Змей Времени

— И почему мы должны сопровождать этого противного мужика? — ворчал Наруто, по большому счету обращая недовольства к самому себе. — Тише ты, он может услышать, — все же отреагировала на его бормотания Сакура. Ей и самой пришлись не по душе колкий на язык клиент и его войско самураев. Она не чувствовала необходимости в присутствии целой команды ниндзя, пусть даже состоящую почти из одних только генинов, при таком количестве воинов для защиты всего одного, но очень важного человека. В любом случае, она бы и не задумывалась, насколько бесполезно ее задание, не будь этот Хизэши Вада, таким холодным человеком, окропившим всю команду Какаши-сенсея пренебрежением с первых же секунд разговора. — Если уж навязали провожатых, прислали бы кого-нибудь получше, — заявил он, оглядывая Сакуру с товарищами и напоследок хоть сколько-то заинтересованным взглядом Какаши-сана. Да, Вада и правда могущественный человек, генерал страны Огня. Под его руководством находятся самураи, он обеспечивает защиту самого даймё и границ. Но даже если ниндзя ему в дороге не нужны, а навязал их под предлогом гостеприимства старик Хирузен, это не повод так относится к ни в чем неповинным шиноби. Да еще и предлагать, чтобы они притаились в ближайшем городе, словно выполняют задание, а потом, переждав пару дней, вернуться обратно в Коноху! Это уж совсем ни в какие рамки! Оскорбление не только чести шиноби, но и всей Деревни Скрытого Листа! Впрочем, выслушав все это от дорогого клиента, Хатаке Какаши и бровью не повел — вежливо отказал. — Вы заглянули к нам в Коноху, стали нашим дорогим гостем, и пусть охраны у вас много, она надежная, но наш глава просто не сможет смотреть вам в глаза в следующий раз, если отпустит дальше без провожатых. В конце концов, мы вам не помешаем, а лишних рук не бывает. Затем Какаши поклонился, когда вновь посмотрел на генерала, сквозь повязку просматривалась мягкая улыбка. На лице же Хизэши Вада нельзя было прочитать ни единой эмоции. С минуту он молча всматривался то в лицо продолжающего улыбаться Какаши, то переводил взгляд на троицу генинов. Затем просто кивнул и отозвался недовольно, словно бы подосланная команда шиноби, поймавшая его отряд недалеко за пределами деревни, уже начала ему докучать: — Делайте, что хотите, только под ногами не мешайтесь. Будете замыкающими. С этой "приятной" беседы прошло два дня в дороге. К ниндзя клиент больше не удосужился обращаться, явно вычеркнув их существование из своей картины мира, чтобы жилось проще. Другие самураи предпочитали придерживаться точки зрения начальника и тоже не жаловали вынужденных спутников, поспевающих за ними в хвосте. Какаши, казалось, эта ситуация совсем не трогает, даже радует, ведь он может неотрывно глядеть в свою книгу, неспешно шагая по тропинке за самураями. А вот его подопечные то и дело недовольно вздыхали или показывали языки в спину воинам и самому клиенту, последнее, в общем-то, делал только лишь Наруто. Но даже Саске не мог сдержаться от закатывания глаз, когда в очередной раз на привале самураи уселись единым плотным кругом, давая понять, что надоедливым шиноби тут не рады, и к костру они их не подпустят. Команде номер 1 (к сожалению Сакуры, номер команды изменился — как оказалось, они выпустились не по окончании учебного года, потому были единственной сформированной командой, отсюда и цифра) приходилось устраивать свой собственный привал неподалеку от палатки генерала и дружного братства охраняющих его самураев. И вот смеркалось, солнце, наливаясь пунцовыми красками одновременно становилось все тяжелее, потому как с каждой минутой клонилось ниже к горизонту. Сакура сидела на бревне, раздобытым мальчишками где-то в лесу, и вытягивала уставшие ноги к костру. Приятное тепло окутывало лодыжки и поднималось вверх по икрам до самых коленок. Напротив