«Мы крайне разочарованы вами! В роду Блэков не было большего позора. Ни одного волшебника не было в нашем роду, который учился бы на Гриффиндоре, или на любом другом факультете, помимо Слизерина. Вы должны знать, что быть Блэком — чуть ли не тоже самое, что быть королевской крови. Вы опозорили не только себя, но и нас, весь наш древнейший род! Вы бездарности.
Орион и Вальбурга Блэк.» В голове Кассиопеи, из всего письма, будто бы было выделено красным цветом самое главное: "Быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови". Она, как и Сириус, должны гордится этим, но для них это ощущалась как клеше на всю оставшуюся жизнь. — Мисс Блэк. К счастью или сожалению, скоро уже закончится осень и начнется зима, рождественские каникулы, а рождественские каникулы означают лишь одно — вернуться домой, на площадь Гриммо 12, а так же — день рождение Кассиопеи. — Мисс Блэк! Кассиопея ненавидела свой праздник. Ее день рождение совпадало с рождеством, первого января. А в этот день собираются все родственники, абсолютно все. — Кассиопея Блэк! Если в день рождение Сириуса, Беллатрисы, Андромеды или даже Нарциссы и Регулуса все просто ужинали в кругу семьи, то в день рождения Кассиопеи приезжала даже двоюродная бабушка. — Блэк! Из размышлений и своего маленького мира ее вытолкнула рука, махающая перед лицом. Это оказалась рука Лили, которая сидела рядом с ней. — Профессор Бинс тебя позвал уже четыре раза, что с тобой? — шепотом спросила рыжеволосая девочка. После этого Кассиопея подняла голову на мужчину в очках, — Вы решили уснуть на моем уроке, мисс Блэк? — Извините, профессор, я не спала, я просто… задумалась. — тараторила девочка, чувствуя на себе множество взглядов однокурсников. — Не спали? По вам и не скажешь, — фыркнул профессор, — Так вы ответите на мой вопрос, или же мне снять десять очков с Гриффиндора? Кассиопея сглотнула, понимая, что не слышала вопроса и если переспросит его, то вызовет еще больше недовольства и раздражения занудного профессора. Но и подводить однокурсников она никак не хотела. В момент, когда мужчина повернулся спиной ко всему классу, Лили протянула маленькую записку Кассиопеи, видимо, Эванс уже написала там ответ. Брюнетка начала быстро читать ответ с записки, пока профессор Бинс не посмотрел на нее, — Всего есть две самые главные традиции: в семьях чистокровных волшебников и еще одна традиция — это членство в клубах. — Верно, мисс Блэк, — резко повернулся профессор, — А назовите мне все клубы, которые есть. На этот вопрос Кассиопея и сама смогла прекрасно ответить, ведь вчера она до отбоя засиделась вместе с Лили в библиотеке. Особого труда ответить на вопрос Бинса не составило, тем более она знала, что мужчина просто отчаянно желал подловить ее, проучить и снять очки с факультета. — Всего есть шесть клубов: "общество толерантности к вампирам", "команда по освобождению магов", "совет призраков", "общество поддержки сквибов", "лига волшебниц" и "серебрянные копья". Профессор Бинс слегка прищурил глаза и нахмурился, — Хорошо, мисс Блэк. Плюс пять очков Гриффиндору. — недовольно произнес мужчина. И теперь, вместо удивленных и странных взглядов, Кассиопея почувствовала на себе радостные взгляды и даже благодарные. Когда урок закончился, Лили и Кэсси сразу же вылетели из кабинета. Брюнетка уже знала, что рыжеволосая будет задавать ей кучу вопросов. Теперь она уже мысленно готовила свой ответ, раздумывая над тем, сказать ли правду Эванс или же нет, не забивать голову ей своими проблемами. Девочки спрятались ото всех в женском туалете, где почти никого и никогда нету. Они тут бывали всего пару раз, и эти пару раз были только тогда, когда они обсуждали что-то личное и достаточно секретное. Лили кинула свою сумку с учебниками возле раковины, а вот Кассиопея не торопилась так кидать свою сумку, потому вцепилась в ручку сумки на своем плече обеими руками. — Что это было на уроке? — скрестила руки на груди рыжеволосая. — А что было? — сделала невозмутимое лицо брюнетка. Самый главный урок, который поняла и узнала Кассиопея — это вовремя притворится дурочкой. Девушка, которая может включать в себе режим "дурочки" — входит в число умных дам. — Не притворяйся, а рассказывай. — Лили села на корточки, облокотившись спиной о холодную и каменную стену. Кэсси вздохнула, понимая, что от Эванс не отвертишься и села рядом с ней, — Я задумалась о родителях, о их письме, о том, что скоро будут рождественские каникулы, а это значит, что надо будет вернуться домой на адские две недели. — Но ты ведь можешь остаться в Хогвартсе на каникулах. — Лили нахмурилась и заправила за уши прямые рыжие пряди. — Родители не поймут этого, и тем более в рождество у меня будет день рождения, они не позволят мне остаться. — Кэсси и сама не заметила, как начала теребить край юбки. Так делала постоянно Эванс, когда нервничала. Лили заметила это и хотела уже улыбнуться, поняв, что