Rule number one: know your place.
Это случилось снова. Руки обхватывали тело Пита, пока он не мог пошевелиться. Желание горело в самой глубине его существа, словно расплавленная лава, текущая по его венам. Это происходит постоянно с тех пор, как три дня назад его привезли в замок. Пит прибыл во дворец с несколькими солдатами, все это было очень неудобно и неловко. Все пассажиры в повозке вели себя тихо, никто не пытался приставать к Питу с разговорами и не пытался вторгнуться его личное пространство — это то, чему Пит был рад. Тихая поездка была единственным плюсом из всего, что связано с этим Королевством, но это действительно заставляет его задуматься. Король извинился после инцидента, и Пит никогда не видел Короля после того, как его утащили с поля и от Порша. Мероприятие возобновилось даже после его выходки. Пит произвел дикое первое впечатление на жителей Кали. Тема, о которой можно говорить днями, а может быть, даже неделями, прогуливаясь по улицам, примыкающим к рынкам, за закрытыми дверями деревянных домов, а может быть, даже внутри огромных стен замка. Солдаты даже не могли перестать бросать на него испытующие взгляды на обратном пути в Северный Дворец. Он чувствовал, как их взгляды буравят его насквозь, пока его вели по коридорам замка. Пит уверен, что слуги и солдаты во дворце теперь нарисовали его таким, каким, по их мнению, он был; просто из-за того, что он сделал. Судя по тому, как они на него смотрят — да, они так и сделали. Очередная шлюха Короля. Но Пит продолжал смотреть вперед, а не вниз — никогда вниз. Потому что помимо титула, которым его уже «наградили» в этом месте, он также разжег новый огонь в тишине стен замка; и люди украдкой смотрели на него, даже если притворялись, что заняты своими обычными делами. Они все еще хотят узнать, кто был первым Омегой, бросившим вызов их темному Королю. И смотрят своими изучающими глазами. Не прямо, но Пит чувствует, как они прожигают его спину, заставляя кожу на затылке покалывать. Следя за каждым шагом, который он делает в мертвенно-тихих коридорах, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь, пока он пытается успокоиться. И это давило на него, как и вонь густых феромонов, стоявших колом у него в горле, пока он не остался один внутри крепости. Первые две ночи были терпимыми. Условно. Ему снилось, как эти руки прикасаются к нему, зажигая огненное веретено в каждом нерве его тела. И оно горит. Тепло этих пальцев под его одеждой, вокруг его талии, скользящие вверх по его обнаженной коже, пробуждали в нем глубокий оттенок голода и предвкушения. Темные глаза оставались острыми и хищными, когда они смотрели на беспомощное тело Пита, заметная дрожь пробежала по его спине, когда сильный доминирующий взгляд скользнул по его лицу, вниз к шее, к груди и резко вернулся наверх к глазам. Темный и всегда такой властный взгляд. Это держало Пита на грани, и он просыпался, чувствуя себя безумно возбужденным и задыхающимся. Но сегодня все по-другому, хотя ощущения те же. В комнате оставалось темно, ветер казался намного холоднее, когда знакомая свежесть запаха проникла ему в горло. Его тело оставалось неподвижным, но Пит мог ясно видеть очертания человека в темноте. Глаза Пита смотрели на мужчину над ним, Короля, между его голыми ногами, черные как смоль глаза уже вызывали заметный жар, разливающийся в его животе. Воздух вокруг него стал густым, когда фигура нависла над ним. Острые глаза и широкие плечи, его сердце громко колотилось в груди. Король Кали стоит надо мной. Подумал Пит, но не мог ни говорить, ни даже пошевелиться. Потемневшие глаза горели желанием поглотить его, и от этого возбуждение внизу живота Пита сжалось, тепло неудержимой волной разлилось по его венам, как будто глаза Короля зажигали огонь везде, куда попадал его взгляд. Они блуждали по его телу, исследуя каждый изгиб, каждую напряженную мышцу, пока Пит боролся со своим дыханием, каждую родинку, выгравированную на теле Пита, каждую заметную венку на его нежной коже. Он впитывал в себя всё. Король наклонился ближе, он был на расстоянии дюйма, и Пит почти почувствовал его губы на своих, призрачное дыхание