Метод Спарроу

В тот самый вечер, когда мы решили, что книга, которую Ньютон пишет, будет школьным учебником, он взахлеб рассказывал мне об удивительных созданиях, которые не были упомянуты в оригинальной истории. Столь странные и непонятные, их образы мне попадались на страницах других приключенческих книг либо в настольных фэнтези играх. Стало быть, мир волшебников был так близок все это время. Огромный пласт информации по факту будет очень непросто переосмыслить и переработать, ведь книги, которые показал мне Ньютон, совершенно не подходят не то, что для ребенка, но и для малообразованного взрослого будут непонятным чтивом. Видя, как мне тяжело читать этот унылый старомодный английский (с хвостом языковой пакет не прилагался), он предложил: — В моем чемодане далеко не все представители волшебных существ, но про тех, что есть, я вполне могу не только рассказать, но и показать! Наверное, не стоит уточнять, что я согласилась! Согласилась остаться в этом странном чемоданище, путешествовать дальше вместе — обычный, скучный мир подождет! Восторг сложно было сдержать, да еще и хвост выдавал мой повышенный интерес, мотаясь из стороны в сторону, комкая простыню на матрасе. Той литературы, что была у него с собой, оказалось недостаточно для работы, поэтому я предложила перебраться на материк и окопаться там в библиотеке. Ближайшая от нас была в волшебном квартале Сиднея, дабы собрать недостающую часть информации о местных островах и населяющей их живности, и она подходила и-де-аль-но. Ньют предложение поддержал, а потому стал спешно готовиться к перемещению. Поэтому несколько дней все же пришлось посидеть в своей клетке. Зато КАК я провела эти дни! С комфортом! Перед транспортировкой на материк я нажаловалась на условия содержания, к счастью, Ньют и сам уже понял свой промах и в тот же день начал магичить удобства. Теперь убежище напоминало шикарный отель прямо в скале. Кровать нормальная, не из листьев и травы, уборная — не монгольский туалет с дыркой в полу, а вполне себе цивильный клозет. С душем возникла проблема: Ньют сначала не понял, что я хотела, а затем как понял, но не знал подходящего заклинания. Ему оказалось проще изменить ландшафт, создав отдельный водоем для купания. Мой внутренний скептик, тем временем, опять тихо помирал в конвульсиях, наблюдая за тем, как мир вокруг, словно пластилиновый, от взмаха палочки меняет свои свойства и форму. — То, что ты хочешь сделать, сложно с точки зрения магии, — смущенно пояснил он. — Я не самая последняя палочка, но для таких чар нужно быть не только сильным магом. Он еще долго объяснял, как это работает, но для меня, что то, что это было настоящим чудом. Получается, что тонкая работа требует большей сосредоточенности: заморозить озеро легче, чем создать кубики льда в стакане с напитком, к примеру. Стать мастером трансфигурации может только вдумчивый, сосредоточенный, самодисциплинированный чародей. А еще нужно иметь великолепное абстрактное мышление. В общем, существование Косой аллеи со всевозможными лавками и товарами вполне оправдано. Каждое ответвление имеет кучу нюансов, которыми не овладеть в полной мере, если все по верхам хватать. Вот обо всем этом я и думала, когда крутилась у зеркала, которое было частью зачарованной стены в пещере. Ньют сам догадался его добавить: сразу понятно, что женщины в его семье не просто «украшение дома», они еще своих мужчин дрессируют! Он, наверное, еще и про праздники не забывает, и цветы без напоминания дарит. — Ну сам посуди, Валер, он с начала такой: «Я нашел говорящую мартышку», а потом ни с того ни с сего чаем угощает и даже начал к советам прислушиваться. На исходе