Сердце, цветущее в снегу

Теттё решил сам убраться в кабинете отца. Он вытер пыль и перебрал кучу пергаментов и бумаг, составляя в голове картину мира своего отца. Старший Суэхиро был хорошим полководцем, в целом, довольно неплохим человеком, любил выпить с многочисленными друзьями и рассказывать забавные истории. Но, когда было необходимо, он становился серьёзным и суровым воином. Об этом, например, говорила запись, которую Теттё обнаружил, развернув слегка подпалённый пергамент: «Когда появились эти странные корабли чужестранцев, отряд воинов во главе с отцом Теттё проник ночью на один из них. Тихо и безжалостно они перерезали всю команду, даже совсем молодых юнг. А затем сожгли корабль». — Не слишком ли это жестоко? — задумчиво буркнул под нос Теттё. Чего он не ожидал, так это того, что тишина ему ответит. В кабинете до этого он находился один, однако не уловил ни единого звука того, что к нему вошли. — Война вообще страшная вещь. Дзёно стоял около входа, подпирая спиной стену. Сложив руки на груди, он повернул лицо в сторону Суэхиро. Вероятно, он не знал о какой ситуации заикнулся Теттё, но в целом, это не отменяло сути его высказывания. — Саигику, — неловко переступив с ноги на ногу, Теттё убрал документ, — Ты… много жестоких вещей совершал? На минуту между ними повисла тишина. Сложно было понять, о чём вообще думает Дзёно, пока тот не открыл рот. — Мои руки тоже в крови, но я никогда не убивал без причины. Я марался только о тот мусор, который подсылали к твоему отцу, чтобы убить. Теттё отчего-то испытал облегчение. Выходило, что Дзёно не убивал невинных людей. Ощутив настроение своего даймё, Сайгику слегка склонил голову к плечу, как бы в вопросительном жесте. — Кажется, я понимаю почему он так беспокоился о своём сыне, — шумно выдохнув, Дзёно запустил пальцы в свои волосы. Его серёжка-шнурок тихо звякнула, — Ты слишком нежный. — Что? — Поле боя — это далеко не то, о чём ты читал в книжках. Война — это не воспевание доблести и патриотизма. Это обыкновенное массовое насилие и убийство, это уничтоженные или поломанные судьбы обычных людей, это кровь на лицах детей и страх не встретить новый день. — Дзёно… я знаю. — Разница лишь в том, что простой убийца делает это во имя своих желаний, а воин — во имя своих желаний, но прикрываясь идеалами и великими целями. И этот порочный круговорот ненависти друг к другу сложно разорвать какой-либо из сторон, пока всё вокруг не сгорит до… Теттё сам не понял, как так получилось, просто в какой-то момент он сделал несколько неосознанных шагов и двумя руками обнял Дзёно, прижимая его к себе. Суэхиро просто почувствовал, что сейчас это будет правильнее всего. Оказалось, Сайгику довольно худой и очень тёплый. На секунду Дзёно смолк и Теттё понял, что тот в замешательстве. — Что… Что вы делаете? — неуверенно Дзёно ладонями оттолкнулся от плеч даймё. — Обнимаю тебя. — Прокомментировал очевидное Суэхиро. — Зачем? — Дзёно хотел бы сделать шаг назад, но он и так практически упирался спиной в деревянную стену. — Я подумал, сейчас это тебе нужно. — Думать — это не ваша стезя, — Дзёно фыркнул, как недовольная лисица, и отступил в сторону. Он утёк в коридор за входной дверью, кротко и осторожно задвигая её за собой. Но, прежде чем уйти, Дзёно сообщил из коридора кое-что ещё, — Я забыл. Я пришёл доложить, что в нашу резиденцию направляется посол императора. Просто выказать уважение сыну павшего героя, ничего особенного. Ведите себя достойно и не говорите ничего лишнего. Ваш язык — ваш враг. Судя по наступившей тишине, Дзёно действительно ушёл. Пожав плечами, Теттё решил, что вернётся к отцовским бумагам позже. Для начала нужно было распорядиться об обеде для посла. Однако повара заверили даймё, что всё почти готово и Дзёно обо всём уже позаботился. Поэтому, не найдя ничего более занимательного, чем помедитировать перед разговором с важным человеком, Теттё отправился на веранду, с которой открывался обзор на чудесный сад камней. Сев и скрестив ноги, Суэхиро вглядывался в круглые, прелестно