Бочка яда и ложка но-шпы

— Здесь? — спрашиваю я, легко надавливая пальцами на сильную и очень напряженную мышцу. — Выше, — говорит Олег, сгорбившийся на стуле. — Да, вот здесь. — Ясненько. Снимай майку. Волков встает и подчиняется без колебаний. Похоже, боль в плече его совсем достала. Я сверяюсь с инструкциями, которые мне прислала моя вьетнамская подруга, сведущая в массаже и различных мазях и маслах для него, после чего двигаю к себе поближе ступку и укладываю туда ингредиенты. Именно по этой причине мы и расположились на кухне, чтобы все было под рукой. Плюс в этот рецепт входит несколько масел, так что существует огромный шанс заляпать мебель, если вдруг случайно что-то разлить. Я откладываю телефон и поворачиваюсь к Олегу, да так и застываю с открытым ртом, совсем невежливо уставившись на россыпь шрамов на его теле. Ну и ну. Поднять челюсть с пола мне все-таки удается. Извинившись, прошу передать мне полотенце. Волков, конечно, говорил, что плечо болит из-за огнестрельного ранения, полученного в прошлом, но я не думала, что их так много было. Впрочем, он же служил по контракту и воевал, чему удивляться? Все равно дрожь пробирает. Надеюсь, эти раны хоть не были получены одновременно. — Так. — Вновь заглядываю в записи Фам Зуи Тхань. — Ну-ка сядь. Олег все так же молча исполняет приказ, а я еще раз прощупываю плечо, раз уж теперь шрам видно. Все началось с того, что мною было случайно замечено, что Волков как-то скованно двигать рукой стал. Из-за того, что это было утром, и я только приползла на кухню из спальни, всю ночь проведя перед мольбертом, сразу вопросы в моей голове не возникли. Они появились позже, вечером, когда спустившись в гостиную, я обнаружила Олега в компании бутылки коньяка и пачки обезболивающего. Вот тут пройти мимо уже не получилось. Долго пытать не пришлось, он сам признался, что из-за старой травмы его периодически настигают боли, да и подвижность сильно ухудшилась. От таблеток уже с души воротит. Моей подруге мы позвонили на следующий же день. Конечно, консультация в режиме реального времени была бы лучше, но что имеем. — Она сказала, что если вот так двинуть рукой не можешь, то… Ага, не можешь. Значит, эту область не трогаем. Олег, ты к врачу точно не хочешь? — Толку-то? — мрачно говорит Волков. — Опять таблетки? На физиотерапию у меня времени нет, в любой день могу сорваться из города, да и опасно так светиться. — Ну, ладно. Тогда продолжим мракобесие. Прежде чем вернуться к ступке, я проверяю телефон, куда уже пришло несколько сообщений. Рассерженно фыркнув, кидаю в черный список аккаунт любителя начинать знакомства с интимных фотографий низкого качества, которые никто у него даже не просил. Быстро отвечаю парню, с которым общаюсь нормально уже третий день и принимаюсь за работу, улыбаясь. Установить приложение для знакомств было отличной идеей. Поначалу я, конечно, была несколько… удивлена, потому что контингент там разный и не всегда разумный, но потом втянулась, даже нашла интересного человека. Жаль, что пока встретиться не получается, отмазываюсь тем, что нахожусь в творческом запое на Бали. Лучше уж поддерживать одну и ту же легенду для всех. — Что там? — спрашивает Олег, глядя на мое довольное лицо. — Опять этот Игорь? — Ага. Мне он нравится, забавный. Как только выйду отсюда, назначу встречу. — Сообщишь время и место. Что? Он ведь может оказаться извращенцем и попытаться затащить тебя в койку на первом свидании. — Со мной рядом уже год никто не оказывался извращенцем, так что я не то чтобы сильно против. И ты же не собираешься быть моей нянькой всю жизнь. — Я-то нет, — бормочет Волков и двигает ко мне поближе коробку с маслами, к которой я тянусь. — Вы что