Кэсси переняла ее привычку, но подумала, что улыбаться сейчас неуместно. Так же мимо ее глаз не прошло и то, что Кассиопея явно не хочет обсуждать тему о семье. — У-у-у, а у вас тут девичьи разговоры? — из одной кабинки туалета вылетела сине-прозрачная девочка в очках. Лили и Кэсси резко подскочили на ноги, когда услышали высокий голосок. Когда их легкий шок и неожиданность ушли на второй план, то они поняли, что это приведение. — А ты… — Эванс зажмурила глаза, будто бы пытаясь что-то вспомнить, — Плакса Миртл! Девочка нахмурила брови и надула губки, — Ну да, конечно, так меня теперь только и зовут! Плакса Миртл! Плакса! Плакса! Плакса! Она начала громко кричать, заставляя звенеть в ушах у двух первокурсниц. Это приведение начало раздражать Кассиопею, пока она сама не вспомнила историю Плаксы Миртл. — Прекрати кричать. — тихо, но строго сказала брюнетка, после чего приведение сразу же замолкло. — Мы знаем тебя. — таким же, но более дружелюбным голосом сказала Лили. Приведение Миртл села на край раковины и кокетливо улыбнулась, — Да? И что же вы про меня знаете? Лили и Кэсси переглянулись, зная, что если они начнут говорить о ее смерти или о том, что она вечно по поводу и без повода плачет, то она снова разревется. — Ну-у… ты была очень умна, тихая. — неуверенно заговорила Кассиопея. Миртл махнула рукой, — Скучно! Что мы все обо мне, да обо мне? Может быть… обсудим мальчиков? — на ее лице появились хитрая улыбка, а на указательный палец она начала накручивать локон волос, завязанные в два хвостика. — Э-эм… мы, пожалуй пойдем. — Лили быстро схватила свою сумку и сумку подруги, кидая ей ее в руки, а потом быстро схватила ее за локоть, выводя из туалета. Девочки как можно быстрее выбежали со смехом из туалета, продолжая бежать в коридорах и по движущимися лестницам. Их легкие выдохлись только тогда, когда они оказались на свежем воздухе во дворе школы. Лили и Кэсси упали на землю возле большого дуба, с улыбкой на лице, пытаясь отдышаться. — О, Северус! — начала махать рукой и кричать Лили, когда увидела своего друга, — Иди к нам! По лицу мальчика можно было сказать, что он был тихим, скромным и замкнутым, над которым, вероятнее всего, подсмеивались. Для Кассиопеи стало очень неожиданно и удивительно увидеть на этом мальчике галстук с зелеными линями. — Кассиопея, знакомься, — рыжеволосая встала с земли и сравнялась с брюнетом, положив руку ему на плечо, — Это — мой очень хороший друг Северус Снегг. Северус, это — моя подруга и соседка по комнате Кассиопея Блэк. Девочка все же встала со своего места и протянула руку Снегу, — Рада познакомиться с тобой. Удивлена, что у Лили есть друзья со Слизерина. У Кэсси не было никакого желания, даже намека, чтобы как-то соперничать с Северусом или как-то задеть его, оскорбить. Но ее последние слова Северус, почему-то, принял в штыки. — Я тоже удивлен, что ты на Гриффиндоре, Блэк. — слегка исподлобья посмотрел на нее брюнет, процедив ее фамилию через сжатые зубы. Они все так же держались за руки, но после его фразы, Кассиопея неконтролируемо для себя самой же сжала его руку, несильно. — Что, прости? Эванс положила обе руки на плечо Северуса и Кассиопеи, слабо улыбаясь, — Не надо ругаться. Я хочу, чтобы мои друзья тоже подружились. — Не знаю, что ты себя напридумывал, Северус, но я действительно не хотела с тобой ругаться или как-то обидеть тебя. — наконец отпустила его руку брюнетка, задрав подбородок и попыталась слегка улыбнуться. Брюнет лишь кивнул головой, — Я понял. Уже втроем ребята сели возле большого дуба, начиная о чем-то болтать. В основном они обсуждали учебу, или как хотят провести зиму, строили планы. Ребята даже сначала и не заметили, что Кассиопея и Северус начали болтать и без Лили, которая искала темы сама до этого. Эванс мило улыбалась и смотрела на то, как ее двое самых близких друзей все же подружились. Рыжеволосая еще очень давно хотела познакомить Северуса и Кассиопю, но все время не было времени. Не было подходящего момента или она просто напросто не могла найти Северуса, который частенько прячется в разных местах. — Эй! Блэк, нового друга нашла? — крикнул ей до боли знакомый и невыносимый голос где-то сбоку. Кудрявая брюнетка закатила глаза и медленно повернула голову в сторону Поттера и его друзей, — Чего тебе, Поттер? Рядом с Поттером она увидела своего брата, который слегка сурово или даже грустно посмотрел на то, как Кэсси смеется с Северусом и Лили. Поттер начал подходить к их компании, — Да так, ничего, — пожал тот плечами, — Просто хотел подметить, что ты плохо выбираешь друзей. Без обид, Эванс. На последние слова Джеймса, рыжеволосая лишь фыркнула и закатила глаза. Ее раздражал Поттер, не меньше самой Кассиопеи. — Лили и Северус хорошие друзья, особенно по сравнению с тобой. — резко встала с земли девочка, уверенно подходя к нему. — Да? — Джеймс уже хотел продолжить этот детский спор, но почувствовал