второго дня я уже опять общалась с Валерой, делилась впечатлениями, думала. Додумалась до того, что такая резкая смена тактики Ньюта весьма подозрительна. Говорила исключительно на русском: шанс, что Ньют мог подслушать, был минимален, но не равен нулю. — У него затворнический образ жизни, но любое социальное существо иногда тоскует по общению с себе подобными. Может то, что я знаю о мире волшебников, немного его расположило? Проводя рукой по талии и ногам, тело ощущалось абсолютно своим, родным. Каждая выпуклость и впуклость были заработаны слезами и потом в тренажерном зале: чай, не молодая девочка, жирок так легко уже не сходит. Но выглядела я неуловимо «не так». Если не брать в расчет огрызок пониже спины. — Ну и в чем он не прав? Прикинь, хвост, как у мартышки. Хвост будто сам запрыгнул в протянутую к нему руку, его шевеления вызывали легкое отвращение, от чего он еще сильнее извивался. Оказалось, что его густо покрывают черные, лоснящиеся волоски, на которых собрались серые пылинки. Сужаясь к низу, волоски становились длиннее. Хвостик на конце уже превратился в колтун. Мысль, что это часть моего тела, вызывала егкий озноб. — Бляха-муха, его же еще и расчесывать надо. Хвост обижено спрыгнул с раскрытой ладони и начал бить по ногам. Чтобы как-то восстановить душевное равновесие, я достала из рюкзака расческу и принялась вычесывать новоприобретенную часть тела. Честно говоря, во всей этой суматохе это самая малая проблема, о которой я частенько забывала. — Думаешь, он довольно хитрожопый? По нему и не скажешь. — ворчала я под нос, сосредоточившись на узелке из волос. — Может, это я себя веду последнее время, как клуша? Расслабилась совсем. Валера остался безмолвно лежать на кровати. Криво нацарапанный рот застыл в косой улыбке. — Хороший ты мужик, Валера, почему ты еще не нашел себе какой-нибудь симпатичный булыжник. У вас получилась бы прекрасная щебенка! Проверив, что волоски больше нигде не спутаны, для пущей красоты я решила помыть его с мылом. Шампунь и кондиционер, взятые в дорогу, уже кончились. Копаться долго не пришлось, полотенце сохло на стуле, душистый обмылок лежал в шкафу. Проходя мимо зеркала, опять зависла, крутя задницей. Отвлечь смог только стук в дверь. — О, явился, вспомни лучик — вот и солнце, — шепотом сказала камню. — Вот сейчас его и припрем к стенке! Пещера не подразумевала наличие гостиной или иного места, где можно было бы поговорить, не создавая двусмысленностей, потому пришлось выйти. — Добрый вечер, Мэри, надеюсь, я не помешал? На момент я дар речи потеряла. Ему очень шел песочного цвета классический костюм, белая рубашка, бабочка. Правду говорят: лучше костюма-тройки еще ничего не придумали. Неизменными оставались лишь высокие ботинки из светло коричневой кожи, похожие на берцы. Увы, не знаю, как они называются на английском, в них он заправил брюки, довольно-таки авангардно. — Тебе идет. — А, это, — он вздохнул. — Когда выходишь в общество, приходится переодеваться из удобной одежды в неудобную. Мама все еще рассчитывает женить меня, поэтому нужно соответствовать. По крайней мере понятно, откуда у него такие вещи в гардеробе. Ньют со своей страстью к удобным и потрёпанным шмоткам, в которых работает, вряд ли бы купил что-то подобное. — Рада, что страдают не только женщины на рынке невест. — Жестокая ты женщина, Мэри. Сказал он это, не скрывая своей улыбки. Эх, все-таки очень обаятельный и хитрожопый чародей попался. Поймала себя на мысли, что мы опять, как и в первую встречу, стояли напротив друг друга, разглядывая, но сейчас от Ньютона слегка пощипывало кожу, как когда загораешь на пляже. Настолько стало хорошо, хотелось