с все той же неизменной книжкой в оранжевой обложке сидел Какаши-сенсей, а сокомандники отправились на новую вылазку в лес за ветками для костра. На удивление, они переносили друг друга гораздо лучше, чем в ее воспоминаниях о прошлом. Это не могло не радовать девочку. Ощущение сплоченности возрастало с каждым днем, проведенным рядом с близкими людьми. Конечно препирательства все еще были, впрочем, казалось, в сильно уменьшенном количестве. Порой им удавалось пройти несколько часов без перепалок. Но даже так Сакура быстро утихомиривала их обоих. Для нее стал приятным открытием тот факт, что мальчишки слушались ее хоть немного. Раньше они и не смотрели в ее сторону, когда поливали друг друга грязью или сцепившись ни на жизнь, а на смерть. В этом мире девочка была увереннее в своих силах, а потому не боялась навалять что одному, что второму. Может поэтому они и были настроены более дипломатично? Девочка завороженно наблюдала за языками пламени, которое ассоциировалось у нее с кланом Ухича. В последний раз она видела огненный шар в исполнении Шисуи Учиха. Для нее прошло всего несколько дней, а для него — год, стараниями чертового Змея. Девочке вдруг стало интересно, сильно ли изменился мальчик за это время, но что было гораздо важнее и гораздо более волнительно: как это время повлияло на Итачи. Так как Сакура не могла вспомнить, что произошло за упущенное время, то даже не представляла, изменился ли он уже настолько, чтобы убить свой клан? Был ли он на это способен уже год назад? А если изменился, то поймет ли это Сакура, почувствует ли? Сможет ли остановить? Изменить прошлое и будущее вместе взятые? Может удастся убедить его даже не пытаться творить зло, если узнать причину? Есть ли эта причина? Вопросов была уйма. Сакура не справлялась с ними. Да и ответам на них взяться было не откуда. Она просто продолжала терзать себя тревогами, сама бередила душу. Ощущала как сердце неприятно екает в грудной клетке, стоит только подумать о том, что все идет не так, как ей того хотелось бы. Из омута тревожных мыслей Харуно вырвал голос учителя: — Порой я задумываюсь, что бы я делал, если тебя не было в нашей команде. — В каком смысле? — Сакура взглянула на сенсея полными замешательства глазами. — Ты — моя опора, Сакура. Если задуматься, это ведь ты сама и собрала эту команду, за исключением меня, разве что, — ухмыльнулся учитель. — Да? — Харуно, не зная, как скрыть удивление от внезапной информации о команде, наклонилась к костру, чтобы снять как раз вскипятившуюся воду для чая. Впрочем, ей было до жути любопытно, как именно она повлияла на сбор команды, потому от вопроса удержаться все же не смогла. Оставалось только надеяться, что Какаши-сан не сочтет ее подозрительной. С другой стороны внезапные откровения учителя тронули самое сердце, и одной из причин, почему девочка пододвинулась к костру так низко был еще и легкий румянец на лице. «Я — опора самого Какаши Хатаке. Нашего Какаши-сенсея!» — радостно пронеслось у нее в голове. Ей никогда раньше не говорили подобные вещи, тем более такой отстраненный и немногословный человек, как Какаши Хатаке. Она провела с ним ни один год, сражаясь бок о бок — или не так — частенько мешаясь под ногами, пока остальные сражались бок о бок. Теперь же, Какаши-сан говорит все эти трогающие до самой глубины души слова восьмилетней девочке! Похоже, что-то за этот пролетевший год она все же сделала правильно. Внезапно разоткровенничавшийся мужчина не счел вопрос странным, продолжил как ни в чем не бывало: — Даже среди джоунинов ходили слухи о юной куноичи из академии, которой совсем там не место. Тебя пророчили в новые гении, под стать мне, если позволишь не скромничать, или тому же Итачи Учиха. И все недоумевали, почему эта девочка, раз такая способная, все еще держится за академию. Потом-то мне стало ясно: когда ты выпустилась через год и за шиворот притащила Саске и даже оболтуса Наруто. Потратила время только за тем, чтобы быть наравне со своими друзьями, не оставила их позади смотреть тебе в спину, а тренировала, чтобы закончить всем вместе и оказаться в одной команде. Иногда ты все еще продолжаешь тащить их, я вижу, но, становится ясно, что и они уже не такие простаки, как раньше — сказывается боевой опыт. Встают на ноги. Все мы через это проходили… — Какаши ненадолго замолчал, следя за последними пламенными лучами солнца, пытающимися бороться с наступающей темнотой. Учитель задумался или, видимо, решил закончить трогательный вечер на этом. Сакура все равно продолжала сидеть молча, не двигаясь, боясь спугнуть окутавшее ее тепло: от костра и приятных слов. Но вдруг, будто вынырнув из своих воспоминаний, Какаши-сан добавил: — Я уважаю таких людей, как ты, Сакура. Готовых на все, чтобы помочь своим друзьям. Но больше всего я горжусь тем, что… — Чем это вы там гордитесь, Какаши-сенсей?! — воскликнул появившийся из ниоткуда у костра Наруто. — Да так, — Хатаке постарался замять разговор, моментально возвращаясь к оранжевой книженции под подозрительный прищур Наруто. Но разве ж можно так просто избавиться от Удзумаки? — О чем это вы тут болтали? — продолжил допрос джинчуурики. Он закинул руку Сакуре на плечи, выбрав, по его мнению, более легкую жертву. — Да вот, о том, что Какаши-сенсей гордится моим умением заваривать потрясающий чай, — решила выручить учителя девочка и демонстративно стала наливать в импровизированные кружки из полого бамбука горячий напиток. Затем впихнула каждому по чашке, как бы говоря: не веришь — убедить сам. — Правда что-ли? — все еще недоверчиво и немного разочаровано протянул Наруто, принюхиваясь к коричневой жидкости и недоверчиво делая первый глоток. Оба — и Какаши, и Сакура — кивнули достаточно убедительно для того, чтобы Удзумаки поверил. Все же сделав первый глоток, мальчик промычал с восторгом: — И правда вкусный! Руки у тебя золотые, Сакура-чан. Та только улыбнулась, подавляя в себе легкий укол совести за то, что бесстыдно провела такого честного и доверчивого человека, как Наруто. — Ну и тугодум, — выдохнул Саске почти шепотом, так чтобы услышала только Харуно, рядом с которой он плюхнулся к костру, предварительно свалив в кучу ветки для костра. Затем молча принял от нее последнюю нетронутую порцию чая. Кивнул в качестве благодарности, тут же отхлебнул, прикрывая глаза. — Но чай и правда вкусный, — пробурчал он так, что девочка не сразу поняла показалось ей или нет. От удивления она и как дышать забыла. Чтобы Саске хоть в чем-то ее похвалил?! Надо быть неизвестно кем, чтобы услышать доброе слово от этой ледышки! Сначала шокированная Харуно уставилась на Учиху, но практически мгновенно ее удивление превратилось в восхищение. Она залюбовалась профилем своего возлюбленного. Сакура все еще не понимала, считать это аморальным или нет. В конце концов ей ведь шестнадцать, а она любуется восьмилетним мальчиком. Это был тяжелый философский вопрос, над которым еще стоило глубоко задуматься, но это позже, а сейчас нужно было ловить момент, когда она могла наблюдать за прекрасным лицом Саске, так близко находящимся к ее собственному. Спокойному, нетронутому привычной насмешкой или недовольной гримасой. — Чего ты сказал?! — возмутился Наруто, который, по всей видимости, все-таки услышал оскорбление Учихи. — Раз слышал, зачем переспрашиваешь? — Саске взглянул на товарища по команде самым что ни наесть пренебрежительным взглядом, его фирменным. Сакуре и самой ни раз приходилось становится его объектом. Удовольствие, прямо-таки, не из приятных. Но почему-то подумав, что может вдруг оказаться в немилости младшего Учихи, если влезет в перепалку, Сакуре стало смешно. Смешно, что раньше так боялась раздражить