руку друга на своей предплечье. — Хватит, Джеймс. — это был голос Сириуса и рука принадлежала ему же. Мальчик в очках лишь последний раз посмотрел на сестру лучшего друга и развернулся, уходя вместе с Римусом и Питером. — Встретимся после отбоя в гостиной. — напоследок кинул Сириус и побежал за своими друзьями. Слегка позади Кэсси уже подошли Лили и Северус, которые сожалеющим взглядом смотрели на брюнетку. Помимо других переживаний, Кассиопею начало сильно волновать то, что она и Сириус начали сильно отдаляться друг от друга, точнее, ее это волновало больше всего. Сириус постоянно веселился со своими друзьями-хулиганами, лишь с утра здороваясь со своей сестрой за завтраком и все. В начале учебного года они создали свою традицию — видеться после отбоя в гостиной и просто болтать, но Сириус много раз начал забывать о их встречах. А Кассиопея, ждала до самой ночи, когда же он придет. Но, к сожалению, он уже много раз не приходил на их встречи. Что очень сильно волновало ее и расстраивало. Кассиопея много раз слышала от своей матери, что нужно вышибать клин клином. Она сказала ей это еще очень давно и маленькая Кэсси не поняла, что имела ввиду матушка, но только недавно до нее дошло. Вчера она решила отвечать Сириусу тем же — она не пришла на их встречу в гостиной, засидевшись в библиотеке с Эванс. И она знала, что Сириус был там на все сто процентов. Пришла его очередь ждать ее, и в итоге не дожидаться. — Извини, Северус, там был мой брат и его полоумные друзья. — махнула рукой Кассиопея, стараясь как можно быстрее закрыть эту тему. — Я уже знаком с ними. — слегка опечаленным и тревожным голосом сказал брюнет. Кэсси нахмурилась и после посмотрела на Лили, которая стыдливо опустила взгляд вниз, — Лили? Ты хочешь мне что-то рассказать? Рыжая облизнула свои пересохшие губы и положила руку на предплечье Кассиопеи, разворачивая ее от Северуса. Слизеринский мальчик лишь кивнул своим подругам и уже, будто бы испарился. — Я хотела тебе сразу сказать, но никак.. ну, не было подходящего момента. — начала мямлить Лили. — Не томи. — Ну-у… — Ну же, Лили! — вскрикнула уже Кассиопея. — Как я должна была по-твоему тебе сказать, что твой брат и его друзья издеваются над моим лучшими другом? — таким же тоном вскрикнула Лили. — Издеваются? — переспросила брюнетка. Ее это совершенно не удивило, если бы на месте Сириуса была Беллатриса и его друзья учились на Слизерине. Да, она прекрасно знает Сириуса, как свои пять пальцев. И она знает, что Сириус далеко не ангел, никто не ангел. Но он так же не может издеваться над мальчиком просто так, должна быть причина. — Да, два дня назад они подсыпали ему в еду тараканов, а потом Поттер использовал какое-то заклинание и Северус пол дня ходил с облаком надо головой, и с дождем. — смотря по сторонам, рассказывала Эванс, будто бы боясь, что их кто-то услышит. — Не думала, что когда-то скажу такое, но тараканы в еде — это перебор, — вздохнула Кассиопея, заправляя кудрявые пряди за уши, — Я сегодня поговорю с Сириусом… и извини за такое поведение моего брата и его глупых друзей. Эванс удивленно вскинута брови и положила руки на плечи подруги, — Не извиняйся за своего старшего брата или кого-либо еще! Это ведь не ты все сделала. Твоей вины в этом нет. Кассиопея была даже скорее не удивлена поступком Сириуса и его друзей, а скорее уж она была в замешательстве. Но она знает точно, нет, она уверена, что у ее брата есть на то причина. Как и у его друзей. Две девочки в полной тишине направились к гостиной Гриффиндора, а после и в девичью комнату. Эванс рассказала Кассиопеи, как Сириус и его друзья еще в первые учебные дни начали высмеивать Северуса за то, что тот, так отчаянно желал попасть в Слизерин, а в итоге среди своих же он — изгой и предмет насмешек. Кассиопея взяла одну книгу в своей тумбе, завязала низкий и неопрятный пучок из кудрявых волос, сняла с себя школьную форму и осталась лишь в юбке и теплом свитере. До отбоя оставалось еще несколько часов, и Кассиопея решила в гостиной почитать и хоть как-то скоротать время. Читая книги, она будто бы попадала в другой мир, забывала о чем-то важном, как и сейчас. Но книга о волшебных и удивительных животных не помогала ей сейчас. Она лишь думала о Поттере, которого с каждым днем успевает все больше и больше ненавидеть. Со стороны так и не скажешь, что он ей что-то сделал плохое или у них плохие отношения, но это так. Джеймс Поттер украл все время ее брата. Наверное, в ней начала просыпаться братская ревность. Раньше Сириус всегда веселился только с ней, а сейчас веселится только с никудышным Поттером. Кэсси даже была уверена в том, что Сириус и секреты все свои рассказывает только Поттеру, а не ей. Она чувствовала эту пропасть между ними, которая увеличивалась. От осознания всей ситуации, насчет родителей, Сириуса, чертова факультета. Пухлые и ярко-розовые губки Кассиопеи начали подрагивать, как и