Сердце поёт мимо нот

      «я первая это скажу но казухэйдзо умерли в этом туре. казускара канон!»       «ты дура? это их первый тур, так написала как будто еще какие-то туры были)»       «сама дура»       «а я согласна. объективно между кадзухой и скарой химии больше»       «фу, этот злыдня вообще пусичке Кадзу не подходит😭😭😭только комфортик Хэйдзо!»       «да друзья они…видно же, вы больные👎»       Вздохнув, Хэйдзо выключил телефон, откинул руку на кровать и закрыл глаза. Мда, не на такие комментарии он рассчитывал под новой фотографией в профиле группы, где они с Кадзухой вдвоём весело переглядывались на бэкстейдже во время тура. Сейчас бы Хэйдзо не смог вспомнить, в какой момент их подловили, и даже в каком именно городе была сделана фотография, но они выглядели на ней искренне радостными. Он разблокировал экран и перечитал подпись внизу: «КОНЕЦ! или новое начало?..»       — Мико… — пробубнил под нос Хэйдзо, закатывая глаза. Хоть она и имела в виду конец тура, но интерпретировали все, конечно, по-своему, на что и был расчёт. Какое начало, если фанаты считают, что они «умерли»? Или она подмигивает фанаткам, намекая, что пришёл конец шипперству их с Кадзухой и можно начинать шипперить Кадзуху со Скарамуччей?       Хэйдзо стало противно от своих циничных мыслей, где Кадзуха превратился в какой-то безвольный объект, который можно было передавать от одного другому. С другой стороны, ему ли не знать, что, даже превратись Кадзуха в куклу, её бы передавали только с его на то желания и никак иначе. Так какие у него были желания? Судя по тому, как они проводили время со Скарамуччей, то, возможно, фанаты были недалеки от истины. Конечно, Хэйдзо не считал таким уж важным мнение людей, которые знали о них лишь то, что выдавала Мико, а порой и вовсе раздували из мухи слона без её помощи. И всё же им как будто было виднее на расстоянии, иногда они как невероятно заблуждались, так и попадали в точку, сами того не подозревая.       Так вот, Кадзуха со Скарамуччей… вновь убрав телефон, Хэйдзо лёг на спину и уставился в потолок невидящим взглядом. Видимо, из-за стресса последних концертов они уже перегибали и почти не скрывались (вонь от наку начинала Хэйдзо сниться), что грозило привлечь внимание Мико, а следовательно затронет их всех и Хэйдзо, каким бы образцовым артистом ни был, будет до последнего выгораживать Кадзуху. Надо поговорить с ним, чтобы до этого не дошло, Кадзухе давно пора научиться расслабляться как-то ещё.       Со скуки Хэйдзо снова залез в телефон, принялся бездумно листать соцсети, не вчитываясь и не ища ничего особенного. Мысли утекли к Скарамучче и к его вольным отношениям с госпожой Яэ. Когда Хэйдзо порывался поискать что-то в интернете про новенького, то натыкался только на новости про его присоединение к 5WIRL и ничего до, словно его существование было стёрто, а Мико ещё не успела придумать красочную биографию. Их группа стала проходным двором. Хэйдзо задумался, как остальные участники попали в 5WIRL, и к своему удивлению пришёл к выводу, что, кажется, он был единственный, кто просто прошёл кастинг. У него не было полной уверенности только насчёт Итэра, но с ним всё было как-то мутно в целом.       И раз уж он подумал об Итэре — куда же он делся? Хэйдзо таинственное исчезновение не давало покоя, всё-таки он мечтал быть детективом, а не поющей головой с танцующим телом, пусть на свою судьбу и не жаловался. Может, госпожа Яэ причастна и избавилась от него, чтобы подсадить своего этого Скарамуччу? Да нет, Итэр был такой звёздочкой, она бы скорее поставила их перед фактом, что теперь их шесть, если бы надо было. У него что-то случилось? Хм, вроде у Итэра была сестра, вероятно, стоило бы с ней связаться… вдруг он просто сидит у неё дома и всё это одна большая афера? Только зачем?       В дверь постучали и Хэйдзо от неожиданности резко сел на месте.       — Это я, — голос Кадзухи был плохо различим из-за преграды, но Хэйдзо услышал бы его шёпот и через километры.       