так тепло согревало его кожу. Кончик его носа слегка коснулся щеки Пита, и этого прикосновения было достаточно, чтобы стадо мурашек пронеслось по его коже, а тело захотело большего. Ему хотелось потянуться навстречу. Он хотел сдаться. Чтобы встать поближе к огню. Чтобы сгореть дотла. Его тело хочет его. Омега в нем требует его. Глаза Пита резко открылись. Его дыхание было прерывистое, когда он сел. Пот блестел на его лице и шее, пропитывая тунику и простыни. Он огляделся и оказался один в незнакомом месте, ставшим его комнатой. Перед глазами были лишь темные каменные стены, пустой камин слева и деревянная дверь справа. Окна были закрыты, но холодному ветру все равно удавалось просачиваться сквозь щели, и Пит поежился. Запах его пота и его собственный запах наполнил всю комнату. Что-то ужасное росло в его груди, когда он опустил взгляд на свои брюки и простыни. Это гнев? Разочарование? Или, может быть, отвращение? Он чувствует густой запах собственных феромонов в комнате. И он впервые возненавидел это. Он никогда не думал, что наступит день, когда он действительно возненавидит себя за то, что он Омега. Возненавидит себя за то, что не имело значения, что он чувствовал по отношению к Королю, как бы сильно Пит ни ненавидел его до глубины души, его инстинкты все равно тянулись к нему. Заставляя Пита просто сдаться, и все потому, что король Кали был его глупым Альфой. Это было неправильно. Это было похоже на предательство. Как будто Пит предавал и себя, и свое Королевство, и своего Короля. Это оставляет горький привкус у него во рту. Он поклялся себе, что защитит своего Короля, что его жизнь принадлежит только Кинну и Королевству Фонтос. Но теперь все кажется неправильным. Все. Пит решил выйти из крепости и прогуляться. Его тошнило от этого. Его тошнило от собственного запаха, тошнило от созерцания одних и тех же стен, тошнило от одних и тех же мыслей. Рано или поздно он потеряет самообладание, если не будет делать ничего, кроме как тупо пялиться в потолок. Он шел по тихому коридору. Солнце вот-вот начнет подниматься, темное небо над горами уже отливало легким бархатным свечением. Холодный ветер предстоящей зимы становится особенно пронзительным, заставляя Пита крепче обхватить себя руками, пока он шел по темным коридорам незнакомого замка. Пит был пленником, но никогда не был прикован цепями в крепости. Он может бродить по замку, но полностью осознает, что глаза наблюдают за ним днем и ночью. Король мог бы сделать вид, что не обращает на него никакого внимания, но Пит знал: что бы он ни делал внутри замка, Король будет в курсе этого. А Пит проводил ночи и дни, прогуливаясь по окрестностям, планируя — запоминая каждую часть и каждый поворот каждого коридора. Делал заметки в голове, составлял карту окружающей его местности. День за днем ему становилось все противнее спать в доме врага, но он не знал как сбежать, что делать и куда идти в принципе. То, что Пит так свободно разгуливал по территории Дворца, было для Короля еще одним способом убедиться, что он не сможет сбежать. И он не мог. Как бы Пит ни старался уйти, он все равно останется здесь. И Питу хотелось кричать от этого. Будучи консулом, Пит любил анализировать проблемы и находить решения любых задач, с которыми ему приходилось сталкиваться. В течение многих лет он принимал решения и помогал нынешнему Королю Фонтоса находить выход из более серьезных обстоятельств. Однако самому оказаться в центре ситуации, которая требовала решения, являлось не тем, к чему он был готов. Он мог сбежать. Но просто бежать в лес, к границе, без плана, закончилось бы для него смертью. Он один, без оружия. Ему нужно сосредоточиться на этом. Пит знал, что ему нужно быть умным. Он не должен высмеивать или дискредитировать мышление Короля Кали, потому что Пит уверен, что он далеко не так прост. Ему нужно перехитрить Короля, если он хочет выжить. Он нуждался в помощи, а это означало, что ему нужны были связи. У него не было никого в этом Королевстве. Единственные люди, которые, по его мнению, могли бы помочь ему, — это рабы, взятые вместе с ним. Но часть из них осталась на Юге у дворян, и лишь