тут устроили? — спрашивает Разумовский, появившись на пороге кухни. — Полевой вьетнамской медициной занимаемся, — сообщаю я, взявшись за пестик. — Так уж вышло, что какой-то козел подстрелил твоего друга, и мы теперь ищем альтернативные методы помочь ему справиться с болью. Олег громко кашляет, Сергей почему-то выглядит так, будто съел испорченный мухомор, когда идет к чайнику. Я продолжаю следовать инструкциям Фам Зуи Тхань, попутно одной рукой отвечаю на новое сообщение от Игоря. Поневоле улыбаюсь, действительно забавный малый. — Кто тебе пишет? — мрачно спрашивает Разумовский, рассерженно стуча чайной ложкой по столу. — А то ты не знаешь. — Думаешь, я только и делаю, что копаюсь в твоих переписках с разными мужланами? — теперь уже надменно интересуется он. Я пропускаю его подколку мимо ушей, потому что одной рукой размельчаю травы для того, чтобы добавить их в масло, а другой печатаю новое сообщение Игорю. Мужлан, оказывается. Хмыкнув, отодвигаю телефон. Нормальный парень, да, может, не самый утонченный, но не у всех чувство стиля такое, будто их Джорджо Армани собственной персоной покусал. — Если я найду там хоть слово про нас, — угрожающе начинает Разумовский, но я перебиваю: — Серьезно? Слушай, а ты прямо все переписки просматриваешь? Хочу совета спросить насчет последних фоток. — Единственный совет, который я могу дать, ma petite, — тщательнее выбирай собеседника, — цедит Сергей, остановившись рядом со мной. — Начни хотя бы с тех, кто в курсе, что за три богини обитают в Лувре. Одарив напоследок презрительным взглядом опять звякнувший телефон, он разворачивается и уходит. Я же гадаю, можно ли настолько высоко задранным носом достать до потолка. Подумаешь. Мир не на одном Лувре держится. Сердито вдавив травы в дно ступки, делаю глубокий вдох и пытаюсь избавиться от желания догнать Разумовского и устроить ссору в стиле «Сам дурак». — Не обращай внимания, — говорит Олег. — Он просто… Наемник машет рукой в воздухе, видимо, так и не решив что «просто». Я эту тему тоже не стремлюсь развивать, поэтому просто доделываю работу, смешиваю все ингредиенты и звоню Фам Зуи Тхань по видеосвязи. Способ, конечно, не ахти и лучше бы так не делать, но альтернативы нет. Даже такой массаж лучше, чем бутылка коньяка, приправленная обезболом. Я не специалист, конечно, но не думаю, что это так уж полезно. В принципе, не все так плохо, как могло бы быть. Фам Зуи Тхань показывает вполне понятные движения, Олег от боли не шипит, а это значит, что у меня получается. Жаль, конечно, что силу нажатия через экран мобильника не покажешь, поэтому приходится сначала экспериментировать, а уже потом переходить дальше. Отработка всех действий занимает около часа при том, что сам массаж длится минут двадцать. Дольше от масла отмываемся потом, честное слово. Волкову вроде легче, поэтому отправляю его наверх отдыхать, не обращая внимания на возмущения, а сама навожу порядок. Поскольку все это было впервые, то бардак на столе получился знатный, и я тщательно закрываю все пакетики с травами и укладываю в коробку бутылочки. Потом уже занимаюсь ступкой, и в очередной раз убеждаюсь, что отмывать масло — тот еще геморрой. Хуже только емкости эти стерилизовать. Фам Зуи Тхань писала, что надо обязательно, вот и долблюсь. Попутно отправляю Разумовскому сообщение о том, что нам нужен паровой стерилизатор, ибо в гробу я видела каждый вечер с кастрюлей долбаться. Вновь отвечаю Игорю, нагло вру о том, что сижу с ноутбуком у бассейна. Нет, ну не сообщать же о том, что я тут зависла в старинном особняке с двумя мужиками. Есть крошечное подозрение, что это отобьет у парня желание продолжать знакомство, а объяснять всю подноготную нельзя. «Привет, милый, я