дозобрь 2023

Чувство было такое, будто грудь сдавило в железных тисках. Он пытался сделать вдох, впустить в лёгкие хоть немного кислорода, но ничего не получалось. Воздуха катастрофически не хватало. Несмотря на это, сердце билось в груди раненой птицей с такой частотой, что казалось, оно вот-вот вырвется на свободу. В глазах плясали разноцветные мушки. Ему казалось, что весь мир схлопнулся и осталось лишь всепоглощающее чувство тревоги, захлестнувшей его с головой. Он не мог объяснить самому себе чем оно было вызвано, но точно знал, что прямо сейчас, в этот самый миг, где-то происходит нечто непоправимое. Хотелось вскочить и куда-то бежать, что-то делать, кого-то спасать, только вот, куда, что и кого, он не знал. Знал только, что нельзя было оставаться без движения. Но всё тело сковал липкий и удушающий страх. Страх неизвестности, страх знания, страх отсутствия, страх присутствия и просто страх существования. Страх поглотил всю его сущность, не оставляя ничего кроме себя. Не могло быть и речи о том, чтобы покинуть границы собственного разума. Страх чётко обозначил ориентиры и расставил повсюду красные флажки, словно он был волком и на него велась прицельная охота. Он и вправду чувствовал себя загнанным зверем, попавшим в ловушку. Бежать было некуда. Страх отрезал все пути к отступлению. Он читал в интернете как справляться с тревогой. Эти советы хорошо и правильно звучали в теории, но на практике были абсолютно бесполезны - в этом он имел неудовольствие убедиться прямо сейчас. Дышать не получалось. Концентрироваться на чём-либо кроме самой тревоги не получалось тем более. Мысли беспокойно метались в голове, словно рой потревоженных пчёл. Он нащупал плеер в кармане, трясущимися руками вставил проводки наушников в уши и вслепую нажал на кнопку плэй. В разум полилась музыка. Аккорды несколько успокаивали, хоть он и не мог различить слов песни – они проносились мимо сознания. Надо же, до чего он докатился – даже не может понять, о чём сейчас поёт в ушах мужской голос. Кажется, там было что-то про осень и вокзал, но он не мог сказать наверняка. Он откинулся на стену, закрыл глаза и погрузился в музыку. Пускай он не мог различить слов, но это было всё равно лучше, чем беспощадная слепая паника. Сознание потихоньку прояснялось. Разрозненные куски идей и мыслей собирались в единое целое. Приходило осознание бессмысленности его тревоги. У неё не было ровным счётом никаких оснований. Он не был Пророком, хотя и имел склонность к предсказаниям. Точнее, его плеер имел эту склонность. Он открыл глаза. Зал прибытия Домодедово был битком набит встречающими и прилетающими. Он устремил свой взгляд на непрозрачные двери, ведущие из зоны выдачи багажа. Из них выходили люди, но это были не те, кто был ему нужен. Вдруг совсем рядом замаячило знакомое лицо. Острые скулы, коротко стриженные чёрные волосы, тонкие губы, изогнувшиеся в полуулыбке, когда взгляд серых глаз упал на Антона. Наконец он смог вдохнуть полной грудью. Прилетел. Живой. Не разбился, не утонул, не сгинул в обломках самолёта. Антон выдернул наушники и не глядя сунул плеер в карман куртки. Он влетел в раскрытые руки Завулона и с наслаждением вдохнул родной запах. - Привет, Антошка. - поприветствовали его куда-то в макушку. Антон слабо улыбнулся и сильнее уткнулся в грудь Завулона. По сжавшимся объятиям он понял, что по нему скучали. - Не улетай больше, пожалуйста. - серьёзно попросил он. - Ты что, беспокоился? - кажется, Тёмный был удивлён. - Я чуть с ума не сошёл пока тебя ждал. - признался Антон. - Будет тебе. - Завулон погладил его по спине. - Ну что со мной может случиться? Линии вероятности я смотрел, всё прошло так, как и должно было. - А если бы что-то случилось? - Антона не отпускало чувство тревоги. Казалось бы, всё было хорошо - Завулон успешно вернулся из командировки и беспокоиться было больше не о чем. И всё же, сознание вопило о том, что что-то должно было случиться. - Ну хватит, Антошка. Пошли домой, я устал как чёрт, даже в бизнес классе. Тёмный и правда выглядел уставшим. - Пошли, - покладисто согласился Антон. Он вдруг понял, что ему нестерпимо хотелось покинуть территорию аэропорта. Возможно так сказалась на нём тревога о Завулоне. Они вышли из терминала. Завулон катил рядом с собой небольшой чёрный чемодан. В другой руке у него был неприметный дипломат, но Антон знал, что в нём хранились важный соглашения с Пражским Дневный Дозором. Именно за этим его Тёмный и уехал два дня назад в Чехию. Завулон как раз высматривал свободное такси, когда на Антона накатил приступ тошноты. Он остановился, чтобы переждать рвотный позыв. Такси рвануло вперёд ровно в тот момент, когда Завулон обернулся, чтобы узнать почему его спутник отстал. Секунда и тело Тёмного откидывает в сторону. Антон видит происходящее как будто со стороны. Кто-то кричит. Кажется, это он сам. Вот он уже падает на колени рядом с Завулоном, раскинувшимся на земле безвольной куклой. Боль разбитых об асфальт колен игнорируется в угоду телу, лежащему перед ним. - Завулон! - отчаянно зовёт он, - Завулон! Ты слышишь меня, Тёмный? Открой глаза! Тщетно. Тёмный не слышит его. Вокруг них толпятся люди. Кто-то звонит в скорую. Чьи-то руки на плечах пытаются оттащить Антона от Завулона. Он сопротивляется. Нельзя оставлять его одного, ведь они только встретились. Он чувствует солоноватый вкус крови на языке. Кажется, он прокусил себе губу. Какое это имеет значение, когда голова Завулона покоится у него на коленях, а сам он сидит склонившись и роняет слёзы на лицо Тёмного. Чувство тревоги сменяется обречённостью.