, А-Хуань? - Ву Я, сидевшая рядом с Цзян Бухуань, спросила мягким голосом: - Почему у тебя такие нахмуренные брови? - Я не очень хорошо себя чувствую. - Цзян Бухуань ущипнул себя за место между бровями. Ву Я сочувственно: - О, тогда ты не хочешь немного поспать? Цзян Бухуань покачал головой: - Не-а. Несмотря на то, что он чувствовал себя измотанным, ему не хотелось спать. Ву Ю пробормотала: - Тогда я немного посплю, я так устала. Она зевнула, а затем действительно заснула почти мгновенно, как только закрыла глаза. Казалось, что вся машина была наполнена этой навевающей сон атмосферой. Сам того не осознавая, люди вокруг Цзян Бухуаня, которые не спали, сбились в кучу. Казалось, что все невероятно устали. Цзян Бухуань теперь тоже немного хотелось спать. Он зевнул, чувствуя, что его веки становятся все тяжелее и тяжелее, но как раз в тот момент, когда он собирался заснуть, кулон Будды, который висел у него на шее с тех пор, как он родился, внезапно начал излучать тепло и обжег Цзян Бухуаня, заставив его проснуться. Он резко открыл глаза и был потрясен открывшейся ему сценой. Он увидел водителя, который был за рулем, на самом деле спящего на руле. Машина, потеряв управление, собиралась съехать с узкой горной дороги. Цзян Бухуань был весь в холодном поту. Он бросился к упавшему водителю так быстро, как только мог, схватил руль и развернул машину в другом направлении. К счастью, в тот момент машина ехала не очень быстро. Машина врезалась прямо в скалу и с грохотом остановилась. Увидев это, Цзян Бухуань поспешно оглянулся на машину с их оборудованием, которая следовала за ними сзади. Казалось, что члены экипажа в этой машине не пострадали, они поспешно остановились возле обрыва, увидев эту сцену, и избежали столкновения с ними. Все тело Цзяна Бухуаня дрожало. Если бы он проснулся всего на несколько секунд позже, все люди в этой машине могли бы встретить свой конец прямо там. Как раз в тот момент, когда он думал об этом, Цзян Бухуань почувствовал, как пристальный взгляд пронзает его насквозь. Он обернулся и увидел директора, сидящего у окна и смотрящего на него с ненавистью в глазах. Но этот взгляд, показался, был просто иллюзией Цзян Бухуаня. В следующую секунду директор начал обеспокоенно спрашивать о том, что только что произошло. Члены экипажа в другой машине, похоже, тоже были в шоке от того, что случилось с этой машиной, все вышли и теперь окружали автомобиль, желая посмотреть, что произошло. Все спящие люди в машине просыпались один за другим, все они явно не понимали, что только что произошло, на их лицах было написано замешательство. Осознав, что он только что заснул, лицо водителя побледнело от шока. Он свалился с водительского сиденья. - Вся машина уснула, - сказал Цзян Бухуань. - К счастью, я проснулся и сумел повернуть руль. - Как мы все заснули? - Все остальные сочли это довольно невероятным. Засыпание одного человека было нормальным явлением, но как могло случиться, что вся машина людей заснула вместе? - Я не знаю. - Ву Я было ошеломленное выражение лица. - Мне просто очень хотелось спать. - Должно быть, в этой деревне какая-то проблема, - испуганно сказал художник. - Давайте поскорее вернемся домой, мы все здесь чуть не погибли. Эта деревня слишком жуткая, я сюда больше никогда не вернусь. В суматохе болтовни и шума они снова поспешно тронулись в путь. Просто на этот раз все были на 100% настороже и смотрели на водителя, не смея отвлечься. Цзян Бухуань, который почти ничего не говорил, почувствовал некоторую боль в груди и протянул руку, чтобы дотронуться до нее, только чтобы обнаружить, что у него был ожог в центре груди с красными отметинами, которые выглядели точно так же, как статуя Будды на медальоне, который весел у него на шее. Если бы не медальон, они потеряли бы сегодня всех людей в машине! Остальная часть путешествия прошла без происшествий. Группе программы, наконец, удалось покинуть деревню Шуйфу. Прочитав в