немногих привезли с собой на Север. Но что он вообще им скажет? Что они должны помочь ему вернуться в Фонтос и что он принц-бастард и брат Короля? Для него это звучит как самоубийство. Это было рискованно. Если бы хоть слово об этом просочилось и дошло до Короля Кали, тот бы точно понял, кого он держит в плену. Это либо приведет к его смерти, либо даст темному Королю рычаги воздействия на Фонтос. Пит остановился, провел рукой по волосам и разочарованно вздохнул. На мгновение он почувствовал себя совершенно беспомощным. Некогда респектабельный Консул теперь превратился в эскорт для Альфы. Шлюха. Руки Пита задрожали, когда он почувствовал, как глубоко в груди разгорается ярость. Он не мог этого вынести, находясь в плену у врага. Чертово Королевство, предавшее его народ, почти разрушившее его дом. Он должен сбежать, даже если для этого придется убить самого Короля этого Королевства. Он так и сделает. Между тем, Пит обнаружил, что идет по огромной библиотеке, и он ничего не мог с собой поделать, и позволил своему взгляду блуждать и впитывать открывшуюся перед ним красоту. Стены, вздымающиеся к высоким потолкам наподобие купола. Целые этажи книг открытые и выставленные напоказ, словно череда тщательно продуманных пространств и орнаментов, расставленных по стенам. В конце каждого стеллажа располагалась лестница, пол был украшен яркими цветами, исходящими от разноцветного стеклянного потолка. Мягкий свет восходящего солнца, струился сквозь купол, словно маленькие искорки, танцевал на полу и вокруг огромной библиотеки. Это было похоже на спокойное дно океана, с которого видно солнце, сквозь прозрачную толщу воды над головой. Это было захватывающе. Пит никогда не думал, что у Кали такая прекрасная библиотека. Пит ожидал, что все в Королевстве будет темным, во всех его частях. Он не ожидал в этом месте ни ярких красок, ни красоты. Войдя внутрь, он поднялся на второй этаж и увидел полки с биографиями и книгами по истории. Пит также заметил, насколько обширны пространства со столами и креслами, предназначенными для чтения, которые располагались сразу за огромными полками. Его рука схватила книгу с выгравированным на черной кожаной обложке названием, оно было почти выцветшим. Кали, гласило оно. Написано покойным Королем. Пит поискал место для чтения и решил присесть возле огромного окна. Темно-бордовая штора закрывала его от солнца. Он даже не успел прочитать первое предложение, прежде чем перед ним сел человек. В нос проник сильный запах леса и осенних сосен. Альфа. Пит поднял голову и с тихим хлопком закрыл книгу. — Я понял, что нас так и не представили друг другу должным образом, — молодой человек заговорил с ним. Пит не мог не обратить внимания на оборки его туники на груди, сшитой из шелка, наложенного поверх плотного жакета, с золотыми стежками на плечах и рукавах. Пит не ответил. — Я приношу извинения, это не очень гостеприимно с моей стороны. Я Макао Тирапаньякун, Принц Кали. Пит даже не удосужился встать, но все равно склонил голову перед Принцем в знак простого уважения. Это вызвало хитрую улыбку на лице Принца. Его это явно развеселило. Какой высокомерный Омега. Подумал принц, хотя это и не удивило его, судя по тому, что он слышал об Омеге, то, что он не вставал и не поклонился перед Принцем — это меньшее, на что стоит обратить внимание. — Мне бы хотелось только поговорить с тобой, вот и все. Пит откинулся на спинку стула и встретился с Принцем взглядом. У него дружелюбная улыбка, но она так и не коснулась его глаз, что заставило Пита задуматься. Чего хочет Принц? — И, о чем ты хочешь поговорить с простым Омегой, юный Принц? — Пит ответил, заинтригованный. — Пит, я прав? Глаза Пита на мгновение расширились, но он сумел сохранить невозмутимый вид. — О, пожалуйста, позвольте мне извиниться за то, что я спросил твое имя у хозяина борделя, хотя я мог бы спросить тебя лично, — уточнил Принц. Верно. Он назвал им свое имя. Это заставило Пита раздраженно вздохнуть. — Да, — мягко подтвердил Пит. — У тебя красивое имя, как и ты сам, — Принц тепло улыбнулся. — Скажи, могу я узнать твою фамилию? Пит снова встретился с Принцем