завернуться в него и греться. — Я так понимаю, транспортировка прошла удачно? Язык немного заплетался, к лицу подступил жар. — Более чем. Удалось остановиться в одной из гостиниц и узнать у отельера последние новости. В конце предложения он заметно помрачнел, приятные ощущения тоже исчезли. Интересно, в книгах Роулинг о такой особенности волшебников не писали, если я правильно помню. Неужто меня все-таки одарили какими-то способностями? — Что-то случилось? — Случилось, — он снова тяжело вздохнул. — Следовало появиться на людях, как меня нашло письмо. Приглашают на суари. Здесь, в Сиднее. Слово, что он сказал, было непонятно, похоже на французский, но смысл ускользал. Я не подала вида, пытаясь понять значение из контекста. — Тебя это так нервирует? — И да и нет, — уклончиво ответил Ньют. — Я прихожу один, поэтому сначала нужно, чтобы тебя представили, потом найти компанию и общаться с ней… Он прервался и его немного передернуло. — Потом начинаются танцы. Нужно обязательно пригласить кого-нибудь, не так давно какие-то организаторы придумали забаву: леди приглашают джентльменов на танец. Быть приглашенным какой-нибудь нерасполагающей леди — ужасно, а если никто не пригласил — стыдно. Похоже, он говорил про бал или вечеринку. Ох уж эти проблемы интровертов ушедшей викторианской эпохи, что-то на буржуйском. — Подумать только, одна тысяча девятьсот двадцать четвертый год, а все эти балы все не теряют актуальность. — продолжил возмущаться он. От его слов эффект был, как обухом по голове получила. Потом, мне показалось, что я просто ослышалась, как иногда случается. — Погоди-ка, какой говоришь сейчас год? Ньют запнулся и пристально посмотрел на меня, но ответил не сразу. — Одна тысяча девятьсот двадцать четвертый год. — А, мне показалось, что ты другую дату назвал. — как можно легкомысленнее ответила я. — Пойдем к озеру. Совершенно не зная, какую реакцию выдать, я резко отвернулась и припустила в сторону водоема, не думая хлестанув Ньюта по коленях хвостом, от чего тот охнул. Через пару минут он уже молча шел за мной следом, прожигая затылок взглядом. Вкупе со зреющей в голове паникой, было невозможно продолжать сохранять спокойствие. Сложно сказать, на что я рассчитывала, если Ньютон Саламандер — персонаж из книги, сюжет которой развернулся в прошлом веке. — Мэри, можешь не поворачиваться, но твой хвост выдает тебя. Что происходит? Блять, сраный хвост! Подходя к кромке воды, я имитировала бурную деятельность, крепко держа вырывающийся хвост в одной руке, а кусок мыла в другой. — Развернись хвостом к воде и присядь, — раздалось за спиной. — Я помогу. Деваться было некуда, да и сил не было спорить. Собравшись с духом, пришлось развернуться. Напряжение, между нами, в этот момент можно было ложкой ковырять. Я взглянула ему в глаза, словно беря на понт. Ну что он мне может предъявить? Не разрывая зрительного контакта, опустилась на колени и сложила руки. — Пока все, что я о тебе знаю, — сказал Ньют, доставая палочку. — Тебя зовут Мэри. Можно было бы солгать, что мне не интересно, кто ты такая и как ты здесь оказалась, но я пообещал тебе не задавать личных вопросов. Помнишь? Он снова взялся рисовать узоры в воздухе палочкой, прикосновение к хвосту заставило подпрыгнуть от неожиданности. К облегчению это была просто парящая щетка, начавшая выполнять свои прямые функции. Ну, хоть не прибить или оглушить решил, как в прошлый раз. С одной стороны, было бы проще, расскажи ему все. Путешествия во времени для волшебников не что-то сверхъестественное, но эта тема была покрыта кучей тайн. Кстати о тайнах: помнится, есть такой отдел в Министерстве, который, в том числе, изучал вопросы