кончик носа. Понимая, что если она сейчас моргнет, то из ее глаз покатится слеза, одна за другой. Так до самого отбоя Кассиопея сидела за книгой, каждый раз нервно и очень быстро вытирая капли слез с глаз, которые иногда падали на страницы книги, оставляя за собой мокрое место. — Да где его черти носят? — тихонько под нос выругалась брюнетка, посмотрев на настенные часы. — Кого? Кэсси быстро обернулась и увидела во всей красе Поттера, который засунул руки в карманы и нагло смотрел на девочку. Его вид был небрежный и вальяжный, галстук был не завязан, а просто и свободно болтался на шее, белая, слегка помятая рубашка была не заправлена. Кассиопея ели заметного закатила глаза и фыркнула, разворачиваясь обратно к камину, — Сириуса. Джеймс обошел диван и без спроса сел рядом с девочкой, заглядывая в открытую книгу на её коленках, — Точно, я уже и забыл, что у вас каждый вечер встречи тут. По правде говоря, он и сам забыл. Темные графичные брови девочки свелись в сожалеющие форме к переносице, а губки начали подрагивать, как и подбородок. Только тогда Джеймс заметил, что кончик ее носа был красным. Мальчик приоткрыл рот, понимая, что ему не стоило говорить этого именно сейчас. Ему не нравилось смотреть на то, как девочки плачут. Он не мог точно ответить почему, ему просто не нравилось смотреть на это, внутри него будто бы что-то сжималось. — Эй, извини, мне не стоило этого говорить, — начал тянуть к ней руку Поттер, но сразу же отдернул ее, когда понял, что хотел вытереть дорожки слез с лица Кэсси, — Я не это имел ввиду, конечно же Сириус не мог забыть про тебя и ваши встречи, ты один из самых близких его людей! Просто… просто, много дел у него, учеба, наши розыгрыши. Вообще, не обижайся ни на него, ни на… Пока Кассиопея слушала слова Джеймса, незаметно достала из под свитера свою волшебную палочку и резко развернулась к нему, приставив кончик палочки к шее Поттера. — Я не обижаюсь на Сириуса, я не ненавижу его. Я ненавижу тебя. Ты глупый разгильдяй, совершенно безответственный олень, который думает только о себе и том, как бы повеселится. Удивлена, как такой эгоистичный глупец, который требует к себе вечного внимания попал на Гриффиндор. Взгляд Джеймса пристально был направлен на девочку почти одного роста с ним, чуть ниже него. Он действительно испугался такой озлобленной Кассиопеи Блэк. Ее слова были даже слишком эмоциональными, и он понял что эти слова долго сидели внутри нее. Она даже заставила его начать чувствовать вину. — Радуйся, что я не собираюсь рассказывать родителям о тебе и о том, как отвратительно ты влияешь на Сириуса! — она сильнее вжала кончик палочки в шею Поттера, — И не дай Мерлин, я узнаю, что ты рассказал Сириусу о нашем разговоре… я не побоюсь использовать на тебе все заклинания, которые знаю. Кассиопея задрала подбородок и убрала от шеи Джеймса палочку. Последний раз сверкнув в него своими голубыми глазами, она обошла его, толкнув плечом. Джеймс обернулся и увидел, как девочка бежит по лестнице в комнаты девушек, попутно вытирая с лица слезы. Сам Поттер был чертовски удивлен, и с Кассиопеи и с самого себя. Его удивляло то, что он даже не был зол на девочку, его даже не обидели ее слова. Он считал, что Кассиопеи просто нужно было выговориться и выплеснуть все эмоции. Эта девочка начала напоминать ему бомбу замедленного действия, которая взрывается в какой-то момент, но до этого держится как камень. Хоть она и сказала, что не была обижена на Сириуса, но это было видно, было видно ее обиду и злость. Джеймс Поттер и был, той самой пропастью, которая увеличивалась с каждым днем, между Сириусом и Кассиопеей. И Джеймс только сейчас это понял. Кассиопея остановилась напротив двери в комнату, пытаясь как можно скорее прийти в себя, вытирая мокрые щеки и пытаясь прикрыть лицо пышными и кудрявыми волосами. Она не хочет, чтобы ее соседки по комнате увидели ее в момент слабости. Более того, сейчас ей было жутко стыдно перед Поттером. Нет, не из-за всех своих сказанных слов, а из-за того, что он увидел ее слезы. Единственные люди, которые видели ее слезы — Сириус и Андромеда. Теперь в их список входил ненавистный ей Джеймс Поттер. Возможно, если бы Джеймс не был таким дураком, разгильдяйем и не отстранил бы Сириуса от нее, то с этим мальчиком она даже и подружилась бы. Но уже все с самого начало пошло не так. Если бы Кассиопеи сказали перед отъездом в Хогвартс, что она начнет мечтать вернуться домой, в те темные стены, то она в лицо бы рассмеялась этому человеку. Но это правда. Она уже начинает считать дни до приезда домой. И ей уже даже не важно, что скажут ей родители, как ее там примут и что про нее будут говорить родственники. Маленькая Кассиопея просто хочет вернуться в темные комнаты в доме. Хочет вернуться в настолько привыкший и даже комфортный ей дом.***
— Так что, твоя миленькая задница может на меня расчитывать. — весело ухмыльнулся Джеймс.