сияющие в лучах вечернего солнца, камушки, из которых состояли округлые и волнообразные рисунки. Мысли будто текли вместе с этими волнами, дыхание становилось более размеренным, а сердце — спокойным. Теттё прикрыл глаза, слушая осенний, ещё теплый ветер. За оградой резиденции был слышен отдалённый стук копыт и шум городской толпы. Но это всё так далеко. «Дзено слишком усердно о нас заботится», — внезапная мысль о секретаре вновь поразила мысли Суэхиро. Дайме даже распахнул глаза от удивления. Это становилось странным — так часто возвращаться к мыслям о Сайгику. Может даже ненормальным? Мать говорила Теттё, что им стоит подружиться, что Дзёно — хороший юноша. Причин не верить Киноко у Суэхиро не было, но, если подумать, ему теперь казалось странным, что несмотря на давнее знакомство, о Дзёно он не знал практически ничего. Словно подсознательно избегал его столько лет. — Это возмутительно! Теттё явно не с этих слов желал начинать общение с послом. Тощий старик, с бледно-жёлтой кожей и жидкой бородкой, спрыгнул с низкой лошади перед входом в дом. Его сопровождало несколько сильных самураев с туповатыми лицами, но острыми катанами. — Я рад приветствовать вас, почтенный господин, — Теттё поклонился по всем канонам этикета. Видимо, такое учтивое поведение смягчило гнев старика. Дребезжащий голос сменился просто раздражённым бурчанием. — Я понимаю, что вы недавно потеряли отца, возможно, вы всё ещё в глубокой печали и трауре. Однако, советую вам назначить человека, который будет следить за вашими подчинёнными. Один из ваших самураев стоял у ворот и играл с кэндама! И это на службе! Я отобрал кэндама и выкинул, с вашего дозволения, если бы я не спешил, то отчитал бы взрослого мужчину, играющего с детскими игрушками! — Вы поступили правильно, почтенный, — вновь поклонился Теттё, вспоминая кто сегодня должен был дежурить у ворот, — Прошу простить моих людей, наказание непременно постигнет их. — Вы — толковый молодой человек, — посол одобрительно кивнул, выпирая грудь вперёд, точно важный воробей, — В наше время молодые даймё довольно самонадеянны и горячи, когда дело касается драки. Вы действительно сын своего отца, а он был мудрым человеком. В какой-то момент Теттё просто хотел, чтобы посол закрыл уже свой рот. Неприятный старик ругал практически всё, что не вписывалось в рамки этого «в моё время», словно в какой-то момент жизнь в его голове остановилась. Даймё точно не собирался как-то сурово наказывать самурая, попавшегося на таком занятии, разве что пожурить. Тем временем старик прошёл в обеденный зал. В небольшой комнате с живописными рисунками на стенах поставили продолговатый низкий столик из крепкого красного дерева. Когда даймё и посол усаживались друг против друга, на столике уже исходили приятным ароматом блюда: мисо-суп, ароматный рис, суши, бобовая сладкая паста и гриль для якинику с кусками маринованного мяса в пиале. Всю охрану посла и даймё, в том числе и Сайгику, пришлось попросить остаться стеречь снаружи. — Это больше похоже на неформальную встречу, не так ли? — посол абсолютно не стеснялся пробовать все блюда, он втыкал палочки в еду, что противоречило придворному этикету, однако Теттё просто не стал обращать на это кощунство внимания. Неважно, как отвратительно вел себя собеседник, даймё достаточно уважал себя, чтобы не реагировать на это. — Если вы так думаете, почтенный, я рад, — Теттё вежливо улыбнулся и кивнул на разогревающийся гриль, — Не стесняйтесь, отведайте. — Ваши угощения заслуживают восхищения, — старик с хлюпаньем прикончил миску мисо-супа, и даже не вытер испачкавшуюся бороду, — Вы знаете, я бы с удовольствием похвалил вас и ваш дом перед императором. Это был хороший знак, как подумал Теттё, но ровно до того момента, пока посол не закончил свою фразу. — Разумеется, за небольшую услугу. Суэхиро с достоинством выдержал масляный, какой-то жадный взгляд старика. Ранее он не слишком замечал, но теперь казалось, будто посол в своих мыслях уже снял с него одежду и творил всякие