Серпентарий

— Редактор Пак, это уже ни в какие ворота! — в редакторскую влетает высокий темноволосый парень, размахивая пухлой стопкой бумаги в руках. — Что Вы сделали с четвертой главой, она полностью потеряла авторскую задумку! Все разговоры в небольшом помещении резко утихают, а следом слышится скрип отодвигаемых стульев. Весь редакторский отдел давно уяснил главное правило издательства «Нотр-Дам» — если Ким Тэхен и Пак Чимин оказываются в метре друг от друга, стоит спешно собирать монатки и искать ближайшее бомбоубежище. Потому что взрывы такой силы пережить без последствий невозможно. Собственно, отдел переводчиков, которым как раз руководит Ким Тэхен, этому правилу так же безукоризненно следует. — С чего Вы взяли, господин Ким, — ровным тоном отвечает Чимин, не поднимая головы от планшета, на котором знакомится с новым романом начинающего автора, хотя должен бы заканчивать редактуру другого. — Что Вы можете судить об авторской задумке? Я работаю здесь не меньше вашего и отлично могу отличить изменение стилистики от вмешательства в сюжет. И, как Вы сказали, авторской мысли. Тэхен сжимает губы в тонкую линию и ждет, пока последняя омега покинет помещение, тихонько прикрывая за собой дверь, пока сам он медленно приближается к столу главного редактора. Бросая взгляд за плечо, он убеждается, что они остались вдвоем, а потом возвращает глаза на все так же смотрящего в планшет Чимина. — Слышишь ты, подделка шиншильная, быстро возвращай все так, как было! — тонкие пальцы упираются в край идеально убранного стола, нависая над второй омегой. Из глаз Тэхена мечут молнии, он ненавидит то, как Чимин вмешивается в текст после его перевода. И будь Тэхен более лояльным к их редактору, он бы признал, что после него восприятие истории становится сильно лучше, но из-за личной неприязни все, что делает Чимин, выводит его из себя. Чимин, морща носик, все же поднимает взгляд и смотрит прямо в пылающие яростью глаза напротив. Шиншилла, которой оторочен воротник его нового пальто, настоящая, и Тэхену об этом известно. Но Ким никогда не упускает возможности пройтись по его гардеробу. Чимин растягивает пухлые губы в улыбку, про себя отмечая, что неплохо было бы увлажнить их бальзамом, и уверенно отвечает: — Крысеныш, мой мех — натуральный. По крайне мере, — он поднимает лукавый взгляд выше. — Натуральнее линии твоих волос. Сколько абортов сделал, пока отрабатывал операцию у директора Кима? — обвинение, которое Чимин любит использовать при каждой ссоре, хотя и знает, что оно абсолютно беспочвенное. Просто до того, как все в издательстве узнали, что Тэхен — племянник секретаря директора, некоторые особо острые на язык омеги, удивительно, что не сам Чимин, сделали предположение о связи нового переводчика с высшим руководством. К слову, эта самая связь, по их мнению, была именно такой, о которой говорят шепотом и с неизменным осуждением в завидующих головках. Подобные разговоры давно стихли, но Чимин все еще любит использовать этот слух для выведения Тэхена из себя. — По себе людей не судят, змеёныш, — так же лениво отвечает Тэхен, совершенно беспардонно пристраиваясь тазом на краешке стола. Чимин на это снова морщится, но молчит. — Переписывай главу, а то весь издательский мир узнает, что редактор Пак позволяет себе вмешиваться в авторскую задумку. — Съебал из моего кабинета, а то весь твиттер узнает, что переводчик Ким — подстилка генерального директора. — На роль подстилки здесь тянет только твоя псевдошиншилла, змеёныш. Чимин скалится, отдвигая стул и выпрямляясь в полный рост. Злится, что даже так не дотягивает до Тэхена. Его компактность практически всегда играет ему на руку, особенно в отношениях с альфами, но точно не рядом с гадким Кимом. Чимина бесит, что ему приходится смотреть снизу вверх на ненавистного омегу. — Во-первых, — он вытягивает руку, тыча Тэхену прямо в грудь. — Шиншилла — настоящая. Как и каждый предмет моего гардероба. Но я понимаю, почему ты не в курсе. Сложно разбираться в том, на что нет денег, да, коти-ик? — Чимин издевательски тянет гласные, корябая ноготком по плотной ткани явно недешевого костюма. Он и правда хорошо разбирается в шмотках. Впрочем, Тэхен не хуже. И это очередная вещь, которая им обоим известна. И которую они все равно день изо дня используют в перепалках друг с другом. Новые оскорбления обоим придумывать лень, поэтому они регулярно освежают актуальность старых. — Исправь по-хорошему, я это в печать не пущу. Сам потом будешь неустойку платить, — Тэхен с абсолютно брезгливейшим выражением лица подхватывает пухлый пальчик двумя своими и сбрасывает, не забывая обтереть ладонь бумажной салфеткой, коробка которых стоит в нескольких сантиметрах от его бедер. Бедер, кажущихся по-модельему стройными на фоне пышных форм Чимина. — Как хорошо, что это не в твоей власти, крысеныш, — Чимин с прищуром прослеживает за его движением. — Или опять пойдешь перед Намджуном ноги раздвигать, чтобы он твои хотелки выполнил? — Змеёныш, — теперь Тэхен тянется вперед, подхватывая острый подбородок длинным пальцем. — Мне хотя бы есть, перед кем их раздвигать, а твои ляжки, — он сильнее ухватывается за чужое лицо. — Никто не хочет. — То, что я не такая шалава, как ты, — Чимин медленно отцепляет от себя чужую руку, смотря Тэхену прямо в глаза. — Еще не значит, что меня никто не хочет, — он переводит взгляд на большую ладонь, распрямляя ее собственными пальчиками. — Но, как старший, я, так уж и быть, о тебе позабочусь. На вот, продезинфицируй свои дырки перед следующим разом, я слышал, рабочая страховка венерологов не покрывает, — Чимин смачно сплевывает прямо в центр смуглой кожи. Тэхен с визгом подрывается, выхватывая салфетки и спешно стирая с себя чужой биоматериал, пока Чимин громко хохочет. Оставаясь наедине друг с другом, они забывают обо всех правилах приличия, вспоминая бурное провинциальное юношество. Обоим пришлось бороться за место под солнцем. — Ах ты, тварь! — сплевывая прямо в стоящую рядом мусорную корзину, Тэхен в несколько шагов своими длинными ногами подлетает к продолжавшему злобно смеяться Чимину и хватает его за горло. — Убью, гадюка! Между омегами завязывется нешуточная потасовка, однако, и это для их издательства не редкость. У каждого имеется по паре дополнителных комплектов одежды и все, что нужно, чтобы привести себя в порядок после очередной продуктивной беседы. — Отцепись, мразь! — орет прижатый к столу Чимин, пока Тэхен старательно пытается выдрать клок темных волос, параллельно отмечая их шелковистость. Он, конечно, и на смертном одре в этом не признается, но в свое время потратил пару месяцев, чтобы разузнать, какими средствами пользуется ненавистная ему омега. Не узнал. За что Чимина ненавидит еще больше. — Гнида подзаборная, — пыхтит Тэхен, шипя от больно врезавшегося в пах колена. — Я тебе все патлы повыдергиваю, чтобы неповадно было так себя вести, деревенщина! — А сам-то из помойки выполз, гопник тэгуковский! Только благодаря своей пизде необъятной до сих пор тут работаешь! — Сам шлюха! — Тэхен тяжело дышит, сильнее вдавливая брыкающегося Чимина в край стола. Вспоминает, что после прошлого раза остался с разбитой губой и злится еще больше. Желание навредить Чимину возрастает в геометрической прогрессии. Но кто знает, сколько бы еще длилась потасовка, если бы не робкий стук в дверь, который ни одна из омег не слышит. Унизить соперника, выведя из равновесия, было целью номер один для каждого из них. Оба готовы собачиться до первой крови, а если бы не законы современного мира, то и до первой смерти. И Тэхен, и Чимин ради такого запросто ставят свою работу на кон, потому что вражда давно перетекла в дело жизни и смерти. С чего началась взаимная неприязнь, быстро переросшая в ненависть, никто в