Человек-Паук: Геройская Академия

      "Кто это и почему я его знаю?". Это был самый логичный вопрос, который мог задать себе доктор Коннорс, находившийся в непонимании и небольшом ступоре перед объявлением. Хоть и мужчина на фото казался открытым и, как дети говорят, "хорошим", в недрах затуманенного сознания Курта что-то побуждало в нём непонятное чувство. Чувство, накатывавшее волнами и отключавшее всё благоразумие. Чувство, заставлявшее кровь вскипать и надувать вены в руках. Какая-то...мнимая злоба, ярость...              Кто это и почему он чувствует к нему ненависть. Этот вопрос точно ещё не скоро отпустит его. Однако в этот же миг чувство злости внезапно сменилось на чувство беспокойства. «Что-то не так...» - подумал Курт и приложил руку к шее. Ладонь медленно стёрла пятно грязи, выявив пять симметричных пятен очень тёмного оттенка зелёного.              Мужчина этого не увидел, однако из этой зоны стали виднеться вены, которые постепенно тоже окрашивались в зелёный, будто это и не вены вовсе, а совершенно чужеродная масса, плутавшая по его тело независимо от сосудов и тканей. Постепенно начала болеть голова, а всё вокруг подозрительным образом меняться: вместо чёткого зрения – снова плавающее, а нормальный цвет окружения стал переходить в такой цвет, который обычно можно увидеть в тепловизоре.              «Нужно уходить» - сказал он самому себе и немедленно отправился на выход, почувствовав, что-то внутри него хочет вырваться наружу. Даже на месте, где должна быть рука, начало что-то шевелиться.              - Эй, чувак! – окликнул его юноша, с которым Курт перекинулся парой фраз несколько мгновений назад, но тот его проигнорировал и выбежал наружу, толкая телегу. – Ме, ну и ладно.              Распахнув двери, Коннорс сразу метнулся вперёд, из-за нахлынувшего приступа напрочь забыв, что спуск для колясок, тележек и прочего находится справа от выхода. Налетев на ступеньки, он кубарем покатился вниз вместе с тележкой, шмякнувшись прямо в лужу, привлекши внимание толпы, стоявшей на переднем дворе.              - Воздух...влага... – прохрипел он. С каждым вздохом его голос становился более грубым и «бурлящим». Из правого плеча послышался хруст и что-то зашевелилось.              Стоявшая рядом девушка подошла к нему с изумлённым видом и хотела уже наклониться, предложив руку помощи, как вдруг из-под накинутой куртки учёного стал издаваться неприятный хруст, и со временем оттуда стала отрастать рука.              - О, боже... – прикрыла девушка рот рукой и отошла на шаг назад.              Громко рыкнув, Курт ударил левой рукой в землю и поднялся, метая взгляд рептилойдных глаз по всему двору в поисках упавшего террариума. Как только Коннорс увидел его под своими ногами справа, он, не задумываясь ни секунды, потянулся за ним своей восстанавливавшейся правой рукой, и очень быстро оступился.              Его шокированный взгляд уставился на ладонь, которая, как обычная рука, спокойно двигалась, поворачивалась, а пальцы могли сжиматься не хуже его левой руки, если не лучше. В любом случае, из транса его вывел громкий пропуск удара у сердца, заставившего его упасть обратно на колено.               - Сэр, что с вами? – подоспел на шум горожан тот волонтёр. – Снова вы? Всё в порядке?              - Паук... Япония... – прорычал Коннорс и метнулся, как зверь, за террариумом, подняв его на руки, как ни в чём не бывало, и оставив парня с приподнятой рукой.              Удивлённые и несколько испуганные люди стали отходить с пути Кёртиса, стремительно отправлявшегося навыход.              - Мужик, ты-              Не успел к нему другой мужчина подойти, как тут же его прервал рёв вперемешку со змеиным шипением.              - Воу!              Он отшатнулся и едва ли не споткнулся о бочку, но Коннорс молча подхватил его за шкирку, вернул равновесие и побежал прочь, оставляя за собой ничего не понимающих граждан.              Проливной дождь давал ему больше сил. Не понятно, почему, но он чувствовал себя очень осушённым, и был готов выпить целый колодец. Пока Курт бежал, его зубы становились острее, взгляд рептилии чётче, а на лице постепенно проявлялась чешуя. Мутация непоколебимо прогрессировала и только ускорялась, посему Кёртис, завернув на бегу в первую попавшуюся подворотню, тут же пал наземь, скинув куртку и разорвав уже начавший сжимать его больничный халат. Отчётливый хруст и пульсировавшие кровью мышцы давали понять, что он увеличивается в размерах относительно своего прежнего тела.              