***
— Да, Виктория Михайловна, я уже дома, и Тоня уже готова ехать. Может чайник поставить к вашему приезду, я пирог вчера испекла? — Оля разговаривала с Викой в своей спальне, пока Серёжа помогал Тоне собирать вещи, а та ещё рассказывала про рисунки. — Ты меня нарисовала? — удивленно спросил он, когда Тоня показала совсем свежий рисунок, где она сидит на качелях, а он с Олей раскачивают её. — Да, ты хоккеист и ты сильный, ты раскачиваешь меня сильно и высоко, а мама стоит улыбается. — Улыбается? — Ну да, потому что она счастлива. А я сейчас поеду к тёте Вике? — Ага, мы с твоей мамой поедем в командировку на несколько дней. — Ясно, а мама едет, потому что ты уезжаешь? — С чего ты взяла? — Мама с папой никогда не ездила, а с тобой да. — Ну... Как бы тебе объяснить. Сейчас мы играем в финале и мама хочет увидеть собственными глазами и заснять победителей. — А вы выиграете? — Я думаю, что да. — Здорово. Такая маленькая, а уже недетские вопросы задаёт. Оля стояла у двери комнаты и наблюдала за их беседой. — Тонь, ты всё собрала, тётя Вика скоро приедет. — И я поеду в её большой машине? — Да. — Я буду скучать, — Тоня подбежала к Оле, обнимая её, но спустя пару секунд подбежала и к Серёже, также обнимая его, — и по тебе буду скучать, дядя Серёжа. Победите всех. — Обязательно, — он даже немного растерялся, но также обнял её в ответ. Он видел, как сияла от счастья сейчас Оля.***
Медведи уже приехали к соперникам, тренируясь перед игрой. Оля отчитывалась Вике, желая сделать репортаж перед матчем, а потому ждала конца тренировки. Договорив с Каштановой, Оля услышала, как её позвал Антон. Разговаривать с ним не было ни времени, ни желания. Да и на улице не плюс двадцать и не солнышко без облаков. — Оль, давай поговорим, — браво можно сказать его актёрском мастерству и жалобному голосу, которому Оля не поверила ни на грамм. — Давай. Только не здесь. Они зашли во дворец, стоя в холле, и Оля продолжила слушать очередные росказни Антона. — Я так больше не могу! — Как так ты не можешь, Антош? — ей было одновременно и противно, и желко его уже слушать. — Без тебя, без Тони. — Антон, я не запрещаю тебе видеться с дочкой, но ко мне не подходи. — Оль, я понимаю, что виноват... Оля его уже перебила, потому что сейчас опять начнутся извинения, рассказы о его виновности, раскаяния. — Антон, прекрати, опять начинается этот круг. Ты очень интересно живёшь, сначала делаешь всё, чтобы родным людям было с тобой невыносимо, а потом прибегаешь с извинениями. — Оля услышала звонок и взяла трубку, дальше слушать очередные бредни Антона она не желала. — Да, Серёж? Хорошо, скажи ребятам, чтоб не расходились, я уже во дворце. — А Серёжа это у нас Сочников, да? — Антон уже не старался скрывать свою ревность, из-за чего Оля разозлилась ещё больше. — Тебя это уже не касается, понятно? Извини, у меня работа, — она не смогла отойти, так как Антон схватил её за запястье. — Оль, ты можешь делать всё что угодно, но кроме меня к дочери никто не подойдёт, ты поняла? — Отпусти меня, — ей было абсолютно наплевать на угрозы, ей было просто больно от мёртвой хватки. — Ты поняла? — уже громче повторил Антон. Оля кое-как отдёрнула руку, но ответила Антону более спокойным, но раздраженным голосом. — Ещё раз ты меня тронешь, будут проблемы. И ушла поскорее в сторону раздевалки Медведей, подальше от этого сумасшедшего. И настроение испортил в который раз.***