— Поттер, ты мою миленькую задницу только во сне увидишь, — вскинула бровями та, — И то, даже там по морде получишь.
***
Сириус, Кассиопея и Беллатриса последний раз переглянулись, стоя перед трехэтажным домом, в котором горели окна и виднелись маглы, занимающиеся своими делами. Сириус смотрел в окна, наблюдая за маглами, они спокойно смотрели телевизор, или же готовили ужин. На улице было темно и прохладно, с неба падали белые снежинки, а на земле было уже достаточно много снега и слякоти. За всю дорогу в поезде, брат с сестрами не разговаривал. Беллатриса была со своими друзьями, Сириус со своими, а Кассиопея была в одном купе с Лили. Никто и слова друг другу не проронил, лишь несколько раз переглядывались. Беллатриса резко взяла Кассиопею за руку и повела за собой к двери дома, а Сириус пошел за ними, нервно кусая губы. Он, как и Кассиопея волновались, хоть она и не подавала виду, но он чувствовал ее переживание и нервозность. Снег под ногами детей хрустел, что раздражало Беллатрису, а Кассиопеи наоборот нравился этот звук, он напоминал о том, что скоро она станет старше. Беллатриса постучала в дверь из темного дерева и уже через несколько секунд перед ними оказался их домовой эльф — Кикимер, который начал натягивать на себя скользкую улыбку. — Добро пожаловать домой, мисс Блэк и мистер Блэк. — опустил голову Кикимер, слегка поклоняясь. — Дай пройти, Кикимер. — буркнула Беллатриса, заходя в дом первой, а за ней и Кассиопея. Кикимер напоследок кинул недовольный и признательный взгляд на Сириуса и Кассиопею. Наверное, уже даже домовой эльф в курсе, что эти двое учиться на Гриффиндоре. Трое детей зашли в гостиную и увидели, встречающих их родителей. Потом они услышали быстрые шаги и смех на лестнице, сразу понятно, что это бегут к ним Андромеда, Нарцисса и Регулус. — Кассиопея, Сириус! — кричал маленький Регулус, — Рассказывайте скорее, как там в Хогвартсе? Интересно? Красиво? — Регулус, — Вальбурга топнула ногой, давай понять, чтобы тот замолк, — Веди себя сдержаннее. Регулус сразу выпрямился и опустил голову, слушай слова отца: — Регулус, Андромеда, Нарцисса, идите обратно в свои спальни. — не отрывая своего сурового взгляда от Сириуса и Кассиопеи, говорил Орион. Трое детей сразу же убежали обратно к лестнице, о чем-то шепчась. Когда все убедились, что сестры и брат уже в своих комнатах и не слышат их разговора, Кассиопея сделала шаг вперед. — Мама́н, отец, я хочу извинится перед вами, за то, что я попала на Гриффиндор, это действительно большой позор для меня и всей нашей семьи и мне очень стыдно за это. Это самое большое недоразумение, но так же я знаю и понимаю, что уже ничего не изменить. Мне очень стыдно перед вами, прошу простить меня за это. — опустив голову вниз говорила Кассиопея, как буто репетировала эти слова перед зеркалом. Сириус не мог поверить своим ушам, не верил, что слышал эти слова от Кассиопеи. Он никогда не мог подумать, что Кэсси будет извиняться перед родителями за то, в чем она даже не виновна. Беллатриса была удивлена не меньше, но она так же была рада, что Кассиопея рискнула и сейчас извиняется перед родителями. Она даже гордилась ею. Тем самым, Кэсси показывает, что в душе она все еще Блэк и истинная Слизеринка. — Я полностью согласна с Кассиопеей, это полный абсурд. Поверьте мне, она самая настоящая Слизеринка. Эта глупая Шляпа распределять не умеет. — вступилась Белла, задрав подбородок. Орион положил руку на плечо Кассиопеи и задрал подбородок, как и Беллатриса, — Я рад, что ты понимаешь серьезность всей ситуации. И так же, я наслышан, что ты одна из умнейших учениц в Хогвартсе. Докажи всем, что факультет не влияет на тебя, покажи, что ты Блэк.***