издательстве не знает. Никто, кроме самих омег. Они появились одновременно и в первый же рабочий день умудрились поцапаться, когда Чимин, засидевшийся допоздна, столкнулся на кухне с таким же утомленным Тэхеном, случайно проливая на него целую кружку кофе. Чимин был бы и рад извиниться, предложив красивой омеге запасную рубашку, но не успел и рта раскрыть, как на него вылился поток отборного мата. Тэхен, вообще-то, был довольно воспитанным, вот только переезд и абсолютное отсутствие денег, последние из которых были потрачены на эту самую рубашку, его просто добили. Чимин тоже был далеко не столичным, поэтому рот все-таки открыл, но уже для того, чтобы вывалить ведро ругательных помоев в ответ. Если бы стены офисной кухни были живыми, в тот вечер они бы неплохо прокачались в провинциальной ненормативной лексике, пополнив свой словарный запас парой десятков отборных матов. На следующий день Тэхен, чувствуя себя виноватым, пришел к коллеге с целью извиниться, но вместо того, чтобы вручить коробочку со свежими круассанами, запнулся о невовремя отодвинутый стул одного из редакторов и свалился прямо на Чимина. В момент полета неплотно прилегавшая крышечка слетела, поэтому все содержимое сдобной выпечки тут же оказалось на Чимине. Прямо в лучших традициях глупых дорам. И Тэхен был бы рад извиниться, да только… Да, рот он открыть так и не успел, зато получил еще один бесплатный урок пусанского мата. С тех пор ни один день не обходится без ссор, скандалов и подлянок. С годами изобретательность омег растет, как и ненависть друг к другу. И не будь Тэхен племянником супруга генерального директора, под которого Чимин так старательно его укладывет в своих фантазиях, давно бы уже из компании вылетел. Собственно, как и сам Чимин. Но Тэхена Намджун тронуть не может, а следовательно, и увольнение Чимина невозможно без удара по репутации. Чимин, хоть с виду и похож на сахарную вату, является представителем одного из самых худших омежьих типов, гордо нося звание главной мстительной сучки издательства. Да и работают оба омеги на удивление хорошо, так что на склоки все издательство старательно закрывает глаза. Главное, что на работе это не отражается, с остальным можно смириться. — Простите, — вслед за очередным стуком в кабинет просовывается светловолосая макушка совсем юного на вид омеги. — Директор Ким обьявил срочное совещание для глав отделов, — уже громче говорит он, не решаясь зайти внутрь. Омеги резко замирают, с ужасом смотря сначала друг на друга, а затем на Феликса. Намджун ждать не любит и опоздания обычно приводят к потере весомого процента премиальных. Тут уже никакие родственные связи Тэхену не помогают. Чимину, соответственно, тоже. — Ах, Феликс, да-да, мы уже идем, — Тэхен с милой улыбочкой отстраняется от Чимина, напоследок смачно вжав каблук в носок чужого ботинка. Чимин шипит, но мимикой полностью копирует недруга. — Подожди нас снаружи, малыш, — нежно говорит он, растягивая пухлые губы и незаметно сжимая кулаки. Чимину больно, но он тщательно это скрывает, ласково смотря на Феликса, пока тот не исчезает за дверью. — Пошел вон! — выплевывает он уже Тэхену, позволяя недовольной гримасе вернуться на свое красивое лицо. — Мы еще не закончили, — Тэхен гневно поджимает губы и отряхивается уже по пути к туалетеной комнате. Ему нужно привести себя в порядок за рекордные сроки, иначе придется выслушивать от Намджуна очередную нудную лекцию. Кидая напоследок взгляд на такого же потрепанного Чимина, Тэхен скрывается за дверью небольшого помещения, кривясь от необходимости через несколько минут опять видеть своего недруга. Спиной он чувствует полный ненависти взгляд и морщится еще сильнее, вознося мысленную молитву неведомым богам, чтобы Чимин наконец исчез из его жизни. Ну или хотя бы из издательства. Впрочем, у богов на эту парочку совсем другие планы, о чем оба узнают совсем скоро.