Он открыл дверь через несколько секунд, с удивлением встречая друга на пороге, Кадзуха же приветственно потряс пакетом с логотипом доставки.       — Я понял, что тут есть ресторан, когда уже сделал заказ. Представляешь, доставляют даже в такую дальнюю даль, — усмехнувшись, он вошёл в номер Хэйдзо, который отступил, чтобы пропустить. Из пакета тянуло чем-то горячим и определённо вкусным. — Подумал, у тебя горло болит, но как не поесть. Но если ты не хочешь, я схожу в ресторан за… — Кадзуха задумался, пока раскладывал порции на столе в углу комнаты, — …тёплым чаем? Молоком с данго?       Закрыв дверь, Хэйдзо обернулся с улыбкой. Неожиданный визит Кадзухи заставил его мгновенно забыть обо всех раздирающих голову мыслях.       — Спасибо, Кадзу. Я хотел сходить поесть, но у меня после душа ещё голова не высохла, — в доказательство он провёл рукой по слегка влажным волосам.       — Думаю, ты бы никуда в итоге не пошёл и потом потерял бы от голода сознание, — Кадзуха бросил смешливый взгляд на подошедшего Хэйдзо, — прямиком в горячем источнике.       — Интересно, кем бы Мико заменила меня. Есть ли у неё в рукаве ещё один Скарамучча?       — Да, конечно, прямо в рукаве, — Кадзуха беззлобно закатил глаза с улыбкой, протянул ему контейнер с блюдом. — Кацу, твой любимый.       Не успев подумать, Хэйдзо взял из его рук еду со словами:       — Ты мой любимый…       — М? — удивившись, Кадзуха поднял непонимающий взгляд.       — …друг!              Хэйдзо излишне энергично похлопал недоумевающего Кадзуху по плечу, широко улыбнулся, почувствовав, как полыхнули щёки. Кажется, он стал слишком много думать о них, если подобное вдруг вырвалось на автомате. Как неловко… Он сунул нос в пакет, чтобы спрятать горящее лицо.       — Что ты взял себе? О, рыба на углях, вкуснятина, — засуетившись, Хэйдзо сел за стол, начал переставлять туда-сюда и вскрывать контейнеры с едой. Кадзуха милостиво не стал смущать его ещё больше и, подтащив пуфик, так как за столом был один стул, расположился напротив.       За обедом, мягко переходящим в ранний ужин, настроение у обоих улучшилось. Вкусная еда — лучшее лекарство, так что Хэйдзо перестал кашлять и непроизвольно хмуриться на каждом сглатывании. Объевшись, они залипли в телефонах, ленясь даже встать и сделать шаг до удобной кровати, где было больше места, чем за небольшим письменным столом. Кадзуха отстранённо вертел на пальцах в перчатке пряди из хвостика, неизменно сделанного набок, и Хэйдзо залюбовался этим движением, заставил себя отвести взгляд, проходясь им украдкой по другу. На Кадзухе были привычная охристая толстовка с рисунком разлетающихся кленовых листьев, широкие штаны с кучей карманов, в которых обязательно найдутся портсигар, зажигалка, нож-бабочка, крошечный поэтичный сборник, умещающийся на ладони, и блокнот с ручкой, хотя он всё равно записывал пришедшие в голову рифмы в заметки телефона.       Сам Хэйдзо всегда был налегке, максимум в кармане нашёлся бы телефон и то, он чаще находился в руке. Задумавшись, он одёрнул край своей винной футболки в цвет волос, отстранённо провёл ладонью по свободным домашним шортам, длиной до колен, чем напоминали свою сценическую версию. На контрасте с укутанным в сто слоёв Кадзухой он выглядел подчёркнуто раздетым и эта мысль вызвала рассеянную улыбку.       — Ты чего? — Хэйдзо вздрогнул на голос Кадзухи с нотками любопытства. — Сидишь и себя гладишь улыбаясь. О чём там думаешь?       — А-ха-ха, — совсем неестественно рассмеявшись, Хэйдзо закинул руку за голову, нервно почесал затылок, — придумал там связку танцевальную новую, порадовался. Покажу потом как-нибудь, как додумаю…       — Хорошо, — на неубедительное объяснение Кадзуха только пожал плечами, возвращая интерес к телефону, который держал обеими руками.       Краем глаза Хэйдзо заметил, что на экране промелькнул тот самый пост с их фотографией, изучаемой им самим накануне. Они оба промолчали, но Хэйдзо вспомнил, что хотел обсудить другое. Словно прочитав его мысли, Кадзуха вдруг выключил телефон и быстро спрятал в карман толстовки, поднялся на ноги.       — Не против, если в окно покурю?       — Ты жесток к местной природе, — усмехнулся Хэйдзо и указал рукой в сторону окна, молча приглашая. Разве он мог сказать ему нет.       Из приоткрытой створки потянуло жарким воздухом, не успевшим остыть в начале вечера. Когда Кадзуха, перед тем благодарно улыбнувшись, затянулся сигаретой, Хэйдзо всё-таки попытался ещё раз завести разговор на интересующую тему.       — Кстати об этом, — он ткнул пальцем в сигарету в пальцах Кадзухи, на которую тот посмотрел таким взглядом, словно забыл, что держал, — вы доиграетесь. И Мико заметит.       Кадзуха нахмурился, явно не планируя подобный диалог, но, прокрутив фильтр, решил, что с близким другом можно и поговорить, а может, даже нужно. То ли еда так подействовала, то ли старое доброе совместное времяпрепровождение вдвоём, то ли общая усталость, но у Кадзухи появилось стойкое желание побыть честным.       — Знаю, — выдохнул вместе с дымом и взглянул на Хэйдзо с полуулыбкой. — Тур закончился, так что… расхочется постоянно. И самому уже тяжело стало, мысли путаются, сочинять не получается. А на носу работа над вторым альбомом… что я вам придумаю?       — Так может, — Хэйдзо поднялся навстречу, остановился напротив и сложил руки на груди, — бросишь?       Раньше он ничего подобного Кадзухе не предлагал, ограничиваясь фырканьем и стойким отказом на любые предложения, но почему-то быть сторонним наблюдателем больше было не по вкусу. Ему отчаянно захотелось помочь другу, если бы тот разрешил. Багровые глаза сверкнули интересом, искра спряталась под полуопущенными веками.       — Не могу, — ответил Кадзуха просто, сбивая пепел за окно, — сам знаешь, какое у меня прошлое. Иначе не получается расслабиться, а если не сбавляю напряжение, становится невыносимо…       — Должно быть что-то ещё, — упрямо настоял Хэйдзо, которому показалось, будто Кадзуха ждал, что его будут переубеждать. Было ли это тем самым разрешением? — Люди расслабляются от разных вещей, ты пробовал другие способы снимать стресс?       — Какие, например? — Кадзуха посмотрел ему в глаза, любопытно щурясь, пока затягивался.       Хэйдзо взялся за подбородок, задумываясь. Спорт? У них его было в избытке, рутина. Репетиции и выступления забирали всю лишнюю энергию, выбивали порой не только всё лишнее из души, но и вместе с ней желание жить, хоть оно и возвращалось, стоило отдохнуть. Творчески Кадзуха реализовывался в полной мере, не мучаясь, он любил природу и часто наслаждался ей, в его чертах характера уже и так были меланхолия и спокойствие, способствующие расслабленному состоянию. Секс? Нет, если на этой мысли Хэйдзо задержится хоть на мгновение дольше, то продолжать разговор у него не получится…       — Медитации? — не слишком уверенно выдал, не придумав ничего получше. — Сяо дал бы пару уроков.       По лицу Кадзухи будто скользнула тень разочарования, которая тут же исчезла. Облокотившись здоровой рукой на раму окна, чтобы пепел с почти прогоревшей сигареты падал на улицу, он произнёс вдруг тихо и слишком откровенно не глядя на Хэйдзо:       — Не помогает. Медитации наводят порядок в мыслях, а я хочу их отсутствие. Поверь, я… пробовал всё, что можно. Что нельзя. Это, — в пальцах дрогнул потухший окурок, — компромисс. Не идеальный, но какой есть.       Хэйдзо наблюдал за его сведёнными бровями, сжатыми губами и незнакомым выражением строгой отрешённости на лице в немой борьбе с прошлыми тенями. У Хэйдзо было представление об очертаниях его теней: зависимый друг, пожар, трагическая гибель, ожоги, собственная зависимость, едва не ставшая фатальной. Возможно, с его стороны было глупо лезть к Кадзухе со своими нравоучениями, хотя побуждения были самыми светлыми. Хэйдзо вздохнул, принимая услышанное и не желая давить.       — Новенького хоть зачем втянул? — решил сменить тему, чтобы не портить им обоим настроение. Судя по опустившимся плечам Кадзухи решение было правильным.       — Втянул? — Кадзуха, за секунду преобразившись, поморгал с самым невинным видом. — Так говоришь, будто я его соблазнял чем-то. Я увидел, что ему это было нужно, и предложил, он согласился.       Выгнув одну бровь в недоверии, Хэйдзо покачал головой и посмотрел на потемневшее в преддверии ночи небо.       — Ну-ну. А у него что случилось? — он постарался задать вопрос как можно равнодушнее, хотя в душе надеялся, что Кадзуха поделится чем-то интересным о загадочном Скарамучче.       — Не знаю, — честно ответил Кадзуха. — Что-то отдалённо похожее. Мне так кажется.       — Хм, — маловато, то, что у Скарамуччи имелась склонность к зависимостям, было и так уже очевидно.       Взгляд продолжал блуждать по тёмно-синему небу, выцепил бледнеющий полумесяц и не нашёл звёзд, для них ещё рано, а без них темнота выглядела пустой и неполноценной. Хэйдзо вздрогнул, когда почувствовал сначала резкий запах табака, а потом тёплые губы, невесомо коснувшиеся его щеки, как если бы бабочка задела крылом, пролетая мимо.       Его бросило в жар, повернуть голову не получалось, он продолжал смотреть перед собой, хотя сердце, резво ударившись о грудную клетку, оставило там гематому. Встав рядом, Кадзуха осторожно обвил его руками за талию и положил подбородок на плечо, отвернулся от окна к комнате, потираясь о плечо Хэйдзо щекой. Хэйдзо перестал дышать, когда бесцветный голос зазвучал немного приглушённо, так как они смотрели в разные стороны:       — Я ценю твою заботу. Знаю, ты хочешь как лучше, — мягкий выдох заставил волосы на загривке встать дыбом. — Если бы всё было так просто…       — Кадзу… — горячие ладони Хэйдзо, не слушая тело, обняли руку Кадзухи спереди, сжались нервно.       — М? — Кадзуха уложил острый подбородок на плечо так, чтобы посмотреть в глаза Хэйдзо, когда тот всё же обернулся, несмотря на деревянную шею.       Между их лицами почти не осталось расстояния и, выдыхая, они вдыхали дыхание друг друга. Хэйдзо отчаянно хотел его поцеловать, до дрожи в каждой клетке тела, Кадзуха же, глядя прямо в зелёные глаза с широкими зрачками, видел его плохо сдерживаемое желание бегущей строкой, но ничего не делал. Хотя и не отстранился, не ушёл, как делал обычно, стоило между ними появиться волнению от чувств, далёких от дружеских.       — Нам надо обсудить…       — Что?       Он издевался, но от подначивающего тона Хэйдзо испытал вовсе не ожидаемое раздражение, а странное возбуждение, проскользнувшее по нервам шёлковой лентой.       — Зачем ты это делаешь? — хриплым, не своим голосом выдавил Хэйдзо, не отрывая взгляда от колдовского блеска красных глаз перед собой, чувствуя жар от обнимающих рук на своём теле. Взгляд Кадзухи первым опустился ниже к его губам.       — Делаю что? — едва различимый шёпот в тихом номере звучал оглушительно громко.       Невозможно. С ним было невозможно. Хэйдзо часто говорили, что он умел добиваться желаемого, неважно к каким методам приходилось прибегать, если ему было надо — он получал. С Кадзухой всё было иначе: у Хэйдзо от него плавились мозги и мысли, даже если понимал, где и как тот манипулировал. Не было сил парировать. Не хотелось. Вскрытая манипуляция разрушила бы доверие, не позволила бы им сблизиться, а Кадзуха был загадкой, которую острый ум Хэйдзо стремился разгадать. Он жаждал приблизиться, как мотылёк жаждет добраться до сердцевины огня.       Подавшись вперёд, Хэйдзо был готов на любую реакцию, но сердце дрогнуло, стоило Кадзухе лишь прикрыть глаза в ожидании.       Мир перестал вращаться, остановилось время.       Это ведь всё изменит между ними. Возможно, безвозвратно.       В дверь постучали второй раз за день. Резко, настырно и громко до звона в ушах. Отпрянув друг от друга, Хэйдзо и Кадзуха удивлённо переглянулись.       — На источники же вроде собирались, — раздался весёлый голос Скарамуччи по ту сторону, сам он продолжал лениво постукивать по двери между словами. — Идём?       — О, он решил пойти, — обронил Кадзуха, хмыкнув и сложив руки на груди.       Хэйдзо закрыл глаза и глубоко вздохнул. Кто бы сомневался. Кто бы, мать его, сомневался.