День за днем проходили, нет, пролетали очень быстро, при этом скучно и однообразно. За эти дни Кассиопея и Сириус и слова друг другу не проронили. Все эти дни Сириус проводил один, сидя в своей комнате и присылая новые письма своим друзьям, иногда играя с Регулусом. Кассиопея же болтала днями и ночами со своими сестрами, а так же в тайне отто всех присылала письма Лили Эванс, и так же получала от нее письма. Как и сейчас, Кассиопея поздним вечером лежала на кровати со своими сестрами. Девочки делили комнаты, как и все в этом доме. Сириус живет в одной комнате с Регулусом, но он не особо этому рад, точнее сказать — вообще не рад. Раньше он всегда жил один в комнате, это было его единственным местом, где он мог расслабиться. Белла делила комнату с Нарциссой, а Кассиопея с Андромедой. Девочки улеглись на большой кровати Андромеды. Нарцисса сладко уснула на коленях Беллатрисы, которая полусидела, облокачиваясь о спинку кровати. Кассиопея лежала на животе поперек кровати, махая ножками. А Меда сидела в позе лотоса, увлеченно слушая рассказы о Хогвартсе. Иногда они устраивали ночные посиделки, тихо шепчась, чтобы родители или Кикимер их не услышал. Им бы не хотелось получить от родителей за то, что они поздно ложатся спать. Каждая из сестер обожали это время, когда они просто болтали, наслаждаясь свободным и беззаботным временем. Свечи и светильники освещали комнату желтым оттенком, за окном горели фонари, а к самому стеклу окна прилипали снежинки, которых становилось все больше и больше. Кассиопея резко захлопнула книгу, которую читала и подняла голову на сестер, — А еще в Хогвартсе есть зеркало, показывающее самые потаенные желания. Беллатриса издала смешок, поглаживая белоснежные волосы Нарциссы, — Кто тебе сказал? — Услышала от близнецов Пруэтт. — задрала кончик носика Кэсси. — Может они пошутили? — Меда не поверила словам Кассиопеи. Беллатриса кивнула головой, — Скорее всего. Они вообще любят разыгрывать всех. Кассиопея перекатилась ближе к Андромеде, кладя голову на ее ноги, теперь лежа на спине. Она мечтательно и с слабой улыбкой на лице всматривалась в белый потолок. — Уверена, Цисси увидела бы там Малфоя. — весело ухмыльнулась Беллатриса, смотря на сонную блондинку на своих коленях. Семья Малфоев давно знакомы и в тесных отношениях с семьей Блэк. Но из сестер, раньше всех удалось познакомиться с Люциусом Малфоем только Нарциссе. Потом уже, когда Беллатриса поступила в Хогвартс, и она с ним подружилась, а теперь настала очередь и Кассиопеи. Нарциссе сразу же в душу запал Малфой-младший. После того дня, когда она была на ужине в поместье Малфоев с родителями, она днями и ночами рассказывала, какой Люциус красивый и вежливый. Маленькая блондинка уже поскорее хотела попасть в Хогвартс, но только по одной причине — Люциус. Она снова хотела его увидеть и учится вместе с ним, спать под одной крышей. Беллатриса, Кассиопея и Андромеда всегда дразнили Нарциссу из-за него, подсмеивались над ее детской влюбленностью. Они даже начали подозревать, что Цисси писала ему стихи в тайне, оставляя их только у себя. — Тихо, — шепнула приказно Кэсси, — Не разбуди ее. — А ты бы что увидела? — приподняла густые темные брови кудрявая, обращаясь к Кассиопее. Девочка на пару секунд прикрыла глаза, а потом пожала плечами, — Не знаю… не могу представить, что я хочу, — а потом пару секунд промычала, начиная мечтать, — Может… хотела бы увидеть, как я кружусь в красивом платье на балу, вместе с каким-нибудь красивым парнем, а потом вышла бы за него замуж. Андромеда и Беллатриса переглянулись и в полголоса посмеялись над желаниями Кассиопеи. — А я бы хотела увидеть новые парадные мантии, драгоценности, красивые платья, роскошь. — задрала голову вверх и прикрыла глаза Меда, мечтая вслух