Метод Спарроу

«Гуманоидная особь в возрасте от 25 до 40 лет. По виду и сложению легко принять за женщину-человека. (Встреть я ее в обычном европейском городе, то обратил бы на нее внимания ровно настолько, насколько обращают внимания джентльмены на проходящую мимо женщину) Рост около трех целых восьми десятых фута. На лице и ушах волосы отсутствуют, за исключением наличия бровей и ресниц. Те участки тела, что удалось разглядеть, также без оволосения (см. ниже про хвост). Придатки кожи, присутствующие у людей и приматов, в виде плотных роговых пластинок на тыльной поверхности концов пальцев верхних и нижних конечностей отличаются остротой, вполне возможно, являются оружием, которое данный вид использует для обороны? Имеется придаток на заднем конце тела длиною до одного фута (измерить). Волосистый, имеет черный окрас. Атавизм? Хватательная конечность (проверить)?» Сидя в небольшом помещении, оборудованном под кабинет, Ньютон Артемис Фидо Саламандер перечитывал свои наблюдения, которые успел надиктовать зачарованному карандашу при осмотре на поверхности. Работал он привычно быстро, дабы успеть как можно больше, пока существо не пришло в себя. «По началу казалось, будто невероятное везение, которое сопровождало на протяжении всего кругосветного путешествия, покинуло меня. Я все петлял и плутал в огромном лесу, не встречая ни одного магического всплеска. Пока не встретил «Мэри». Природа этого волшебного существа еще не ясна, а то, что удалось записать, лишь создает больше вопросов. Мэри выглядела пьяной, вероятно, неподалеку есть еще одно поселение аборигенов, у которых она украла алкоголь. С бОльшей вероятностью она переела перебродивших ягод, например, плодоядные птицы часто наедаются перебродивших ягод и падают, не в состоянии держаться на деревьях. Сейчас самый сезон, кереру местами лежат под деревьями с гнездами.» Неразборчиво пробурчав под нос, он приписал: «Проверить теорию о фруктах», и перевернул страницу. Ньют нахмурился, вспоминая что-то, затем вернулся на предыдущую страницу и вписал еще несколько пунктов: «Проверить сопротивляемость направленным заклинаниям. Проверить уровень интеллекта. Откуда у Мэри сумка с маггловскими вещами? Кто ее научил английскому? (уж точно не работяга из Сити)» Он скосил глаза в угол, где сиротливо лежал большой ранец. После того, как удалось успешно разместить Мэри в одну из зачарованных секций чемодана, он вернулся на поверхность и осмотрелся. Ранец был качественно пошит, серебристые полоски ткани ярко переливались при попадании на них света. Благодаря ним Ньют и заметил его между большими листьями папоротника. — Без магии такой точно не пошить. — пробормотал он. — Если Мэри не захочет идти на контакт, я просто посмотрю, что там, и верну обратно. Кивнув самому себе, Ньютон поместил записную книжку в нагрудный карман. На выходе из домика он подхватил ведро с подготовленным в нем мясом. Издав призывной клич близ выхода из вольера, Ньют принялся ждать приближающееся семейство. Грозные на вид существа издали радостное рычание, то ли приветствуя двуногого друга, то ли требуя свой ужин. Самец торопливо приблизился и покровительственно ощупал щупальцами на морде голову мужчины, ероша кудрявые волосы. Пока они здоровались, малыш-дромарог зашёл со спины и попытался залезть в карман, ища там вкусности для себя. — О нет-нет, — смеясь отмахнулся Ньют. — Еда для тебя — вот здесь! Ньютон потряс железным ведром. Первый кусок достался отцу семейства, затем свою долю осторожно забрала мать. Самый маленький кусок, лежащий на дне, был без кожи и жил, чтобы младший член семейства без проблем справился со своим первым ужином. Он радостно запрыгал вслед за родителями с добычей в пасти. «Семье следует хорошо питаться, малыш ещё