непотребства. Словно в подтверждение этого, старик облизнул свои тонкие губы. — Вы ведь понимаете, что просто так ничего не бывает. И если хотите что-то получить, необходимо отдать нечто равноценное. — Я думаю, что понимаю ваш намёк, почтенный, — Суэхиро открыл было рот, надеясь договориться о денежной взятке вместо того, чего желал старик. Однако в этот момент раздвижная дверь за спиной даймё отъехала в сторону с такой силой, будто её толкнули. Теттё даже не нужно было гадать, кто это. — Я прошу меня простить, только что приготовились каштаны, позвольте войти, — голос Дзёно, вопреки словам извинения, звучал низко и почти грубо. Он держал в руках пиалу, наполненную жареными орехами, от которых шёл восхитительный тёплый аромат. — Юноша, впредь не стоит нарушать дипломатические разговоры, — посол либо не заметил грубости Дзёно, либо не придал ей значения, — Оставь каштаны здесь и уходи. — Я хотел так же убедиться, что с моим господином всё в порядке, — Сайгику повернул лицо к Теттё, — И ему ничего не требуется. — Дзёно… — сердце Теттё отчего-то пропустило удар. Конечно Суэхиро был хорошо воспитан, и надеялся, что сможет договориться, однако, в глубине души он осознал, что чувствует небольшой страх. Дзёно будто почувствовав это, свёл брови к переносице, задумчиво хмурясь. — В наше время — это действительно редкость! — пробуя каштан остатками своих жёлтых зубов, внезапно восхитился посол, — Кажется, этот самурай воистину предан вам. Такая верность заслуживает похвалы. — Если кто-то вздумает посягнуть на жизнь или честь моего господина, — тонкая изящная рука Сайгику оказалась на рукояти катаны, его голос прозвучал ласково и вкрадчиво, но от этого по спине Теттё пошли мурашки, — Он будет убит. Суэхиро открыл рот, желая успокоить Дзёно и сказать, что не нужно изъясняться с послом в столь угрожающем тоне. Но в этот миг произошло неожиданное. Старик, до этого сидевший смирно, неожиданно начал задыхаться. Он будто хотел сказать что-то, но не мог и только прикрыл лицо ладонью. — Что случилось? — Теттё обеспокоенно отвлекся от Сайгику, — Господин? Вы подавились каштаном? Их разделял стол, поэтому Суэхиро пришлось встать и обогнуть его. Оказавшись рядом со стариком, Теттё заглянул в его бесцветные глаза. — Подождите, позвольте я помогу вам! Однако в следующий момент Теттё слегка отпрянул назад. Из желудка посла, вместе со слюнями, полился весь его обед. Растерянный Теттё оглянулся на удивительно спокойного Сайгику. Отчаянно задыхаясь и сжимая в кулаке край своего хаори, посол накренился назад, хватаясь за край столика и переворачивая его, вместе с посудой и грилем. На возникший грохот в обеденный зал влетели охранники старика. — Господин! — один из самураев бросился к задыхающемуся старику, а второй наставил катану прямо перед носом Теттё. — Ты… что ты сделал?! Суэхиро абсолютно не понимал, что происходит. Он попятился назад, когда острие меча болезненно надавило на его щёку, так что выступила капля крови. Но в следующий момент перед даймё возник Сайгику. Схватив лезвие ладонью, он заставил охранника отвести оружие от своего господина. Из уст Дзёно донеслось угрожающее шипение. — Даже не смей. Так же быстро как началось, всё внезапно стихло. Кашель старика больше не был слышен, Теттё заметил из-за спины его охраны, что тело его гостя больше не двигается. — Он мёртв, — подытожил поданный старика, — Больше не дышит. Слова самурая словно прозвучали где-то вдали. Теттё не понимал, как так вышло, но ясно представлял, что теперь его ждало. То, что ему тут же не снесли голову — лишь подарок судьбы. Возможно, эти охранники не особо любили старика, раз оставшись ронинами, здесь же не совершили месть за погибшего хозяина, по всем законам самурайского кодекса. Разумеется, Дзёно защитил бы Теттё, но всё равно тут могло пролиться много крови. Будто в подтверждение мыслей Суэхиро, охранник убрал катану в ножны. — Мы сейчас же заключим вас обоих под стражу, до выяснения всех обстоятельств. Вы предстанете перед судом. Ваше имущество будет