со сладкой улыбкой на лице. — А ты? — приподнялась на локтях Кэсси, посмотрев на Беллу. Беллатриса ответила сразу же, даже не задумываясь, — О, я знаю, чтобы я увидела. — И что же? — одновременно спросили Кэсси и Меда. Беллатриса улыбнулась и отвела взгляд куда-то в сторону, в пустоту, — Власть. Я хотела бы увидеть себя в роли королевы, а все остальные мне подчинялись бы. Андромеда и Кассиопея удивленно переглянулись, но потом все вместе засмеялись, не громко, чтобы не разбудить ни Нарциссу, ни родителей и не получить их ярость ночью. Раздался громкий звук, будто что-то ударилось об окно или стекло, поэтому Кассиопея и Андромеда сразу же подскочили к окну. За окном сидела сова на подоконнике со стороны улицы, а к ее лапке было прикреплено чье-то письмо. Девочки удивленно переглянулись, но все же открыли окошко сове. Сова залетела и уселась на письменный стол возле окна, указывая клювом на привязанное письмо на ее лапе. Кэсси начала осторожно развязывать ленточку и взяла конверт с письмом в тонкие пальцы. «От Джеймса Филимонта Поттера». Кассиопея издала тяжелый вздох и закатила глаза, — Она перепутала окно, это Сириусу от его дружка. Андромеда слегка подтолкнула старшую сестру в плечо, — Иди отдай ему. — Наверное сидит и ждет, когда ему друзья напишут, в надежде, что про него не забыли, как впрочем, и обычно. — начала язвить Белла. Кассиопея на носочках шагала по коридору второго этажа, впервые радуясь, что комната Сириуса и Регулуса недалеко от ее и Меды комнаты. А то, ругательства и споры мальчишек ей надоедали. Тихонько постучав пару раз костяшками по темной двери, она приоткрыла ее и заглянула сначала только головой, — Сириус, к тебе можно? Глаза Сириуса распахнулись, его удивило, что Кассиопея зашла к нему в комнату поздней ночью, учитывая еще и то, что они уже очень давно не разговаривали. Но все же он ответил: — Конечно, проходи. Кэсси с облегчением зашла в комнату и прикрыла за собой дверь, — Это письмо от Поттера тебе. Сова, наверное, перепутала окно. Сириус взял протянутое письмо и начал разворачивать конверт, но стоило ему увидеть первую строчку, и он уже обратно протягивал письмо Кассиопее. — Вообще-то, Джеймс написал тебе. — Сириус говорил тихо, чтобы не разбудить Регулуса. Темные брови девочки полезли на лоб, — Мне? — она указала пальцем на себя, приходя в шоке от того, что Поттер прислал ей письмо, — Ты уверен? — Да. Кассиопея сглотнула и все-таки забрала письмо обратно, тихо удаляясь из спальни братьев. Поджав губы, она остановилась в темном коридоре. Брюнетка не хотела, чтобы сестры узнали, что письмо адресовано ей. Достав палочку из кармана пижамных штанов, она направила ее на пергамент, — Люмос. Письмо начал освещать полу голубой, полу белый свет и Кэсси с легкостью начала читать строки в письме серьезным, но не менее удивленным взглядом.«Здравствуй, Кассиопея. Я сомневался, писать ли тебе это письмо или
нет, но все же решился. Над этим
письмом я сижу уже битый час и не
знаю, как подобрать нужные слова.
Вообщем, я хотел извинится перед тобой, и знай, мне достаточно сложно
переступить свою гордость, но я
это сделал, и мои извинения
полностью искренни. Я долго
обдумывал твои слова, ну, когда ты накричала на меня и направила на
меня палочку. Я считаю, что ты права.
Сириус — твой брат, но он и мой друг. Тем не менее, брат намного
ближе, чем лучший друг, я не и никогда не хотел, чтобы Сириус прекращал с тобой общение. Я хочу
лишь, чтобы ваши отношения наладились, да и наше с тобой общение, я тоже хочу наладить. Еще
раз извини меня. Надеюсь, что ты напишешь мне ответное письмо, я буду
очень рад, и даже если не напишешь, то я все равно буду ждать. И извини
если письмо придет поздно ночью. Доброй ночи, Блэк.