тут собираюсь отнести чай опасному преступнику, а потом можем поболтать». Звучит. Я беру пустую кружку, которую Разумовский так и оставил у электрического чайника, и ставлю ее на деревянный поднос. Не хватает только фартука и чепчика, да-да, знаю. Но смысл отказываться от удобства? Лучше уж так, чем тащить в руках заварочный чайник, сахарницу, кружку и вазочку с печеньем. Я, конечно, не обязана, но не могу отделаться от чувства вины за то, что из-за нашей очередной перепалки человек даже чаю не выпил. Потому что он придурок, ну да ладно. Я перехватываю свою ношу одной рукой, а другой стучу в дверь, которая вопреки ожиданиям, внезапно распахивается сама. Сергей оглядывает меня с ног до головы и смотрит на поднос, спрашивает: — Это что? — А на что похоже? Чай тебе принесла. Ты так стремился нас поскорее покинуть, что даже забыл про него. — Я тебя не просил, — холодно заявляет он. — Хватит из себя сиделку изображать. — Совет в благодарность за совет внизу: научись принимать заботу. — Удиви меня, ma petite. Что я тебе за эту заботу должен? Я буквально впихиваю ему поднос в руки и разворачиваюсь, чтобы уйти. — Выставлю тебе счет. — Хорошо, — очень серьезно отзывается он. Не выдержав останавливаюсь и смотрю на его угрюмое лицо, интересуюсь: — Разумовский, ты совсем поехавший? Мы тут застряли вместе, а я не до конца овца, чтобы вечно тыкать в тебя палкой и кричать «Бандит». Люди иногда делают разные полезные и приятные вещи друг для друга просто так, без участия денег. Пей чай и живи с этим. Сергей молча уходит в серверную, я же решаю, что разговор окончен и собираюсь отправиться к себе, когда в спину мне летит вопрос: — Как он, Ася? — Полегче вроде. — Я оглядываюсь, но на пороге никто не стоит. — Ему бы к врачу нормальному сходить. Уговоришь? — Попробую. Дверь в серверную закрывается, и я все-таки ухожу. *** Нахмурившись, слежу за передвижениями Волкова по кухне, пытаясь поймать хоть один намек на то, что у него болит плечо. Он, конечно, утверждает, что все отлично, но у меня двое братьев, я отлично знаю эти мужицкие замашки, когда горы по колено, море по плечо и все в таком духе, не сломана у меня рука, просто кость неудачно торчит. Вот и делаю вид, что просто режу помидоры, а сама наблюдаю за Олегом, который полон сил и желания приготовить какую-то мексиканскую дичь. Дичь — в переносном смысле. Вроде бы. Из мексиканской дичи я знаю только чупокабру, а ее мне бы есть не хотелось. Закончив с помидорами, кладу на стол нож и берусь за телефон. Долбанное приложение глючит уже третий день, а разработчики все заверяют, что работа по исправлению ведется. Повезло, что я успела обменяться контактами с Игорем до того, как все застопорилось. Теперь переписываюсь только с ним, пару раз даже созванивались по видеосвязи, и я судорожно искала, где осесть, чтобы не разрушить свою легенду. Ну, и чтобы в середине разговора на экране не промелькнул мертвый рыжий преступник или здоровенный мужик в шрамах, и оба с мрачными мордами. Такое чувство, что мое общение с Игорем они воспринимают как личное оскорбление. Впрочем, у меня, как я уже сказала, двое братьев, и подобные замашки — не новость. Я научилась их игнорировать. — Давай сюда помидоры, — командует Олег. Отложив телефон, несу ему миску, после чего отправляюсь мыть приборы. — Ты ходил к врачу? — интересуюсь как бы между прочим. Волков вздыхает и высыпает нарезанные помидоры на сковородку. — Ася, я понимаю, что вы оба хотите как лучше, но в этом нет смысла. Врачи сделали что могли, когда откачивали меня, даже перестарались слегка. Я оборачиваюсь, а он указывает пальцем на свое горло. — Неудачная интубация, — поясняет Олег. Так вот почему у него такой