путешествия во времени… Им было бы интересно поглядеть на существо, откатившееся почти на сто лет назад. Лучше бы Ньюту не знать этого, да и другим тоже. Если только я не захочу быть препарированной кучкой магов-ученых. — Спасибо. — буквально выдавила из себя слово. С каждым днем все сложнее думать, сохранять рассудок в стрессовых ситуациях. Часто хочется спать, но тот сон поверхностный, беспокойный, после него если и просыпаешься выспавшейся, то не чувствуешь себя отдохнувшей. По телу прошел озноб. В попытке согреться, я ссутулилась и потерла руками плечи. — Как ты себя чувствуешь? Несмотря на свой красивый костюмчик, Ньют не побрезговал усесться на землю рядом. — Позволь? — он протянул раскрытую ладонь. Кое-как дошло, что он попросил дать ему руку. Он бережно спрятал ее в своих ладонях, шепча очередное заклинание. Никогда не надоест смотреть на это — так легко, словно дышать, творить такие чудеса. Снова стало тепло, мы первый раз сидели так близко, от чего мой нос уловил приятный запах то ли ирисок, то ли карамели. Пока Ньют сосредоточен на своем заклинании, я позволила себе легкую шалость: наклонившись чуть ближе, едва не касаясь носом его волос, вдохнула эту сладость полной грудью. Томное сливочное послевкусие осело во рту, вызывая обильное слюноотделение. Когда стало не хватать воздуха, я с сожалением медленно выдохнула, едва сдерживая стон. Сделать очередную затяжку этим изумительным ароматом не удалось: Ньют закончил колдовать. — Ничего не понимаю, все показатели в норме, но магическое истощение не уходит. Давно ли у тебя такое состояние? Он поднял голову и вздрогнул, не ожидая увидеть мое лицо так близко. Во взгляде Ньюта, помимо смущения, легко читалось сильное беспокойство. Похоже, дело серьезное, раз он даже не стал акцентировать внимание на моем поведении. — Почти месяц, не могу сказать точно, — не подумав, сказала я. То, с каким трудом я восстанавливала дистанцию между нами, Ньют принял за ухудшение самочувствия. — Получается, с тех самых пор, как ты оказалась здесь? Мерлин, почему я не догадался проверить?! Все-таки есть что-то в Ньютоне притягательное. Вот сейчас, он не упрекает меня, что я что-то умолчала, он упрекает, в первую очередь, себя. Ничто так не облагораживает мужчину, как готовность нести ответственность за промахи. Еще этот очаровательный румянец на щеках нисколько его не портит, а добавляет неровно загоревшему лицу невинно-юный вид. И запах, Боже, как же он пахнет. Его рубашки, те, что я случайно порвала, тоже неуловимо пахли этим нежным ароматом. — Прекрати, Ньютон, ты не мог знать, а я не придала значения, — теперь уже я принялась успокаивать зоолога. — Это что-то очень плохое? — Я не знаю, Мэри. Твой вид незнаком волшебникам, помнишь? Но, если опираться на опыт работы с другими волшебными существами, это может истощить тебя вплоть до летального исхода. В его голосе сквозило отчаяние, похоже на то, что он знаком с такими вещами не на словах. Я же не очень большая фанатка мира Роулинг и даже предположить не могу, что можно сделать в таких случаях. Зелье сварить, припарку какую? Поставить горчичник? И вновь мы молча сидели, думая каждый о своем, пока Ньют не отпустил мою руку, поднимаясь на ноги. — Я не вижу иного выхода, как выпустить тебя. Типа чтобы я где-то в канаве сама откинулась? — Нет-нет, — угадав мой настрой заверил он. — Я имею в виду, что сниму часть чар, чтобы ты не находилась взаперти, возможно, именно это влияет на тебя, но мне нужно, чтобы ты дала обещание. — Какое? — Не пытайся сбежать и не заходи в другие вольеры без меня. Мы покинем чемодан, но я хочу быть уверен, что ты будешь в безопасности. — Без