Со стороны копчика тоже началось движение – начал отрастать хвост, который тут же одним махом опрокинул стоявший рядом металлический мусорный бачок. Чешуя разрасталась в геометрической прогрессии, с каждым мгновением занимая всё большую часть кожного покрова мужчины. Язык, немного пометавшийся во рту, внезапно удлинился и вылез наружу, словно змеиный.              - Раааавр! – голос Коннорса спешил меняться вместе с ним, плавно перейдя в низкий, грубый и бурлящий, как у страдающего бешенством зверя.              Рот вскоре не получалось закрыть полностью из-за увеличившихся зубов, однако и этот дефект вскоре исправился путём увеличения размеров тела. Ярость вскипала и затухала, так как Курт всё ещё боролся с мутацией, и разум всё ещё принадлежал ему, но делать это становилось всё сложнее.              - НГААААРХ!              Взревевший учёный, который и на учёного-то уже был не похож, уставился в небо, оскалив клыки и вытаращив позеленевшие глаза. Рёв эхом пролетел по стенам домов, заставив прохожих невольно заозираться по сторонам. С рычащими криками Коннорс переживал остатки метаморфозы, превращавшей его в ходящую на двух ногах рептилию. Конечности превратились в крупные когтистые лапы, а тело из тощего перешло в усиленное генами чешуйчатое туловище.              Волосяной покров пропал полностью, дав волю щиткам занять своё новое законное место на теле мужчины. Адская боль из-за разрывавшихся от переполнения новым генами мышц постепенно ушла, и Коннорс, который целиком и полностью потерял свой облик, встал на четвереньки, забрал террариум и метнулся на крышу. Там стояла водонапорная башня, которую рептилойд разорвал одной лапой и принялся хлебать оттуда хлеставшую воду. Жажда была просто невыносимой, влаги от дождя не хватало, посему ещё несколько минут Курт не прекращал напиваться водой, не обращая внимания на то, что шокированные люди уже снимали его на камеры и звонили в полицию.              Наконец, страшная жажда утолилась. Вода всё ещё капала из пасти огромной ящерицы, но тому, понятное дело, было всё равно. Его цель оставалась единственным маяком, который показывал в ту сторону, где он мог найти ответы на мучавшие его вопросы: кто он такой и что с ним произошло. Мельком глянув на стоявших внизу людей, Коннорс лишь стиснул клыки, что-то прошипел и метнулся в сторону. Вокруг него осколками летали воспоминания, и одно из них направило его в нужно место – порт.              ***              Девять лет. Девять, долбанных, лет прошло, а кажется, что всё произошло ещё вчера. Ещё недавно казалось, что всё это просто глупая шуточка, что сейчас все они вчетвером вломятся обратно в дом, едва они с Гарри и его матерью Эмили отвернуться от двери, и обняв их поскорее за столь жёсткий розыгрыш, пойдут смотреть кино, как это было раньше по вечерам в выходные, когда удавалось такой дружной оравой собраться в поместье Озборнов. Но нет...              Нет... это был не розыгрыш, а чистой воды правда. Они уехали в Америку и так и не вернулись. Созваниваться удавалось, и бывало так, что Изуку мог невзначай заплакать прямо перед монитором, хоть и тут же услышав далёкие, но одновременно близкие, тёплые слова утешения от родителей и какое-нибудь интересное задание от дяди Курта, результаты которых они, прямо во время видеозвонков, показывали и ему, и остальным.              Но нет, даже и этого теперь не было. На связь с годами или даже месяцами они выходили всё реже, меньше делились новостями, а в какой-то момент и вовсе пропали – только одинокие СМС в мессенджере, разговаривавшие будто сами с собой, помечались коварным знаком «Прочитано», не дававшим после себя ответов даже на стандартные «Привет-как дела».              