голос. — Жесть, — бормочу, поежившись. — Это в Сирии тебя так? — Да. В Сирии. Волков больше ничего не говорит, и я делаю вывод, что тема закрыта. Вряд ли это приятные воспоминания, поэтому продолжать не пытаюсь, вместо этого выспрашиваю подробности рецепта. Обедаем мы вдвоем, Разумовский спуститься не соизволяет, я отношу ему тарелки в комнату. На пороге меня встречает бледный и всклокоченный Сергей, забирает еду и даже коротко благодарит, после чего опять идет покорять просторы незаконной деятельности в сети. В последнее время он опять засел там и не торопится вылезать. Пожав плечами, спускаюсь в гостиную, где уже включен телевизор. Волков садится на диван и листает каталог онлайн кинотеатра. Я тоже пристраиваюсь неподалеку, только еще и прихватываю с собой плед. Понятия не имею, на кой ляд Разумовскому жить в огромном особняке, которые так слабо отапливается. Лично у меня мерзнут ноги. Сердито напоминаю Волкову, чтобы тот тоже что-нибудь на себя накинул. В ответ на тот самый геройско-мужицкий взгляд напоминаю, что это не у меня тут плечо прострелено. И не только, но умолчим. Пока на экране начинается очередная серия, я пишу Игорю сообщение. Смайлик в виде сердечка в ответном вызывает почему-то не самую ожидаемую реакцию. Странно, мы ведь нормально общаемся. Чего я так раздражаюсь-то? Сунув телефон в карман, перевожу взгляд на экран, где уже вовсю разгорается эмоциональная драма. Разумовский появляется на середине серии. Вход в гостиную находится сбоку от дивана, и его оттуда прекрасно видно. Он топчется несколько секунд на пороге, после чего заходит и садится возле самого подлокотника. Максимально далеко от нас. От меня. — В чем суть? — спрашивает Сергей, нахмурившись, и неотрывно смотрит на экран. Мы с Олегом переглядываемся. Я ставлю чашку с чаем, которой до этого согревала руки, на журнальный столик и начинаю: — Так, слушай. Вот этот вот, да-да, вот он женился на вон той девушке, чтобы отомстить ее семье за свою семью, бросил ее после первой брачной ночи, опозорив этим. — Чем опозорил-то? — скептически спрашивает Разумовский. — Тем, что бросил. Что ты так на меня смотришь? Блин, Сережа, ну это же Турция, у них свои порядки. Так, теперь он всячески пытается ее вернуть. — Если у нее есть мозг, она застрелит его и не вернется. — Тогда тут было бы катастрофически мало серий. И как же любовь и все такое? — Бред. Почему они вечно друг за другом бегают, кричат и ревут? Я здесь уже двадцать минут, а все одно и то же. — Любовь, — бормочу в ответ. Нет, ну тут он прав. Разумовский складывает руки на груди и картинно морщится. Я отворачиваюсь к экрану, где… опять друг на друга кричат. И мне становится очень смешно. Натянув плед по самый нос, тихо ржу над происходящим. Скосив глаза в сторону, вижу, что Сергей слегка улыбается. Покачав головой, снова пытаюсь сосредоточиться на происходящем в сериале, но мысли то и дело уплывают. Глянув на Олега, обнаруживаю, что тот полулежит на диване с закрытыми глазами. — И что, ты бы на ее месте его простила? — спрашивает Разумовский. Я указываю на Волкова и прикладываю палец к губам, тихо говорю: — Только после того, как познакомила бы его нос со своим сапогом — А как же любовь? — удивляется Сергей, прикладывая ладонь к сердцу. — Я злопамятная. — Что, сильно? — Средне. Ты замерз? Разумовский безразлично пожимает плечами, мол, не важно. Но я ведь вижу, что ежится. Притащился сюда в одной футболке, вот и сидит страдает. — Там еще одно одеяло, — я указываю на кресло. Сергей смотрит в ту сторону и кривится. — Оно колючее. Обычное, вообще-то. На мне такое же. Хм. Я откидываю плед с одной стороны и хлопаю по дивану. — Двигайся. Не хватало потом лечить тебя, ты наверняка