проблем, — легко согласилась я и примирительно подняла руки. — Мне пока и тут хорошо. Эти слова заметно успокоили Ньюта. Делать снаружи мне было нечего, учитывая, что за пределами женоненавистнический тысяча девятьсот двадцать четвертый год. Кошмар, это еще на досуге переварить надо, желательно под пиво. Интересно, у Ньюта в закромах валяется кега-две пенного? Наверное, мы еще не настолько кореша, чтобы спросить об этом. — Что же, раз так, — он вновь достал палочку. — Фините. Указав искрящимся кончиком вверх, мерцающий свет полетел во все стороны, снимая прозрачную пленку чар. Часть растительности исчезла, являя проход, который раньше вел в вольер. Теперь место было похоже на экзотическую оранжерею со стеклянными стенами. Все, что было по ту сторону прохода, больше походило на закулисье: лежал инвентарь для уборки, сменная обувь и одежда, еще несколько волшебных арок и простенькая деревянная дверь, вероятно, ведущая в комнаты Ньюта. — Так какой у нас план? — оторвавшись от разглядывания, спросила я. Ньют внимательно следил за моей реакцией, может ждал, что я рвану на выход или еще что учужу. Не-не, не жди. — Так что? Раз мы уже в Сиднее, можно завтра и сходить в библиотеку. — Для начала, мне нужно немного обучить тебя, — покачал головой Ньют. — Как вести себя среди людей. Человеческий мир опасен и не толерантен к тем, кто не вписывается в рамки общества. Ну вот, думала, рванем сегодня или завтра смотреть волшебный квартал, эх. Но он прав, выйди я вот в таком виде, мало ли, что может случиться. — Затем, — продолжил он, начав загибать пальцы. — Необходимо как-то замаскировать твой хвост. Мне нужно посмотреть подходящее заклинание в книгах. — Может, не надо? Можно просто прикрыть зону крестца шалью или пиджаком, а под юбкой хвост видно не будет. — Хм, так будет даже проще. — пробормотал он. О, да, какая я умная! Вспомнила, как на английском будет «крестец», так ещё и сэкономила нам время. Небольшой проблеск былого интеллекта! Надеюсь, мозги в ближайшее время заработают как обычно, чтобы не пришлось гордиться подобным впредь. — В-третьих, мы хотели обойти других волшебных существ в чемодане, чтобы я мог наглядно показать о том, что рассказываю. Думаю, послезавтра можно посвятить этому целый день! На этом пункте Ньют буквально светился от счастья. Как я выяснила недавно, когда заходит речь про всяких тварей, Ньют сразу на свой конёк попадает — без конца рассказывая то про одно, то про другое существо. Надо бы его отвлечь, а то сейчас опять начнётся. — Отличный план, — поддержала я. — Но у меня есть проблема. — Да? — У меня кончились туалетные принадлежности, а ещё нужно решить вопрос с гардеробом. Нужна одежда для выхода на улицу и то, в чем я смогу тебе помочь с животными. — Понял, завтра займусь этим. План на ближайшие дни был намечен, а хвост давно вычесан, вымыт и даже подсушен. Я принялась собираться в свою комнату. — Пожалуй, да, за ночь не должно ничего случиться, но, — Ньют достал из нагрудного кармана платок. — Я оставлю тебе средство связи, если почувствуешь недомогание. Он протянул его мне. На белой ткани был изображен красивый вензель, я аккуратно взяла кусочек ткани в руки, боясь опять повредить материал коготками. — А как?.. — На платке протеевы чары, второй платок нагреется, если ты меня позовешь, или выйди и постучи в во-он ту дверь, — указал он пальцем. — Я услышу. Мы молча преодолели несколько метров до моей пещеры, уже прощаясь, Ньют снова начал изучать приятное тепло. От него было сложно оторваться, но пауза и так затянулась слишком сильно. — Спасибо, Ньютон, спокойной ночи. — И тебе спасибо за то, что доверяешь. — засиял он. — Спокойной ночи, Мэри.