пьет молоко, но уже начал интересоваться сочными кусками мяса, которые с аппетитом едят его родители. Самка с тихим ворчанием позволяет беспокойному ребёнку крутиться рядом с едой, а самец делиться добычей не горит желанием. В этот раз я взял с собой кусок говядины для прикорма.» Зоолог смотрел вслед семейству бубня под нос: «Нужно проверить состояние самки, похоже она опять беременна», и побрел в сторону следующего вольера. Ведро с гранулами стояло аккурат у входа. С ним Ньют и зашел, оставив пустое ведро взамен. За рутинной работой и осмотром питомцев не было заметно, как зудело на подсознании желание подсмотреть за новым существом в женском обличии. По опыту, а Ньютон считал себя достаточно компетентным в таких вопросах, нужно давать волшебным существам больше времени наедине, во избежание эффекта присутствия, которое их беспокоит. — Я предупреждал вас не лезть на территорию гиппогрифа, парни. — пожурил он пернатых. — Теперь терпите, надо вас подлатать. Обездвижив, а затем обработав раны несчастных птиц, Ньютон достал блокнот, кратко написал в нем о травме, ее происхождении и дату. Чуть ниже оставил заметку: «Не могут трансгрессировать при переломе костей крыльев». Следующим этапом было добавить немного собственного запаха в вольер дабы обитатель привык к его присутствию и ассоциировал его с безопасностью. Это довольно просто: берётся любая одежда, например ношеная рубашка и помещается в логово. В вольере Мэри это должна быть пещера, но Ньютон был не уверен. — Быть может, она подобно шимпанзе выберет строительство домов на деревьях? Он эту мысль решил также записать. Быстро поставив ведро с гранулами у ног, он вновь достал блокнот и принялся вписывать свои догадки и дальнейший план действий. *** К исходу суток зоолог уже был готов воплотить свой план в реальность. Взяв несколько пар хлопковых рубашек, разумеется, на которых точно есть его запах, и поднос с едой. Ньютон чувствовал себя немного глупо, собирая ужин, раскладывая еду на тарелки, но ничего поделать не мог со своим воспитанием. «Я не могу предложить существу, похожему на женщину, еду в ведре или миске. Исходя из теории, что Мэри может быть всеядна, я подготовил пару кусков сырого и термически обработанного мяса, отдельно подготовил несколько местных фруктов. Положил в чашку немного гранул, которыми кормлю других существ. Порция подготовлена с примерным расчетом на два приема пищи среднестатистической женщины.» — наспех вписал зоолог. Зачарованный проход привычно затянул гостя в свой маленький мир. Ньют осмотрел, окружение, ожидая разгрома, которое обычно оставляют особо агрессивные гости его волшебного чемодана, но ожидаемо он ничего такого не увидел. Было видно, что он немного расстроился от этого факта. Зато чуть дальше зоолог заметил множественные следы ног на покрытии вольера. Он остановился, разглядывая наиболее вытоптанный участок, затем на его лице расплылась счастливая улыбка. Почти что вприпрыжку, довольный и бодрый он дошел до пещеры, вход в которую оказался целомудренно прикрыт куском твёрдой коры. Тихо, дабы не потревожить обитательницу, Ньютон оставил поднос недалеко от входа, а рубашки решил повесить на самодельную дверь. Освободившиеся руки тотчас же взялись за блокнот и карандаш, мужчина увлеченно записывал замеченные им открытия. «Мэри, по всей видимости, имеет удивительно высокое сопротивление чарам! Заклинание, с которым я постоянно работаю, должно было вести ее в специально оборудованное место, но она ходила кругами, вероятно, пытаясь понять, откуда ее принесли! Она не крушила окружающие деревья, ожидаемо предпочла пещеру, но использовала кору одного из деревьев, как дверь или ширму! (уточнить, каким способом она сняла кору, когти?) Значит ли это, что данному