Сейчас Изуку и Гарри по 15 лет, и в них обоих играли двоякие ощущения. Чувство, что их бросили, каждый день не уходило ни на секунду. Но в то же время всем известно, что человек может привыкнуть практически ко всему, и этот случай исключением не стал. После того, как те за океаном перестали отзываться, Мидория стал постоянно запираться в комнате, и не вылезал оттуда, пока сам этого не захочет. Как бы сильно он ни был привязан что к Гарри, что к Эмили, родителей для ребёнка, который уже заканчивал третий класс, они точно заменить не могли. А даже если Изуку и не закрывался, то молча сидел у окна и беспрерывно смотрел на вход в поместье со слепой детской надеждой, что вот-вот они появятся.              - Ну это ни в какие ворота... – со злобой в голосе проговорила Эмили, больше не в состоянии видеть близкого и единственного друга, в котором все видели комочек сияющего счастья, в таком тоскливом виде.              Озборн-младший переживал не чуть не меньше, и пытался время от времени хоть как-то расшевелить Мидорию и пойти заниматься тем, что они всегда любили – изобретать различные безделушки, которые никак не укладывались в образ человеческой жизни в настоящем времени. Однако тот спокойно отказывался, продолжая свой неустанный пост возле окна.              Но постепенно саднящее чувство одиночества отошло на второй план. В ещё столь юном возрасте они оба понимали, что таким образом не возвратить их назад, и раз уж связи с ними, как и их самих, нет, то, значит, так оно и надо, и нужно продолжать жить, надеясь, что они вернутся.              К тому же, от темы родителей и Коннорса отвлекла новая напасть – свои же одноклассники во главе с, конечно же, Бакуго. Гарри и Изуку повезло, что тот не начал буйствовать в первый же день в школе, но на следующий же день Кацуки едва ли не спалил всё содержимое рюкзака Мидории залпом своей причуды, едва Гарри отошёл.       Про Гарри тоже пошли слушки. Все знали, из какой он семьи, и поэтому люди разбились на два лагеря: тех, кто, скорее, побаивался его и авторитета его семьи, и тех, кто в открытую продолжал конфликты. Кацуки, как не трудно догадаться, относился ко второму лагерю. Дальше подножек и подзатыльников не уходило, однако психологическое давление от того, что все считали, что он «мажор» и ему «не стоит появляться среди нормальных, обычных людей». Да и к тому же не у всех родители радушно относились к деятельности Нормана, ибо их диванный разум считал себя выше разума логичного и научного, что, как обыкновенная простуда, передавалось и их детям.              Но больше всего доставалось, конечно же, Изуку. Просто из-за того, что он беспричудный и не может даже слова в ответ обидчикам сказать, над ним издевались, кажется, все. Даже учителя не принимали никаких мер, поскольку не могли позволить испортить себе самим репутацию и при этом потерять такого мощного по причуде ученика. Мидория сам это понимал, поэтому просто молча глотал насмешки и всяческие телесные повреждения: от ударов до чуть ли не избиений. Каждый. Чёртов. День.              Раз за разом. День за днём. Каждый раз «Деку» ловил насмешки и физические травмы просто из-за того, что Бакуго со своей причудой всем разболтал, какой Изуку бесполезный, и плевать, что он даже не собирался быть героем: беспричудный, значит, ничтожный. Для зеленоволосого мальчика оставалось загадкой, откуда в нём настолько много ненависти к нему и Гарри, однако раздумия вновь и вновь прерывались очередной выходкой.              - Ай! – вскрикнул Мидория, который ударился спиной о железный шкафчик. От его одежды уже пахло дымом, а на теле чувствовался свежий синяк с ожогом. Едва ли парень перестал жмуриться, как тут же прямо возле его уха прилетел удар кулаком, заставивший зажмуриться его ещё сильнее.              - Ну что, Деку. – злобно прорычал блондин, наклонившись к другому уху Мидории с хищным оскалом. – Похоже, ты меня тогда не расслышал. Что я тебе говорил?              В ответ Бакуго еле как расслышал дрожащее дыхание Изуку, заставлявшее его продолжать напор на лёгкую жертву (как бы это, блять, странно ни звучало).              - Молчишь, да? – выгнул бровь Кацуки и немного отошёл от трясущегося одноклассника. С его лица сошла хищная ухмылка.              Растерянный Деку постарался привести себя в норму и отдышаться. Несколько секунд Бакуго стоял напротив него, отвернувшись назад, однако едва Мидория приложил руку к бешено стучащему сердцу, как тут же блондин снова метнулся к нему, пришибив к шкафам ещё сильнее.              - И-ип!              