невыносим, когда болеешь. — У меня хороший иммунитет, Ася, — надменно заявляет он. — Если настолько сильно хочешь моего общества, то так и скажи. Прищурившись, киваю: — Хочу. Сергей вздрагивает и смотрит на меня с каким-то подозрением, потом, опомнившись, расплывается в ухмылке: — Сколько энтузиазма. — А то. Идешь? Нет? Разумовский лениво встает и пересаживается поближе, но недостаточно, поэтому мне приходится подвинуться к нему. С его вида можно картину писать о том, как выглядят самоуверенные козлы, но я потихоньку начинаю привыкать и думать, что возможно, есть тут доля маски. Или я, как дурочка, ведусь на его обман. — Ноги подними на диван, — советую и, когда он слушается, накидываю плед и на него, подворачиваю так, чтобы не сполз. — Не колется? — Нет, этот нормальный, — отвечает Разумовский, глядя в экран. — Так, а это кто? Присмотревшись, объясняю: — О, а эта дама как серый кардинал. Меня прерывает оповещение на мобильнике. Извернувшись, достаю его и читаю, что написал Игорь. — Я читал в новостях, что твое приложение глючит, — говорит Сергей. — Ага, не починят никак. Повезло, что мы успели номерами обменяться. — Удачно, — кривится он. — Вот-вот. — Я уже говорил, что у тебя отвратительный вкус во всем, что касается мужчин? Опустив телефон, удивленно смотрю на него. Фыркнув, парирую: — Вот как пригласишь меня на свидание в Лувр, так и будешь бузеть. А пока сериал смотри. Так, вот эту дамочку видишь? Она все и спровоцировала… *** Это происходит случайно. Спустя пару дней приложение уже не виснет, но оно нам с Игорем не особенно нужно, мы общаемся через Vmeste. И как раз договариваемся о встрече после моего возвращения, предлагаем варианты. Черт меня дернул упомянуть кафе, которое находится недалеко от площади Восстания. Я в нем и раньше зависала, у них очень вкусные напитки на растительном молоке. Конечно, там, где звучит «площадь Восстания», тут же возникает имя Разумовского, как по волшебству. «Там все уже восстановили давно, но все равно стремно как-то», — пишет Игорь. «Можем увидеться в другом месте. Давай в кофейне на Ворошилова?» «В первой тоже нормально, я ж не спорю)))» «Стремно из-за того, какую херню там Разумовский наделал» «Повезло, что сдох, а то наши менты его бы еще лет пять ловили» «На Ворошилова еще и интерьер отличный. Так что? Давай там?» «Давай» «Ты была в городе во время взрывов?» «Я слышал, что псих этот вообще в другой стране был» «А тебе тру крайм нравится?» «Не особо» «Жаль» «В инете до сих пор теории строят, кто-то даже историю его болезни вроде раскопал» «Да и черт с ней» «Там реально интересно, говорили, что он реальный псих, прям с диагнозом, че-то вроде раздвоения личности» «Оставь, ладно? Какой смысл обсасывать имя человека спустя столько времени» «Плюс он же не только всякую херню творил, но и для города много полезного сделал до всей этой истории» «Только не говори, что ты по нему фанатеешь как те дуры» «Нет, не фанатею» «Знаешь, давай закончим?» «Ладно, я понял, давай о чем-нибудь другом» «Как твой день прошел?» «Нет, ты не понял» «Совсем закончим. Нам не стоит продолжать знакомство» Я закрываю мессенджер и несколько минут тупо пялюсь на экран телефона, который вот-вот взорвется от сообщений. Пытаюсь понять, что за хрень сейчас произошла, но тщетно. Ладно, все дело в том, что я еще долго не смогу спокойно обсуждать что-то связанное с Разумовским. Потому что меня разрывает от противоречий. Нет, потому что все это будет напоминать о том, что меня чуть не убили и дальше по списку. Я иду на веранду и достаю из кармана электронную сигарету. Затянувшись, отстраненно смотрю на яблоню, под которой еще недавно приметила себе место для последнего упокоения. Бред какой-то. Сев