существу ведом стыд? Желание разделить пространство? Честно говоря, от таких мыслей появляется неприятное ощущение, что я похитил обычную женщину…» — под конец лицо его потеряло то счастливое выражение, что было поначалу, превратившись в страдальческо-виноватое. Ньют отвлекся от записей, прислушиваясь к происходящему за «дверью». Звук, который до этого слышался, как капель в пещере, на деле оказался тихими всхлипами. Он простоял довольно долго, прежде чем достал палочку. Излишне крепко сжимая, прошептал: — Гоменум ревилио! Кончик палочки заискрился золотом, после этого никакой реакции не последовало. С долей муки на лице он попятился назад. Особенно громкий всхлип, усиленный сводами пещеры, погнал прочь, как раненого зверя. В уголках глаз блестели невыплаканные слезы. Под ногами прокатился черенок от лопаты, зазвенело брошенное ведро. Нерасторопная железка все получала и получала дополнительное ускорение, подгоняемая носком ботинка, пока и вовсе не скрылась в одной из арок. Вслед за ним в проход нырнул и сам Ньютон. После влажного тропического леса его встретил порыв ночного ветра. Поле мерцающих мягким голубым светом васильков с молодым дубом в центре было в царстве вечных сумерек. Эта часть чемодана предназначалась для ночных существ, наполненная всем тем, что так любят как плотоядные обитатели лесных чащ, так и травоядные любители открытых местностей. Ноги сами несли его сюда. Идя по вытоптанной тропинке к дереву, он кончиками пальцев касался нежных лепестков, поющие сверчки не затихали при приближении, обволакивая успокаивающей музыкой природы. Под деревом привычно лежал видавший виды матрас. С него было удобно разглядывать зачарованное небо, созданное по образу потолка Большого зала в Хогвартсе. То, что профессор Дамблдор взялся обучить его таким сложным чарам — отдельная гордость Ньюта, служившая напоминанием, что можно все получить терпением и упорным трудом. Но сегодня было не до них. Он вновь достал блокнот. «Сегодня я услышал, как плачет Мэри, когда относил ей еду. За многие годы приходилось часто слышать, как кричат и плачут разные существа. В силках браконьеров, раненые или обессиленные, обозленные и отчаявшиеся… Не желающие принимать лекарства и хнычущие, как капризные дети.» — на последней фразе Ньют хмыкнул. Он на мгновение поднял голову, выныривая из поникшего состояния, но быстро собрался и продолжил писать: «Плач Мэри был по-человечески горьким, я чувствую себя преступником, укравшим женщину. Каждый раз сам себе напоминаю, что она не человек и быть им не может. Даже использовал чары, настроенные на обнаружение людей дабы ещё раз убедиться в этом. Ожидаемо чары на ее присутствие не среагировали. Но никакого облегчения это знание не принесло. Пожалуй, ей нужно немного времени, дабы обвыкнуться, как и мне. Можно было бы изучить содержимое ее ранца, но все по той же причине, не могу пересилить себя заглянуть внутрь. ЧуднОй ранец пробуждает исследовательский интерес, но воспитание джентльмена не позволяет мне рыться в чужих вещах, а ведь в столь большом матерчатом изделии может храниться множество занятных вещей, которые лучше хозяйки могли бы пролить свет на наши конфузные рандеву.» Не убирая блокнот, он подскочил с матраса и решительно зашагал в сторону выхода. На полпути к своему рабочему кабинету он уже подрастерял часть своего пыла, выглядя неуверенным и смущенным решением, идущим вразрез с его принципами. Внутренняя борьба длилась недолго, вскоре тяжелая ноша Мэри оказалась на его столе. — Это должно быть не сложнее, чем вытряхивать из нюхлера украденные галлеоны! — убеждал себя он. Пару пассов волшебной палочкой и Ньют уже смелее взялся за исследование ранца. Дольше всего он не мог понять, как открыть его, не повредив ткань. Благо