мальчишку. Но в порыве быть для него самой полезной и лучшей зарабатывала лишь большее негодование со стороны возлюбленного. Быть может, нужно избрать другую тактику и не бояться говорить прямо то, что думает? Тем более, что сенсей буквально минуту назад сообщил ей, что она для него — опора. Харуно все решила. Нужно вмешаться! — Саске, перестань дразнить Наруто, — да, именно это было самым сложным. Дать понять, что она признает неправоту Учихи, что она не может быть на его стороне. Всегда это казалось диким, противоречащим всей ее природе. А теперь же. Теперь нужно прислушиваться не только к чувствам к Саске, но и к своему чувству справедливости. Именно такой путь Сакура решила избрать для себя в этой времени! Слова Какаши-сенсея, пожалуй, сыграли в этом выборе немалую роль. Мальчик нахмурился и перевел взгляд на Сакуру. Пригляделся к ней, словно давая ей время пойти на попятную, но, убедившись, что она сказала именно то, что хотела, коротко выдохнул, будто выпуская недовольство, и снова принялся пить чай. Харуно от удивления чуть не полетела спиной с бревна, но помог благодарный хлопок по спине от Удзумаки. У девочки в голове не укладывалось, что только что произошло. Никто не выглядел удивленным: Какаши так и вообще одарил ее смеющимся благодарным взглядом поверх книги, снова наглядно убедившись в собственных словах. Сакура только что осадила Саске, и тот ее просто так послушался?! Да что произошло за чертов год?! Что такого она сделала с Учихой?! Возможно, так он проявляет благодарность за то, что Сакура, как выяснилось, помогла ему выпуститься гораздо раньше положенного срока? Но возникает иной вопрос: как он вообще согласился принимать помощь от раздражающей девчонки, с которой за те две недели в академии успел повздорить десятки раз, а последняя их встреча, которая осталась в памяти Сакуры вообще закончилась тем, что младший Учиха убежал в сердцах из-за промаха на тренировке с Итачи. Словом, неприятная ситуация. Интересно, как старший брат потом подбадривал его, помирились ли они в тот же вечер? И тут блуждающие мысли и гулкие беседы всех, кто находился на поляне, скрытой от внешнего мира густой порослью деревьев, оборвались в одно мгновение. Со всех сторон опушку накрывали огромные волны, словно они находились не в лесу, а посреди бушующего океана. Повсюду раздались крики, кто-то падал на землю, стараясь зацепится за почву так, чтобы его не смыло водой — бежать к деревьям уже поздно. Какаши-сан без лишних движений сложил печати и укрыл себя и всех своих учеников в земле. Можно было только поразиться скорости сенсея, но Сакура не стала этого делать, она вся обратилась во внимание, стараясь по звукам над их головами понять, что происходит. Но разобрать ничего не получалось: кроме шума воды и криков самураев, оказавшихся под ее тощей. — Мы должны покинуть эпицентр атаки и вернуться по земле, чтобы застать напавшего врасплох, — тут же начала разрабатывать план действий Сакура. Какаши-сенсей никогда не был против инициативы от других, по крайней мере выслушать он мог, а следовать ли лепету генина или нет — он решал по ситуации. В этот раз Хатаке все же решил не прислушиваться к словам ученицы, он поднял руку, призывая ее замолчать. — Стоим и ждем момента, когда можно будет безопасно выйти, не оказавшись под водой, — отозвался командир и стал внимательно прислушиваться. Девочка поджала губы, ей не нравился тот факт, что они забились под землю, словно мыши, испугавшиеся хозяина амбара, но спорить на задании со старшим не позволялось, она уважала это правило, да и доверяла своему наставнику, потому беспрекословно подчинилась. Наконец крики и барахтанья сменились громким журчанием, вода отступала! Неудивительно, поляна находилась на небольшой возвышенности и даже столь мощная водная техника (а Сакура не сомневалась, что бушующие