взглядом. Медово-карие глаза сузились, когда он изучал выражение лица Макао. Конечно, он младший брат Короля и будет таким же хитрым, как и Король. Пит ухмыльнулся, и Макао солгал бы, если бы сказал, что это не зажгло в нем что-то первобытное. Эта ухмылка была волнующей. — Сэнгтам, — наконец сказал Пит. Это имя ни о чем ему не говорило. Так что Макао подталкивал дальше. — Пит Сэнгтам, — Принц попробовал имя на языке, все еще казавшееся ему незнакомым. — Откуда ты взялся? Возможно, из другого Королевства, судя по тому, что ты не стал признавать меня и моего брата. Не признал. Питу хотелось посмеяться над этим: как эти люди могут требовать уважения, если они не проявляют того же по отношению к тем, что ниже их? — И почему же? — настала очередь Пита. Он хотел посмотреть, как много знает принц. Если Принцу нужна какая-то информация, с таким же успехом Пит мог бы получить информацию взамен. Одна вещь, которую он узнал о политике Королевства, заключается в том, что всегда нужно говорить часть правды, прежде чем добавить в нее немного лжи. Это гораздо безопаснее, чем на месте изобретать совершенно другую личность, враг все равно найдет лазейки по ходу дела. — Ты умен, — признал Макао, улыбаясь внезапному повороту событий. — Это потому, что здесь никто не бросает вызов Королю, знание того, как ты вел себя перед ним в тот день, заставило меня думать, что ты не местный. Теперь твоя очередь, — Макао наклонился вперед, улыбка не сходила с его лица. — Откуда именно ты взялся? — И почему ты думаешь, что я тебе скажу? — Пит встал, взял книгу со стола и осторожно поклонился, прежде чем покинуть Принца. — Не держи меня за дурака, — бросил напоследок Пит, стоя спиной к молодому человеку. Пусть он подумает. Решил, уходя Пит. И улыбка Макао стала шире. Пит решил вернуться в западное крыло Дворца, может быть, ему удастся раздобыть себе чего-нибудь поесть. Всего за несколько дней бездумного хождения по окрестностям Пит понял, насколько сильно это место отличается от Фонтоса. На стенах немного росписей или резьбы, цвета менее яркие, но все равно прекрасно дополняют мебель от пола до потолка. Стены высокие, резьбы минимум, но по какой-то странной причине все это определенный имело смысл. Именно так должен выглядеть Дворец Кали. Минимализм. Казалось, это общая тема Кали. Здания были скромными, и никто в замке, за исключением нескольких дворян, не носил модной и дорогой одежды. Казалось, в этом месте не существовало стандартов, не было никаких устных правил, никаких строгих инструкций, которым нужно следовать или которые диктовал бы начальник охраны. Но здесь есть закономерность. Ритм. И Пит решил следовать ему. Пит также наблюдал затем, как работает система. Служащие дворца были заняты приготовлением еды для членов Королевской семьи, Короля и Принца. Дворяне следовали за ними вместе с высокопоставленными дворцовыми стражами и солдатами. Только после них слуги могут приступить к трапезе, другие солдаты, проходящие обучение, могут прийти поесть в любое время. Вот так здесь все было устроено. Как будто слуги, солдаты и дворяне просто отработали порядок действий в своей системе. По сравнению с Фонтосом, где служащие всегда напомнят вам о правилах, в Кали люди просто предполагают, что вы сами во всем разберетесь. Словно ожидалось, что человек будет сам непосредственно знать, что делать, а что нет, как действовать и как не поступать. Правила не были озвучены, они никогда не были написаны или объяснены, но почему-то жители Кали ожидали, что все просто будут знать их. — Где вы ходите, молодой человек? Тебе нужно принять ванну! Старшая горничная напугала Пита, когда потащила его за собой. — Ванну? Опять? — взмолился Пит, когда его заталкивали в огромную баню. К нему тут же подошли трое Бета-слуг. Руки на его тунике помогают ему раздеться. Старшая горничная немедленно оставляет Пита на попечение слугам. — Нет, я могу… — Пит даже пытался сделать это самостоятельно, но слуги не обращали на его слова никакого внимания, продолжая раздевать его догола. Затем его подвели к ванне, и Пит нырнул внутрь, позволив воде покрыть его обнаженное тело, в то время как молодая