Глава 16. Готов показать свою грудь
26 октября 2023 г. в 18:49
Он успокаивается. Ещё ничего не натворил. «Потом не выйдет» может означать, что сегодня у мистера Снейпа больше времени не будет.
«Это не значит «Никогда!», Гарри…»
Примерно это он и говорит себе.
Замёрзшими пальцами набирает ответ:
«Простите, я только увидел… Телефон актуальный. Позвоните, когда удобно».
«Позвоните, пожалуйста, я страшно ревную к вашему котёнку и даже к Морди, тому самому, который жертва картёжных игр. Сделаю всё на свете, чтобы не начать ревновать ещё и к Люциусу…»
Гарри этого не добавляет. Ситуация и так вышла из-под контроля.
Никто не знает, сколько душевных ресурсов Гарри потратил: ни Рон, ни Гермиона, ни Сириус.
Темза тоже не знает — несмотря на вопль отчаяния, догадываются только производители сухих салфеток.
Гарри убирает экран телефона от лица, вздыхает. На щеках румянец от холода.
Листья, опавшие с деревьев, шуршат под ногами. Река медленно течёт, отражая отсветы уличных фонарей и создавая мерцающий световой мост. Дальше она впадает в Северное море.
Гарри пристально смотрит перед собой. Ему настолько не по себе, что кажется, здесь на набережная, а целая аллея торнадо. Он замечает кого-то, похожего на Гила.
Или это и есть Гил? Какая-то женщина к нему подходит. Оголяет перед ним декольте. А он… он расписывается на её теле фломастером. Гарри шокированно смотрит, как молодая женщина бегло застёгивает пальто, явно бурно благодарит Локхарта, а тот каким-то людям неподалёку кивает. «Парень в доску свой» ходит в сопровождении? А, может, оппозиция нападала и был вынужден нанять охрану. Но Гарри коробит та пошлость, с которой он подписался на верхней линии груди незнакомки.
Незна…
— Гермиона? — потухшим голосом выдаёт, когда та, вдруг сменив направление, подходит ближе, и он замечает, как мерцают её глаза, — Гермиона! — кричит громче.
— Э-э… Гарри, — смущённо отзывается подруга. Ей неловко. И Гарри неловко. Зачем он её позвал, вот после этого, когда всем будет неловко?
— Как дела? — ещё тише спрашивает, — это что, ушки?
Он обращает внимание на чёрный обруч, там аккуратные маленькие ушки. Это просто издевательство. У Снейпа — чёрный котёнок. Гермиона в обруче под чёрную кису… у Гарри серьёзная травма на тему кошачьих…
— Да… Хэллоуин же, — отвечает девушка, — я собираюсь на Бромптонское кладбище, смотреть «Франкенштейна».
— Мэри Шелли? — смотрит Гарри, — Театр ужасов сегодня там выступает?
— Конечно. Хочешь вместе пойдём. Свечей обычно нормально ставят, видно. А если недостаточно, потом можно выпить валерьянки, — смеётся она.
— Лучше выпью виски. Всю дубовую бочку.
— Почему?
Гарри смущённо растирает ладони.
— Кажется, я очаровался одним человеком…
Гермиона настолько удивлена, что даже обруч с кудрявой головы снимает, и губы её застыли в полуулыбке, занемели. Но она садится рядом на деревянную старую скамью.
— Ты серьёзно? Влюбился? В кого?
— Не влюбился, — болезненно прикрывает глаза Гарри, — надеюсь.
Он так раздражён, что начинает повышать голос всё больше, пытаясь заглушить стонущий ветер.
— Ты бы влюбилась в непонятного джентльмена, который неожиданно тебя поцеловал, обнимал в толпе и шептал на ухо, что это временно? Собака которого… в общем, я не знаю, чья собака, но она растерзала мой шарф, а мистер Снейп… потом прислал мне новый. И даже не прислал, он принёс его, пока я вытирал сопли на кухне, вспоминая Грегори. Я приготовил бурду, сам не знаю, чего у меня рука дёрнулась коньяк в чай долить! А потом снимал ту самую собаку с дерева. А потом спросил у него на Фэйсбуке, охотится ли он на людей! Нормально, а? Я бы ещё спросил, не он ли Джек Потрошитель! Не он ли виноват в кровавом прошлом Британии, в чуме, в Великом пожаре! Не он ли живёт в каждом из жутких лондонских подземелий! И мне теперь совсем не сладко, Гермиона! Он, как демон, поселился у меня в голове. Я даже не уверен, что хочу его снова видеть! Но и покоя мне нет. У него котёнок чёрный есть. Зеленоглазый… Возможно, котёнка зовут Дракула Джуниор, — Гарри совсем размяк.
— Что в анамнез записывать, Гарри…
Поттер с ужасом поворачивает голову на звук — печально известный мужчина озадаченно рассматривает его, сложив руки на груди. Лицо его как будто и само решить не может, что за выражение оно должно принять.
Гарри тихо шепчет: «нее-е-ет», — не отворачивая головы, не опуская глаз, ужас в них почти плещется. Ужас не даёт ему отвернуться. Если он это сделает — вообще больше никогда встретиться с ним взглядами не сможет.
И даже если бы хотел, прикован к нему, как несъёмный замок к кованой ограде.
Северус сейчас скажет одно: дорога ему в сумасшедший дом.
— Вы всё слышали?
— Не уверен, что всё, — выдаёт этот бархатный голос, — начиная со слов «Я приготовил бурду».
Господи, где достать револьвер… У него на лбу слишком мало шрамов!
Гермиона и сама потирает свою ключицу. Тут никакой Мэри Шелли на кладбище не надо. Сейчас на Темзе такое представление!
— Как зовут миледи?
Гермиона встаёт и протягивает руку.
— Гермиона Грейнджер, сэр…
— Северус Снейп.
Он невинно прикасается губами к её ладони, соблюдая совсем старомодные знаки приличия. Конечно, ведь он не знает, что на сиськах Локхарт расписался.
Гарри настолько ревнует, что готов показать свою грудь — белую, без бюстгальтера, без следов.