Он был приподнят над землёй. Дымящиеся руки Кацуки вцепились ему в воротник. Из глаз сами собой стали слезиться, не то от страха, не то от горячего воздуха, шедшего ему прямо в лицо. На это обратили внимание люди из коридора, и, разумеется, вместо помощи стали наблюдать за происходящим.              - Скажи мне, как тебя наказать? – спросил Бакуго, смотря своими алыми глазами прямо в лицо Изуку, отчего тот ещё сильнее задрожал.              - За...з-за что? – вполголоса, чуть ли не плача проговорил Мидория, после чего Бакуго ещё раз приподнял его и ударил о шкафы. – Нгх!              - Я говорил тебе, насколько вы двое со своим дружком меня бесите? – прорычал он, сверкая яростью в красных зрачках. – То один богатенький показывает всем, насколько он крут и выше меня, то ты, его прихвостень беспричудный, рядом ошиваешься, смотреть противно!              - Н-но...я же тебе ничего не-              - Замолчи! – ещё один удар о железную стенку эхом раздался по коридору. – Вы оба думаете, что вы лучше всех, что вам всё дозволено...              - Н-нет, это не так! – бессильный в такой ситуации Изуку пытался хоть как-то успокоить обидчика словами, лишь бы вновь не чувствовать боли и унижения, но похоже, что было слишком поздно.              - Я ещё не закончил, грёбанный задрот! – и вновь гулкий удар о металл, который вызвал хихиканье со стороны наблюдавших за этой ситуацией. Людей становилось постепенно всё больше, все хотели посмотреть на эту, как они считали, комедию.              Однако что-то не укладывалось у Мидории в голове. Всегда, когда его публично унижали, Бакуго с самодовольной улыбкой смотрел на людей, которые смеялись и хлопали ему, показывая восхищение его силой. Но сейчас ему было абсолютно всё равно на остальных. На его лице не было напыщенной ухмылки, не было самодовольной гордости за то, как он показал свою силу. Сейчас в каждом его слове действительно чувствовалась злоба. Только вот... за что?              - Думаешь, вы вот так вот просто закончите школу, пойдёте хуй знает куда, и все забудут, как из-за вашей статности забывались достижения других людей?! – проорал во всё горло Кацуки, и в этот раз Изуку наоборот – не зажмурился, а широко открыл глаза от шока.              - Ч-чего?.. – в голове сама собой попытался восстановиться картина прошлого, но не выходило вспомнить ничего такого, что заставило бы Бакуго настолько невзлюбить их двоих.              - Ну уж нет! Сейчас я поставлю вас на место! – не унимался блондин. Он отвёл руку назад, и в ней уже появились хлопки его причуды. – Сначала выбью из тебя дерьмо на глазах у всех, а затем уделаю твоего дружка, папенькиного сыночка!              Всё. Конец. Финиш. Сейчас его вновь втопчут в дерьмо, сравняют с грязью и оставят на посмешище публике. Мидория думал, что уже должен был привыкнуть к такому исходу, но всё равно каждый раз это представлялось страшнее смерти. Где-то там, на фоне, он видел, как на него глядит однородная масса из тёмных силуэтов, чем-то издалека напоминавших людей. Эта масса пестрила красными глазами и раскрытыми в усмешках хищными пастями. Она требовала хлеба и зрелищ, а зрелище, похоже, как раз-таки начиналось. И началось бы, если б не...       - Эй, ты! – раздался издалека знакомый для обоих противников голос.              В коридоре грозной походкой шёл Гарри, и, как ни странно, ему никто не собирался преграждать дорогу. Заварушка становилась шумнее, и это привлекло внимание не только людей из коридора, но и из кабинетов. Мельком глянув на прибитого к шкафам Изуку, бровь Озборна дёрнулась, и он стал смотреть суровым взглядом прямо в глаза Бакуго.              Но такое внезапное поведение только раззадорило хулигана. В его глазах стрельнул красный огонь, а рука разжалась, дав Мидории молча свалиться на пол. На это блондин не обратил никакого внимания, повернувшись к своему новому оппоненту.              Гарри приподнял руки перед собой, сжимая кулаки и напрягая всё тело. По рукам прошёлся оранжевый след, показывая, что парень «зарядил» свою причуду, и болтать не собирается. Это только нравилось Кацуки, ведь вместе с огоньком в глазах на лице вновь нарисовался хищный оскал.              - Таки явился, недоносок? – усмехнулся он, пустив дым кулаками и нагнувшись вперёд в своей фирменной боевой стойке.              