женщина терла ему спину мылом и какой-то жидкостью с не слишком сильным на его вкус запахом. — У тебя кожа как у члена королевской семьи, — молодая женщина бормотала за его спиной, и Пит просто буркнул, потому что не знал, что ответить. — Почему я должен каждый раз принимать ванну? — спросил Пит, не ожидая ответа. Он пахнет? — Что ж, ты сопровождаешь Короля. Истинная пара Его Высочества. Ты всегда должен быть готов к связи. — Связь?! Какая связь? — Пит запаниковал. Теплая вода выплеснулась из ванны, когда он выпрямился. Но молодая женщина держала его за плечи, чтобы затолкать обратно в воду. Она не ответила Питу, и двое других слуг вернулись, чтобы помочь. И было так оглушительно тихо, пока принятие ванны не было закончено.****
Пит не представляет, как он сможет привыкнуть к новому окружению здесь, в Кали. Его тело знало работу с тех пор, как он себя помнил: он командовал солдатами, назначал делегатов, помогал Королю решать более серьезные проблемы, но сейчас он просто бродит по замку, либо спрашивая старшую горничную, не нужна ли ей помощь, либо его заталкивают в баню, чтобы принять ванну. Но это не самое худшее, что с ним здесь случилось — кроме того, что Король и слуги игнорировали его, охранники здесь были немного напряжные. Днем Пит заметил, что чьи-то глаза следят за ним повсюду, таращатся на него, а ночью он чувствует их за спиной. Но они больше, чем просто наблюдают, он знает, чего они хотят на самом деле — он чувствует этот запах в воздухе. Их сильные феромоны. Это те же самые охранники, что называли его шлюхой и они всегда будут смотреть на него так, будто сдирают с Пита одежду. Может быть, Пит в тот день уже был сыт по горло, может быть, он просто был так зол, вылезая из ванны в третий раз подряд, что повернулся лицом к трем охранникам, которые следовали за ним по пятам. Все трое остановились, когда Пит пристально посмотрел на них, затем на их лицах появилась мерзкая ухмылка, когда они направились к Питу. — Хочешь нас обслужить? — спросил охранник, который был немного выше Пита. Его глаза прилипчиво скользят по Питу — от его лица до талии. Охранник поднял руку и коснулся запястья Пита, которое Пит тут же отдернул, вызвав удивленный смех человека напротив. Пит никогда не был тем Омегой, каким они его ожидали увидеть. Он разбивал морды в кровь, ломал носы и кости тем, кто пытался пересечь его личные границы и посягнуть на что-то большее. Пит почувствовал, что их феромоны сразу же вторглись в его чувства, пытаясь напугать. Подавить. Пит лишь посмеялся над этим. — Ты ведешь себя здесь так надменно, хотя ты всего лишь жалкая шлюха, — высокий Альфа снова схватил Пита за запястье, и Пит тут же повернулся к нему всем телом, так, что его спина теперь уперлась в груди Альфы, и он с силой вмазал локтем тому прямо в челюсть. Низкий рык вырвался из рта охранника, когда он упал на пол. — Мне кажется, у нас тут возникло недопонимание, — сказал Пит, глядя прямо на двух оставшихся охранников, а затем на Альфу, скорчившегося на земле. — Трое охранников объединились против простого Омеги? — Пит шагнул вперед и встал слишком близко к другому охраннику такого же роста. — Тебе понадобится нечто большее для этого, — прошептал он. Пит врезал левым кулаком Альфе в нос, без колебаний поворачивая его тело так, чтобы он мог схватить другого за горло и ткнуть его лицом в стену. Это было быстро и точно: Пит никогда не сомневался, что сможет сразиться с Альфой без каких-либо проблем. Трое мужчин без сознания лежали на мраморном полу, в воздухе витал запах крови, смешиваясь с их феромонами. Пит привел свою одежду в порядок, прежде чем развернуться и уйти. И это происходило не один раз и не прекратилось бы. Но в последующие дни никто больше не пытался его спровоцировать или задеть. И все же вытаращенные глаза, и злобные взгляды оставались на его коже. Проходили недели, так же медленно, словно навьюченный ишак, взбирающийся в гору. Медленно, мучительно медленно. И Пит не привык проводить дни, просто слоняясь по дворцу, где его избегает каждый человек, которого он встречал по пути, сидеть в библиотеке, читая книги, чтобы скоротать время, и раздражаться