***

— Раз все наконец на месте, — Намджун бросает укоризненный взгляд на парочку, занявшую два соседних стула в конце стола. — Можем начинать. Тэхен с Чимином напоследок кидают друг на друга недовольные взгляды и одновременно поворачивают головы в сторону директора. Соседствовать друг с другом обоим до крайности неприятно и, можно сказать, тошно. Но выбора не остается, это — цена их опоздания. Которую они, к слову, платят не так уж и редко. — Итак, — Ким Сокджин, занимающий должность секретаря, а по совместительству омега Намджуна и дядя Тэхена, обращает все внимание на себя. — Позвольте представить вам нашего нового главу юридического отдела — Мин Юнги, — он делает изящный взмах рукой в сторону незнакомого присутствующим мужчины. Главы отделов переводят взгляд на неспешно поднимающегося и кланяющегося альфу, мысленно составляя первое впечатление. — Рад с вами работать, — низкий голос мягкой вибрацией проносится по помещению, заставляя Чимина с Тэхеном крепче вжать бедра в стулья. Они были единственными омегами, помимо Джина, занимающими столь высокие должности. И у обоих слишком давно не было альф. Слишком давно, чтобы не обратить внимание на нового юриста. Пока Юнги перечисляет главные пункты своего трудового опыта, они внимательно осматривают его с головы до ног, отмечая невысокий рост, но при этом крепкое, хоть и изящное телосложение. Тэхен любит альф повыше, но Юнги все равно приковывает к себе его внимание. Ему нравятся красивые мужчины. Нравится, когда они одеваются просто, но в этой простоте читается дорогое изящество. Статус. У Юнги определенно высокий социальный статус, и Тэхен не может это не отметить. Как и недешевый костюм, премиумные часы, аккуратную стрижку и красивое лицо. Бледность кожи, намекающая на аристократическое происхождение, становится еще одним плюсом, который он заносит в свой мысленный список. Список причин узнать нового главу юридического отдела получше. Чимин точно так же изучает их нового коллегу, но обращает внимание совсем на другое. Рассматривая альфу, он, прежде всего, видит крупные ладони и не может не представить их на своем теле. Поднимает взгляд выше, ведет по крепкой груди, обтянутой в белую офисную рубашку, глазами ласкает бледную шею, воображая, как красиво на ней будут смотреться его засосы. Чимин смотрит на четкую линию губ, выдающую немного капризный характер их обладателя. Аккуратный носик, на кончик которого просятся утренние поцелуи. А потом… Потом Чимин непроизвольно сглатывает, когда встречается с тьмой чужих глаз. И пропадает. Тэхен падок на высокий статус и его атрибуты, о которых мечтал всю жизнь. Чимин же не может устоять перед внутренней силой, которую способен с полпинка угадывать даже в незнакомых людях. И именно такой Юнги и обладает. Он олицетворяет в себе все, что Чимин хочет видеть в своем альфе. Но Чимин не знает, что Тэхен, хоть и цепляется за другое, думает точно так же. Пока Намджун переходит к насущным рабочим вопросам, вводя Юнги в курс происходящего, они оба смотрят на него, как на своего будущего альфу. Они оба решили, что он станет их альфой. И отказываться от своего решения ни один из них не собирается. Оба хотят замуж. Оба хотят крепкое плечо рядом. И оба только что его нашли.