на кресло, продолжаю гипнотизировать дерево. Спустя несколько минут лезу в телефон и удаляю приложение для знакомств, ибо явно еще не созрела, чтобы с кем-то знакомиться. Игорь тоже больше не пишет. Зайдя в диалог с ним, обнаруживаю, что сообщений там сильно меньше, чем приходило уведомлений, а контакт заблокирован. Подумываю возмутиться, но лишь устало машу рукой. Подозреваю, что пропавшие сообщения содержали в себе множество нелицеприятных для меня выражений. Интересно, Игорь сможет и дальше пользовать социальными сетями или мой нынешний сосед тоже злопамятный? Кстати, о птичках. Птичка появляется в дверях и ослепляет своим внешним видом. Я медленно затягиваюсь, оценивая фиолетовый кардиган до бедра и черно-белую рубашку с замысловатым узором из клякс под ним. По крайней мере, брюки просто черные, только шнурки в туфлях очень похожи расцветкой на рубашку. Окей. — Пойдем, — говорит Разумовский и скрывается в коридоре, добавив: — Дело есть. Я оставляю телефон и сигарету на веранде, а сама тащусь за Сергеем, который приводит нас к моей комнате. — Там коробка, — сообщает он и открывает дверь. — Надень и приходи в серверную. Я говорю себе не удивляться, когда действительно обнаруживаю эту самую коробку на кровати. Уговоры не помогают, потому что открыв ее, достаю на свет платье нежно-фиолетового цвета, длиной до колена. Рассеянно скольжу пальцами по вышивке в виде крошеных цветков сирени, начинающейся от талии. Градус бреда сегодня уже просто зашкаливает. Вместо того, чтобы выставить коробку с содержимым в коридор, я переодеваюсь. Туфли на тонких ремешках оказываются на самом дне, как и какое-то ожерелье в футляре. Посверлив все это взглядом, цепляю на себя вслед за платьем и иду в ванную, чтобы хоть расчесаться. Минимальную косметичку по моему заказу мне собрали, хотя я в тот раз просто вредничала и не думала, что она мне понадобится. В серверную иду неспешно, привыкая к хоть и не высоким, но каблукам. Сюрреалистичность зашкаливает, ибо там я обнаруживаю все того же Разумовского, который возится с экранами. На столе вместо обычного бардака стоят два бокала с чем-то красным и красиво оформленная тарелка с фруктами, еще несколько с другими закусками. Сильно сомневаюсь, что Сергей стал бы так долбаться с декором, поэтому заранее восхищаюсь мастерством поваров в ресторане, где это было заказано. — Садись, — говорит Разумовский, указав на откуда-то взявшееся второе компьютерное кресло. Я остаюсь на месте и складываю руки на груди. — Что происходит? Он что-то щелкает на клавиатуре и… Никакая защитная поза не помогает мне справиться с удивлением. Я перевожу взгляд с одного экрана на другой и пытаюсь собрать слова в предложение, но они разбегаются. — Давай, давай, — бормочет Сергей и за локоть подводит меня к креслу. Я без вопросов сажусь, глазея на изображения. — Ты же сама говорила про Лувр? Пожалуйста. Добро пожаловать на виртуальную прогулку по самому известному музею мира. Пока так, поскольку в аэропорту нас могут подстрелить. — Ты… Я поворачиваюсь и смотрю на него, усевшегося рядом. — Ты что, пригласил меня на свидание? Разумовский запускает программу и пожимает плечами. — А ты бы хотела? Я бы?.. Сюр какой-то. — Так, — бормочет он, выщелкивая команды на клавиатуре. — Та-а-ак. Все. Готова? Он смотрит на меня и широко улыбается, всем свои видом демонстрируя уверенность. Только губу закусывает из-за моего молчания так сильно, что там вот-вот закровит. Я, не думая, что делаю, протягиваю руку и касаюсь кончиками пальцев его подбородка, проговорив: — Поранишься. А… Сережа, а мы можем сразу на богинь посмотреть? — Все для тебя, ma petite, — вновь улыбается он, но на сей это не напускное. — И-и-и, поехали.