назойливым Принцем. Но больше всего Пита выводит из себя то, что ему, в такую холодную погоду, приходится принимать ванну три раза в день ради Короля. Из-за этой дурацкой связи, о которой он до сих пор не получил никакой информации и не знал, что на самом деле она означает. Служанки всегда отвечают ему: «Для Короля». Всегда для Короля, даже если их пути ни разу не пересеклись в этом огромном замке. Пит задавался вопросом, почему он все еще здесь, если Король вообще никак с ним не взаимодействовал. Почему его не казнили после инцидента на поле? Почему ему все еще разрешалось свободно гулять по замку? Каков план Короля? Каждый день Питу кажется, что кто-то может просто ударить его ножом в спину или зарезать его во сне, и позволить истечь кровью на холодной кровати. — О чем ты думаешь, Пит? — Молодой принц вытащил его из раздумий. — Как сбежать от тебя подальше, — откровенно признался Пит, и Макао рассмеялся. Макао молод, но обладает мудростью очень зрелого человека. Он умен и хитер, но менее жесток, чем его брат. И Пит начинает привыкать к его присутствию изо дня в день. Макао — единственный человек, с которым он может поговорить, возможно, еще с некоторыми горничными и главным поваром, но кроме них Питу не с кем общаться. Пит также начал помогал в конюшне. Кормил лошадей и менял остатки грубых кормов каждое утро. Помогал маршалу каждый день убирать стойла и ухаживать за лошадьми. Пит привык к этому резкому запаху, поскольку раньше он ухаживал за некоторыми лошадьми в Фонтосе. Он чистил стойла, выгребал навоз, вычищал грязное сено и менял его свежей подстилкой. Этого было достаточно, чтобы Пит не торчал в замке почти половину дня. А потом, к полудню он приходил на кухню. После еды вместе с некоторыми солдатами и слугами он помогал готовиться к ужину. Так или иначе, Пит доволен, что начал заниматься тем, чего жаждало его тело. Но это было непросто, ему потребовались дни, или даже недели, чтобы поладить со слугами, чтобы они, наконец, разрешили ему помогать им. Взамен он должен был выполнять все, что Король приказывал своим слугам делать с ним. Три ванны в день были одним из многих правил, которым он должен был подчиняться. И его запах. Его запах не должен быть замаскирован или покрыт какими-либо другими духами, он должен оставаться с ним, куда бы он ни пошел. В этом Пит вообще не видел никакого смысла, потому что он помнил, как Порш рассказывал ему, что Король чувствителен к запахам, так почему же слуги следят за тем, чтобы его запах можно было уловить даже издалека? — Давай прокатимся в город, мне нужно встретиться кое с кем из дворян. Позволь мне хотя бы показать тебе окрестности, — Макао спрыгнул со горы свежего сена и встал перед Питом, возможно, ему было скучно наблюдать, как Пит и маршал чистят стойла. — Почему Король держит меня здесь, Макао? — спросил Пит, и улыбка на лице Макао исчезла, когда он посмотрел на Пита. — Здесь ты свободен… — Это не так, — Пит прервал его. — Почему Король не убил меня после того случая? — Пит подтолкнул его, но Макао молчал и снова сел на сено, мягкое, но немного колючее. — Если я уйду сейчас, что произойдет? — А ты как думаешь? Питу не нужно было смотреть, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. Его аромат все еще пахнет так сильно и подавляюще, точно так же, как Пит его помнит. Пит обернулся и встретился взглядом с Королем. Вегас. Пит задумался. На нем не было короны, его туника и волосы промокли от пота, кожа на шее блестела от мягких лучей солнца за спиной, Пит мог видеть очертания его тела под одеждой с того места, где он стоит. Итак, Пит снова взглянул на Короля. Намек на гнев уже зарождался в его груди, когда он смотрел на Короля, его темные глаза выражают силу и повелевание. И Пит ненавидел то, насколько навязчивым был его запах. Он ненавидел этого человека всеми фибрами своего существа, но несмотря на это, его инстинкты, тянулись к нему, как мотылек к огню просто потому, что он его Альфа. Это приводило в бешенство. — Так вот почему я чувствую твой запах на своем брате. Вегас направился к ним, не сводя темных глаз с Пита. — Я вижу, вы оба тут немного