Пожарный из Сохо

«Спасите меня все светлые ангелы» — проносится в голове Гарри. Он почти готов протянуть ладонь Северусу. Лучше сразу лицо подставить — щёки хотят познать трансцендентный опыт. Ему даже неважно, треснет по щеке или оставит на ней едва уловимое прикосновение губ. Или проведёт по ней своими пальцами… роскошными пальцами убийцы. Длинными такими, самыми охрененными пальцами в истории человечества. Пусть делает вид, что меряет больному температуру. Пусть найдёт причину прикоснуться. Пусть утащит его в кусты под дикий вой ветра со сверхчеловеческой скоростью. Гарри готов сложить лапки (если бы они у него были) и… попробовать. Брови Снейпа взлетают вверх. Как он красноречив сейчас в своём молчании! Гарри кажется, он ждёт каких-нибудь объяснений. Хотя бы каплю объяснений к его энергичным высказываниям, которые успел услышать. Гарри срочно хочет умыться в Темзе, но с его удачей, вместо того, чтобы зачерпнуть в ладони воды, он схватит проплывающую у самой кромки сизую чайку. Та на него посмотрит и в глазах её он даже не разберёт: «Зачем, человек? Отпусти меня. Я не золотая рыбка, и не выполняю желаний. Так что быстро свои ладошки разжал, ушлёпок!» Северус, наконец, сосредоточенно на него смотрит, немного прикусывает губу, а Гарри так хочется, чтобы его шею. Гермиона мило улыбается. «Малышка, хоть ты помоги». Наконец, мужчина прерывает эту мёртвую петлю молчания, и неважно, что продлилась она всего минуту. — Я могу обращаться к вам по имени? — Снейп склоняет голову немного на бок, и глаз с него не сводит. Вопрос выглядит как самый обычный в мире, и нотки в голосе безупречно бархатные, вот только почти металлическая вопросительная интонация заставляет Поттера не воспринимать его праздно; заставляет вздрогнуть про себя; затаить дыхание; забыть, что когда-то был беспечен. Оставь надежду всяк сюда входящий. Безжалостно растянутые по небосводу тучи да распятые среди них кучевые облака… в любой момент могут упасть на них со своей огромной высоты. Превратить редкий дождь в безжалостно дробящие мокрые ленты. Совершить своё холодное преступление; вбиться в мельчайшие зазоры каменной плитки, но прежде, чем достигнут их — они полоснут Поттера по лицу. Гарри ведёт всё сильнее. Никто не разрешал ему расслабляться. Никто… Свет фонаря подчёркивает черты Снейпа, но несколько теней скрывают почти четверть его лица. Подними он ворот пальто, тени скрыли бы даже больше. Демон-искуситель, который ровным счётом ничего не делает, чтобы выглядеть таким. Сердце Гарри стонет. Все дни и ночи, когда он, наперекор своим решениям, вспоминал о нём, думал о нём, видел во снах, где целыми сводами застывали образы, а собственные вопли будили посреди ночи. Не время думать о том, как глубоко ногти вонзались в обивку дивана, стоило раскрыть глаза после, а то мало ли что в глубине зрачков отразится и выдаст его с потрохами… — Да, сэр… по имени… Он говорит это так негромко, что даже посещает мысль повторить то же самое — прежде, чем услышит: «ещё раз, можешь даже петь в тональности китов, а не стучать, как раковина улитки…». — С вами всё хорошо? «Вряд ли… я хочу с тобой целоваться и конкурировать с твоим котёнком за место под ладонью». Сердце Гарри колотится. И, наверное, выглядит, как клубок нервов, потому что даже Гермиона легонько прикасается к рукаву его куртки. — Чего вы хотите, Гарри? Без ножа режет… Снейп делает несколько шагов, но вид у него, как у скалы, уверенной в себе на сотни тысяч лет вперёд. — Вы задали весьма необычный вопрос в личных сообщениях, — сужаются его глаза. Гарри попал впросак. Не может сказать настоящую причину; тот будет смеяться ещё тысячу лет, или сколько он там проживёт. Врать тоже плохая идея — придётся говорить, что знает о причастности к цифровой криминалистике, и хочет хер-пойми-какую-проблему решить. Этот ангел смерти раскусит его, наверное, через минуту. Полминуты? Хватит и десять секунд? Гарри судорожно сглатывает, бегло и нервно вытирая лицо ладонью. Снейп, напротив, аккуратно складывает руки на груди. — Я думал, будете заняты… Вы… предлагали позвонить в течении часа, — несмело начинает Гарри. — Так и было. Просто справился с задачей куда быстрее, чем предполагалось. А, гений справился с задачей… И чего Гарри не удивлён! — Как вы тут оказались… Северус… Мужчина моргает и, как будто едва-едва, но уже начинает из себя выходить. — Один из бизнес-центров как раз под вашим носом, видите? — указал взглядом в сторону, при этом даже головой не повёл. Да Гарри и так уже понял, что не забился совсем в укромный уголок, чтобы его никто и никогда не нашёл. — Мне пора бежать на кладбище, — проговорила Гермиона, — ты хочешь со мной или, — она обвела Северуса взглядом, — в следующий раз? До Гарри не сразу доходит, что придётся выбирать. — Я понимаю, для тебя там почти родная обстановка, и если не пойдёшь на выступление, много не потеряешь, но решай быстрее, начнут по расписанию… а я опаздывать не хочу. Северус смотрит на Гарри с сочувствием. Так молод, а кладбище — уже родная обстановка? При этом он считает, что его котёнка зовут Дракула Джуниор. Почему именно Джуниор — посещают смутные догадки. Гарри зажмуривает глаза, как будто решается судьба народа. И Северус уже готов сделать шаг в сторону, и прекратить его немыслимые страдания. Собственно, именно это он и делает. Молодой человек сам кричал: «И мне теперь совсем не сладко, Гермиона! Он, как демон, поселился у меня в голове. Я даже не уверен, что хочу его снова видеть!» — Северус! — Гарри стоит на месте, и оглядывает эту неприступную крепость. Почти не замечает, как Гермиона чмокает его в щёку, а кудри проносятся облаком перед глазами; бежит прочь к дороге. Снейп поворачивает к нему голову. Прямо, как тогда, — на лестничной площадке с вопросом: «Вы правда хотите?» — Северус, — тише повторяет Гарри, касаясь горла всего на мгновение. Он приближается, не смотря себе под ноги. И тонет в чёрных глазах. Даже Темза ночью не настолько черна. Даже копоть на его защитном костюме. Даже земля на кладбище.