Озборн тоже не стоял столбом. Сжав правую руку с пульсировавшей в ней энергией, он согнул её в локте и отвёл назад. Ноги расставлены шире, а левая рука, также пульсировавшая оранжевым свечением, была чуть-чуть согнута и направлена разжатой ладонью вперёд. «Стойка, как у ниндзя...» - подумали «зрители» и с интересом продолжили наблюдать, пока напуганный Мидория, переводивший взгляд с блондина на брюнета и наоборот, аккуратно отошёл в сторону.              - Да. – коротко ответил Гарри, встав в свою стойку. – А ты всё-никак не уймёшься.              - Кто-то же должен преподать урок мажорикам?              Больше никто из них не проронил ни единого слова. В воздухе клубнями витало напряжение, и было понятно, что сейчас начнётся замес. Прихвостни Бакуго, смотря на это, лишь ухмылялись и хихикали. Один из них облокотился на плечо Мидории и указал на тех двоих.              - Посмотрим, как твоего дружбана на шампуры насадят и поджарят! – ехидно брызнул он словами. – И будь уверен – Бакуго потом и тобой займётся!              К счастью, далеко не все были на стороне Кацуки. Можно сказать, всё было примерно поровну: кто-то болел за Гарри, кто-то за взрывунчика. Ясно одно – замес будет тот ещё. Один из парней в коридоре шутки ради вышел в центр и громко произнёс.              - Раунд 1! В бой! – прямо как в файтингах слова громогласно пронеслись по ушам присутствовавших и по стенам коридора. Короткая вспышка молнии блеснула между глазами противников, и завязался бой.              - Хааа!              Взрывы вырвались из ладоней. Набрав разгон, Бакуго метнулся вперёд и сделал сальто. На большой скорости нога направилась вниз, а Гарри выставил вперёд левое запястье, приняв весь удар на него. «Чёрт, это было больнее, чем я думал!» - пронеслось у него в голове, и он немедленно контратаковал. Правая рука завибрировала и выпустила вперёд ярко-оранжевый волновой импульс, который пришёлся на торс Кацуки.              - Кха!              Слюна брызнула из его рта от такого импульса, и тот отлетел назад, кубарем прокатившись по полу. Такая внезапная контратака причудой вызвала у зрителей шок одновременно с восхищением! Даже люди на стороне Бакуго оставили свои челюсти где-то на кафеле, смотря то на возвышающегося Гарри, то на блондина, который сплюнул сгусток слюны и поднимался на ноги. «Реакции не хватило...» - подумал он и прикоснулся рукой ко рту. – «Губу расшиб, ублюдок, тск».              Озборн и не думал насмехаться над оппонентом. Ситуация была ему чётко ясна, и в лишний раз злить медведя явно было бы плохой идей. Дело в том, что в бою, если эту стычку можно так назвать, причуду брюнет ни разу не использовал, и Кацуки, ослеплённый из ниоткуда взявшейся злобой и своим собственным легкомыслием, увидел в своём противнике ещё одну лёгкую добычу. Но такой простецки простой удар вернул его с небес на землю, заставив воспринимать всё всерьёз.              - Хех. – хрипло отозвался Бакуго, потирая большим пальцем окровавленную губу. – Неплохо...для мажорика.              В этот раз обескуражены были абсолютно все, даже Гарри слегка опустил руки из боевой стойки, просто чтобы слегка щипнуть себя и проверить, не снится ли ему это. И нет, всё вполне реально. Да и рука после такой мощной атаки ныла неслабо. Бакуго Кацуки, хоть и в своей манере, но... похвалил его? Впрочем, отвлекаться надолго не вышло, ибо взрывунчик не медлелил.              «Теперь я знаю, что у тебя за причуда, Озборн» - подумал он, стиснув зубы. – «В случае чего, иной раз повести тебе не сможет!». Ещё одна вспышка, и Бакуго вновь ринулся в атаку, в этот раз полетев торпедой ровно в Гарри.              - Сдохни!              Боевой клич сорвался из пасти хищника. Лапа замахнулась, выливая всё энергию настоящего зверя, на мгновение вызвав содрогание ног у Гарри. Взрыв вырвался из ладони и прилетел прямо в лицо Озборна, ослепив того на несколько секунд.              - Гарри! – только и успел крикнуть Мидория, пока дружки Кацуки его придерживали, дабы тот не мешал представлению.              Всей своей реактивной мощью и физической силой Каччан налетел на выведенного из строя брюнета, и вдвоём они полетели вглубь коридора, оставляя такой ветреной шквал, что у людей одежда с волосами вздыбилась.              - Эй! Вот, блин! Ай-яй! – хором завизжали дамы этого места.              Да, среди поднятой ветром одежды были и юбки у девчонок, как на старых американских плакатах. В конце коридора была жёлтая двойная дверь, которая вела...прямо в столовую.              Своими тушами парни ввалились в помещение, обратив на себя внимание и недовольные (даже несколько испуганные) возгласы присутствовавших. Персонал школы был вызван, однако драка всё равно продолжалась. Проехавшись по белой плитке с бирюзовыми узорами, оба оказались возле стола.              Прижатый к столу Гарри не стал стоять столбом и сразу дважды смачно врезал в лицо Бакуго, даже без использования причуды выдав два маленьких брызга крови от битых губ и дёсен.              «На сдачу» он получил удар взрывной ладонью, отчего его тушку швырнуло вбок. Всем своим телом он смёл то, что ученики не успели подобрать со стола, однако возмущённых возгласов за этим не последовало – все были слишком ошеломлены такой внезапной дракой.              - Эй, вы! – попытался окликнуть их один из учеников, но безуспешно. Тогда он позвал своего друга. – Давай, помоги мне!              Вдвоём они подошли к дерущимся оппонентам и хотели уже их схватить, как тут Гарри и Кацуки одновременно подлетели вверх на своих причудах. Озборн хотел отбросить Бакуго назад с помощью импульса, но способности блондина были куда более эффективными и универсальными, поэтому горящими взрывами кулаками парень схватил противника и с разворота швырнул его обратно на пол, вызвав крики у стоявших рядом.              Озборн кувыркнулся назад и вновь встал на ноги. Недолго думая, он выпустил импульс, который тряхнул землю под ногами Бакуго, отчего тот лишь на мгновение потерял равновесие, и этого с избытком хватило, чтобы успеть метнутся к нему и нанести удар в висок.              Кацуки отшатнулся и уже отправил взрывную атаку ладонью, но ту приостановил брюнет, заслонившись от неё запястьем. Взрыв ушёл куда-то в сторону. Сразу же вновь пошли обмены сильными ударами, в какой-то момент они уже перестали использовать причуды.              В столовую забежали несколько ребят из коридора, среди которых был напуганный Мидория и не менее шокированные прихвостни блондина. Пару секунд они понаблюдали жёсткие бои без правил, однако этому рано или поздно суждено было закончиться. И, к счастью, рано.              Помимо них в помещение вбежал тренер по физкультуре, единственный с подходившей причудой для остановки драк. Его руки расплылись на кучи лент, и в момент, когда Гарри и Кацуки с заряженными причудами кулаками уже рванули друг на друга, их тут же остановили ленты, и те попадали на пол.              - Какого дьявола вы тут устроили?! – грозно прогорланил он, смотря на подростков, которые всё ещё пилили друг друга злостными взглядами. – Щас я вас к директору поведу, он знает, кому звонить и что с вами делать!              Эта потасовка началась поразительно быстрее, чем она зарождалась пару минут назад. Всё ещё шокированные подростки проводили взглядом физрука, уводившего двух дебоширов, и вдруг как минимум половина из них разразилась аплодисментами, которые точно были не в адрес мужику, который это остановил. Беспокоящийся Изуку заозирался по сторонам, переводя взгляд от ушедших виновников сего «торжества» на аплодирующую толпу из столовой и коридора. Всем, похоже, понравилось шоу, и только некоторые ученики с тоской на лице молча собирали упавшие посудки с едой.              - Ладно, повезло тебе, Деку! – сильно хлопнули его по спине. Это был длинноволосый прихвостень. – Думаю, в следующий раз тебе влетит ещё сильнее за то, что по твоей вине Бакуго будет отчитан.              «Это...моя вина?..» - задался вопросом сам себе Мидория, и он даже не заметил, что его пихнули в голову и со смехом ушли. Отчасти они были правы. Изначально это должна была быть его участь – быть побитым в очередной раз. Однако Гарри заступился за него и... на малость увлёкся, что повлекло за собой вот... вот это!              Осознав, что сюда точно вызовут тётю Эмили, Деку только невольно поёжился и отправился за тренером, чтобы быть рядом и попытаться хоть как-то загладить свою косвенную вину. «Почему же вас нет рядом, мама...