волны не могли быть прихотью природы: ближайший достаточно крупный для возникновения цунами водоем находился в нескольких неделях пути) развеялась бы рано или поздно. — Выходим! — скомандовал Какаши, когда счел, что участь захлебнуться им больше не грозит, в ту же секунду четверо шиноби оказались на поверхности спина к спине, прикрывая друг друга. Стандартное построение, без единого слабого места. — Кроме Наруто, — обычно добавлял на это Саске. Но сейчас все молчали, сосредоточенные, ожидающие нападения в любой момент. Вокруг лежали трупы. По крайней мокрые насквозь тела самураев выглядели безжизненными. Никто из них не двигался, не издавал ни единого звука, будто и не было никогда их пренебрежительных шуточек и недобрых взглядов в сторону шиноби Конохи. Теперь на лицах застыло спокойствие, смыв неприязнь. Сакуре стало не по себе, и она перестала вглядываться в лица самураев. Мурашки не переставали бегать от затылка к спине и обратно, волосы встали дыбом. Что-то приближалось, она чувствовала это всем своим нутром. Опасность. — Какого черта вы, бесполезные идиоты, ничего не сделали?! Если вас послали в сопровождение, разве вы не должны меня защищать?! — округлив глаза, команда номер один разом повернулась к палатке, перекосившейся от удара волн. Удивительно, но Хизэши Вада стремительно перешагивал через тела своих подчиненных, потрепанный, но все же целехонький. На лице читалось недовольство и злость. — У меня украли важнейший документ, который должен увидеть даймё, если его не будет у меня на руках, у вас не будет голов на плечах! — распалялся он, все ближе подходя к ниндзя. Наконец, приблизившись, начал осыпать всех четверых оскорблениями. — Сейчас же отыщите преступников и верните мне мою бумагу, а не то я освежую вас на глазах у жителей вашей паршивой деревни. Пусть слабоумный старик полюбуется, как посланные им ниндзя справляются со своей работой! — говоря все это, генерал настойчиво тыкал Какаши в грудь. Сакуру не трогали его слова в ее адрес, но то, что он говорил и делал в адрес товарищей, сильно задевало ее чувства. Впрочем, даже перед таким ужасным человеком нельзя терять самообладания ни на мгновение — прежде всего он — клиент. Да и прав, пусть и выражается самым недостойным образом. Они должны были защищать Хизэши Вада и все его имущество ценой собственных жизней, а в итоге просидели под землей все нападение. Недостойно. Неожиданно Какаши-сенсей перехватил запястье генерала и в привычной спокойной манере произнес: — Не вы ли говорили, что мы бесполезные и не нужны такому великому человеку с его, — мужчина оглядел поляну, переполненную телами, — несокрушимым отрядом. Вада прикрыл рот, злые черты исчезли с его лица, теперь оно не выражало ни единой эмоции. — Теперь мы ваша последняя и единственная надежда, так что советую вам обращаться с моими учениками повежливее, это касается и нашего уважаемого Хокаге, — Хатаке резким движением отбросил запястье заказчика. — А теперь говорите, вы видели, куда направились нападавшие? Мужчина молча указал направление, он больше не проронил ни слова. Может испугался? А может затаил обиду и выполнит свою угрозу о казни, как только они добудут ему эту пресловутую бумагу для даймё? Решил не тратить время, которое мы можем потратить на погоню? Сакура мчалась вслед за товарищами, стараясь понять, что творилось в голове неприятного заказчика. Но не преуспела. Затем решила выбросить ненужные мысли из головы, если все равно ни к чему дельному прийти не смогла, и сосредоточиться на продумывании своих дальнейших действий. — Какаши-сенсей, а ничего, что мы оставили этого идиота одного на поляне? — вдруг отозвался Наруто. И у Сакуры чуть было сердце в пятки не упало. Да Наруто ведь дело говорит! Они бросили высокопоставленного человека одного посреди поляны с трупами, где только что было