временно конфисковано. — Я… я не понимаю, — Суэхиро с ужасом смотрел в лохматый белый затылок Дзёно, — Как так вышло? Из-за чего он умер? — Похоже на отравление. — Заключил второй из охранников. Последние слова Дзёно для посла оказались пророческими. «Неужели Сайгику и правда мог так поступить?» — размышляя, Теттё вернулся взглядом к разбросанным по циновкам каштанам, — «Он ведь должен был понимать, что это ничем хорошим не закончится. Что теперь будет?» — Мы не имеем к этому отношения, — отчетливо проговорил Дзёно, по-прежнему прикрывая собой своего даймё, — Нас подставили. — С этим будут разбираться люди, которые этому обучены, — охранник протянул руку, чтобы схватить Теттё за плечо, но тут же получил по ней удар. Дзёно был непреклонен, и с одной стороны это вызывало уважение у сопровождения посла. Они понимали, что слепой юноша с честью соблюдает кодекс самураев. — Мы пойдем за вами добровольно, — произнёс Сайгику, не убирая ладони со своего меча, — Прошу вас не притрагиваться к моему господину. В агари дзасики им повезло попасть вероятно лишь потому, что помимо титула даймё, Суэхиро так же являлся сыном народного героя. По этой же причине дело об отравлении посла во время обеда моментально приобрело народную огласку. Камера с толстыми деревянными брусьями в качестве решётки, была устлана хорошими соломенными циновками и являлась отдельной от всех прочих общих камер. Более того, Теттё бросили в заключение вместе с Сайгику, даже не связав им обоим руки за спиной. И на тихий вопрос Теттё о том, сделал ли это Дзено, последний непреклонно фыркнул. — Вы считаете, что я — идиот? Этого было достаточно. Дзёно невиновен и Теттё безоговорочно поверил ему. Скрестив ноги, даймё оперся спиной о брусы своей камеры. — В таком случае, есть ли у тебя предположения, кто мог сделать это? — Тот же, кто и нанял для вас убийц. — Значит, это должно быть кто-то из богатых врагов отца? — рассуждая, Теттё сложил руки на груди и задумчиво рассматривал Сайгику. Тот трогал кончиками пальцев свою серьгу в виде красного шнурка с бубенцом, — Чтобы нанять убийц и отравить посла, на это нужно немало денег. — Вовсе не обязательно, если голова на плечах, — Дзёно заправил прядь волос за ухо, и этот жест отчего-то показался Теттё очень изящным, — Те убийцы были неопытны, возможно они были ронинами, чьи услуги легко купить за чашку риса. А что насчёт яда — я не чувствовал совершенно никакого запаха, вероятно, будь каштаны отравлены, они имели бы другой запах. К тому же, до того, как войти, я сам попробовал каштан, и как видишь, я жив. — Почему ты раньше ничего не сказал об этом? — эта новость поразила Суэхиро, но Дзёно лишь пожал плечами. — Меня бы никто не послушал. Я всего лишь самурай, защищающий своего господина любой ценой. Они бы решили, что я лгу. Суждения Дзёно казались довольно правдоподобными. Слепой юноша сводил брови к переносице, ломая голову над тем, кто мог их подставить. Может быть, он выглядел весьма уставшим, Теттё сам не понимал причин своего поступка, однако протянув руку, Суэхиро коснулся щеки Сайгику тыльной стороной ладони. — Тебе следует немного отдохнуть, — Теттё улыбнулся, заметив, как вздрогнул от прикосновения его секретарь, — Будь добр, поспи. — Я не могу, а вдруг… — Дзёно неуверенно опустил голову, — …Вдруг что-то случится? — В любом случае что-то случится, нет смысла переживать об этом, — Теттё убрал руку, но он будто всё ещё ощущал это нежное прикосновение теплой кожи на своей руке. — Я разбужу тебя. Некоторое время Дзёно сидел в одной позе, словно каменное изваяние. Видимо, он решал какой-то внутренний конфликт, однако его здравомыслие победило. — Хорошо. — Качнув головой, Сайгику поудобнее устроился на циновках. Он упёрся спиной в деревянную решётку и сложил руки на груди, так он спал практически всегда. Теттё поймал себя на возмутительно неприличной мысли: что вовсе не против, если бы Дзёно лёг и использовал в качестве подушки его колени. Чего Теттё точно не знал, так это что его фраза окажется пророческой.