папа!» - мысленно он пытался позвать родителей в какой-то бредовой, взявшейся из ниоткуда надежде, что они вернутся. «Эх, дядя Коннорс бы сказал, что нужно сделать...»              ***              Огромные когтистые лапы крошили под собой асфальт. Звериное хлюпающее дыхание сопровождалось махами хвоста, который так и норовил что-нибудь задеть или сломать. Разум его не покинул, поэтому мужчина точно понимал, что на глаза в лишний раз попадаться не стоит, и вот он уже кучу часов бродит по трущобам, пытаясь добраться чуть ли не до другого конца Нью-Йорка.              В темноте улиц, на крыше трёхэтажного здания показался силуэт огромной человекоподобной ящерицы, которая резкими движениями поворачивала голову по сторонам в поисках нужной дороги. Зелёные глаза искали только один ориентир, и они его нашли.              - Озсссскорп Япония... – прошипела рептилия, высунув язык, и метнулась к большому танкеру с железными ящиками, который отправлялся в Японию.              Крупно же ему повезло напороться именно сегодня на тот рейс, что вёз необходимое оборудование в японский филиал компании, о которой Коннорс хоть и впервые услышал, но что-то в голове продолжало ему настойчиво подсказывать, что это слово связано с прошлым, с произошедшим до того, как он обнаружил себя в контейнере с окровавленным бэйджиком.              - Да уж... – прокряхтел какой-то седой мужик лет 50-ти, держащийся за бок. – Погрузки, погрузки, тьфу! На ночь глядя именно меня выбирают!              - Да ладно вам, мистер Смит! – а второй, более молодой, казался гораздо бодрее. – Погрузили и погрузили, что бубнить-то?              - Ох, катись ты к чёрту, Алан! – проворчал мужичок и пошёл в домик. Другой парнишка метнулся за ним.              Едва их головы отвернулись, в небе пролетела большая тень с пятью конечностями. Рептилойдное существо в три шага пробежало по каменистой дорожке, оставив после себя вмятины, и шмыгнуло на стенку корабля, легко туда прикрепившись. Стена предательски издала громкий скрежет, обратив на себя внимание дюжины рабочих, оставшихся на суше. Но тьма этого места уберегла Курта от обнаружения, и он, ловко перебирая лапами, пополз вверх по палубе.              Здесь тоже всё чисто. Огромные стены из гигантских железных ящиков хорошо прикрывали учёного, но была и обратная сторона медали – он тоже мало что видел вокруг. Поэтому приходилось чаще аккуратно выглядывать из-за каждого угла в поисках хорошего места.              На одном из поворотов его едва не заметил проверяющий с бумажным планшетом, смотревший на ящики и что-то записывавший в бумаги. Ящерица аккуратно взобралась на стенки контейнеров и подползла поближе. Темнота Коннорсу не мешала, посему он смог приглядеться к бумажкам и отыскать заветный столбец. «Япония» и принадлежавшая ей часть палубы. Не став медлить, Курт направился туда.              Он смог втянуть когти и перестать оставлять огромные царапины на стенках, перемещение стало более тихим, а тактика прыгать по контейнерам оказалась довольно эффективной и безопасной. За минуту он допрыгал до нужной зоны и аккуратно открыл дверцы одного из самых нижних контейнеров, поскольку разгружать его будут в последнюю очередь.              Мощи рептилойдных лап хватило, чтобы отворить ворота в свою будущую «каюту», и Коннорс забрался внутрь, придерживая террариум при себе. Наконец, он мог поставить его на пол, и лапами захлопнуть дверцы. Учёный оказался в куче всякого лабораторного хлама, которые навевали Курту осколки воспоминаний, и за которые всё так же не получалось схватиться. Пройдя вглубь контейнера, Ящер присмотрел себе уголок и устроился там.              - Ссссамая худшая из моих идей за ссссегодня... – прошипел Коннорс, и почувствовал встряску.              Танкер тронулся, и неизвестно, сколько ему предстоит проплыть до Японии. Он понимал – там его ждут ответы, там его ждёт возможность понять получше, что с ним произошло. Но главное, что он чувствовал, что его ждут люди, которых он, кажется, когда-то знал, однако по неизвестной причине воспоминания были выдернуты, как и 90 процентов другой информации. Истина близка. Япония ждёт. А также его ждут долгие дни сидения на одном месте... м-да.              

Продолжение следует...