WeChat о том, что случилось с Цзян Бухуань, Лу Цинцзю был немного шокирован. Он рассказал об этом Инь Сюню и Бай Юэху за обедом. Изначально у Бай Юэху сложилось не очень хорошее впечатление об этой группе. То, что он ничего не предпринял против них, уже было величайшей добротой, которую он мог им оказать. Даже выражение его лица не изменилось, когда он услышал, что с ними случилось. Было ясно, что ему это совершенно неинтересно. Скорее, это Инь Сюнь находил все это немного странным. - Странно, в прошлом в деревню Шуйфу раньше приезжали посторонние. Даже при этом, что им не очень-то рады были, им, по крайней мере, никогда не приходилось беспокоиться о том, что они потеряют свои жизни. Лу Цинцзю согласился: - Да. Все это странно. - Но я кое-что понял, - сказал Инь Сюнь. - Большинство людей, которые приехали в деревню Шуйфу, были приглашены. Лу Цинцзю спросил: - Почему ты так говоришь? В Инь Сюне проснулся детектив: - Ты, конечно, вырос здесь, так что считаешься одним из нас. Давайте возьмем Чжу Мяомяо в качестве примера. Она тоже посторонняя, но пришла сюда только по твоему приглашению. - Он откусил кусочек нежного обжаренного китайского салата-латука. - Может быть, именно из-за этого с ней ничего не случилось? - Но, судя по тому, что ты сказал, съемачная группа также была приглашена. - Лу Цинцзю почувствовал, что в его рассуждениях есть заговоздка. - Помните семью Лю, которая дала им ключи от дома? Инь Сюнь задумался: - А, это тоже, правда. Лу Цинцзю продолжил рассуждения: - Если только... Инь Сюнь, с любопытсвом: - Если только что? Лу Цинцзю договорил: - Если только человек, пригласивший их сюда, на самом деле не был членом семьи Лю. Инь Сюнь был ошеломлен. - Что ты имеешь в виду? Лу Цинцзю почесав кончик носа: - Это всего лишь теория, в ней нет никакого смысла. Вчера вечером я приготовил суп из серебристых древесных грибов, тебе стоит немного поесть. Верно, ты знаешь, как ловить пчел? - Он был готов произвести немного меда в этом году. Инь Сюнь замотал головой: - Я не знаю. Но я слышал, что большинство пчеловодов просто делают свои собственные искусственные ульи и обманом заставляют пчел гнездиться внутри. Когда внутри есть пчелиная матка, туда переселяется весь рой. Как раз в тот момент, когда Лу Цинцзю собирался сказать, что ему лучше изучить несколько руководств в интернете, прежде чем заняться, Бай Юэху, сидевший рядом с ним, сказал: - Я поймаю пчел, ты можешь просто подготовить улей. - Хорошо. - Лу Цинцзю не сопротивлялся, с радостью соглашаясь. С наступлением весны Лу Цинцзю навел порядок в курятнике и загоне для коров. Корова, которую Бай Юэху привел с собой, впала в спячку на всю зиму, поэтому у них не было молока. Теперь, когда наступила весна, корова проснулась и начала мычать, говоря, что она голодна. Инь Сюнь побежал очень быстро, схватил свежесорванный огурец и пошел кормить корову, даже взволнованно сказав, что никогда раньше не пил молоко со вкусом огурца. Лу Цинцзю некоторое время смотрел ему в спину, не зная, что сказать. Особая черта характера коровы дала воображению Инь Сюня крылья, позволив ему улететь в небо. Итак, в тот вечер они пили молоко с легким огуречным привкусом. Вкус на самом деле был неплохим, молоко имело свежесть огурца и совсем не было затхлым. Лу Цинцзю почувствовал, что ему понравилось, но Бай Юэху оно сильно не понравилось, он отложил его в сторону и больше не прикасался к нему после первого глотка. После того, как Цзян Бухуань и остальные уехали, в деревню снова вернулось прежнее спокойствие. Сосед дядя Ли даже прислал Лу Цинцзю несколько мушмулу со своих деревьев. Мушмула из этой фермерской деревни была очень маленькой, с небольшим количеством мякоти, но особенно сладкой и имела насыщенный вкус, совершенно не похожий на ту мушмула, которая продаются в городе, и которая была очень крупной, но не имела особого вкуса. Когда Лу Цинцзю ел мушмулу, позвонил владелец магазина саженцев. Он сказал, что