совершенно нападение! И как только Какаши-сан позволил этому случиться?! — Не парься, преступникам явно был нужен свиток, а не жизнь господина Вады, — иронично отозвался Какаши: господином он его явно не считал. — Если не убили сразу, то и не планировали. И все же, на всякий случай, я оставил у поляны клона, мы узнаем, если вдруг с господином генералом что-то случится. И вновь по интонации сенсея было понятно, что он совсем не расстроится, если злоумышленники все же вернутся добить важную шишку, несмотря на то что это грозило тотальным провалом задания. Команда неслась вперед меж ветвей и мимо необъятных стволов деревьев довольно долго. Насколько Сакура могла судить по внутреннему ощущению времени около получаса. Девочка уже начала сомневаться, что генерал указал им точное направление или что преступники не сменили курс, все могло быть. Но Какаши продолжал уверенно мчаться вперед. Глядя на него, Сакура гнала сомнения прочь. Она не станет высказывать опасения до тех пор, пока капитан отряда не прекратит бесполезную погоню, или до тех пор пока они не догонят нападавших. Мальчики, по всей видимости, были точно такого же мнения. Трое одновременно перекинулись взглядами и кивннули друг другу, понимая все без слов. Харуно не смогла сдержать улыбку от чувства сплоченности, от того, что принадлежала к группе людей настолько близких, даже способных читать мысли. Сплоченная работа в команде — лучшее средство от сомнений. Вновь кивнув, уже сама себе, Сакура больше не сомневалась ни на миг и следовала за своим командиром. — Наконец-то, — выдохнул Какаши и резко остановился на одной из ветвей. Группа последовала его примеру. На лицах у генинов царило замешательство, все, кроме Хатаке, достали кунаи и заняли оборонительную стойку. Подвоха можно было ожидать откуда угодно, и он произошел незамедлительно. Шиноби появился сверху, повис на ветке вниз головой, уцепившись за дерево ногами, и принялся наблюдать за четверкой из-под фарфоровой маски: ласка с красной треугольной меткой на лбу. Быстро осмотрев экипировку ниндзя, Сакура шокировано перевела взгляд на Какаши. — Какаши-сенсей, — начала было она, но ее слова заглушил прыжок шиноби в экипировке АНБУ листа. Он опустился на одну ветку с Хатаке и, когда Сакура и Саске уже замахнулись кунаями, чтобы обеспечить капитану время на маневр, протянул ему свиток. — Фальшивка, — из-под маски раздался приглушенный голос. Знакомый до безумия голос. Все еще в замешательстве Сакура переводила взгляд с члена АНБУ на Какаши Хатаке и обратно. Мужчина принял свиток и развернул его. — Действительно. Пусто, — протянул он и улыбнулся, почесав затылок. — Что ж, теперь сомнений нет, Хизэши Вада — тоже поддельный. — Чего?! — возопил Наруто, выражая мысли всех присутствующих генинов вот только слишком уж громко. Сакура и Саске одновременно тшыкнули на него, приложив указательный палец к губам, и он пристыженно понизил голос. — Какаши-сенсей, что тут происходит, даттебайо?! — А, ребята, простите, не мог рассказать вам раньше, — обернулся капитан, слегка виновато улыбнувшись, — дело в том, что все это время мы сопровождали не генерала страны Огня, а самозванца, принявшего его облик. А фарс с нападением был нужен, чтобы убедиться в этом наверняка. — Что?! — вновь закричал Наруто, переполненный бурей эмоций. Куноичи хорошо понимала его, но все же нужно было призвать его к порядку. — Да будь же ты тише! — вновь синхронно произнесли Сакура и Саске. Из-под маски раздался мягкий смех. Похоже, члена АНБУ забавляли препирательства генинов. Посреди всей этой неразберихи и открывшейся новой шокирующей информации девочка не могла думать ни о чем больше, кроме как о том, что под маской ласки, почти со сто процентной вероятностью, скрывался Итачи Учиха. Этот смех и спокойный голос врезался в ее память, казалось, безвозвратно.