Глупый разгильдяй и безответственный олень.» Ручки девочки начали даже подрагивать от таких слов Поттера. Ей даже в голову не приходило, что Джеймс Поттер может извинится. А от того, как Поттер подписал письмо, на лице маленькой девочки появилась неконтролируемая улыбка, ей даже захотелось рассмеяться, но она сдержалась, дабы не разбудить никого в доме. Ей было приятно получить такое искрение письмо и извинения, тем более от Поттера, который никогда не был рад ее присутствию и насмехался над ней несколько раз. Девочка на носочках забежала в комнату, спрятав пергамент в карман полосатых штанов. Она поспешит сейчас написать ответное письмо Поттеру. Усевшись за письменный стол, она даже и не заметила пристальных взглядов сестер. — Кому ты собралась на ночь глядя писать письмо? — вскинула брови Андромеда, заплетая маленькие косички Беллатрисе. На несколько секунд Кэсси перестала дышать, не зная, что сказать, — Э-э… Марлин МакКинон, она моя соседка по комнате. Она почувствовала и даже точно знала, как удивленно и подозрительно переглянулась Меда и Белла. — А может ты пишешь той грязнокровке? — повысила тон Беллатриса. Кассиопея резко развернулась к сестрам, — Что за бред? Нет. И я тебе уже говорила, Белла, наши с ней диалоги дальше учебы не заходят. Ложь. Вот Кассиопея и впервые начала врать сестрам. Кассиопея даже сразу и не поняла, но почувствовала злость и недовольство на Беллатрису за то, каким словом она назвала Лили, ее единственную подругу. Но она молчала. Заступаться за Лили сейчас перед сестрами, ей же дороже. Андромеда резко ахнула, чуть не дернув Беллатрису за косу, которую она ей плела, — А может тому дружку Сириуса? Кассиопея вздохнула и резко развернулась, обмакнув перо в чернила, она начала писать, пытаясь не обращать внимания на догадливых сестер. — Нет. — лишь ответила брюнетка. — Тогда с чего бы тебе понадобилось так резко написать письмо МакКинон, м? — никак не хотела успокаиваться Беллатриса, но на ее лице появились хитрая улыбка, — Может ты от нас что-то скрываешь, Кэсс? — Не говори глупостей, Белла. — буркнула Кассиопея, ведь не могла сосредоточиться и написать письмо. А сова продолжала сидеть на столе рядом. — Эх, — Андромеда мечтательно вздохнула, — Хорошо, что этот… как его… Джеймс Поттер чистокровный, вот только жаль, что потомственный гриффиндорец. Кассиопея снова повернулась полу боком к хитро улыбающимся девочкам, — К чему ты клонишь, Меда? — Я имею ввиду, что это здорово, что он тебе нравится, наверное, симпатичный, но гриффиндорец… родители этого не оценили бы. — Андромеда никак не намекала на то, что хочет рассказать все родителям или пытаться манипулировать сестрой. Она просто хотела услышать от нее правду, чтобы она сказала, что пишет письмо Поттеру, и, что он ей нравится. — Да, — кивнула с улыбкой на лице Беллатриса, — И не надо было тебе притворяться, что письмо не тебе и убегать в коридор, чтобы прочитать его. Кассиопея недовольно прорычала, — Ладно, хорошо, вы меня раскусили. Я пишу письмо Поттеру, но он мне не нравится, он простой болван и олень. — Тогда зачем ты ему пишешь? — теперь голос Беллатрисы звучал строго. Кассиопея закусила нижнюю губу и отвернулась от девочек, снова направив кончик пера к пергаменту, так и не ответив на вопрос. Она просто не знала, что сказать, потому что она сама не знала ответа. Кэсси всегда была горда и принципиальна, и вот так просто, легко и быстро прощать человека, который отстранил от нее брата — было не в ее духе. — Я жду ответ. — все так же серьезно и холодно говорила Белла. — Потому, что он написал письмо с извинениями! — резко выпалила брюнетка, взмахнув рукой и выпрямившись, она не выдержала напора Беллатрисы. — За что? — мягким шепотом спросила Андромеда, наконец выпуская кудри Беллы из рук. Кассиопея смотрела в одну точку, на пустой пергамент, — Он смеялся надо мной несколько раз, постоянно был недоволен моим присутствием, и из-за него Сириус и я отстранилась друг от друга. Теперь пергамент был не пустым и сухим, а на нем была маленькая капля воды, которая выпала из левого глаза Кассиопея. Она резко смяла пергамент и кинула на пол, беря новый и чистый. — Тогда зачем ты его прощаешь? — все так же тихо говорила Меда. Кассиопея достала слегка уже помятое письмо Поттера из кармана штанов и протянула им, Андромеда в свою очередь взяла его и вместе с Беллатрисой начала быстро пробегаться по строчкам глазами. — Возможно, у меня получиться с ним подружиться и снова начать общаться с Сириусом. — пожала плечами брюнетка, начиная что-то судорожно писать. — Я бы на твоем месте сожгла это письмо, а в Хогвартсе устроила этому Поттеру сладкую жизнь. — фыркнула Беллатриса и скрестила руки на груди. После того, как Беллатриса сделала очень тонкий намек на то, что ей следует сжечь письмо, то она быстро выхватила его из рук Андромеда и спрятала обратно в карман штанов, продолжая писать. — Кого он из себя возомнил? — нахмурилась Андромеда, — Как он вообще посмел над тобой смеяться? — Давайте закроем тему, — тихо сказала Кэсси, а потом повернулась и с надеждой посмотрела на хмурую Беллатрису, — И, пожалуйста, Белла… не трогай его. Беллатриса лишь издала смешок и закатила недовольно глаза, вставая с кровати, — Я пошла спать. Нарциссу не будите, пусть тут уже спит. Андромеда укрылась почти по самую голову одеялом на своей кровати и выключила подсвечник на своей тумбе, теперь комнату освещали только несколько подсвечников на письменном столе, за котором все еще сидела Кассиопея.«Здравствуй, Поттер. Я думаю, что даже такой олень, как ты, заслуживает второго шанса, поэтому твои извинения принимаются. Признаюсь, я удивлена, что ты решила написать мне письмо с извинениями. Посмотрим, как сильно ты хочешь подружиться со мной и помирить меня и Сириуса.
Кассиопея Блэк.»