привезли саженцы деревьев, которые заказал Лу Цинцзю, там были апельсины, яблоки, мушмула всех сортов, какие из них хочет Лу Цинцзю? Лу Цинцзю выбрала несколько, готовясь посадить их как во внутреннем, так и во внешнем дворике. Если бы они росли нормальными темпами, прошло бы несколько лет, прежде чем они смогли бы попробовать свои плоды, но в его доме был Бай Юэху, настоящий мастер созревания, который был намного полезнее удобрений. Возможно, этой осенью они даже смогут, есть фрукты со своих собственных деревьев. Инь Сюнь украдкой дал Бай Юэху прозвище "Удобрение Бай". Конечно, он не осмелился назвать Бай Юэху так в лицо, сказав это только Лу Цинцзю наедине. Услышав это, Лу Цинцзю разразился громким смехом, затем сказал Инь Сюню, чтобы он ни при каких обстоятельствах не сообщал об этом Бай Юэху, иначе стать удобрением, будет очень высокий шанс у самого Инь Сюня. Инь Сюнь кивнул, как будто измельчал чеснок головой, сказав, что у него очень сильное чувство самосохранения. Способность Бай Юэху доводить дело до конца всегда была очень сильной. Он сказал, что собирается ловить пчел для Лу Цинцзю, и через три дня они уже были у него. Лу Цинцзю даже не успел закончить свой улей, как увидел, что Бай Юэху возвращается с пластиковым пакетом в руках. Придя домой, он положил пластиковый пакет на стол и сказал: - Я достал пчел. Лу Цинцзю был немного ошеломлен. - Где? - Вот. - Бай Юэху указал на пластиковый пакет. Лу Цинцзю, “...” Инь Сюнь, “...” Хотя они никогда раньше не держали пчел, они знали, что их нельзя поймать пластиковым пакетом. Пока Бай Юэху говорил, он поднял пакет. Затем, просто так, он открыл пакет и показал его Лу Цинцзю. Лу Цинцзю был поражен его поступком, но, увидев, что после вскрытия пакета пчелы не вылетели, подошел посмотреть. Он увидел, что в пластиковом пакете четыре или пять пчел. Просто, как ни посмотри, эти пчелы выглядели неправильно. Несмотря на то, что каждая из них была размером с птицу, их верхняя половина тоже выглядела как птица, даже с перьями на крыльях. Лу Цинцзю поднял глаза. - Это пчелы? Бай Юэху, уверенно: - Да. Лу Цинцзю, с сомнением в собственном знании биологии: - Пчелы могут отращивать перья? Бай Юэху, спокойно: - Может быть, потому, что им было слишком холодно. Лу Цинцзю подозревая, что эта какая-то мутация пчел: - Почему каждая из них такая большая? Бай Юэху все также не возмутим: - Потому что они много ели? Лу Цинцзю, “...” Ты думаешь, я идиот. Что больше всего заставило Лу Цинцзю не знал, смеяться или плакать, так это то, что, услышав разговор этих двоих, пчелы посмотрели на них с жалостью в глазах, выглядя так, словно над ними жестоко издевались. Лу Цинцзю все еще хотел что-то сказать, когда пчелы действительно начали говорить человеческими словами тихим голосом. Одна из пчел сказала дрожащим голосом: - Джи, больше не сомневайся в этом. Я действительно пчела, жужжание, жужжание, жужжание, жужжание, жужжание. Лу Цинцзю, “......” Гребаное жужжание, что за пчела жужжала ртом? Нет, важным моментом было не это, а то, что за пчела может говорить человеческими словами?! Они даже говорили по-китайски? Были ли эти пчелы высокого качества, прошедшие девять лет обязательного обучения? Другие пчелы тоже начали жужжать, просто им больше ничего не хотелось, и они написали "Я - пчела” большими буквами у себя на лбу. Столкнувшись с этими дрожащими “пчелами”, которых вынудили присвоить себе такую личность, Бай Юэху выразил свое удовлетворение: - Видишь, как я уже сказал, они пчелы. Лу Цинцзю решил прекратить свои расспросы. - Прекрасно. Если они сказали, что они пчелы, значит, они были пчелами, он мало что мог сделать, кроме как оставить все как есть. ------------------------------ Автору есть, что сказать: Бай Юэху: Я лиса. Лу Цинцзю: Хорошо, хорошо, хорошо. Бай Юэху: Это пчелы. Лу Цинцзю: Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Бай Юэху указывает на Инь Сюнь: Это еда. Инь Сюнь: ???? Мяо-мяо-мяо???