Вечером перед игрой Оля печатала, как и планировала, небольшой репортаж о настрое команды к победе. На дворе был глубокий вечер, с Каштановой она уже поговорила, да и с дочкой тоже. Неожиданно в дверь к ней постучали и ей стало любопытно, кто к ней мог пожаловать в столь поздний час. — Кто там? — спросила она, чуть приоткрывая дверь. — Оль, это я, Серёжа, можно зайти к тебе? — он говорил шёпотом, так как не хотел, чтобы кто-нибудь услышал о его присутствии здесь. — Заходи, конечно. Может быть чай, кофе? — Нет, спасибо. Я тебя хотел увидеть, соскучился. — Серёж, мы не виделись с тобой всего несколько часов, тем более, почему ты не в кровати, завтра игра! Серёжа присел на кровать, отдавая ноутбук Оле, якобы он там ничего не видел. — Не переживай, я пишу репортаж. — Оль, почему ты не сказала, что к тебе Антон подходил? — Ну, — Оля замялась, забирая ноутбук себе, пытаясь сделать вид, что вопрос не нуждается в скором ответе. — Оля, — снова обратился к ней Серёжа, чуть закрывая крышку ноута. — В очередной раз подходил извиняться. — Точно извиняться? А это что? — Серёжа взглядом указал на след от сильной хватки, который оставил Антон. Оля была в кофте с длинным рукавом, но ткань немного приподнялась, оголяя её запястье. — Серёж, не переживай, это всего лишь небольшой синяк. — Небольшой? Если бы я был рядом, он бы и пальцем тебя не тронул. — Серёж, — Оля взяла в руки его лицо, заглядывая в глаза, — спасибо всё равно за заботу, но правда, ничего страшного, я постараюсь до суда больше не пересекаться с ним. — Оль, ты меня тоже пойми, зная его, он мог сделать что-нибудь с тобой, и меня в тот момент может рядом не быть, кто тогда тебя защитит? Я хочу, чтобы у твоей дочери была целая мать. Оля обняла Серёжу, впервые за вечер чувствуя себя в полной безопасности. — Спасибо тебе. Я обещаю, что ко мне он даже на пушечный выстрел не подойдёт. Быть может, ты останешься со мной на ночь? Кровать у меня просторная, даже на троих хватит. — Оль, спасибо тебе за предложение, но я пожалуй пойду к себе. Всё таки у меня какой никакой режим. — Ладно, тогда спокойной ночи. — И тебе, не сиди долго перед экраном, — уже у двери добавил Сергей, тихонько уходя в коридор.***
Тренировки шли полным ходом, и вот сегодня намечается серьёзная игра. В плей-офф все игры серьёзные, особенно в финале, но эта игра принципиально серьёзная. Перед игрой Макеев предупредил, чтоб все наточили коньки, но со всей вчерашней беготнёй Серёжа замотался и не успел. Пошёл точить прям перед игрой. Уходя из точильной, в коридоре его нагнал Антипов, если он до Оли достучаться не мог, то пытался до всех достучаться, особенно до тех, кто лез к его жене. — Привет, друг, — Антон взял под руку Сочникова, останавливая его. — Прибежал извиниться? — Серёжа не особо горел желанием общаться с ним, кто знает, что взбредет в голову этому ненормальному, а у них игра на носу. — К жене моей не лезь! — Надо же, я то думал, ты созрел на извинения, но твоя пластинка не меняется. — Если бы ты не лез к моей жене, то и на льду ничего не было. — Слушай, Оля — пресс-секретарь нашей команды, я не могу с ней не общаться. — Вообще-то, она моя жена, а потом уже какой-то там секретарь, — если Серёжа старался говорить спокойно, то у Антона нервы сдали спустя пару секунд от начала разговора, оттого он и перешёл на более грубый тон. — Не какой-то там, а толковый... Да и знаешь... Я... Вы вроде как разводитесь? — задел за живое, ничего не скажешь, Антона это взбесило очень сильно, казалось, он не посмотрит на то, что перед ним соперник и тоже вмажет. — Чё ты вообще несёшь? От потасовки их спас голос Точилина. Он дошёл до ребят, спрашивая, что происходит. Если Серёжа отмазался каким-то дурацким предлогом, то вот Антона он задержал. После игры нужно обязательно обговорить эту ситуацию с Олей, потому что сейчас некогда. Да и не хотелось Олю дёргать перед матчем, пусть настраивается на рабочий лад.