поболтали, — небольшая ухмылка изогнула уголки его губ, когда он продолжил идти к Питу. — Вегас, это не так, — Макао попытался подойти на шаг ближе, но Вегас бросил на него свирепый взгляд. В конюшне все замерли, боясь даже издать звук; было слышно лишь тихое ржание лошадей. — Поверь мне, братишка, я узнаю об этом первым, — сказал Вегас, снова взглянув на Пита, нагло принюхиваясь к воздуху. — Интересно, как изменится твой запах, когда я тебя трахну. — Вегас, — Макао пытался остановить старшего брата, но Вегас его проигнорировал. — Выведите его, — приказал Вегас, и солдаты выволокли Макао из конюшен, оставляя Пита наедине с Королем. — Ты отвратительный, — прошипел Пит, его глаза не дрогнули, а сердце бешено колотилось в груди от ярости. Вегас подошел ближе — слишком близко, вторгаясь в пространство Пита, как будто оно принадлежало ему. Пит даже не знал, как это объяснить, но внезапно почуствал себя таким маленьким в присутствии Короля. Темные глаза в крошечных щелочках, с переполняющей уверенностью Альфы, полностью осознающей свою силу. Достаточно близко, чтобы втянуть воздух, которым дышит Пит, заставляя того чувствовать, что он заканчивается в его легких. Достаточно близко, чтобы почувствовать жар пота, исходящий от тела Короля, достаточно близко, чтобы их тела соприкоснулись, если Пит решит вдохнуть чуть глубже, но Вегас и пальцем не тронул его. Ни разу. Однако все, что он делает — разжигает пламя внутри Пита. У короля есть способность отключить все чувства Пита и заставить его сосредоточиться на себе. Только на себе. Лучи солнца, падающие на его волосы, создавали сияние возле лица, рисуя яркую линию от подбородка до шеи. Он был завораживающим, действительно Королевской крови. Король. — Ты так сильно меня ненавидишь? — Голос Вегаса низкий, холодный, как первая снежинка, упавшая на разгоряченную кожу, удивительно обжигающий. — Я презираю тебя, — ответил Пит, карие глаза пристально смотрели в темные глаза Вегаса. — Хм… — промычал Король, и этого было достаточно, чтобы по спине Пита пробежала дрожь, заставляя сделал глубокий судорожный вдох. И король это заметил. Он всегда замечает. На его губах появилась небольшая ухмылка, когда он наклонился еще ближе. — Ты сильный, — сказал Вегас, и его губы были так близко к губам Пита, но так и не касались их. — Если все, что тебе нужно, это мое тело, тогда возьми его, — проговорил Пит сквозь стиснутые зубы. И Король рассмеялся, его смех был словно раскаты грома вдалеке. Посылая искры от кончиков пальцев Пита к его груди. Это почти заставило Пита подчиниться. — И что в этом интересного, Омега? — Пит чувствовал, как голос Короля вибрирует у него в груди, каждое слово плавно слетает с его губ. Пит боролся с теплой тяжестью, давящей на его корпус, медленным вдохом воздуха. — Если я сделаю это силой, это не сломает тебя. Я хочу, чтобы ты сдался, Пит, — его губы были так близко к ушам Пита, что он мог чувствовать его теплое дыхание на коже шеи. Он нежно погладил участок кожи, где располагалась его ароматическая железа, прямо под ухом. И Омеге в Пите захотелось заскулить. — Я хочу, чтобы ты умолял меня трахнуть тебя. Я хочу, чтобы ты так нуждался во мне, чтобы сказал мне, как сильно ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя. Я хочу, чтобы ты молил меня о пощаде, Пит, потому что это сломает тебя, — слова Вегаса подобны топливу, поджигающему Пита. Каждое слово отрывисто, как дразнящий звук греха, мягко доносящийся до его ушей. Но Питу удалось выровнять дыхание: он слегка наклонил голову, предоставив Вегасу лучший доступ к своей ароматической железе. Король вдохнул его запах. И Пит улыбнулся. — Я бы сначала убил тебя, прежде чем сделал это, — Пит сопротивлялся, вкладывая в свои слова столько ярости, сколько мог. — Ты никогда меня не сломаешь. — А что, если я смогу? — с вызовом бросил Вегас. — Тогда давай, сломай меня, — Пит зарычал на Короля, удерживая его темный сильный взгляд своим. — Это не помешает мне убить тебя. Ваше Высочество. Пит оттолкнул от себя Вегаса и ринулся прочь из конюшни, отчаянно пытаясь отдышаться. И эта Омега сводит Короля с ума, словно запах крови оголодавшего волка.