механизм был незамысловат и не требовал особенной вдумчивости, следовало лишь потянуть за жгут, привязанный к механизму, который при движении разводил в стороны сомкнутый ряд зубчиков. Эта загадка пришлась мужчине по душе, глаза вновь засияли исследовательским азартом. С нескрываемым трепетом в руках он раскрыл горлышко, стянутое жгутом. Первым в руки попалась чёрная ткань. Он достал ее и расправил на столе. «Черная одежда, напоминающая укороченную мантию игроков в квиддич. Капюшон, длинные рукава, крой экзотичный, как и ткань, застежка аналогична той, что была на ранце. Полагаю, что мантия мужская. И не менее важный вопрос, зачем этот элемент гардероба потребовался Мэри? Это вещи того мужчины, что учил ее английскому?» Отложив ткань на край стола, рука нырнула дальше, доставая шуршащие упаковки с изображенными на них аппетитными закусками. Следующей вещью оказалась зажигалка, которую Ньют, судя по выражению лица, узнал. Дальше действовал он спешнее, разложив содержимое рюкзака на столе перед собой, разглядывая ранее невиданные вещи, словно это были драгоценные реликвии. В глаза бросалась как маленькая красная сумочка, всё с той же чудной застёжкой, так и узнаваемые фляга, аптечка, запасные носки, очередная мужская одежда. «Все больше склоняюсь к тому, что сумка принадлежала мужчине, помимо мантии я обнаружил мужское исподнее, что надевают под рубашку. Статус хозяина вещей неясен, в сумке лежат лекарственные микстуры из мира магглов, что наталкивает на мысль, он был или магглом или магглорожденным чародеем. Внутри найденной в ранце фляги были остатки крепкого алкоголя, дамы подобные напитки не пьют, предпочитая более изысканные и лёгкие… Мне становится немного не по себе от мыслей, куда мог деться этот мужчина и какую же роль в его пропаже сыграла эта бестия…» Ньют отложил карандаш, вернувшись к предметам. В этот раз руки его в нетерпении потянулись к сумочке. Как и прежде, содержимое было малопонятным, но очень интересным. Он повертел в руках несколько особо занятных вещей, которые решил описать. «Плотно обернутые в плотную упаковку маленькие цилиндрические предметы непонятного назначения. Похожие на вату, вероятнее всего это для остановки крови при травмах? Может быть, я ошибаюсь.» Следующую находку он также повертел в руках, нахмурился, но видимо быстро сообразив о ее назначении, отбросил на стол, так быстро, словно обжегся. Прежде, чем описать свою странную находку, он сделал движение руками, будто вытирая руки о жилетку. «В следующей находке я узнал не что иное, как кондомы. Одному Мерлину известно, зачем они мужчине в лесу! Так-же упакованы в диковинную обертку.» На дне сумочки лежали несколько комков разноцветной ткани, свернутых в аккуратные клубочки. Руки потянулись к самому яркому, красному, как и сама сумочка. Материал выглядел дорого, представляя собой тонкое переплетение кружев. Ньют поднял его повыше, разглядывая на расстоянии вытянутой руки, вероятно строя теории, для чего может пригодиться такой дорогой кусочек ткани. Стоило немного повертеть его в руках, как плотный комок начал разваливаться. Ухватив уже двумя руками ткань, он развел руки в сторону, насколько это было возможно, чтобы разглядеть вещь в расправленном виде. Его брови поднялись в знак недоумения. — Что это? — вырвалось у него. Очень быстро лицо юного исследователя стало под цвет опознанного им предмета женского гардероба. Похоже, что самого вульгарного предмета, что ему когда-либо доводилось видеть в своей жизни. — Мерлин и Моргана, да они же ничего даже не прикрывают! - захлебнулся Ньют в возмущении. - Так, довольно! Он снова схватил свою палочку, не решаясь больше прикасаться к вещам, чарами загрузил все обратно, не беспокоясь, что до этого они лежали иначе.